«Время первых» Удачи! — было написано в сторис у Саши на прошлогодней фотографии: она, Марк, Самарин, Женя Медведева и даже Букины на фоне. Случайно попали в кадр. Саша продублировала этот пост и в телеграм — под ним уже набралась тонна комментариев. 

жалко тебя сейчас там нет

Ни убавить, ни прибавить. Марк не стал листать ещё ниже: мельком увидел, что пользователи присылали стикеры с Сашей, сердечки и, конечно, вопросы о том, почему её в этом году на Кубке нет.

— Они и так всё за меня придумают, — сказала Саша, когда сообщила Марку, что отказалась от участия.

— В смысле решат, что это из-за Ани? — решил он тогда уточнить, и она кивнула.

— Если бы я согласилась, меня бы сделали капитаном, и нас бы столкнули носами. Новая версия Жени и Алины, — горько усмехнулась Саша.

— Думаю, теперь они переведут к нам Камилу и сделают капитаном её, — предположил Марк.

Он не ошибся только наполовину. Камилу действительно поставили в команду синих, и это ощущалось так правильно. Как будто теперь она была дома. Но капитаном назначили Марка.

— Это очень круто! — обрадовалась Саша, когда он ей рассказал о таком назначении. — Это прямо твоя роль. Заводить команду, поддерживать.

— Судя по составам команд, тут действительно придётся выезжать исключительно на клоунских кринж-способностях, — криво усмехнулся Марк, и Саша вопросительно склонила голову. — Ну, опять у красных состав сильнее.

— Быть такого не может, — не согласилась Саша. — Ты и Камила — это уже такая сила, что я не знаю, чем тут можно перебивать.

— У Камилы травма, а я принесу команде в лучшем случае двадцать баллов, — отмахнулся Марк. — У красных квадистки, компонентный Коляда и рыжики.

Марк неосознанно выделил слово «компонентный» так, что Саша едва заметно дёрнулась и отвела взгляд. Значит, какой капитан, такая и команда. При всём уважении к этой интеллигентной девочке Ане, было слишком очевидно, что техника у неё хромает, но ей, поцелованной вдохновением хореографа, это будет прощаться до тех самых пор, пока она не уйдёт из большого спорта. Чистые на зрительский — любительский — взгляд прокаты раз за разом оказывались важнее риска, азарта и настоящего спорта. На грядущем шоу — а Кубок Первого Канала был прежде всего именно шоу — эта идея должна была стать не просто ведущей, но базовой, смысловой.

— У тебя есть Женя, мишки, Саша Самарин, — успокаивающим тоном стала перечислять Саша. — Шанс есть.

— Нет шанса, Саш, — покачал головой Марк. — Ты что, забыла, почему ты на этот Кубок не едешь?

Саша молчала. А потом всё равно желала удачи, потому что — наверняка — хотелось верить хоть в какую-то справедливость. Марк репостил её пожелания к себе в соцсетях, а потом возвращался в фотоплёнку годовой давности, чтобы посмотреть на фотографии, которые ещё никто и никуда не выкладывал. Он тогда был как будто младше года на три, такой робкий, осторожный. Саша тоже будто на несколько лет с той поры повзрослела, а после Олимпиады — ещё на парочку.

Марк уже хотел убрать телефон и пойти помогать Жене Медведевой украшать kiss&cry команды, как раздался звонок. Звонила Майя.

— Марк, привет, — сразу заговорила она, когда Марк прислонил телефон к уху.

— Привет, опаздываешь, что ли? — спросил он на опережение.

— Марк, я не смогу приехать, — без смеха сообщила она. — Кажется, вчера на прыжковом я травмировала ногу.

Марк протиснулся между сотрудниками Первого канала и воздушными шарами, которыми решили украсить трибуны, и вышел в подтрибунное помещение. Майя что-то продолжала говорить, но так неразборчиво, что Марк, наконец-то оказавшись один, без предупреждения остановил её:

— Что? Здесь не слышно вообще ничего, у тебя травма? Ты не приедешь?

— Марк, прости, пожалуйста, я уже сказала Этери Георгиевне, и…

Марк же пытался просчитать в голове, что теперь им оставалось делать. Вероника Жилина, которая так же была в их команде днём ранее, уже уехала со своим тренером обратно в Москву. Но и допускать того, чтобы в команде синих было меньше одиночниц, никто ведь не собирался. Может, штаб Тутберидзе всё-таки решил отправить Майю катать облегчённые программы на обезболивающих?

— Она сказала, что будет замена, поэтому вы всё равно хорошо выступите, — сказала Майя. Марк закивал, хотя Майя и не могла этого видеть.

— А кто, кем заменяют, она не сказала? — пытливо спросил он, и ему показалось, что Майя молчала не пару секунд, а минут. Вечность. А потом ответила:

— Она отправила Сашу Трусову.

Саша Трусова уже неоднократно заявляла о своём нежелании участвовать в Кубке Первого Канала. Но что, если по не зависящим от неё обстоятельствам ей всё-таки придётся отправиться на эти соревнования?

Бояться лучше вместе

========== 1 ==========

— Ты же тренировала свои программы? — сухо спросила Этери Георгиевна. Саша не видела её лица, потому что они просто говорили по телефону, но легко представляла себе её жёсткий нахмуренный взгляд.

— Ну да, — быстро ответила Саша. На самом деле, после Олимпиады она к ним толком и не притрагивалась.

— Я отправила за тобой машину, — как-то слишком холодно заявила Этери Георгиевна. — Собирайся и будь готова через полчаса выйти из дома. Ты едешь в Саранск.

— Что? — не поняла Саша. — Мы же договорились, что мой сезон закончен.

— Хромых окончательно травмировалась, Усачёва ещё не восстановилась, остаёшься ты, — непреклонно перечислила Этери Георгиевна. — Не теряй времени, сложи платья и собирайся. Ночной поезд, завтра в пять короткая.

Саша хотела ещё долго спорить, но Тутберидзе просто сбросила звонок. Саша хотела лечь спать и никуда не выходить ни вечером, ни завтра, ни вообще в ближайшие месяцы. Саша хотела, чтобы всё исчезло, перестало существовать.

Мама помогла ей сложить вещи, братья заобнимали на прощание и заверили её, что она самая классная и всем обязательно покажет. Только вот Саша уже ничего и никому показывать и доказывать не хотела. Допоказывалась уже. На весь мир надоказывалась, что это невозможно. Так нельзя. Собственные слова до сих пор бились в голове и не давали покоя. Всё ведь было зря, всё — зачем теперь быть чему-то ещё?

По пути на вокзал она стала лениво листать фотоплёнку. Она так и не вытерла селфи с Аней, которые они наснимали, дурачась в те недели, что провели в Пекине до личного турнира. Саша тогда была уверена, что уедет из Пекина победительницей, но в итоге она приехала растерянным испуганным ребёнком, который хотел, чтобы его сразу по прилёте обняла мама и окружили любимые собаки. Она поняла, что всё разрушено, не после падения с тройного акселя, не после того, как стала четвёртой по результатам короткой программы. А после того, как увидела свои баллы за произвольную.

У Саши никогда не было проблем с математикой. Она знала, какие баллы может получить при том прокате, который у неё получился. С тем, что она увидела на экране, они никак не вязались. Это было меньше чем на три балла больше, чем на чемпионате России, на котором она упала с тулупа и сделала три квада. На Олимпиаде она не упала ни разу и сделала пять.

Да, степ-аут на четверном тулупе. Да, тройной тулуп на две ноги. Да, четверной лутц в четверть. С этими убавками, хотя она их ещё и не видела, она была готова согласиться. Но остальное? Семьдесят-девяносто семь за компоненты? Да у неё на чемпионате Европы было шестьдесят девять-пятьдесят пять, а там она дважды упала, а значит, десятки ей уже ставить не могли. А на чемпионате России вообще по компонентам было семьдесят четыре-десять! 

Числа смешивались в голове, спорили друг с другом. Она запоминала их, даже особо не стараясь. Они отпечатывались, сохранялись на долгие годы. Её память — жёсткий диск. Как её взгляд в начале «Круэллы».

Сразу подумала и о баллах за короткую. Почему на Европе ей поставили больше, хотя здесь она выложилась на максимум? Она уже даже не помнила, как там катала. Это был невзрачный прокат, а здесь — такой, что и сама хотела потом пересматривать. Но больше не хотела.

Сергей Викторович похлопал её по коленке, Этери Георгиевна что-то говорила ему, но Саша слышала только собственные мысли. Этого недостаточно. Ты не справилась. Это не твоя Олимпиада. Она что-то спрашивала, и голосом, и жестами — камера засняла характерное движение рукой, а Саша уже не помнила ничего, кроме цифр перед глазами и в голове. Потом сидела в ожидании прокатов Ани и Камилы и старалась делать вид, что всё хорошо. Это ведь её лучший результат в карьере, как тут не радоваться? Вот только её оценка за произвольную должна была взлететь как минимум за сто восемьдесят баллов, а не едва-едва за сто семьдесят семь. Это она знала твёрдо. Старалась держаться.

Марк ей показывал однажды баллы, которые рассчитали один судья и один техспециалист после контрольных прокатов. Она запомнила: 182,03. Баллы мечты — и всё равно меньше, чем те, которые на чемпионате России поставили Камиле. С тремя квадами и трикселем. Фантастика.

Она больше не хотела выходить и соревноваться за какой-то мираж. Она ещё думала про чемпионат мира, но когда выяснилось, что русских там не ждут, для неё стало очевидно: сезон завершён. Завершена ли спортивная карьера? Она не знала. Нужно было отдохнуть, собраться с мыслями. Съездить в круиз. По Европе, по Америке — сморозила же тогда в интервью. Горькая насмешка. Кто-то ещё писал в комментариях, мол, почему она такая непатриотичная, почему не по стране. Да потому что. Потому что она — человек мира. Мир без неё, видимо, проживёт, а она без него — по крайней мере, как спортсменка — нет.

Со злостью Саша стала листать фотоплёнку выше. Замелькали кадры из Америки, из гостей. Долистала до прошлой весны. Казалось, на том Кубке была какая-то другая милая девочка Саша. Той Саши больше не было. Была новая — менее уверенная в себе, запутавшаяся, не понимающая, почему с ней так обошлись уже в который раз. Готовая уйти и освободить место, которое всегда занимала не по праву.

Саша не стала никому писать о том, что едет в Саранск. Это бы всё равно ничего не поменяло. Уже в гостинице она разместила в соцсетях посты с пожеланием удачи своей команде, порадовалась, когда Марк поставил в ответ сердечко, и стала собираться на тренировку. Того, что он перепостил их к себе, она уже не увидела.

========== 2 ==========

Женя Медведева качала головой, точно не веря, что Сашу заставили.

— Подожди, — вдруг дошло до неё, — это же она уже здесь должна быть. С девочками тренироваться.

— Она ничего мне не говорила, — пробормотал Марк.

— Ещё бы она тебе сказала, — фыркнула Женя. — Это ж тайна уровня целой страны. Я удивлена, что её за вчера-сегодня не засекли нигде. Поищем её?

Марк быстро кивнул, и Женя потянула его за рукав тёмно-синей кофты на замке. Марк догадался, что она вела его к тренировочному залу. Но стоило им пройти от силы метров десять от входа на арену, как на них чуть не налетел ещё один Женя, Семененко.

— Куда вы? — спросил он.

— Саша с нами, — только и сказал Марк.

— Ну конечно с нами, куда ж мы без матрицы его, — усмехнулся Женя.

— Саша Трусова, — тут же пояснил Марк, и Женя вопросительно поднял брови.

— Чего? — переспросил он. — Подожди, они что, совсем свихнулись?

Под этим местоимением он подразумевал всё и вся: штаб Тутберидзе, команду Первого, федру, в конце концов. Марк только неопределённо дёрнул плечами.

— Жень, помоги, пожалуйста, в КиКе админам фан-клуба Камилы, они привезли всякие штуки для украшения, — вмешалась Медведева, и Семененко закивал, уже обходя их. Пройдя пару шагов спиной вперёд, он ещё махнул Марку рукой, но Марк так и не понял, к чему был этот жест. Развернулся и скорее пошёл следом за Медведевой.

Женя, на самом деле, решил, что все потихоньку сходят с ума, ещё на чемпионате России. При всём уважении к Камиле, он не понимал, почему ей ставят такие огромные баллы — они говорили об этом с Марком, когда гуляли уже после чемпионата. Женя признался, что вообще думал не начинать такой разговор, потому что знал, что Марк с Камилой крепко дружит. Но Марк не обиделся и не разозлился.

— Она ведь себе эти баллы не ставит, — сказал он, всматриваясь в новогоднюю витрину какого-то магазинчика. — Она и на конференции сказала, что чувствует себя не в лучшей своей форме. А потом вдруг появляются эти десятки за компоненты и непризнанные мировые рекорды.

Марк замолчал и остановился. Женя сразу притормозил, пытаясь проследить за его взглядом. Это был книжный. На двери было написано название — «Все свободны». На маленьких подставках, похожих на мольберты, стояли книги. В глаза сразу бросился «Государь» Маккиавелли.

— Что-то тут не так, — задумчиво заключил Марк.

— В магазине? — не понял сначала Женя, и Марк повернулся к нему с укоряющим взглядом.

— В федерации, — сказал Марк, и пошёл дальше, решив, что когда-нибудь ещё вернётся в этот магазин.

Потом был чемпионат Европы, на котором серебро вырвала Щербакова. Как выяснилось, Женя не сильно расстроился своей неудаче, но напрягся, осознав, что Лиза Туктамышева, с которой он вместе занимался у Алексея Николаевича, уже точно так никогда и не съездит на Олимпийские игры.

— Это всё странно, — сказал он вечером, когда они с Марком собирали вещи перед отлётом. — Я просто не понимаю, чего они добиваются.

— Ну, здесь было более объективное судейство, — пожал плечами Марк. С этим поспорить было нельзя: Саша за два дня упала трижды, Аня и Камила — по одному разу. Но тот факт, что никто из них не откатал чисто, пугал. Как будто бы они уже находились под каким-то необъяснимым давлением. Марк ещё отметил про себя взгляд, с которым Саша заходила на произвольную. Такой, будто бы она уже всё поняла. Будто бы уже плакала и молча кричала: вы всё знали. И это было очень страшно.

Медведева тем временем осторожно приоткрыла дверь тренировочного зала и заглянула внутрь. Потом помахала рукой и жестом подозвала кого-то к себе, приоткрыла дверь чуть шире. Марк не заходил и не смотрел в ту сторону. Неприлично это. Да и не знал он, что говорить. Всем привет, у вас тут не затерялась случайно Саша Трусова? А что, если бы её там правда не было? Какова бы была реакция Ани, Камилы, да всех остальных? Особенно Ани. Она и с Камилой-то практически не контактировала, а для завершения нормального общения с Сашей у неё причин было в разы больше, чем для прекращения общения с Камилой.

Но прошло меньше минуты, как из зала вышла Саша и как-то слишком громко закрыла за собой дверь. Марк сначала подумал, что она это специально, но она сразу громко шепнула что-то похожее на «ой» и дотронулась до дверной ручки, как бы извиняясь перед дверью за причинённое неудобство. А потом повернулась к Марку и Жене.

Саша ещё пока была одета в адидасовский спортивный костюм. В ушах были воткнуты беспроводные наушники — наверное, заслушивала музыку из «Фриды». Огненно-рыжие — даже практически красные — убраны в небрежный пучок: ещё не делала причёску к самому выступлению. И не красилась. Хотя она обычно и не сильно заморачивалась по поводу того, как будет выглядеть её лицо. Разве кто-то будет всматриваться в её макияж, когда она будет крутить в воздухе свои прыжки в четыре оборота?  

Все трое молчали. Женя тихо обняла её, поглаживая по спине. Саша стояла застывшая. Марк смотрел на них и нечаянно столкнулся с Сашей взглядом. Взгляд у неё был такой пустой, что было жутко. Не как на «Круэлле» на чемпионате Европы: там в глазах читалась боль, сейчас — тотальное ничего.

— Начинаем в пять, верно? — спросила наконец она, когда Женя выпустила её из объятий, и Марк быстро кивнул.

— Ты катаешься предпоследней, — успокаивающе сказала Женя. — Поболеем, отдохнём, всё успеем…

Саша выдала подобие улыбки, поджав губы. Марку хотелось подойти к ней ближе. Обнять. Но стоило посмотреть ей в лицо, чтобы обжечься, как об лёд. Лучше не притрагиваться, лучше выждать, дать ей освоиться.

Она неопределённо качнула головой и открыла дверь тренировочного зала. Отправилась дорабатывать на полу хореографию и аксель. Смотреть на себя в зеркало и слушать музыку. Марк не знал точно, но мог предполагать. 

И он очень надеялся, что Саша не отправилась плакать.

========== 3 ==========


Этери Георгиевна встретила Сашу у ледового комплекса. Держалась прохладно — а может, Саше так просто казалось. Она всё ещё ощущала в отношениях с ней сильно натянутую струну. На следующий день после произвольной они вроде бы поговорили, но Саша была уверена, что Этери Георгиевна запомнит её истерику навсегда и точно не будет вписывать её в список Сашиных сильных сторон. Это ведь слабость — потерять над собой контроль. Это же не про Сашу. Про кого угодно, но точно не про неё.

Тем не менее Этери Георгиевна помогла Саше донести по лестнице до дверей чемодан с коньками и даже приобнимала её за плечи, когда они направлялись к раздевалкам и тренировочному залу. Она была одета в то же пальто, в каком была на чемпионате России в день произвольной программы. Кажется, для Саши это было самое счастливое выступление в сезоне, даже несмотря на падение с четверного тулупа. Тогда она максимально приблизилась к своей мечте. Оставалась одна ступенька. Так близко — и так далеко.

В раздевалке никого не было: девочки уже оставили здесь свои вещи и ушли тренироваться. Саша заметила Анину сумку с россыпью значков из Пекина на её лямке. Отвернулась. Значит, Аня уже в зале. Разминается. Готовится снова исполнять свою победную короткую программу. Саше она нравилась, но ровно до тех пор, пока она не стала золотой. Теперь даже звуки её музыки почти доводили до слёз — а ещё больше доводил тот музыкальный отрывок, который в её произвольной приходился на Анин коронный каскад с риттбергером. Когда-то этот прыжок цепляла себе в каскады и Саша, но растеряла его: на тренировках вне программ получался, во «Фриде» — нет. Но он и не вписывался. Саша очень любила её программный выезд из тройного тулупа, а из риттбергера такой не получался. Но такой каскад стоил дороже, и от этого было обидно. 

Чемодан Камилы Саша сначала даже не узнала — он был совсем пустым, без каких-либо опознавательных знаков. Даже без наклеек с зайкой Мелоди, подружкой кошечки Китти. Даже без поттерианских брелоков. Саша удивилась, когда поняла, что Аня и Камила совсем не разговаривают друг с другом, а потом заметила, что Камила отстранилась и от всех остальных. Кажется, и от самой себя. И это было так несправедливо.

Когда Саша вышла из раздевалки, то поняла, что Этери Георгиевна всё это время ждала её снаружи. Саша не засекала время, но по ощущениям прошло минут десять как минимум. Стало почти что немного стыдно.

— Заходи, — сказала Этери Георгиевна, открывая дверь тренировочного зала, и Саша осторожно ступила внутрь.

Зал очень напоминал тот, в котором они занимаются в «Хрустальном». Главным отличием было, пожалуй, наличие девочек из других тренерских штабов — Софы Самоделкиной и Лизы Туктамышевой.

— Это Саша Трусова, она будет выступать за «Время первых» вместо Майи Хромых, — громко сказала Этери Георгиевна, привлекая внимание девочек. Все и правда повернулись в их сторону. Саша пока старалась на них не смотреть. — Майя травмировала ногу, поэтому в короткой и произвольной выступить не сможет. Тренируйтесь.

С этими словами она вышла из зала и осторожно прикрыла за собой дверь, оставляя Сашу наедине с девочками. Она сначала и не сдвинулась с места. Не знала, на кого лучше посмотреть.

— Саша! — удивлённо, но радостно воскликнула Софа и подлетела к ней. Замерла на пару секунд, как бы спрашивая, не против ли она того, чтобы обняться. Софа хорошая. Софа так радовалась Сашиному прокату на чемпионате России, что Саше было неловко. Они обнялись.

Интересно, что сейчас думала Софа? Саша ведь сказала ей, когда они виделись на соревнованиях памяти С. Гринькова, что на Кубок Первого Канала не едет. И Софа расстроилась: сказала, что ей бы хотелось оказаться с ней в одной команде.

Теперь Саша на Кубок приехала, но в команде одной они всё равно не оказались. Софа смотрела как-то виновато, когда они разнялись. Будто говорила, мол, прости, что буду соревноваться с тобой. На тех соревнованиях вне конкурсной программы она зашла на пять элементов ультра-си, упав с двух из них. Собиралась ли повторять такой риск здесь, на Кубке?

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила она. Саша неуверенно пожала плечами и посмотрела на остальных.

Камила прыгала со скакалкой, сконцентрировавшись на самой себе. Она была в дальнем углу, напротив зеркала. Аня помогала с чем-то Аделии, а Лиза разминала руки: заметив Сашу, она особенно тепло улыбнулась, и Саша кивнула ей в ответ.

Софа уже ушла делать приседания. Саша вытащила из одного кармана телефон, из другого — футляр с наушниками. Вставила их в уши, сняла блокировку и зашла сначала в телеграм. Увидела, что у Марка на канале появился новый пост, и решила заглянуть.

Он перепостил к себе её фотографию с пожеланием. И написал пост про то, как для него ценна команда «Время первых». Сегодня и завтра состоятся решающие баталии, написал он. Саша криво усмехнулась: кто бы мог подумать, что всё это действительно будет больше напоминать поле боя, чем праздник изящного спорта.

Саша ведь так убеждала Марка, что шанс есть. Что «Время первых» обязательно победит. А теперь, когда она приехала участвовать, она в этом сильно засомневалась. 

Она попробовала прикинуть в голове грядущий расклад в женской одиночке. Аня ещё на олимпийских тренировках пробовала произвольную с тремя четверными — двумя флипами и лутцем, которые, правда, мало чем отличались друг от друга, но на бумажке выглядели солидно. Аделия могла приехать в Саранск с двумя риттбергерами, а могла добавить и что-то ещё, например, тулуп или флип. Самоделкина брала пример с Саши и шла на максимум. Она могла всё что угодно: триксель, сальхов, риттбергер, лутц, тулуп. Саша не могла вспомнить разве что только четверной флип в её исполнении, но на всё остальное она наверняка будет пытаться заходить.

А что у «Времени первых»? Лиза с трикселями и травмированная Камила, которая дай бог зайдёт на один четверной тулуп, а в короткой, может быть, не рискнёт заходить и на тройной аксель. Это даже звучало дико — самый гениальный фигурнокатательный ребёнок планеты облегчает программу на соревнованиях, носящих чисто коммерческий и развлекательный характер.

Значит, отдуваться за всех предстояло Саше. Вот только убедить себя в том, что это было серьёзное соревнование, в котором можно было что-то решить, Саше не удавалось. Она включила музыку к «Фриде», но с первых же нот поняла, что не готова сейчас её слушать. Поставила на паузу и стала листать медиатеку. 

Наткнулась на трек, который добавила когда-то давно, а потому уже совсем его не помнила — Bishop Briggs - River. Под такой не прокатаешь ни короткую, ни произвольную программу, но зато можно потренироваться. Саша заняла своё место у зеркала и принялась делать выпады, почти попадая в такт. Она не понимала, о чём поёт исполнительница, но ей очень импонировал её надрыв и бешеная энергия.

А потом, делая повороты туловища, заметила в дверях Женю Медведеву, и выключила музыку — там уже успели спеть свои песни Mitsky и даже Ваня Дмитриенко.

Женя подзывала её к себе, и Саша неохотно подошла к ней и вышла из зала. Неохотно: ей совсем не хотелось разговаривать, ей хотелось просто сделать своё дело и уехать домой. К маме и к собакам.

Но Женя ничего не спрашивала. Осторожно обняла её, стала гладить по спине. Старалась успокоить, хотя Саша и виду не подала, что ей не по себе, тревожно, просто плохо.

И тут Саша увидела Марка. Он стоял чуть поодаль и смотрел на неё — показалось, что даже чуть вздрогнул, когда их взгляды встретились. Саша не стала пытаться что-либо ему сказать. Ни словами, ни глазами — ничем. Она гордилась им, но ей не нравилось, что она здесь. Она не чувствовала в себе сил.

Она боялась, что из-за неё они проиграют, хотя и понимала, что не из-за неё тут всё предрешено.

— Начинаем в пять, верно? — как можно более бесцветно спросила Саша, оторвавшись от Жени. Марк коротко кивнул.

— Ты катаешься предпоследней, — успокаивающим голосом стала объяснять Женя. — Поболеем, отдохнём, всё успеем…

Саша попыталась улыбнуться, но получилось только поджать губы — то ли чтобы не расплакаться, то ли чтобы не закричать или просто не сболтнуть лишнего. Она чуть качнула головой и отвернулась, поспешив вернуться в тренировочный зал. 

Она не знала, как будет катать короткую программу, но знала точно: она очень боится подвести этих дорогих ей людей, и ей очень стыдно, что она не смогла отстоять собственное желание, о котором знала вся страна.

========== 4 ==========

В общем номере-представлении команд Сашу задействовать было поздно. Благо, Майе отводилась не такая большая роль, чтобы её отсутствие сильно сказалось на номере. Сашу оставили на сладкое — приятный бонус для фанатов, шок-контент для зрителей, возможность резко поднять рейтинги. В телеграм-каналах журналистов, правда, уже появились слухи о том, что Саша приехала в Саранск, и в комментариях болельщики писали, что очень хотели бы её сегодня увидеть во «Времени первых». Что ж, хотя бы чьи-то мечты в этом сезоне должны были безболезненно сбываться.

Марк с Сашей так и не поговорил. Когда вернулся вместе с Женей в их КиК, Женя, уже разложивший по местам вместе с админками фан-группы Камилы круглые распечатки с мемными лицами участников их команды, сразу громким шёпотом продолжил возмущаться по поводу сложившейся ситуации. Марк озирался по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не снимает и не подслушивает.

— То есть Камила с травмой катать может, а Майя нет? — непонимающим тоном говорил Женя. — Ей не могли вколоть обезболивающее?

— Ты же будущий медик, — устало заметил Марк. — Кто знает, что у неё там за травма.

— Да, и я, как будущий медик, хочу напомнить, что здоровье ментальное не менее хрупкое и важное, чем здоровье физическое, — заявил Женя.

И он был прав. Марк не мог выкинуть из головы тот пустой Сашин взгляд — и пока раскатывался для общего номера, и пока наскоро переодевался в костюм для короткой, и пока улыбался Алексею Ягудину, когда тот представлял капитанов. Он и Аня, Аня и он. Аня — счастливая, но напряжённая. Всё поглядывает в сторону КиКа команды синих, надеется, что ей привиделось.

— А в команде синих тем временем настала такая перемена, которую не ожидал, пожалуй, никто, кто следит за новостями нашего фигурнокатательного мира, — заговорил Ягудин в микрофон, приближаясь к КиКу «Времени первых». Камера следовала за ним, чтобы наконец охватить команду целиком и вывести на большой экран — и Саранской арены, и телевизоров и ноутбуков зрителей по всей стране и миру. — Сегодня, на Саранской ледовой арене, в составе команды «Время первых» выступит русская ракета, Александра Трусова!

Камера сфокусировалась на Саше. Саша, кротко улыбаясь, сдержанно помахала рукой. Саша сидела между Марком и Камилой, и всем троим казалось, что их сковали невидимыми цепями. Непонятно было, как следует себя вести, что говорить. Рыжая головка всё ещё маячила на главном экране, а Ягудин вещал что-то о Сашиной уникальности, пока брёл обратно к команде «Красная машина».

Женя вдруг легонько толкнул Марка плечом, привлекая его внимание, и, когда Марк повернулся к нему, взял его за руку, многозначительно подняв брови. Марк понял, что Женя хотел сделать. Взяться за руки всей командой. Показать, какие они единые и непобедимые.

Саша — такая, как сейчас — недотрога, напуганная колючка. Вспомнил, как она отталкивала Этери Георгиевну перед вручением Бин-Дунь-Дуней. Не надо, пожалуйста. Забивалась в угол, как маленький котёнок, а камеры тянулись к ней злобными щупальцами. Так и сейчас — едва заметно выдохнула, как только их перестали снимать. И тогда Марк осторожно дотронулся до её ладони в красной перчатке. Она вздрогнула, но посмотрела в его сторону. Увидела руки Марка и Жени и не стала сопротивляться. Камила взяла её за правую руку, а пальцы своей правой переплела с левыми Лизиными. Женя Медведева как раз обернулась к ним, чтобы что-то шепнуть, но, увидев такую картину, заулыбалась и, видимо, передумала.

— Вы лучше всех, — заверила она вместо этого и особенно выразительно посмотрела на Сашу. Марку показалось, что Саша смутилась. Она так крепко держалась за его руку, что ему совсем не хотелось её выпускать.

Хватайтесь друг за друга. Мы ещё надолго тут.

Марк вспомнил, как Саша говорила, что у них есть шанс. Тогда — светилась, улыбалась. Все фанаты это подмечали, увидев видеозаписи и фотографии с тех соревнований. А теперь сидела и злилась на саму себя. За то, что не сумела отстоять собственное мнение. Что все теперь будут надумывать про неё всё подряд.

Сашина рука осторожно выскользнула из его ладони.

— Платье у меня совсем некомандное, — вдруг зашептала она.

— У меня завтра тоже с красным будет, — ответила ей вдруг Камила.

— А у меня штаны красные, — сказал Марк. — Завтра будут.

И Саша тихонько хихикнула. Негромко, но так, чтобы друзья поняли: она всё ещё здесь. Как бы ни злилась, как бы ни боялась — она всегда будет той Сашей, которая смеётся, радуется и сильно любит мир вокруг. И мир любил её в ответ, пусть и не всегда так, как ей хотелось. Оберегал.

После выступления танцевальных пар, на которых довольно предсказуемо десятку дали Синициной с Кацалаповым, мальчики ушли из КиКа, чтобы выдохнуть и настроиться на свои короткие программы. Камила дала Марку пять, Саша улыбалась и подбадривающе кивала. Марк выбежал с арены, чтобы быстро поправить последние детали в костюме. А когда уже собирался возвращаться к Светлане Владимировне и остальным, кто-то вдруг тронул его за плечо.

Он резко развернулся и тут же протянул руки, чтобы удержать Сашу, если она вдруг упадёт — испугался, что задел её при развороте. Но Саша не падала. Саша мялась, что-то сжимая в руках.

— Я хотела пожелать тебе удачи и… — быстро выпалила она, а потом вдруг завела обе руки ему за шею. Послышался щелчок крохотной застёжки — Саша повесила ему какую-то цепочку, но разглядеть её уже не получалось. Марк тут же потянулся к шарму на ней, пытаясь изучить хотя бы на ощупь.

— Спасибо, — растроганно поблагодарил он. Подвеска напоминала какую-то клетку.

— Это тебе на исполнение обещания, — улыбчиво сказала Саша. — Заранее.

Она склонила голову на бок, а потом будто быстро подмигнула — Марк не успел зафиксировать, понять — и так же скоро убежала обратно. Совсем как фея — когда у неё в короткой программе было зелёное платье, Марк подумал, что она похожа на фею Динь-Динь.

Фея Динь-Динь наделила его щепоткой удачи. Фея Динь-Динь очень верила, что сегодня он сможет зайти на самый сложный элемент. И фею Динь-Динь очень не хотелось подводить.

========== 5 ==========

— Марк мне обещал четверной лутц, — сказала Саша, оперевшись о железный поручень и вглядываясь в каток с высоты второго этажа. Следила внимательно за его прокатом. На лутц он, правда, так и не пошёл.

— Я как-то на автомате стал на тулуп заходить, — объяснял он после, смешно почёсывая затылок. — Тут уж не до лутца, сама понимаешь.

— У тебя ещё был каскад впереди, — растягивая слова, игриво заметила Саша.

— Нет, спасибо, не в этот раз, — усмехнулся Марк, и Саша сразу поняла: от этой идеи он не отступится. Просто она требовала больших масштабов. Для таких местечковых соревнований она слишком велика и незаметна. Нужно было что-то посерьёзнее. Раз чемпионат мира им теперь только снился, такой грядущей возможностью был Кубок Первого Канала.

Саша немного грустила, что не увидит его попытку четверного лутца вживую. А потом всё сложилось так, что грустить об этом больше было не нужно.

Идея отдать ему цепочку пришла спонтанно. Когда они были в Пекине, он однажды долго играл с ней, даже особо не задумываясь. Сидели в номере у Ани и Саши вместе с Женей. Цепочка эта просто лежала на тумбочке, и Марк как-то без спроса за неё ухватился, задумчиво перебирал пальцами, пока они играли в Уно. Саша это приметила и больше её не надевала: сохранила до Москвы. Ещё не думала её отдавать, но уже не оставляла её для собственных удач, хотя и брала с собой. Держала в кармане, нащупывала и думала о том, что в конце-то концов всё будет если не хорошо, то хотя бы нормально.

И когда мальчиков позвали готовиться к прокатам, всё как-то сложилось.

Вернувшись в КиК, Саша осторожно села рядом с Камилой. Та отвлеклась от телефона и быстро повернулась к Саше.

— Я рада, что ты с нами, — сказала она, и Саша не стала скрывать своего удивления.

— Я думала, ты не особо хочешь со мной разговаривать, — призналась она, сцепив пальцы в замок.

— Почему же? — нахмурилась Камила. — Я не злюсь на тебя. Ты ведь не сделала ничего неправильного.

Не сделала? Клубок переживаний запутывался ещё сильнее. Зависть, злость — так ведь это выглядело со стороны? Да и не со стороны — тоже: Камила слишком быстро дебютировала в роли лучшей, хотя и ставить под сомнение её способности было глупо. Она гибкая, изящная и сильная. Она занималась балетом и художественной гимнастикой. Саше нравилось художественную гимнастику смотреть, да и на балетах она бывала: например, смотрела «Лебединое озеро» — это было красиво и волшебно. Но заниматься всем этим самостоятельно — нет, это не для Саши. Саша хотела заниматься спортом, а не эстетизмом. Оказывалось, что спорт мало кому здесь был нужен.

— Тебе было в разы тяжелее, а я с серебром и вот так... — начала придумывать отговорку Саша, на что Камила не сдержала нервного смешка.

— Я тебе так-то спасибо говорить должна, — с иронией сказала она. — Отвлекла внимание. И нет, тебе не было тяжелее. Слишком глупо нас сравнивать.

Глупо — но именно этим занимались все вокруг: фанаты, журналисты, тренеры, судьи. Может, и они сами.

— Ты же прокат жизни показала, — продолжала Камила. — Без тебя никто из нас бы не катал так, как катает.

Такая простая правда, которую до сих пор Саше не говорил никто. Все воспринимали всё это как должное — и прыжки в четыре оборота в непостижимом количестве, и упорство. Никто не задумывался о том, сколько на всё это нужно сил. И никто не признавал, что, не будь Саша первопроходицей, все и дальше бы дай бог разучивали четверной тулуп.

Быстрая мысль: даже если сегодня Саше дадут обогнать Камилу по баллам, никто во всём мире не признает такую победу. Все будут говорить о том, что это незаслуженно. Что так получилось просто потому, что Камила травмирована — физически и морально. Нет. Нельзя об этом думать. Нельзя позволять себе спотыкаться.

— Тогда мир? — зачем-то спросила Саша, хотя они вроде бы и не ссорились. Камила протянула ей мизинец, как в детстве. Мирись, мирись, мирись и больше не дерись.

— О, девчонки, — увидела их Женя Медведева и весело приобняла обеих со спин. — Не ссоритесь тут, всё хорошо?

— Всё хорошо, — кивнула Саша. Но знала, что врёт. И знала, что Женя знает — не может не знать. Сама же так обожглась об Олимпиаду, что с тех пор — ничего спокойного.

Тем временем на льду уже стали объявлять участников мужского одиночного турнира. Марк должен был катать последним. Саше предстояло закрывать сегодняшние выступления команды «Времени первых», но за ней следовала Аня. Совсем как в Пекине — неприятные флэшбеки. Опять ни разу не упадёт и станет героиней по одной этой причине, а в тиктоке будут выкладывать разборы её рёбер и недокрутов — сколько раз Саше попадались такие видео, сколько раз она нажимала на них кнопку «Неинтересно». Лукавила — нажимала лишь тогда, когда досматривала до конца.

Женя Семененко выдал феноменальный новый прокат. «Синие» подскочили со своих мест с аплодисментами: программа Жене очень шла. Удивительно было, что он так быстро её разучил. Лиза задорно хлопала ему на поклонах и по-сестрински обняла перед объявлением оценок. Женя уступил Коляде четыре с лишним балла — Саша вспомнила её разговор с Марком про компонентность Миши. Два квада против одного дают второе место — что-то на знакомом. Больно-больно, больно и неправильно: ну разве Женя недостаточно хореографичен? Недостаточно компонентен?

После Жени катал Андрей, и Саша вспоминала их пекинские прогулки. То время, когда ещё ничего не произошло. Им вшестером было хорошо друг с другом, хотя у каждого внутри велась своя борьба. Все хотели прокатать чисто. И все понимали, как это может отразиться на друзьях. Понимали — но не знали точно, не представляли, что действительно случится, когда им раздадут медали. Или не дадут их вообще.

А потом настала очередь Марка.

Саше толком не было видно, но она знала: Светлана Владимировна даёт ему последние наставления и отправляет в добрый путь. На подвешенном над ареной экране действительно показали их. Марк был напряжён, Светлана Владимировна — серьёзна и, кажется, обеспокоена. И по этому напряжению Саша могла угадать: сегодня он на четверной лутц пойдёт обязательно.

Опустив голову, Саша заметила, как Камила на нервах вцепилась руками в и так больные колени. Саша же почти не нервничала, но всё-таки сложила ладони перед собой почти в молящей позе. Пожалуйста, пусть получится. Пусть сегодня исполнится одна маленькая большая цель. А может быть, и не одна.

Саша не отрывала взгляда от Марка и даже моргала очень редко. Следила за тем, как он заходит на первый прыжок. По сценарию — четверной тулуп, тоже зубцовый, но легче — и дешевле на два балла по базе. Здесь Саша сидела ближе, чем на прошедших соревнованиях, видеть было проще. Марк проехал у бортика рядом с их КиКом — заходил на прыжок. Раз, два, три, четыре, считала про себя Саша. Всматривалась в каждое движение. Толчок — оборот, второй, третий. Четвёртый.

Саша даже подскочила с места, аплодируя, но так же быстро села обратно. Программа шла дальше, расслабляться было рано — и Марк не расслаблялся, он никогда не сдавался и шёл до конца, чтобы сделать всё задуманное, он умел. Иногда шутили: учился у неё. Шутили: вот выучу тоже четверной лутц. Шутили: скоро пойду на пять четверных. Шутки потихоньку рассыпались и претворялись в жизнь.

Когда на финальных аккордах Марк сделал свой фирменный свэг, Саша уже не понимала, смеётся она, плачет от счастья, хлопает в ладоши изо всех сил или всё сразу. Камила порывисто обняла её, потом их обеих обняла Женя: Марк ещё не успел подъехать не то что к ним — к Светлане Владимировне, а они уже радовались так, будто взяли кубок. 

— Марк, — начал говорить в микрофон Максим Траньков, когда тот всё-таки обнялся со счастливой Светланой Владимировной. — Расскажи мне... в прошлом году ты представлял андеграунд фигурного катания в нашей команде и оказался джокером. В этом году — ты уже её капитан. Как достичь такого прогресса?

Марк задумчиво повернул голову, посмотрел на лёд.

— Много работы, — сказал он, а потом посмотрел Транькову за спину. — И так же много везения.

Значит, получилось. Повезло.

— Как эмоции? Первый четверной лутц в твоей карьере, — многозначительно отметил Траньков, не заметив его взгляда.

— Круто! — засмущался Марк. И Саша подумала, что в этот момент он ужасно был похож на неё саму.

Обнять его сразу не удалось — сначала его заобнимала Женя Медведева, потом ждали оценки. Потом он оказался третьим. Но так ведь не должно было быть. Саша, сидевшая сзади, тут же наклонилась к его уху и громко шепнула:

— Ты прокатал лучше всех.

И Марк повернулся к ней и ухватился за подвеску, показывая ей и улыбаясь. Много работы и так же много везения. Кажется, в их вселенной это был самый рабочий рецепт.

========== 6 ==========


В Пекине смотреть Сашин прокат было тяжело.

И ракурс новый, необычный, такой далёкий, что толком ничего и не поймёшь. И страх, непреходящий страх, волнение за всех девочек — разное, но всё равно волнение. Камилу морально добили — она ещё этого не показывала, умело скрывала, но на следующий день это поняли все. За Аню можно было практически не переживать: она действительно умела в нужный момент собраться и выдать прокат без падений, а остальное — дело судей. К тому же с Аней они не так уж много общались. А за Сашу было просто ужасно страшно.

На каждом её падении Марк за голову хватался, прятал лицо, лишь бы не видеть, как она с ним справляется, с этими падениями. Так было как минимум со времён прошлого Кубка Первого Канала — а на самом деле, и раньше, когда смотрел другие её выступления. Она падала и вставала, будто набираясь больше сил — но не всегда: на произвольной на чемпионате Европы всё было совсем плохо. Она потеряла темп, силы точно закончились, желание докатать то, что и так уже испорчено, тоже вряд ли было огромным.

В Пекине триксель снова не поддался, и Марк снова хватался за голову, путался пальцами в волосах, путался в мыслях, путался в чувствах — на льду всё было яснее, чем за его пределами. На льду всё просто: или приземлил, или упал, или в четверть, или с недокрутом, или полная база с надбавками, или половина её. Или с вычетом — в случае помарок без падений. На льду — математика, в голове — гуманитарные науки, искусство. Писать бы картины да читать книги, а не ходить под прицелом журналистов с вопросами о Камиле и смотреть, как Саша падает с чёртового тройного акселя. Снова.

Не было никакого смысла заходить на него здесь, в Саранске. Это не официальные соревнования, а коммерческие, развлекательные, протоколов им всё равно не покажут, а победу тоже распределили заранее. Саше достаточно бы было акселя двойного, чтобы бороться хотя бы за восемь баллов для команды, тем более что Камила на триксель точно не пойдёт, уже предупредила: травма физическая, травма ментальная и всенародная любовь — дупеля вполне хватит.

Марк не спрашивал Сашу о планах на программу, но почему-то думал, что она прокатает её как в Лас-Вегасе, просто в другом платье. Тогда получилось чисто, энергично и красиво — даже несмотря на то, что тройной аксель она не исполняла. Не упала с двойного, докатала до конца идеально, чисто. Получила лучший результат в карьере — но и тот не дотягивал до восьмидесяти. Проклятье. Снять бы, чтобы больше никогда.

Есть в этом что-то от мазохизма — добровольно идти на шаг, который никогда не предвещал ничего хорошего. Но это же и про упорство: никогда не знаешь, какой лёд окажется под ногами, милостивый или в который раз скользкий.

Когда Саша, Камила и Лиза ушли с девочками из команды красных готовиться к своим прокатам, а остальные отдыхали, ели мороженое, пили воду и фотографировались, к Марку подсела Женя Медведева.

— Ты как? — спросила она и по-сестрински потрепала его по волосам. Пост сдала, пост принял, капитан капитану — друг.

— Стрёмно, — смеясь, ответил Марк, и Женя легонько встряхнула его за плечи.

— Никаких «стрёмно», понял меня? Все справятся и покажут высший класс, — заверила она Марка, а он повернулся в сторону «Красной машины». Там все сидели такие расслабленные и уверенные. А ему тут стрёмно. Непорядок.

— Тебе Саша говорила про контент на сегодня? — спросила Женя, и Марк тут же обернулся обратно к ней.

— Мы вообще толком не говорили сегодня, — проговорил он, вертя в руках плюшевого мишку в жёлтой футболке. — Тем более про контент.

— Не представляю, каково ей будет сегодня кататься, — чуть тише и уже не так весело сказала Женя. Помрачнела. Поймала ту волну, на которую были настроены неостановимые мысли Марка. Пойдёт на тройной аксель? Упадёт, не упадёт? Если упадёт, поднимется ли как всегда, докатает? Или забьёт руками по льду в истерике, вспомнит, что больше никогда не хотела выходить на лёд, что ненавидит этот спорт, что ненавидит...

Так много ненависти от мира, к миру и к себе. Так мало простой любви. Так несправедливо. Так мало чувств. Он ведь и сам ничего не почувствовал, когда ему вручили панду в этом золотистом ободке. И потом, и вообще — ничего, обыденность, ещё один день, ничего нового, громкого. 

— Я обсуждал эту тему с... — начал Марк осторожно говорить на записи подкаста для «Чемпионата», стал подбирать слово, чтобы совсем не спалиться, — человеком, который тоже стал призёром в фигурном катании... в личном зачёте... и он сказал, что после получения медали никаких эмоций тоже не почувствовал.

— Здесь, на этой Олимпиаде? — уточнил Андрей Журанков, и Марк быстро согласился. Знал, что все всё и так поймут. Помнил кадры с церемонии награждения злосчастными медалями. Саша прятала серебро за цветами, а золотистый с чёрным маникюр предательски выдавал её истинные цели, которым было не суждено сбыться. На Саше не было лица.

Марк наконец понял, что ему напоминал её вид сегодня на тренировке. Точно такой же отсутствующий взгляд, потерянный и непричастный. Когда всё складывается не так, как ей бы хотелось.

— У неё ещё это платье на моё похоже, с послеолимпийского сезона, — заметила Женя. — Не сильно, конечно... но не могу не вспоминать.

Женя больше не говорила, но больше говорить и не нужно было. Всё понятно: одна упущенная медаль на двоих, одна боль, одна команда против другой, априори золотой. И дело ведь не в девочках — Марк, как человек, который провёл немало времени в Пекине со всеми троими, и уже знал, какие они разные, но настоящие, это отлично понимал. Просто большинство решений принимается там, наверху, вне зависимости от того, что хотят те, кто оказывается в игре. И на льду, и вне льда.

Девочки уже выехали на разминку. Камила отрабатывала заходы на прыжки, но старалась не перенапрягаться. Лиза вращалась и поправляла новый костюм — чёрный, дерзкий, очень ей подходящий. Саша ехала по льду как будто бы робко и, на удивление, толком не тренировала прыжки. Сделала практически с места тройной флип, потом проработала выезд с каскада и ещё повторила переход во вторую часть программы. Аксель вообще не трогала, и это было очень странно. Не задевала больное место, чтобы не сделать хуже?

Камила и вправду не стала делать триксель. Программа не стала выглядеть менее волшебно, и Марк радовался вместе с ребятами, что у неё всё получилось. С трибун скандировали её имя, там растягивали баннеры, Камила почти плакала и была счастлива, что несмотря на весь ад, через который ей приходилось проходить, ещё были люди, которые верили в неё. Марку только было немного обидно, что не у всех эта вера была искренняя, но он почти об этом не думал и уж точно не грузил этим мозги Камиле.

Лиза, как и Семененко, откатала новую программу на «ура». Возникал вопрос, было ли в этом мире музыки и фигурного катания хоть что-то, что ей не подходило? Энергия, драйв на льду — Марк брал пример в том числе с неё, когда уходил в импровизацию в показательных или когда катал дорожки в программах. В этих питерских ребятах было так много свободы и любви к своему делу, что нельзя было от них не заражаться.

И после Сони Самоделкиной обьявили Сашу. Ирония: чудо-девочка, которая очень сильно болеет за Сашу и радуется её победам сильнее, чем переживает за собственные поражения, прыгает тройной аксель почти без особых усилий и ошибок. Видела ли Саша её прокат? Марку из КиКа не было видно. И он так и не пожелал ей лично удачи. Что подумает? Расстроится, разочаруется? Увидел наконец на экране над ареной, как она отдавала бутылку воды Сергею Викторовичу Дудакову и отправлялась к центру льда. Женя кричала и хлопала в ладоши поднятых над собой рук — поддерживала, переживала.

Марку было плохо видно, но показалось, что все напряжены — и Сергей Викторович, и Этери Георгиевна, и Даниил Маркович, и, что гораздо важнее и страшнее, сама Саша. Такая твёрдость во взгляде и в теле не для Фриды — для Круэллы. Что-то задумала.

Бояться лучше вместе

Содержание

========== 1 ==========

========== 2 ==========

========== 3 ==========

========== 4 ==========

========== 5 ==========

========== 6 ==========

========== 7 ==========

========== 8 ==========

========== 9 ==========

========== 10 ==========

========== 11 ==========

========== 12 ==========

========== 13 ==========

========== 14 ==========

========== 15 ==========

========== 16 ==========

========== 17 ==========

========== 18 ==========

========== 19 ==========

========== 20 ==========

Комментарии (1)