Дэвид на многое забивал в её внешности, потому что маленькая буква «V» на его плече лишь увеличивалась и наливалась краской. Ему было плевать на её изуродованное рытвинами от прыщей и шрамов лицо, спрятанное за тремя слоями тоналки, на отпадающие слои пудры, словно чешуя, на щеках, на не до конца сгибающийся указательный палец на её правой руке, на глубокий белый шрам, рассекающий её узкую костлявую спину.

Мама говорила Сан Ву, что он особенный. Сан Ву не понимал, зачем она это говорит вслух. Он и так знал, что особенный. AU, где Сан Ву выигрывает "Игру в Кальмара".

Сакура меняет платья. Какаши не меняет ничего. Но чем интереснее платье у неё, тем больше хочется снять надоевший костюм у него.

Говорят об одном и том же: как себя чувствует, чем занимался последние время, мучают ли мигрени. О чём рассказывал до приёма надгробию Узумаки Наруто. Как долго держал закрытыми глаза перед именем Саске Учиха. Как трепетно поправлял лепестки ликориса и обещал принести весной ветку вишни безмолвной Сакуре Харуно в могиле.

Двери чужой семьи всегда закрыты для посторонних глаз. И иногда за ними таятся мрак, сломленные люди и скрываемая правда. Правда, о которой не хочется знать.

Сакуре двадцать пять, и её жизнь в мире тихого и прогрессивного общества совсем теряет краски: Саске молча бросает её в путешествии, родители корят за упущенное время, Тсунаде запрещает работать в Госпитале. Остаётся только Хокаге, что протягивает руку помощи, но и он оказывается сварливым начальником, не дающим спокойно вздохнуть. Ситуацию может исправить только новая работа, но и тут неудача: новым начальником оказывается бывший.