Хмурое небо и ветры с Севера молчат о нем. Но слышат молитвы и песни его маленьких остроухих друзей. Верески на склоне холма молчат о нем, но помнят бесшабашный смех и легкую поступь владыки Полых Холмов. Камни и воды древнего Авалона знают его: ведь Разбивающий Цепи принёс домовикам свободу, а магам — избавление. Серый пепел знает его, мертвого мальчишку, пришедшего невовремя в искаженный мир, со своей правдой. Комариная бездна помнит его. Его кровь. Его смерть. И верное, горячее сердце.

Сборник стихов о Фикбуке, о ПнФ и не только.

Интеллигентный, тихий, бархатистый голос тролля звучал мягко и задумчиво. Настолько мягко и задумчиво, что у Снейпа зашевелились на голове волосы, а Макгонагалл очень медленно и плавно применила к себе самой одно из диагностических заклятий. Так. На всякий случай.

Аврелиан отлепил щеку от столешницы, отодрал прилипший к ней черновой набросок крейсера и рассеянно уставился на панорамную панель внешнего обзора. Снаружи простирался никакой не варп, а самый обыкновенный космос. Сияющие отсветом погасших звезд бездны, чернильно-черные и бездонные. И они сном точно не были. Крейсер тоже сном не был. Не могла быть сном эта лениво громоздящаяся на земной орбите гадина с живым примархом в необъятной чреве.