Долго думать над подарком для Сатору на Рождество не пришлось. Учитывая то, что он возвращается из длительной командировки уставшим, измученным и, естественно, жаждущим расслабиться, что подарить ему кажется довольно очевидным. Конечно, какой-то обычный подарок тоже будет, но он не сравнится с тем пикантным презентом, который он получит в первую очередь.

После секса по телефону вместо ужина в сочельник, такое продолжение — то, что нужно для праздничного настроения. Да и хочется, так хочется порадовать его и себя заодно.

Хана отсчитывает минуты к долгожданной встрече, лёжа в кровати и вспоминая каждое мгновение, проведённое в компании Годжо. Каждая их встреча лучше предыдущей, запоминающаяся и жаркая, как самый знойный летний день. Эта страсть, пылающая между ними, и не думает угасать — она горит всё сильнее и сильнее.

Сперва их отношения были завязаны лишь на сексе — никаких чувств — лишь похоть и удовольствие. Но со временем в сердце проросли ростки той самой любви, которая растёт, как редкий цветок с дивной красоты лепестками.

Сатору — интересный человек, многогранный. Он способен сочетать в себе детскую игривость и весь набор альфы: властный, страстный, брутальный, ещё и собственник.

Временами он сам называет себя сахарным папочкой. Хана никогда ни в чём не нуждается — Сатору даёт ей всё, что нужно, и даже то, что не нужно, просто потому, что сам так хочет. Она никогда ничего не просит, не в её характере это, — но Сатору — щедрая душа, которого просить не нужно.

Сатору замечательный человек и партнёр, причём как в постели, так и по жизни. Он вовсе не такой, как о нём говорят — он другой — он лучше. Да, у него много врагов, да и вообще опасно быть с ним, но Хана никогда не боялась и ни о чём не жалела. Он всегда защитит, так что страхи напрасны.

Поэтому он и заслуживает хорошего подарка на Рождество. Безделушка в подарок его не сильно заинтересует, а вот пикантная часть презента — как последний гвоздь в крышку гроба.

Слыша хлопок двери, девушка подскакивает в кровати, бросая взгляд на часы. Для возвращения Сатору домой ещё рано, но кроме него никто не мог прийти, так что это точно он. Иногда он удивляет и приходит раньше, чем она ожидала.

Поправив волосы и платье, — благо уже переоделась, Хана поспешила выйти из спальни. В гостиной уже горел свет, а Сатору, стоявший у дивана и снимающий верхнюю одежду, встречал её с улыбкой. В глазах усталость, но она спрятана за пеленой радости от возвращения домой — она на втором или даже третьем плане.

— Поужинаем? — он хитро смотрит на неё, расстёгивая верхние пуговицы на рубашке.

— Как и вчера? — снова в голове всплывает вчерашний 

: тихие стоны Сатору в трубку телефона, его грязные слова и фразы и едва уловимые звуки скольжения его собственной руки по члену с её именем на губах.

Хана закусывает губу от жарких свежих воспоминаний, а внизу живота уже сладко тянет. Её тоска по нему оказалась сильнее, чем она думала, а он ещё более притягательным, чем обычно.

— Телефон сел, так что как вчера не получится, — смеётся он. — Просто хочу есть, — прежде чем она успевает что-то сказать, он продолжает: — Сначала еду, а затем уже свой праздничный десерт.

— Меня? — в ответ согласный кивок. — Сатору, — она больше не может стоять в стороне, подбегает к нему и крепко обнимает, прижимается к его груди, вдыхая его запах. Он пахнет морозом и сладостями. Он в прямом смысле — сахарный. — Ты немного нарушил мои планы, но тебе везёт — ужин я всё-таки приготовила.

— Ммм, и что же там у тебя за планы? — вслед за ладонями, скользящими по её оголенным плечам, на его губах расплывается улыбка, почти очаровательная, если не считать ноток игривости. Он поглаживает её плечи и наклоняется, зарываясь носом в копну темных волос, пахнущих ягодами.

— Уже не терпится, — на секунду касаясь тонкой талии девушки, Сатору жаждет забыть об ужине, но в животе пусто до невозможности — так у него вообще сил не будет ни на что. Вновь вдыхает аромат её волос и тянется к лицу, вынуждая смотреть ему в глаза. — Как же я скучал! — ему хватает всего одного взгляда в её глаза: чистые, искрящиеся счастьем, любовью и безграничным обожанием, чтобы понять, как же он слаб перед ней.

— Я сильнее, — шепчет и не может сдержаться — выдергивает краешек его рубашки из брюк и касается его горячего тела, слегка царапая кожу.

— Боюсь, это невозможно, — поглаживает её по щеке и наконец-то целует, — но так мучительно медленно. Это просто поцелуй, чтобы показать свои чувства, то, как он скучал, без намёка на огонь внутри, и продолжение в горизонтальном положении.

Хана уже привычно привстает на носочки, закидывая руки ему за шею, чтобы вдоволь насладиться его близостью и поцелуем. Пальцы касаются его коротких волос на затылке, сердце начинает ускоряться, а она едва сдерживается, чтобы не запрыгнуть на него с ногами и не сунуть язык в рот. Сатору хочет есть, а не покормить любимого мужчину вкусной едой — это преступление для девушки.

— Ммм, — мычит он, разрывая поцелуй, и тянется к коробке, стоящей на диване, — я привёз для тебя подарок. С Рождеством, кстати. Откроешь?

— У меня тоже есть для тебя подарок, — она порывается вернуться за подарком в спальню, но Сатору тянет её за руку обратно, не давая уйти.

— Ты мой подарок, — говорит он, целуя в щёку и отдавая ей коробку. — Открой, хочу, чтобы ты это надела сегодня.

— Это что-то развратное? — хихикая, девушка открывает коробку, замечая комплект безумно дорогого и красивого белья. Мало что получится им скрыть, носить каждый день — не вариант, — это только для Сатору. — Красиво, но оставим это на другой раз. Спасибо, но сегодня мой главный подарок — это ты.

— Вот как, — он закусывает губу, потирает ладони и едва держит себя в руках. — Чёрт, давай скорее поедим и будем должным образом отмечать Рождество. Хочешь, я надену костюм Санты и трахну тебя под ёлкой?

— Звучит здорово, но в меню сегодня немного другое, — отставляя коробку обратно на диван, Хана берёт его под руку и ведёт на кухню. Хотя идея с костюмом Санты, который лежит у них в шкафу, очень даже ей нравится.

— Я согласен на любую твою идею, лишь бы не дрочить сегодня.

Сатору голоден, но он не в силах наслаждаться ужином. Еды полно, всё выглядит так аппетитно и вкусно, празднично и красочно, но он ест и не думает над вкусом. Единственное, что вертится в его голове — это десерт. Вот чем он точно будет наслаждаться, не отвлекаясь на посторонние мысли. Только Хана владеет всем его вниманием, без остатка. Он думал о ней весь день, пока ждал своего возвращения домой.

Девушка перед ним — просто чудо, главная находка в жизни. Сатору может описать её как нечто изумительное, прекрасное и невероятно соблазнительное. Она — божество. И как же хорошо, что он сумел понять то, что она для него не просто сексуальный партнёр, а именно та, кого он искал всю жизнь.

Его мысли столь романтичны в то время, когда член упирается в ширинку, слегка пульсируя. Не терпится, чёрт возьми! Больно, хочется его освободить из тесноты и сунуть в жаркое местечко, где он согреется и получит массу удовольствия.

Как школьник ёрзает на стуле, одной рукой поправляя бугорок в штанах, что, естественно, замечает Хана, отчего улыбается, делая глоток шампанского. На фоне играет рождественская музыка, за окном уже кто-то взрывает фейерверки, а внутри Сатору вот-вот лопнет последняя струна терпения. Вот что значит — месяц без секса.

— Этот год был невероятным, — когда Сатору откладывает палочки, уже собираясь напасть на неё, Хана решается на тост, поднимая бокал с шампанским. — Он ещё не закончился, но всё же можно подвести итог. Я…

— Я тоже люблю тебя, Хана, — прерывает он её, — и я тоже бесконечно счастлив быть с тобой, но давай уже приступим к десерту. Пока день ещё не закончился, я хочу многое успеть. На самом деле у меня ещё есть планы на сегодня.

— Сходим на ярмарку ледяных скульптур и купим несколько сувениров, а затем я хотел бы посмотреть на праздничный салют, вернуться домой, ещё разок показать, как я тебя люблю и уснуть под какой-то забавный рождественский фильм. Так что пей шампанское скорее и пойдём под ёлку.

— Ты снова рушишь мои планы, — вздыхая, Хана делает глоток шампанского. Её тост не удался, но тост Сатору звучит здорово.

— У меня и свои есть планы, — говорит он, также делая глоток игристого. — Давай их совместим и хорошо отпразднуем Рождество.

Тут оставалось лишь согласиться и поспешно убрать со стола; захватить с собой бутылку шампанского и пойти в гостиную.

Отодвинув штору, Сатору восхищённо наблюдал за фейерверками — они сегодня невероятной красоты. Пригубил бокал и словно даже забыл о своём желании, полностью увлеченный разноцветными вспышками в небе.

— Такой детский восторг в груди, — хохочет он, чувствуя разливающееся тепло, окутывающее его, словно тёплое пушистое одеяло. — И не вспомнить, когда в последний раз чувствовал подобное.

— Ты много работаешь, устаёшь, совсем нет времени на маленькие, но приятные радости в жизни. Тебя, похоже, в Диснейленд нужно отвести, — расплываясь в улыбке, Хана прижимается к нему со спины, скользя кончиками пальцев по краю брюк, оглаживая контуры кожаного ремня. Прижимается щекой между его лопаток, ощущая тепло любимого тела.

Сатору шумно выдыхает, разом допивая шампанское. Швыряет бокал в кресло и опускает взгляд вниз, наблюдая за её руками, неспешно трудящимися над избавлением его от брюк.

— Так что там у тебя за планы? — он накрывает её ладони своими и опускает ниже, прямо на выпирающий бугорок. Поглаживает себя её ладонью и сдавливает пальцы. Хана понимает, чего он хочет и продолжает массировать возбуждённый член, потираясь о его спину грудью.

— Мои планы, — облизывает губы, задумываясь о том, с чего бы начать.

В планах изначально было напасть на Сатору сразу же, когда он вернётся; исцеловать всё его тело, сделать эротический массаж и порадовать его долгим страстным минетом, как он и любит. Но она не учла того, что у него есть и свои планы, так что длительность всех процедур придётся значительно урезать.

— Я просто хочу порадовать тебя. Знаешь, на мне ведь нет белья.

— Я заметил, — он прекрасно чувствует её твердые от возбуждения соски, упирающиеся прямо ему в спину. — Это уже меня радует.

— Меня тоже кое-что радует, — пальцы сильнее сдавливают член, срывая с губ Годжо глухой стон.

Он резко дёргается и разворачивается, обхватывая лицо девушки ладонями. Смотрит секунду ей в глаза и наконец-то целует, но уже не так невинно, как по возвращении домой — страстно, напористо, немного грубо. Он впивается в алые губы так, будто хочет их съесть, — он совершенно не сдерживает свои порывы, кусая мягкие губы.

Хана цепляется за его рубашку, тянет ближе к себе, едва успевая отвечать на поцелуй. Прямо сейчас Сатору — голодный зверь, поймавший себе добычу. Он волк, который не ел долгие недели, довольствуясь лишь какими-то крупицами, так что сейчас, поймав то, что утолит голод, он не отступит назад, не насытившись.

— Давай, милая, полистай меня, как свою любимую рождественскую книгу сказок. Люби меня так же, как и глянцевые страницы в ней, — Сатору разрывает поцелуй и гладит её по щеке. Смотрит внимательно, давая понять, что ждать больше не стоит. Если она чего-то хочет, то время пришло.

— Я люблю тебя больше, чем свою книгу, — откидывая волосы назад, она толкает его на диван. Сатору ждёт её на своих бёдрах, но она опускается на колени, ловко расстёгивая его ремень. — Полистай её, мне так нравится последняя история, в которой Санта трахает героиню по имени Сьюзи по самые бубенцы прямо под ёлкой.

— Это отличная история, но мне больше нравится секс Санты со своей помощницей прямо в бездонном мешке с подарками, — Сатору слегка приподнимается, помогая девушке спустить штаны и наконец-то выпустить на свободу член. — Самый лучший момент, когда он кончает на подарки, а затем подкидывает их под ёлку одной семье со словами: «

Счастливого Рождества!

— Согласна, но в этой истории помощница скачет на члене Санты.

— Звучи как отличная идея для вечера: сперва ты на мне, а затем я на тебе, здорово, правда? — обхватывая рукой член, Сатору расставляет ноги шире, касаясь головкой сочных губ девушки. Проводит кончиком вдоль губ, позволяя слегка коснуться языком сочащейся дырочки, и отводит в сторону, чтобы похлопать её им по щеке. — Это тебе вместо карамельной трости, милая.

— Тебе везёт, ведь я люблю твой член сильнее, чем какие-то конфеты, — Хана подаётся ближе и в этот раз Сатору проталкивает ей член в рот. Губы медленно скользят по кончику, облизывая его, словно снимая пробу. Со чмоком отстраняясь, она берёт член уже в свои руки, позволяя Сатору расслабиться, наслаждаться и наблюдать за её играми.

— Здорово, милая, это именно то, чего я хочу, — он закусывает нижнюю губу, откидывая голову на спинку дивана.

С губ слетают тихие хрипы — свидетельство того, что ему нравится. Впрочем, ему нравится всё: от теплых ладоней и тонких пальцев, сжимающих и поглаживающих член, до мягких губ, горячего рта и шаловливого языка Ханы, играющего с уздечкой.

Хана никогда не спешит, её действия всегда аккуратны, неспешны, наполненные страстью и любовью. Годжо льстит, что она так старательно и ответственно подходит к этому делу, вытворяя с ним всё то и так, как любит именно он. Ему нравится, когда девушка наслаждается минетом точно так же, как и он. Это ли не любовь?

Ради этих мгновений и стоило ждать целый месяц. Это восторг. Нет в этот праздник подарка лучше, чем любимая девушка, готовая на всё ради него. Не нужна яркая обёртка и коробка с бантиком, чтобы быть подарком. Хватит просто быть Ханой в красивом платье, без белья под ним и накрасить губы блеском, чтобы после половину слизал он, а вторую она размазала по его плоти, отсасывая ему.

— Пожалуйста, Сатору, смотри на меня, — ноет она, скользя губами вдоль члена, поглаживая дырочку на вершине пальцем.

— Я смотрю, милая, — шепчет он, поглаживая её волосы, — ты столь великолепна в этот момент. Мой член между твоих губ выглядит изумительно.

— Скажи, как тебе нравится всё. Скажи, как сильно ты любишь то, что я делаю, — она жаждет похвалы, сочно заглатывая твёрдую головку, второй рукой касаясь его яиц, разминая их в ладони.

— Мне очень нравится, я безумно люблю твои губы и рот. Милая, пожалуйста, немного быстрее, позволь мне наслаждаться твоим ртом больше.

Девушка довольно стонет, приступая к более активным движениям головой. Её любовь к похвале и щедрость Годжо на комплименты и ласку: поглаживание её волос, щёк, его тихие стоны и слетающие с губ слова любви — подстегивают её ублажать его ещё лучше.

Когда песня, звучащая из колонок, сменяется на тихую и размеренную, Сатору достигает вершины удовольствия; давит ей на затылок, не позволяя отстраниться, и обильно кончает. С губ срываются ругательства и глухие стоны, пока сперма заполняет её рот. Девушка сглатывает всё, оставляя поцелуй на уже обмякшем кончике.

— Расслабился? — Хана поднимается с колен, стирая тыльной стороной ладони остатки спермы вокруг рта, тут же забираясь к нему на колени.

— Ага, — его глаза полузакрыты, разум немного уплыл. Ему нужно немного времени, чтобы чуточку отдышаться, но Хана не позволяет, уже активно потираясь мокрой промежностью о его пульсирующий член, давая понять — пора быть Сантой и позволить ей поскакать на его члене.

— Не переживай, расслабляйся и дальше, будь тем самым Сантой из истории. В этот раз я сделаю всё сама.

— Делай что хочешь, но для начала, — он тянется к её платью, спуская с плеч тонкие бретельки, открывая себе вид на подтянутую грудь. Обхватывает полушария ладонями и довольно мычит. — Вот так — идеально.

— Давай, Санта, не забывай играть со мной и целовать, — Хана тихо смеётся, ловко направляя к своему входу уже вновь возбуждённый член. Опускается, полностью принимая в себя далеко не карамельную трость, а целую дубинку.

— Ах ты, грязная помощница Санты! — цокает языком, сжимая между пальцами её соски, заставляя скулить и активнее подскакивать на его члене. — Мало моего члена? Тебе ещё и руки и губы подавать?

— Ты была послушной девочкой в этом году?

— Это уже ты мне скажи, не попала ли я в список непослушных детей? — Хана приподнимает бёдра, чтобы резко опуститься вниз, вбивая в себя твердую плоть. Прямо сейчас ей хочется немного его грубости, резких и глубоких толчков, как говорится, чтоб достал до самой матки. Поэтому приходится быть активной, подпрыгивая, как на батуте.

— Никак нет, моя милая, ты в списке тех, кто заслужил быть моей единственной. Чтобы ты знала, ты единственная девушка, которой я позволял и позволяю быть сверху. Никакого угля в подарок, только мой член между твоих ног и весь я, — пальцы с силой сжимают сосок — девушка кричит — и он тут же засасывает его в рот, обхватывая её за ягодицы, всё же решая помочь набрать нужную скорость.

Хана кричит и не понимает, что нравится ей больше: толстый член, растягивающий её стенки, или горячие губы, терзающие её грудь. А может, всё вместе?

Нет! Ей просто нравится Сатору и всё, что он с ней делает.

Закидывает голову назад, замечая блеск гирлянды, она касается его волос, — придерживает, — лишь бы не отстранился. Внутри горит всё так же, как и разноцветные огоньки на ёлке. Низ живота тянет, всё приятно жжёт от растяжения и полного заполнения. Кончики пальцев покалывают, а с губ всё слетают томные вздохи. Руки Сатору нежные, но властные, он держит её крепко, толкаясь навстречу её движениям.

Подарков вокруг нет, как в том эротическом рассказе, Сатору ещё держится, неотрывно лаская её грудь, а Хана уже на пределе. Она резко дёргается и замирает, глаза закатываются, а внизу живота развязывается тот самый тугой узел, разливая по всему телу блаженство.

Пальцы путаются в светлых волосах Сатору, оттягивая их в стороны, вжимая его лицо в свою грудь. Он всё ещё кусает её соски, поглаживая ягодицы, давая немного времени передохнуть.

— Ну что, милая, теперь под ёлку? — отстраняется и касается её губ своими, — но не целует, — лишь снимает остатки блеска. Поглаживает по спине и жмурится, пока её мышцы сжимаются вокруг его члена.

— А затем на ярмарку пить горячий чай с имбирными пряниками, — соглашается она, расстёгивая его рубашку. — Раздевайся и надевай шапку Санты, — Хана нехотя слезает с него и, находу снимая платье, устраивается на мягком ковре возле ёлки. Между ног сладко тянет, но она хочет ещё. Она всегда хочет большего с ним.

— Ласкай себя, пока я снимаю одежду.

Хана не спорит, раздвигает ноги и под внимательный взгляд Сатору касается клитора, поглаживая его круговыми движениями. Скользит пальцами между половых губ, размазывая смазку, и входит в себя пальцем. Приятно, но это не то, чего она хочет.

К счастью, Годжо справляется с одеждой быстро. Подходит ближе и подаёт ей презерватив. Девушка разрывает упаковку, но прежде чем натянуть защиту, вновь принимается сосать. Сатору не ожидал такого, отчего аж ноги подкосились, — но он совсем не против.

— Шапку Санты не надел, — облизывается и растягивает презерватив по длине.

— Точно! — щёлкает пальцами и хватает красную шапку с белым помпоном с кресла, надевает и, чтобы точно повторить сюжет рождественской эротической истории, берёт книгу. — Так-так, милая, в книге Санта трахает Сьюзи в коленно-локтевой, так что становись в позу, будет тебе по самые бубенцы.

— Это слишком пошло, Сатору, — Хана внезапно смущается, едва не краснея. Подобная поза кажется ей очень неловкой, пусть и является одной из самых любимых.

— Да ладно тебе, сейчас зазвенят бубенцы, и ты будешь наслаждаться, вон как раз 

 играет. В тему, под нашу пошлость.

— Отчего они у тебя звенеть будут? Не металлические вроде.

— Будут стучать от столкновений с твоей…

— Ладно, всё! — прерывает его, удобно устраиваясь под ёлкой, принимая нужную позу. Вздыхает и ждёт, рассматривая золотистый шарик, висящий на ёлке, пока Сатору устраивается сзади, звонко шлепая её по ягодицам.

Когда его член ловко скрывается в её промежности, а локти подкашиваются, Хана думает о том, что купить эротическую книгу сказок было отличной идеей. С тех самых пор, как заскрипел глянец страниц в стенах их квартиры, в жизнь пришли ролевые игры, костюмы и секс по сценарию. Не всегда, но время от времени так развлекаться было весело, а сейчас, в Рождество, ещё и празднично получается.

Всё же секс — отличный подарок для них двоих, куда более приятный, чем какая-то безделушка, которая будет пылиться на полке.

— В книге Сьюзи кричала: «

Трахни меня жёстче, Санта! Пожалуйста, трахай меня до утра, Санта!».

 Почему же ты молчишь, Хана? Это ведь твоя любимая история.

— Слушаю звон бубенцов, — бормочет, с силой сжимая пальцы, и правда, прислушиваясь к пошлым шлепкам. Сатору столь активен, оттого и звонко шлёпает его достоинство по её влажной, заполненной его членом промежности.

— А здорово, да? Отличное возвращение домой и самый лучший подарок — моя развратная помощница Санты, Сьюзи и любовь всей моей жизни в одном лице.

— Ах, Сатору! я тоже тебя люблю!

🍊🎄🎄🎄🍊

Энди Малик

Лучший подарок на Рождество для любимого мужчины — всё строго по сценарию книги с эротическими рождественскими сказками.

Christmas gift

Рекомендуем к прочтению

Комментарии (0)