– К сожалению, я не смогу дать тебе ещё один шанс, Ллойд Монтгомери Гармадон… – нежно-жёлтые лепестки коснулись бледной щеки Зелёного Ниндзя, пока в его ушах стоял белый шум.

– „Не думал, что начну завидовать лучшему другу...” – фыркнул Ллойд, чувствуя, как ему становится противно от самого себя.

Он чувствовал лёгкий запах ароматических свечей, которые всегда помогали окунуться в свои мысли во время медитации. Он чувствовал нежный запах цветущих фиалок, цветов, которые полюбил совсем недавно. Он чувствовал Его тёплые руки, когда-то трепавшие золотистые волосы, Его тихое, размеренное дыхание, которое иногда не сразу и услышишь. Он чувствовал отца

Попробуй догадайся, что же хуже. Когда к тебе возвращается прошлое, в роли твоего сына или то, что ты сама совершила со своим собственным ребёнком.

– Папа, а где мама? – заинтересованно спрашивает мальчик, глядя в глаза отцу. Вопрос заставил Гармадона опешить. Несколько секунд он смотрел на сына в ступоре, совершенно не ожидая такого вопроса. Не говорить же ребенку, что его мама их бросила?...

Алые глазки смотрят внимательно, заинтересовано. Он, как солнце средь черных туч и холода, освещает правильный путь. И Гармадон понимает это, когда мягкий голос интересуется об его состоянии

Шрамы имеют власть над людьми, они напоминают нам, что прошлое реально.

Смутное негодование скользило в его взгляде, и что-то неприятное все никак не могло всплыть в памяти. Он знал об этом, но... Забыл. И никак не мог понять, что именно ему отбило во время Последней Битвы.

Как-то Ллойд решил выпить. Без причины, просто так. Он пришел к Рэю, уговаривая его выполнить одну детскую просьбу.

– Лучше всех тебя знаю я..– полушепча твердит археолог, ловя тихую усмешку Мастера Огня.

Взгляд полон тоски и капель отчаяния в перемешку со слезами. Парень выглядел, как грешный смертный, пришедший на исповедь в церковь, как смертный, кающийся перед Богом на коленях.