Сказать по правде, всё началось очень банально; настолько банально, что Джирайя даже не смог бы написать об этом историю, но, конечно, мог бы и написать, потому что если жизнь это алгоритм, то окольными путями, разветвлёнными линиями, всё равно можно добиться желаемого. Или свернуть не туда.

Началось всё пасмурным вечером промозглого ноября, когда Орочимару возвращался с фронта в компании безымянного чуунина, имени которой он даже не знал.

Чуунин, молодая женщина с нехарактерной для Страны Огня внешностью — пышные русые волосы, большие голубые глаза и большие, несмотря на худое телосложение, щёки — бежала рядом вместе с донесением с фронта молча и профессионально. Орочимару не почувствовал в себе, как обычно, желания размножаться («игривое настроение!» — кричал раньше Джирайя — «это называется «игривое настроение, осёл!» — «сам ты осёл») — и поставил мысленный крест на ещё одной женской особи, которая его не заинтересовала.

Однако, едва они прибыли в Коноху и особь передала свиток дежурным на воротах, как женщина развернулась, окинула Орочимару взглядом, который можно было бы назвать «критичным», согласно словарю в библиотеке Конохи для гражданских, и спокойно заявила:

— Господин Орочимару, позвольте пригласить вас на ужин.

Саннин медленно моргнул. Он не спал уже вторые сутки и не употреблял пищу приблизительно шесть часов сорок пять минут.

— Я не имею привычки совокупляться с коллегами, — просипел.

— Если бы я хотела с вами «совокупиться», мы бы уже давно это сделали.

— Исключено. Я не, — он старательно не поморщился, пытаясь вспомнить как общаться на «человеческом языке». Пусть после этого Джирайя только попробует назвать его ослом. — Я не в игривом настроении.

— Вот именно, — серьезно кивнула женщина. — У вас на лице щёк нет.

Орочимару от такого заявления чуть не споткнулся.

— Есть. Я вас уверяю, у каждого млекопитающего есть щёки. За счёт строения черепа.

— Если щёки подкармливать, то да, — согласилась женщина. — Но они у вас в отрицательном коэффициенте, поэтому позвольте мне вас покормить.

И поскольку Орочимару не нашёлся с ответом, его каким-то хитрым стратегическим образом уволокли в гости. На самом деле, всю дорогу он задумчиво трогал свои щёки и думал про коэффициенты. Не может быть, чтобы щёки могли иметь как положительный, так и отрицательный. Да, одну научную работу по строению человеческого тела он уже защитил, но то было про артериальную кровь. В исследовании не было ничего про щёки. И пока Орочимару щупал свои скулы, его привели в скромный небольшой дом и посадили за стол, устеленный белой скатертью. Он уставился на большую металлическую ложку, которую ему торжественно вручили.

— Через пятнадцать минут всё будет готово! — довольно улыбнулась женщина с порога, очевидно, своей кухни. — Подождите немного, пожалуйста.

Орочимару мысленно засёк время.

Ложка выглядела крепкой и на вес была тяжелее обычной.

При желании, этой ложкой можно было бы учинить черепно-мозговую травму.

С кухни стало вкусно пахнуть. Орочимару, чтобы унять внезапный приступ голода и не добавить в ситуацию сюрреализма, принялся изучать столовую, куда его посадили практически без его ведома — и чуть не вздрогнул. В шкафу по левую сторону от стола находились банки. Они с Цунаде в старые добрые времена в точно такие же запихивали интересные генетические мутации.

В банках было что-то болотно-зелёное, кирпично-красное, коричневое, оранжевое и бордовое. На случай, если оттуда что-то на него смотрит, Орочимару решил смотреть на них в ответ.

Женщина вернулась через пятнадцать минут, как и обещала, с погрешностью в двадцать секунд. Перед сонными и голодными глазами Орочимару на столе появилась огромная миска кроваво-красного супа, тарелка с обжаренным черным хлебом и чесноком, деревянная доска с порезанным на тонкие куски бело-розовым жирным мясом и рюмка чего-то белого.

— Суп был приготовлен с участием наших врагов? — на всякий случай поинтересовался Орочимару.

— Со свёклой, но этого знать нашим врагам необязательно, — улыбнулась женщина, блеснув зубами.

— Не человеческое, всего лишь свинина.

— За ваше здоровье, разумеется.

«Алкоголь за здоровье — всё равно что презервативы для повышения рождаемости» — подумал Орочимару и нашёл эту мысль забавной. Пока он представлял, как расскажет это Цунаде, когда опальная Сенджу вылезет из депрессии и вернётся в Коноху, женщина тоже принесла себе еду — всё то же самое, но порции в два раза меньше. Кроме рюмки.

После первой ложки супа Орочимару, к стыду своему, потерялся во времени и парадоксальной реальности. Он помнит, что съел всю эту соленую холодную жирную свинину с чесночным хлебом, опрокинул рюмку, собрался уходить, но женщина выбежала из кухни с огромной кастрюлей каких-то странных гёдза под белым молочным соусом с облачком тёртого чёрного перца, и пришлось нехотя сесть обратно. Потом она вынесла сок из варёных ягод, тоже красных, словно разбавленная кровь врага, и он из интереса выпил. Внезапно расхотелось куда-то уходить. Хотелось остаться за этим столом навсегда и ещё вздремнуть. Но женщина вынесла кружку крепкого чёрного сладкого чая, размером с мензурку, и домашний тёплый пирог со сливами, тёртыми с сахаром. Орочимару весьма кстати вспомнил, что обожает сливы, и съел девять десятых угощения.

Жизнь ещё никогда не казалась ему такой прекрасной, а любая особь женского пола — такой привлекательной.

Он не помнил как дошёл до дома, но проследил, как снял обувь, скинул бронежилет и залез под три самых теплых пледа в своём доме.

Если это было свидание, то на женщине стоит жениться, потому что сама мысль о том, что вся эта еда будет каждый день доступна кому-то ещё, кто не Орочимару, вызывала что-то вроде отчаяния и голода.

С этой мыслью Змеиный Саннин и уснул.

— Орочимару, ты проспал время своего устного отчёта, — в голосе Третьего Хокаге слышалось беспокойство. — Ты… в порядке?

Саннин, в домашних шлёпанцах и обёрнутый в три тёплых пледа, мечтательно улыбнулся и чуть не упал. АНБУ, которые его приволокли из дома, (потому что Орочимару никогда-

 не опаздывал, если только где-то всеми забытый не умирал), осторожно поймали его за локти.

— Учитель, — мечтательно вздохнул Орочимару, — кажется, я в первый раз за свою жизнь по-настоящему наелся.

Сарутоби Хирузен поперхнулся трубкой.

— Я думал, что у меня характер такой противный, потому что гениальный… а оказалось, что у меня щёки в отрицательном коэффициенте… Вы представляете?

Третий Хокаге так закашлялся, что не смог даже знаком подать о своём (не)представлении.

— Думаю, это логично, — медленно, мечтательно и певуче продолжил Орочимару, — ведь змеи много едят и впадают в спячку… нет, в переваривание… нет… неважно.

Он посмотрел на своего старого учителя взглядом ребёнка, впервые попробовавшего шоколад:

— Оказывается, я столько недоел и недоспал… Какая катастрофа.

— Да уж, — наконец прокашлялся Хирузен, — даже удивительно.

— Да-а-а-а-а, если бы не одна женщина… Нет, не так, 

! Я бы стал совершенно ненаучен, потому что сошел бы с ума от недосыпа и голода.

— И вот я подумал… что надо на ней жениться.

Третий Хокаге, который инстинктивно продолжил курить трубку, опять закашлялся. Спрятанные в кабинете АНБУ тихо захихикали.

— Как мне ухаживать за женщиной моего сердца и желудка? — округлил свой сонный и мечтательный взгляд Орочимару на своего мудрого учителя.

Мудрый учитель глотнул воды из стакана на столе, пробормотав «помрёшь тут с тобой». Прочистил горло и внимательно уставился на своего слегка невменяемого ученика.

— Так. Хорошо. Она красивая?

— У неё щёки в положительном коэффициенте, — немного пьяно кивнул Орочимару.

— А волосы, глаза, черты лица?

Саннин как-то непонятно, но утвердительно кивнул.

— Ладно… а зовут её как?

— Самая чудесная женщина на свете, — провозгласил Орочимару.

Хокаге дал пару знаков АНБУ увести своего ученика дальше спать.

Толку от влюблённого, сытого и сонного учёного было ровно никакого.

Орочимару проспал двое суток и проснулся подозрительно счастливый. Померил давление, проверил пульс и наличие ядов в организме. Всё было в норме. Возможно, это и было то самое «игривое настроение».

Орочимару впервые в жизни не понимал, что ему делать, потому что Цунаде давным-давно научила его и Джирайю, не скупясь на ругань и телесные повреждения, оказывать женщинам уважение. С другой стороны, учитель в своё время говорил, что некоторая инициатива вовсе даже не наказуема — и, в качестве примера, показывал кольцо на пальце. Джирайя принципиально слонялся по борделям, потому что мужчина должен знать своё естественное ремесло. Но жена учителя, каждый раз когда находила эротическую литературу своего мужа, подсыпала ему слабительное перед важными заседаниями. А потом сжигала найденную книгу у него под носом, пока тот сидел на унитазе и не мог подняться.

Соответственно, любая теоретическая ошибка могла лишить Орочимару возможности есть самую вкусную еду в его жизни, и это было недопустимо и возмутительно.

Он написал тезисное письмо Джирайе и такое же тезисное письмо Цунаде, распинаясь о влиянии гормонов на нервную систему, человеческое мировоззрение, физиологические потребности и прочее. Клялся, что ему нужна от женщины любовь на серотонине, а с дофамином он как-нибудь сам разберётся. Воззвал к старой дружбе и попросил вылезти из проституток (Джирайю) и дешёвого сакэ (Цунаде), чтобы не прошляпить первый и, возможно, последний в жизни шанс сорвать большой куш. Письма отправил змеями, чтобы ни одна сволочь не перехватила.

Джирайя написал: «Жди, через месяц буду».

Цунаде ответила: «Ищи меня в Источниках. Срочно».

— Твои волосы словно… — задумчиво таращился Орочимару в окно, — словно…

— Словно холодное пиво жарким июльским днём, — подсказала Цунаде, не без веселья наблюдая за своим сокомандником.

— Гениально. Значит, твои волосы словно холодное пиво жарким июльским днём… а глаза?

— Не синий? Именно голубой?

— Из съедобного и голубого есть только вода.

— Орочимару, — чуть не поперхнулась Цунаде, — во-первых: мы не практикуем каннибализм. Во-вторых: 

 «твои глаза словно пидоры» — так себе комплимент.

Змеиный саннин на это возразил:

— Они могут быть, согласно женским отзывам к гей-порно, красивыми. Более того, основная часть гомосексуалов является исключительно пассивной, или «сладенькой», как говорит Джирайя.

Цунаде попробовала обосновать свою точку зрения иначе:

— Ты сам представь, как тебе говорят «твои глаза словно две лесбиянки»!

— Мои глаза — жёлтые, — сухо парировал Орочимару. — Я бы просто поинтересовался, чем эти лесбиянки больны.

— А с геями бы проблем не возникло?!

— С ними и думать нечего. Скрытая метафора от учителя — синий, значит, пьяный.

— Твои глаза словно два пьяных гея звучит не лучше!

— Два пьяных красивых пассивных гея?

— Да если они пассивные, то какой в этом комплименте смысл?! — взвыла Цунаде, схватившись за голову.

Тем не менее, бутылку сакэ спустя, от Сенджу поступило предложение признаться в любви по-другому:

— Подари ей еду и успокойся, зачем мучиться?

— Ничто не сравнится с готовкой этой женщины.

— Тогда подари ей что-нибудь роскошное и сладкое.

Проблема заключалась в том, что самое вкусное «роскошное и сладкое», а именно самая лучшая кондитерская согласно исследованию журнала «Лучшая еда для лучшей жизни» находилась в Стране Молнии, глубоко-глубоко на территории, почти под самыми стенами Кумогакуре. Конечно, можно было бы сказать, что не стоит полагаться на журналы, но конкретно в

 конторе каждую статью сопровождали фотографии, словарь терминов и библиография — так что всё выглядело максимально научно, пусть дело касалось всего лишь еды.

— А знаешь что, — задумался Орочимару. Дела на фронте со Страной Молнии обстояли напряжно. — Весьма неплохая идея.

В конце концов, статистически у Змеиного саннина намного лучше получалось наводить ужас и «давать пизды», чем отвешивать комплименты.

Цунаде, судя по всему, тоже пришла к такому выводу, потому что резко побледнела.

— Орочи… д-давай только без глупостей…

Он на это улыбнулся. Цунаде аж вздрогнула.

sakuramai

Tonakai-Ro

Не все герои носят плащи и не все попаданки мечтают самолично спасти мир и поочередно соблазнить каждого главного и второстепенного мужского персонажа. Тихая незаметная ОЖП из пост-советского пространства однажды накормила Орочимару. И понеслось...

Naruto

Орочимару/ОЖП

Хирузен Сарутоби

Цунаде Сенджу

Шикаку Нара

Джирайя

Минато Намикадзе

Какаши Хатаке

Чудеса советской кухни

ru-chudesa-sovetskoi-kuhni-sakuramai-soavtor-tonakai-ro

Вы знали, что Масаси Кисимото придумал имя главного героя, когда ел рамэн, а предыстория Наруто описана на основе детского опыта мангаки? Наруто — это аниме, где характеры основных и второстепенных персонажей глубоко проработаны и каждый имеет уникальную историю, которая влияет на развитие сюжета. Сюжет аниме богатый и многогранный: можно посмеяться, напряженно переживать и даже поплакать, прочувствовав эмоциональную связь с персонажами. Этот удивительный мир воинов шиноби не уступает по количеству павших «Игре престолов», а сам Наруто – еще один мальчик, который выжил. 
Чтобы прочувствовать этот мир на все 100%, приглашаем присоединиться к нашему фэндому и читать фанфики про Наруто Узумаки. У нас есть все, что можно представить: дружба, любовь, интриги, гаремы, контент 18+, включая яой и юри. Как вам такой омегаверс — Наруто Альфа и Саске в роли Омеги? А может, вы хотели бы стать попаданцем (или попаданкой), чтобы побыть учеником самого Какаши, присоединиться к Акацуки или клану Учиха? Отправляйтесь в прошлое, чтобы остановить Итачи или же наоборот – помогите ему. Исследуйте Коноху по-своему, станьте джинчуурики девятихвостого лиса демона Курамы, побеждайте богов. Оцените наш сборник фанфиков, следите за реакциями других фанатов и испытайте невероятные эмоции. А мы, в свою очередь, будем следить за тем, чтобы классных ФФ становилось только больше.

Чудеса советской кухни

Содержание

.

Комментарии (0)