Крепкий табак крупными гранулами рассыпался по куску тонкой, почти невесомой папиросной бумаги. Рука в мозолях бережно завернула трубочку. Мокрый язык прошёлся по кромке бумажки, грубо скрепляя самодельную сигару. Щелчок зажигалки.

Антон с силой затянулся и выдохнул сизый дым, который унесло беспокойным сентябрьским ветром куда-то на юг.

Ещё одна крупная кража на его счету. Ещё один день, или неделю, или месяц он сможет есть и спать в тепле. Может даже снимет себе любовь, если найдётся девчушка подешевле.

Да, снова грабанули поезд. Отчаянные головорезы, как и он сам. Постоянно сбивались в стаи, потом расходились, мигрировали и перемешивались, но по всему преступному Западу курсировали одни и те же лица. И либо ты слишком слаб и неуверен — тогда тебя повесят в первый же месяц, либо самоуверен — тогда ты сдохнешь в первой пьяной потасовке. Либо же ты достаточно беспощаден, чтобы украшать топы «most wanted» с особо крупной цифрой и вызывать зубовный скрежет у всех без исключения шерифов. Ну, разумеется, у тех, кто искренне и наивно верил в мораль, потому что зачастую они же были сообщниками и покрывателями. Антон только усмехался краешком губ, когда слышал панические вопли неотёсанной молодёжи, которая наперегонки визжала, что копы на хвосте, надо ехать быстрее, они не хотят умирать и прочее, прочее. Так и хотелось нарочито драматично развести руками и съехидничать: «Это вам не за мамкину юбку держаться! Это Дикий Запад!» А потом спокойно дать разумного размера взятку и ускакать на коне прочь под восхищенными взглядами юнцов.

Да — опасная напряжённая жизнь, да — интересная и беззаботная. Но со временем разгульный образ жизни приедается: выпивка становится всё гаже на вкус, похмелье всё тяжелее, а беспринципные проститутки вызывают раздражающее непонятное чувство, которое мерзко переплетается с низменным желанием. Хочется чего-то стабильного и понятного. Может, съездить и посмотреть на Большое Яблоко, терпеливо послушать умных людей и наконец понять в чём весь сок книг и театров. Завести семью и нескольких голожопых карапузов. И с красивой миниатюрной блондинкой-женой чуть смешливо наблюдать за ними, разговаривать друг с другом о чём-нибудь неважном по вечерам и засыпать в обнимку на широкой кровати в собственном доме.

Вздох — и ошмёток почти докуренной сигары полетел под каблук сапога. Антон поджал губы, чуть устало и обречённо кивая своим мыслям: всё именно так просто. Только вот семья ни одному из таких, как он, не светит.

Поэтому он оставил коня где-то на окраине маленького посёлка, название которого не потрудился запомнить, и хмуро брёл по единственной улице. Косые однотипные домики из досок. Между ними проглядывал сухой цвет бесконечной степной травы. Только здесь, в самой жопе Америки, цвет может быть сухим. Казалось бы: как? А вот — вот как. Всегда всё было таким песочно-серым, или это в нём говорит пошедший четвёртый десяток? Ну да неважно. Вон гостиница, где он обязательно остановится, чтобы завтра поскакать дальше. Цели у Антона не было — только путь, по которому он едет с двадцати лет. С тех самых пор, как он решил, что лучше быть полностью свободным, чем работать ковбоем на богатого дядю за центы.

Антон остановился у вывески с ёмким словом «Бордель» и засомневался. Что-то внутри брезгливо скривилось — и он склонен был согласиться с внутренним собой. Настолько ли нужна ему любовь на одну ночь, а то и час? По-всякому выходило, что нет. Поэтому, хмыкнув с пустой горечью, которая пропитала, кажется, всю его жизнь, Антон пошёл дальше. Если женского тепла ему сегодня не перепадёт, то хотя бы алкоголем надо протереть струны души.

Отодвинув дверцы, он зашёл в салун. Тут и вывески не надо: слышишь где-то шум — иди туда, а как дойдёшь — увидишь эти двери. Абсолютно одинаковые в каждом из городов, где бывал Антон.

Пока что в салуне было спокойно, но никак не тихо. Тут и там шумели подвыпившие мужчины, громко разговаривая, или споря, или соревнуясь в силе, или ещё чем занимаясь. Преимущественно откровенные дуболомы и зелёные юнцы. Такие, потрёпанные жизнью, как Антон, одинокими тенями сидели по углам и цедили свои напитки. Он не стал от них отставать.

— Стакан виски и далеко не уходи, — бросил Антон бармену со странной причёской, плюхаясь на высокий стул и откладывая шляпу.

Бармен не пошевелился.

— Деньги вперёд, — лениво бросил он.

Серебряная двадцатицентовая монетка звонко покатилась по столешнице и очутилась под чужой ладонью. Тут же стакан с заветной янтарной жидкостью оказался под носом Антона и был моментально ополовинен. Антон прикрыл веки. Терпкий вкус знакомо растёкся во рту, а ядрёное пойло горячо прокатилось до желудка. В животе словно рванула взрывчатка, окатывая жаркими волнами внутренности. Слишком жаркими. Не выдержав, Антон с силой выдохнул в кулак, чувствуя горький запах. От слёз защипало в глазах и горле. Хорошо.

— Эй, дружище, — проморгавшись, обратился он к бармену. — Будет сегодня что-нибудь интересное?

— Может Арс прийти, — почесал тот макушку, на которой качалась кичка. От неё буквально нельзя было оторвать глаз — настолько несуразная и абсурдная. — Но вообще, тот уже несколько месяцев не показывался. Может, придёт — может, не придёт, — флегматично пожал плечами бармен и продолжил неспешно натирать тряпкой стакан.

— А смысл тебе рассказывать? Придёт — увидишь, — отрубил бармен.

Антон понятливо кивнул, ни капли не обидевшись. Работа нервная — чуть что, так сразу перестрелки. Впору стать резким в общении.

Как будто уловив мысли Антона, за одним из столов разговор стал приобретать повышенные тона. Даже лень было слушать, что там не поделили на сей раз — сто процентов какая-то ерунда. Но к источнику звука неумолимо потянулись другие искатели приключений, как рыба на прикорм. Краем глаза Антон заметил, как неуловимо напрягся хвостатый. Вроде, та же расслабленность и даже вальяжность, а цепкий взгляд карих глаз нет-нет да и оббежит орущих людей. И смуглая рука как бы невзначай поглаживала рукоятку кольта. Опытный, сразу видно. Потому что от «я ору на тебя» до «я стреляю в тебя» может пройти буквально секунд десять — надо всегда быть начеку.

Раз — Антон отпил ещё виски и заметил, как мужчина поднял стул, явно с целью опустить его на чью-то голову. Два — поставленный стакан стукнул о дерево, а чернявый парень достал револьвер, слишком пьяный, чтобы целиться, но движение спровоцировало остальных. Три — Антон слитным движением перемахнул через барную стойку, и все руки в салуне ощетинились оружием. Четыре — он сидел в безопасном месте, а за его спиной, скрытой преградой, громко хлопали множественные выстрелы.

Антон устало выдохнул. Что ж ему так везёт на приключения.

Стакан с недопитым виски взорвался осколками почти над его головой. Антон едва успел прикрыться руками: несколько крупных кусков стекла прорезали тонкую куртку и впились в предплечья.

Хвостатый бармен уверенно стоял на чуть разведённых ногах и с угрюмой рожей стрелял по нарушителям спокойствия. До Антона, ни капли не удивлённого вообще ничем, донеслись глухие стуки, и всё стихло.

Подождав для верности ещё полминуты, Антон выглянул из-за стойки. Ну да, всё так, как он и думал: неаккуратно валялись по всему полу трупы и несколько красных капель оросило стены. Для салуна — ничего необычного.

— Помоги-ка мне, парень, вытащить их на улицу, пока они не заляпали кровью мне весь пол, — проворчал бармен, направляясь к ближайшему телу.

Столики, за которыми минутами ранее сидели молчаливые одиночки, были перевёрнуты для защиты от пуль, а сами клиенты салуна тоже неторопливо направлялись к телам. Надо сразу их выносить — ещё слетятся мухи на мертвечину, тогда вообще неприятно будет.

Антон быстро вытащил из руки самые крупные осколки и, зашипев сквозь зубы, взял под мышки того чернявого паренька, волоча его к дверцам. Предплечья неприятно пекли, но боль можно было игнорировать. Безразлично подумав, что, когда будет пора уходить, в очередной раз придётся пройти мимо горы мертвяков, Антон бросил труп. И сделал шаг назад, едва не столкнув бармена.

— От ты дылда, — ругнулся тот, лелея ушибленную ногу. Выпущенное им тело, шмякнулось о землю.

— А я Серёжа, и что с того? — огрызнулся он и зычно спросил: — Заказывать ещё что будете, черти?

— Ещё виски, — сказал какой-то лысый мужик, с натугой отбросив труп и тут же обшаривший его карманы — мёртвому деньги незачем. — Два стакана.

От молчаливых мужчин, помогавших выносить тела, послышалось согласное бурчание.

— Пошли тогда обратно, — сказал Серёжа и сплюнул на пол: — Обычный, сука, вторник...

Антон с сомнением покосился на оплывшие липким красным тела и последовал за Серёжей. Рыться в куче кровавого мяса в поиске пары долларов не было никакого желания.

С минуту потолкавшись в небольшой давке и получив свой заветный стакан, Антон, в отличие от остальных, не стал торопиться уходить «на галёрку», а присел там же, где и сидел до этого.

— Что с рукой? — спросил глазастый Серёжа.

— Ничего из того, что нельзя было бы терпеть.

— Зубы мне не заговаривай. Что с рукой?

— Стакан разбился, — коротко ответил Антон и протянул конечность в ответ на требовательный жест.

Тот внимательно рассмотрел чуть кровящую плоть и достал из недр бесконечных выдвижных ящиков пинцет и кусок ткани. Молча вытащил мелкие кусочки стекла и так же молча туго замотал руку.

— Жить будешь, — впервые за встречу скупо улыбнулся Серёжа.

Сергей не ответил, смотря вновь потяжелевшим взглядом Антону за спину. Тот и сам услышал скрип дверок, но решил, что это очередной клиент.

— Возвращение блудного сына. Поглядите на него, — откинулся Серёжа, скрестив руки на груди.

Антон обернулся. К барной стойке подошёл мужчина в чуть порванных джинсах, рыжеватой кожанке и видавшей виды шляпе. За спиной виднелся гриф гитары.

— Знакомься, Антон, — хмыкнул Серёжа. — Наше развлечение на сегодняшний вечер — Арс. Он же...

Естественно, он его знал. Самая скандальная личность криминального Запада. Антон знаком с ним лишь понаслышке, но, поговаривали, Белый Бродяга совершил больше грабежей, чем кто-либо, плакаты с его лицом почти коллекционировали. Часто тот всё делал в одиночку. Он мог ходить, где ему угодно, не было таких мест, которые бы были для него недоступны, и никто — никто! — не мог его отыскать. За свободолюбивый дух его и прозвали Бродягой. А потом он просто исчез. Его немногочисленные знакомые передавали, крутя пальцем у виска, слова Белого Бродяги, как мантру сумасшедшего: «Я совершил много вещей, истории о которых будут годами идти среди людей. Много. И слишком мало таких, о которых можно было бы вспомнить перед смертью с гордостью. Я хочу увидеть мир. Ту его часть, которая имеет счета ко мне. И мне до безумия интересно, сломаюсь ли я под натиском большого города, или буду идти по нему с высоко поднятой головой». Антон хотел бы иметь хотя бы долю такой смелости.

— Приятно знать, что спустя столько лет обо мне не забыли, — хрипло сказал... Арс. Теперь Арс.

Антон смотрел на него во все глаза, и у него не проходило странное чувство, что он встретил легенду. У Арса были редкие для этих мест голубые глаза, в которых читались усталость с дороги и укрощённая радость встречи.

— Серёг, полстакана за счёт заведения?

— Дьявол с тобой, — выплюнул тот и потянулся к бутылке. — Ты надолго?

Арс, на которого Антон продолжал пялиться, неопределённо покрутил рукой в воздухе.

— Может, на неделю. Максимум — на две. Знаешь, когда нет куда возвращаться, жизнь становится раза в три насыщеннее.

— У вас действительно нет дома? — спросил Антон и тут же проклял свой непомерно болтливый язык.

Арс заинтересованным прищуром окинул Антона.

— Расслабься, ковбой. Не надо ко мне на «вы». Не заслужил я такого обращения. И вряд ли когда-нибудь заслужу. А что до дома... — он задумчиво покрутил стакан и чуть отпил. — А что до дома, то да. Умные люди говорят, что дом — это не место, а люди. А верить умным людям не зазорно.

— Сыграешь нам? — одновременно с Антоном спросил Серёжа, кивнув на гитару.

Арс тихо засмеялся и поднялся.

— Почему бы и не сыграть? Хэй! — крикнул он и слитным плавным движением вспрыгнул на стол. Антон дёрнулся. — Приехало ваше развлечение. Сыгрануть вам чего?

— Не мешай отдыхать, — пробурчал тот самый лысый мужик. — Спокойную давай. Ещё одного побоища никому не надо.

— Не надо так не надо, — согласился Арс и прямо на стол вытащил стул, на который уместил своё седалище. — Спокойную так спокойную. Про нашего общего друга.

Он невесомо прошёлся пальцами по струнам, вызвав низкое гудение. Видно, что инструмент свой он тонко чувствовал и очень любил, а тот отвечал ему взаимностью.

По-настоящему вдарив по струнам, Арс начал играть. Красивая и до странного знакомая мелодия полилась по бару, хотя Антон был уверен, что слышал её впервые.

— Ещё виски, — успел он бросить Сергею перед тем, как Арс начал петь.

Голос, может, у него и не был красив, не был подходящим для пения, но все люди использовали музыку чаще, чем слова, когда хотели поделиться личным и давно наболевшим. Так пел и Арс: он чётко знал, о чём пел, и чётко знал, что остальные тоже его поймут.

Стакан очутился у него в руке. Антон сам не заметил, как мелко кивал в такт, смотря стеклянным взглядом куда-то в пол. И думал, что песню Арс выбрал подходящую.

Все мысли о жизни, которые ненавязчиво кружили вокруг Антона целый день, обрушились на него горным обвалом. Потому как жизнь была не сказкой, а даже много меньшим. Ничего не достиг, но уже постарел. Ничего не мог, и уже поздно учиться. У него в голове тысячи вещей, которые он никогда не хотел бы видеть.

— Спасибо, Джек Дениелс, — тянул Арс, а Антон почти на грани шёпота подпевал себе под нос:

И все тоже подпевали, уйдя глубоко в свои мысли. Каждому есть о чём подумать. Потому что всем старина Джек в какой-то момент заменил отца и мать, став самым верным другом, который никогда ничего не разболтает и который не придётся за это убивать, сцепив зубы и сдерживая слёзы. Вот о чём не говорят в детстве. О взрослой жизни, когда реальность бьёт тебя под дых, и что бы ты ни делал — остаётся только пить небольшими глотками огненную воду. Антон как со стороны неизвестного автора песни увидел себя — сидящего у барной стойки, с крепко зажатым стаканом, помятый и грустный. Вросший корнями в стул. В самом деле мечтающий о том, чтобы случилось чудо. Спустился с небес какой-нибудь ангел и обернул вокруг него чистые мягкие крылья, укрыв от всего плохого и хорошего.

— Уже плыву в бухле, но все ещё трезвый.

Антон кивнул ещё раз и пригубил напиток. На утро всё равно остаёшься с больной головой, чтобы ни делал.

— Здесь бутылка никогда не покажет дно, и ты ни за что не проснёшься с этими слезами в глазах.

Антон, удручённо поджав губы, помотал головой. Вот была бы не-жизнь.

Арс красиво играл и пел, увлечённо. Он знал, просто знал, что все люди без цели и будущего дня, окружавшие его сейчас, подпоют ему в нужном месте. Потому что он очень хорошо подобрал песню. Не надо много слов, каждый услышавший эту песню поймёт о чём она. Проста и понятна одинаково для всех.

— Пить на небесах, — глухо протянул Антон и допил виски.

Арс закончил песню и словил вялые аплодисменты. А потом начал следующую. И следующую. И следующую. У него их было бесконечное количество.

Антон сидел и наслаждался внезапным хорошим вечером. Всё-таки хорошим, как ни крути. Если послушать, как человек говорит и поёт, то о нём многое можно сказать. Арс... Видел многое. И, честно говоря, плохого они все видели много. А хорошего — как он — нет. И отсутствие второй половины медали радикально отличало их всех от Арса. Это было понятно по тому, как он держал гитару, как ставил паузы между словами, как наклонял голову и как смотрел. Спокойно и с крохотной упрямой искрой на дне чёрных зрачков. И делился внутренним огнём, согревал навсегда озябших людей, чтобы потом разойтись и никогда не встретится. Ему ничего не будет, ведь лесной пожар отличается от спички прежде всего тем, что первый всегда найдёт чем себя прокормить. Его невозможно потушить руками. А когда крохотный огонёк в людях снова потухнет, они справятся с холодом не так хорошо.

Они не умеют зажигать в себе костёр достаточно большой, чтобы он перешёл на траву, на сухостой, на монументальные деревья. И Антон мягко отстукивал ногой ритм каждой песни, твёрдо решив подойти к Арсу после всего и попросить кое о чём. Научиться.

Когда на небе уже зажглись звёзды и сиял огрызок месяца, Антон обнаружил себя стоящим возле Арса. Оба курили у входа в салун. На земле темнели пятна крови. Трупы кто-то растащил, спасибо ему за это.

Антон в очередной раз затянулся и подумал: так какого же чёрта он медлит? Если Арс смог запрыгнуть зайцем на поезд в лучшую жизнь, так пусть захватит ещё одного человека. Желание — самое главное — у него есть. А там пусть будет, что будет.

— Я бы хотел напроситься тебе в компанию. Можно?

Он не сказал конкретно про что он, а Арс не уточнял. Он просто повернулся с широкой улыбкой и ответил:

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/12867952

Ms. Serpent

Антон давно уже не тот наивный мальчик-ковбой, которому нравились погони и перестрелки. Он бы искал покоя, если бы знал где. При возможности, он бы ухватился за свой счастливый билет всеми руками. Но приходится оставаться на платформе, в ожидании человека, который протащит его вместе с собой. Если и правда такой будет.

Импровизаторы (Импровизация)

Антон Шастун

Арсений Попов

Сергей Матвиенко

Дмитрий Позов

Безбилетник

Удивительное дело, когда истерия с фанфиками разыгрывается вокруг реальных людей, а не вымышленных персонажей. Нам навскидку в голову приходит только один такой случай – шоу «Импровизация», выходившее прежде на ТНТ, а сейчас переехавшее на СТС с чуть видоизменённым названием. Слэш с персонажами Антоном Шастуном и Арсением Поповым настолько популярен, что производное от имён двух персонажей – Артон – уже стало обособленным брендом.
Однако у нас фэндом «Импровизация» не замыкается на таком контенте 18+, как «Через рот» или «Sing me to sleep». В наших фанфиках по «Импровизации» персонажи примеряют на себя самые необычные роли: например, Антоша Шастун страдает от избыточной агрессии и потерянной любви, а Арсений Попов «отказывается» от образа пошлого учителя, снова становится мальчиком-подростком и возвращается в свои школьные годы. «Вишенка на торте» – ФФ по «Импровизации» с эффектом полного погружения, то есть в формате Т/И. Читайте произведения наших авторов и чувствуйте себя полноправным участником тех приключений, в которые оказываются втянуты герои вашего любимого телешоу!

Безбилетник

Комментарии (0)