Погожий субботний день в Понивилле был в самом разгаре. Свободная от уроков и домашних заданий детвора проводила время на свежем воздухе вместе с родителями. Юные кобылки и жеребчики играли в салки в просторном городском парке, а их папы и мамы тем временем проводили время за неторопливыми разговорами, сплетнями и полуденной дрёмой. Порой идиллия нарушалась просьбами жеребят поощрить их карманными деньгами, и те, кому счастливилось добыть себе пару золотых монет, стремглав бежали на городскую площадь к прилавкам с мороженым и лимонадом.

Изредка на эту суматоху обращали внимание погодные патрули пегасов. Этот ясный, безоблачный день был целиком и полностью их заслугой. А ещё отчасти подарком их утомлённым рабочей неделей друзьям и знакомым на земле. В конце концов, что может быть лучше выходного дня, проведённого на свежем воздухе?

Вдалеке от парка с шумной ребятнёй, на одном из изумрудно-зелёных холмов возле яблоневой рощи расположилась группа творческих горожан. Троица пони-художников виртуозно работала кистью, воплощая в мельчайших деталях панорамы города и природные красоты. Компанией натуралистам служила приятная, тягучая мелодия, исполняемая тандемом арфы и виолончели. Сочетание музыки и живописи часто привлекало к себе внимание фермеров и садоводов с окрестных угодий, но также быстро его теряло, поскольку работа над урожаем была для земледельцев гораздо важнее искусства.

Казалось, нет во всём Понивилле никого, кто мог бы быть мрачен и угрюм в такой прекрасный и полный гармонии день. Никого.

Кроме, разве что, владыки хаоса Дискорда.

C той поры, как Флаттершай вместе с подругами уехала в Кристальную Империю по приглашению Принцессы Кейденс, прошла целая неделя. Гигантский срок. Особенно по меркам бессмертного существа, каждый день которого обязательно состоял из трёх частей: чаепитие, ненавязчивые беседы “обо всём понемногу” и, конечно же, обязательный урок доброты от самой заботливой и доброй пегаски на свете. И стоило всему этому исчезнуть, как тяжесть бесцельно текущего времени вместе с желанием повеселиться, как в старые добрые времена, со всей силой обрушились на Дискорда:

«Накрыть Понивилль дождём из шоколадного молока? Или превратить кроны деревьев в сахарную вату? А может заколдовать все телеги так, чтобы они не ехали, а прыгали как кузнечики?»

Впрочем, в памяти всё ещё были свежи воспоминания о своих, как ему казалось, совершенно невинных шалостях, и полёт фантазии тут же прекращался:

«Стоп стоп стоп. Я же обещал быть добрым... Какая жалость. Ладно, попробую найти себе какое-нибудь развлечение.»

Устав от скуки и безделья драконикус заставил себя выйти на улицу и решил разнообразить свой досуг прогулкой по Понивиллю. Если, конечно, внезапные исчезновения в одном месте и неожиданные появления в другом можно называть прогулкой. Случайно встреченные пони, испугавшись неожиданного визита владыки хаоса, отвечали тому лишь односложными и дежурными фразами, и Дискорду ничего не оставалось делать, как вновь исчезать и появляться там, где могло происходить хоть что-нибудь интересное. В его понимании, разумеется.

Стоя посреди ярмарочной площади, Дискорд вновь растворился в воздухе и, спустя мгновение, появился в городском парке. Неожиданный гость тут же оказался в центре внимания игравших в пятнашки жеребят.

- Привет вам… маленькие пони, - сказал Дискорд, явно довольный такой реакцией. – Не желаете ли вы, чтобы сам Владыка Хаоса принял участие в вашей примитивной, но всё же немного забавной игре?

- Это Дисколд!!! – закричал маленький земной жеребчик бордового окраса. – Он сейчас плевлатит нас в воздушные шалики!

Жеребята с криком разбежались в разные стороны. Драконикус нахмурился, достал из-за уха очки-половинки и, щёлкнув пальцами львиной лапы, призвал перо и блокнот:

- Ах, до чего же замечательная идея. Превратить всех единорогов и земных пони в воздушные шары. И тогда все они смогут летать как пегасы. Бесценно! Обязательно как-нибудь попробую.

Закончив писать, Дискорд совершенно случайно подумал о том, что и ему самому не повредило бы немного полетать. Заставив ручку с блокнотом исчезнуть, дух хаоса нарочито громко зевнул, воспарил над землёй и неторопливо поплыл по воздуху вдоль грунтовой дороги. Стоило ему покинуть парк, как слева и справа замелькали разноцветные деревянные заборы с окруженными ими пряничными домиками, пшеничные поля и стройные ряды деревьев самой большой в Эквестрии яблоневой рощи. Так бы и продолжалась эта монотонная и незатейливая прогулка драконикуса, если бы в какой-то момент его чуткий слух не уловил необычные звуковые колебания.

- Браво, друзья! Великолепное исполнение!

Мгновенно став невидимым, Дискорд направился туда, откуда донеслись последние звуки музыки. Стоило ему приблизиться к небольшой цветочной поляне, как группа художников радостно затопала копытами. Та пара молодых кобылок, которым были адресованы аплодисменты, вежливо им поклонилась.

- Спасибо вам за похвалу, - ответила земная пони, поправляя свою густую чёрную гриву. – Эта мелодия называется «Солнечная соната». Наше совместное творение.

- Обязательно приходите сюда завтра! Мы сыграем вам ещё раз!

- Непременно придём, дорогая Лира, - пропела одна из кобылок-художниц и следом за коллегами сложила кисти, краски и холсты в седельную сумку. – А сейчас, боюсь, нам пора. До завтра!

- Мне тоже пора домой. Я совсем забросила домашние дела, - сказала подруга Лиры, необычайно ловким движением копыт и бедра убрав громоздкую виолончель в футляр на колёсиках. – Ты как?

- Не-а. Я ещё немного тут побуду и поиграю. До завтра, ребята. До завтра, Октавия.

Мятно-зелёная единорожка помахала копытом друзьям на прощание. Едва они скрылись за рощей, как Лира вновь принялась перебирать струны своей леверсной арфы.

- Развлечение! Наконец-то!

Мелодия замолчала. Кобылка подпрыгнула от испуга, увидев, как перед ней стоя во весь рост появился Дискорд. Драконикус невинно улыбнулся и погладил бородку:

- Ой, прошу прощения. Я совсем забыл, что сделался невидимым. Больше не повторится.

- Больше так не делай, - буркнула Лира. – Здравствуй, Дискорд.

- И тебе доброго дня, Лира. Не против, если я понаблюдаю за тем, как ты дёргаешь за эти металлические ниточки?

Лира хотела было кивнуть, но в последний момент задумалась, непонимающе посмотрев на Дискорда.

- То есть ты хочешь “послушать, как я играю”?

- Где же здесь игра? – спросил дух хаоса, снова надев на нос очки-половинки. - В играх есть правила, победители, проигравшие и ещё много чего. А ты просто стоишь тут, дёргаешь за нити этого устройства в какой-то хаотичной последовательности и издаёшь не менее хаотичный набор звуков. На это мне бы и хотелось взглянуть!

- Это называется “музыка”, Дискорд, - спокойно ответила Лира, показав копытом на свой инструмент. - А это называется “арфа”. Давай-ка я сыграю тебе Солнечную сонату, и ты всё поймёшь.

Рог единорожки зажёгся золотым, и небольшое облачко магии окутало арфу. Дискорд тем временем щёлкнул пальцами, призвав себе в куриную руку увеличительное стекло. Драконикус пристально наблюдал за тем, как под действием чар вибрируют струны, и прислушивался к издаваемым им звукам. Наконец, ничего для себя не выяснив, дух хаоса сказал:

- И когда же я услышу твою “музыку”?

- А? – удивилась Лира и прекратила играть. – Ты её сейчас и слышишь вообще-то.

- Всё что я слышу, это кучу непонятных звуков. Если это и есть так называемая “музыка”, то я весьма и весьма расстроен.

- Хочешь сказать, что я плохо играю?

- Может и плохо. А может и хорошо. Когда дело касается бессмыслицы и вздора, трудно говорить о каких-либо категориях, - с умным видом произнёс Дискорд, пролистав перед Лирой внезапно возникшую из ниоткуда толстую книжку, на страницах которой были одни большие знаки вопроса.

Лира начала сердиться, но пока ещё держала себя в копытах. Собравшись, кобылка сыграла нотный стан.

- До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си. Это называется “ноты”. Из этих нот состоит музыка. Сыграть их можно по-всякому, но если приложить знания и фантазию, то можно создать из них шедевр.

- Бум, Бам, Та-ра-рам! Какой забавный звуковой ряд! – сказал Дискорд и рассмеялся. – Бесценно! Готов поспорить, что на других ваших “музыкальных” инструментах он звучит ещё смешнее.

- Знаешь что, - не выдержала Лира и небрежно убрала арфу в футляр. – Ты просто слишком глупый для того, чтобы понять всю красоту, всю прелесть настоящей музыки!

- Я? Глупый? Да это твоя “музыка” есть сплошная глупость, которая не поддаётся пониманию! – громко сказал драконикус и превратился в несколько барабанов, бубнов и скрипок. – Бренчите, стучите и пищите, а все вокруг думают, что слушают какую-то “хорошую музыку”!

- Музыка – это целая наука!

- Музыка – это просто набор звуков!

- Хватит, глупый дух! - крикнула Лира, повернулась и начала уходить. – Я не виновата в том, что ты не можешь понять очевидного.

- Ах так, значит? – прорычал Дискорд, в его красных глазах вспыхнули огоньки. – Ну это мы ещё посмотрим, кто из нас понял всё правильно!

За спиной Лиры раздался щелчок пальцев. Кобылку тут же белоснежным светом, а спустя долю секунды волшебный купол с треском лопнул. Единорожка тут же обернулась.

- Ой, смотри-ка, уже вечереет! Кажется, нам обоим пора по домам! Пока-пока, Лира! – пропел драконикус и растворился в воздухе.

Лира хотела было что-то сказать ему вслед, но промолчала, лишь недовольно хмыкнув. Время действительно близилось к вечеру. Единорожка закрепила на поясе футляр с арфой и бодрым шагом поспешила домой.

Лира Хартстрингс, вставай! Завтрак почти остыл!

Звонкий голос подруги наконец отогнал от лениво ворочавшейся единорожки последние образы сновидения. Кобылка нехотя скинула с себя одеяло, встала с постели и зевнула. Приоткрыв круглое окошко своей комнаты Лира закрыла глаза и подставила мордочку ласковому свету летнего солнца. Вместе с пением птиц до неё доносились отголоски городской суеты: скрип телег, обрывки голосов, смех и редкий топот чьих-то копыт по дороге рядом с домом. Приоткрыв один глаз Лира посмотрела на небо. Диск светила давно уже покинул линию горизонта, а это значило, что простой и совсем не печаливший её вывод напрашивался сам собой.

Она снова проспала почти до полудня.

Закончив с солнечной ванной, Лира осмотрела комнату в поисках нужных ей вещей. Всё было на своих местах: нотная тетрадь - на прикроватном столике, перо и баночка с чернилами – в седельной сумке, футляр с арфой – у изголовья кровати. Едва кобылка взяла всё необходимое и переступила порог комнаты, как с первого этажа снова раздался уже больше похожий на крик голос:

Единорожка спустилась в кухню. Светло-бежевая земная пони со странным именем Ноб-Ноб стояла у плиты и увлечённо украшала свежеиспечённый торт дольками фруктов. Обеденный стол был практически пуст, на его краю одиноко стояли тарелка с оладьями и стакан сока.

- Наконец-то ты проснулась, - сказала Ноб-Ноб, завершив рисунок на торте спелой ягодой клубники. – Вот бы и я умела спать столько же. Сегодня я задержусь в Сахарном Уголке. Приберись, пожалуйста, в доме, когда вернёшься из парка.

- еорбоД орту, ноБ-ноБ. аляноП, юаледС.

- Что-что, прости? – переспросила земная кобылка, тщательно рассматривая торт со всех сторон. – Не могла бы ты повторить?

- Я аляноп, ноБ-ноБ. юаледС.

Ноб-Ноб отставила поднос с выпечкой в сторону:

- Лира, что за глупые шутки? Ты же знаешь, что я не люблю, когда кто-то дурачится. И когда коверкают моё имя.

- Мхмхмф? – с набитым ртом промычала Лира. Единорожка разом проглотила весь завтрак и выпила сок. -  Я сачйес ен атилуш, ноБ-ноБ!

Ноб-Ноб нахмурилась. Кобылка убрала торт в картонную коробку и, сняв фартук, повернулась к Лире.

- Меня зовут Бон-Бон, а не Ноб-Ноб. Не шути так больше, Лир… ААААААА!!!

Бон-Бон вскрикнула и оцепенела. За столом сидела не Лира. Вернее кто-то, очень похожий на Лиру. Но выглядел этот кто-то действительно очень странно. И весьма пугающе.

- отЧ с йобот, ноБ-ноБ? ыТ ен алелобаз?

- Кто… Что… Ты кто? – дрожащим голосом произнесла Бон-Бон.

- Ыт ьшитуш, ноБ-ноБ? отЭ еж я, ариЛ! – воскликнула кобылка, назвавшаяся Арил.

Бон-Бон зажмурилась и потрясла головой. Но даже после этих действий сидевшая за столом кобылка не перестала выглядеть… необычно.

- Знаешь, я, наверное, пойду. - сказала земная пони, закрепив на поясе коробку с тортом. – Кажется, сегодня я слишком рано встала и уже успела чудовищно устать. До вечера… Арил.

Едва Арил успела выйти из-за стола и хоть что-то сказать, как Бон-Бон выбежала из дома и скрылась за домами на соседней улице. Единорожка недовольно хмыкнула, убрала грязную посуду и, левитируя перед собой футляр с арфой, следом за подругой покинула дом.

Она шла тем же маршрутом, что вчера. И позавчера. И все последние несколько недель, когда в Эквестрию пришла тёплая и сухая пора. Только вот почему-то именно сегодня Арил привлекала к себе подозрительно много внимания встречных пони. Кто-то молча провожал странного вида кобылку взглядом, у кого-то от увиденного отвисала челюсть, а троица особо впечатлительных кобылок-флористок вообще упала в обморок. Кобылка же делала вид, что не обращает на это никакого внимания, и привычным шагом направлялась в городской парк.

Наконец, увидев на холме трио художников и одинокую виолончель, Арил поспешила. Разговор между Октавией и друзьями тут же прекратился, стоило немного запыхавшейся Арил остановиться рядом.

- Здравствуй… Лира, - протянула Октавия, подбирая слова. – С тобой…  всё в порядке?

- ёсВ ошорох, – сказала кобылка, спешно извлекая инструмент. – катИ, мёнчаН! яЛ рожаМ!

Магия Арил коснулась струн арфы. Громкий, низкий звук, похожий на гудок, вынудил всех присутствовавших сразу же закрыть уши. Спустя мгновение гул сменился скрежетом, а тот писком. Сама же арфа начала светиться, от неё отделилось небольшое волшебное облако и молнией влетело в виолончель Октавии. Инструмент сам по себе подпрыгнул и издал настолько сильное львиное рычание, что гривы трёх художников встали дыбом.

- яиваткО, умечоп ен ьшеарги? – спросила Арил, перестав играть, но ответа не получила, поскольку ответить было уже некому. Единорожка увидела, как от неё со всех ног улепётывали четыре кобылки, вскоре совсем пропав из виду.

Арил обернулась. Полный радости голос, что раздался за её спиной, и издевательски медленное хлопанье ладоней могли принадлежать лишь одному существу, которое очень любило появляться посреди самых необычных событий. Дискорд широко улыбнулся, отвесил поклон и щелчком пальцев сбросил на голову Арил несколько красных роз.

- Это просто восхитительно! Никогда бы не подумал, что у меня есть талант к музыке!

- отЧ ыт ьседз ьшелаед, дроксиД? – сердито спросила Арил, заметив как её арфа и виолончель запрыгали по поляне.

- Меня зовут Дискорд вообще-то. Но твой вариант произношения мне определённо нравится, - проговорил драконикус, осмотрев Арил с ног до головы и улыбнувшись. – И как я погляжу, ты решила радикально пересмотреть свои взгляды!

Владыка Хаоса сложил ладони, а когда развёл их в стороны, между ними появилось зеркало. Арил заглянула в него и замерла. Из него смотрел кто-то похожий и непохожий на неё одновременно. Золотистые радужки глаз и чёрные зрачки теперь были ярко-синими и белыми, шёрстка из мятно-зелёной превратилась в тёмно-малиновую, а бело-салатовые грива с хвостом приобрели оттенки оранжевого и чёрного. Единорожка плюхнулась на круп.

- Бесценно! – воскликнул Дискорд, заставив зеркало исчезнуть. – Знаешь, Лира, я тут подумал и решил создать свой собственный оркестр. Кто знает, вдруг мой талант оценят по достоинству, и я удостоюсь чести сыграть для всей Эквестрии на Гранд Галопинг Гала!

- А ун йудлоксар янем, сачйес еж!

- Прости, милая Лира, но я ничегошеньки не поминаю из того, что ты говоришь! – сказал драконикус и потрепал единорожке гриву, чем ещё больше её разозлил. – Знаешь, я, пожалуй, пойду домой и попробую составить какой-нибудь абсолютно случайный ряд из этих семи забавных штуковин с тонкими хвостиками. Как вы их там называете… Ах да! Из нот!

Дискорд растворился в воздухе, но спустя секунду появился снова:

- Чуть не забыл. Мне понадобятся все музыкальные инструменты в городе. Ты и ты! Идите в Понивилль и соберите всех своих шумородящих собратьев!

Драконикус щёлкнул пальцами куриной ноги и снова растворился в воздухе. Словно по команде, арфа зависла в метре над землёй и зазвучала трещоткой, а виолончель в ответ на это затрубила как слон. Арил попыталась схватить инструменты магией, но те оказались проворнее и быстро упрыгали в яблоневую рощу.

- титавХ! ьсетинреВ! – кричала Арил, пытаясь догнать инструменты, но вскоре поняла, что потеряла их из виду, и перешла на шаг.

Бродя по тропе между стройными рядами яблонь, Арил напряжённо думала. Она изо всех сил пыталась понять, что произошло с ней, с её арфой, и что со всем этим делать, но объяснения просто отказывались находиться. В уме крутились одни лишь догадки. Первой и самой простой из них была о том, что Лира до сих пор спит, и всё это – просто дурной сон. Но обычно в такие сны приходит Принцесса Луна и отгоняет  от спящего пони кошмары. А тут её нет. Впрочем, кобылка знала один старинный и проверенный способ определить, снится ли ей всё происходящее или нет.

Часть 1

DeMongo

Одним летним днём владыка хаоса Дискорд и Лира Хартстрингс как-то повздорили на тему того, чьё же понимание музыки правильнее, и драконикус решил доказать единорожке свою правоту в свойственной ему хаотичной манере. А заодно продемонстрировать свой «музыкальный талант» всему Понивиллю.

Арил Сгниртстрах

Содержание

Часть 1

Комментарии (0)