Ванесса не признавала того, что виртуальная реальность вышла из-под контроля, пока в какой-то момент не потонула у полусобранной зарядной станции где-то глубоко под землей, зажимая длинный кровящий порез на ладони, наблюдая за кроличьей оболочкой вируса и слыша голос, насквозь просквазенный ехидным сочувствием, и поняла – она действительно не сможет спасти себя сама.

Она сделала короткий шаг вперед, смотря на меня этим всепонимающим и изучающим взглядом, а затем осторожно взяла мои ледяные ладони в свои руки, примирительно шепча, что маска кролика ничего не значит, что она красит ногти зеленым и понимает, что ни в чем нет моей вины. Когда голос твердит «убей».. когда гнев не дает права быть собой, баллончиком по стенам, в разрушенный мир не возвращаются старые друзья. Где твоя подруга, Грегори? Как далеко ты зашла, Кэсси?

Летсплейщики не верили в путешествия по мирам, никогда не думали, что их могло вдруг закинуть в популярную игрушку, пока в какой-то момент аниматроники из вселенной Фредди Фазбара не нашли новых охранников. А дальше поверить пришлось, когда Мистик, Лаггер и Вика Картер оказались приняты на малоприятную работу.

Сражайся с огненным мечом или придерживайся доброте — в любом случае принцесса сгорит. Грегори показывает туз в рукаве, ведь она спасена и больше не может быть ощущения опасности при встрече с Ванессой. В отличие от нового десятка жалоб, молчаливого наблюдателя после закрытия и мерцания стробоскопа, подобного вспышке молнии. Ловкий прыжок – и мир вокруг нее стирается.

«Дорогая мисс Нолан, ты знала, что иногда можно попасть в места судьбой неуготовленные. Иногда по иронии не туда, куда ожидаешь: в пиццерию имени Фредди Фазбера, где только тебе покажется, что ты выучила некоторые шаги в этой совершенной диссонирующей игре». В общем, стоило только закрыть глаза, я вновь попадала в чужую жизнь, вляпывалась неизвестно во что...

Он не тот совсем чуть-чуть: одежда знакома, но бухмарна и бесцветна, колпак со звездами на голове и, кажется, они светятся искусственным светом. Глаза нездоровые – он машет рукой и заставляет сердце инженера сжаться – на пальцах гранатовый всплеск жизни, инстиктивно с привкусом металла на языке. Под цвет его зрачков. Сокрывая крутой крен личности, кожа Салли покрывается волдырями, обжигаясь об палящее солнце.