Марку нравился Фернандо. С этим было сложно спорить. Ему нравилось и то, как испанец смотрит на него всегда улыбающимися, тёплыми глазами. И то, насколько тактильно зависимым был Фернандо: он постоянно брал его за руку, за плечо, обнимал его, приближался на расстояние дыхания, легонько шлёпал по заду. От его чувства юмора Марк был вообще в восторге. А ещё ему нравилось то, что друг частенько строил из себя пай-мальчика на публике и отпускал поводья, стоило им остаться вдвоём или в компании проверенных людей.

Впрочем, вряд ли можно было назвать проверенной полупьяную толпу, россыпью гулявшую вокруг бассейна, где праздновался день рождения какого-то давнего приятеля Фернандо. Настолько давнего, что Фернандо искренне удивился, получив приглашение, но, видимо, всё же близкого, раз он не смог ему отказать. И он не только пришёл туда, но и потащил за собой Марка, наобещав с три короба, что побудут они там недолго и вернутся как раз к началу футбольного матча.

Можно было сказать, что вечеринка удалась, но подобных ей в жизни гонщиков было и так очень много, а летний перерыв, начавшийся не так давно, казался слишком коротким, чтобы тратить его на компанию незнакомцев. Пусть и очень весёлых. Так что буквально через час они сбежали оттуда под покровом испанской ночи, накрывшей Овьедо за считанные минуты. Почему-то традиционному уходу, через ворота, предварительно попрощавшись с виновником торжества — крайне улыбчивым Дэном, — Фернандо предпочёл таинственное исчезновение через густой и, между прочим, колючий кустарник за домом. Безропотно подчинившийся Марк — мало ли какие причуды у двух старых приятелей — отчаянно взвыл, когда кустарник вцепился когтистыми лапами ему в предплечье, бок и задницу одновременно.

— Тише ты, — вместо сочувствия зашипел Фернандо. — Собаки могут услышать. Будем тогда на ближайшем апельсиновом дереве до рассвета сидеть.

— Мы что, через границу переходим? — ужаснулся Марк, пробираясь следом за Фернандо. Он запнулся о корень и пулей вылетел из шуршащего листами, трещащего сучьями, цепляющегося острыми шипами кустарника на чистое пространство. По инерции он тут же налетел на Фернандо, сшиб его с ног и, с трудом переводя дух, предложил:

— Чем тебе вечеринка не понравилась? Давай вернёмся.

— Мы только начали, — ответил Фернандо, вставая и помогая подняться другу.

Марку был хорошо знаком этот тон безудержно веселящегося мальчишки. Теперь, что бы ни случилось, Фернандо будет идти к какой-то неведомой цели, не замечая никаких препятствий — ни физических, ни метафизических, ни моральных, ни аморальных. Марк обернулся и понял, что продирались они через живую изгородь, а сейчас оказались в саду. Видимо, в совершенно чужом саду, раз до этого звучала предупредительная фраза о собаках. Однако осведомлённость Фернандо слегка успокоила Марка. Но всё же доверять ему в таком состоянии не стоило. Он мог для красного словца сказать, что сейчас на них набросятся дрессированные стервятники, от которых можно спастись только в том самом кустарнике, из чьих объятий они едва вырвались.

— Где мы и что будем делать? — потребовал Марк, схватив его за рукав пострадавшей от колючек рубашки.

— В саду дона Оливейро.

— В саду кого? – беспомощно озираясь, переспросил Марк. — Зачем мы здесь?

Вместо ответа Фернандо задрал голову, словно надеялся по звёздам — крупно высыпавшим на тёмном бархате неба — найти подходящий ответ.

— Ну-ка, стукни по этому дереву, — деловито приказал Фернандо, указывая на тонкий ствол, смутно видневшийся в сумраке.

Марк послушно огрел несчастное дерево кулаком и ойкнул, пригибаясь от дробно застучавших по голове и плечам камешков. То есть это сначала ему так показалось. Но увидев, как Фернандо присел на корточки и начал безостановочно совать в рот эти «камешки» один за одним, предварительно протерев их о рукав многострадальной рубашки, Марк догадался, что стоял под фруктовым деревом, полным каких-то мелких спелых плодов. Он поднял один наугад из мягкой шелковистой травы и обнаружил, что это рыжий абрикос с веснушчатым боком. Марк потёр его о рукав, положил в рот и понял, почему Фернандо сопровождал свою трапезу довольным мычанием. Абрикос растёкся ароматным, сладчайшим желе с еле заметной горчинкой, кислинкой, медовой крупинкой… В общем, Марк тоже опустился на корточки и принялся шарить в траве. Несколько минут был слышен только шорох и двухголосное мычание на все лады.

— Не знай я, что здесь на самом деле происходит, — очередной абрикос, сказал Марк, — решил бы, что здесь творится непотребство. Ты такие звуки издаёшь… — он прервался на поглощение ещё одной находки.

— Какие? — с набитым ртом уточнил Фернандо.

— А сам-то? — фыркнул Фернандо. — Целый порнофильм с абрикосами в главной роли озвучил.

Марк прыснул, едва не выронив изо рта исполнителя главной роли. Через пару минут трава под деревом оказалась девственно чиста, не считая валявшихся тут и там косточек.

— Ударить ещё разок? — вошёл во вкус Марк.

— Не надо. Это был аперитив, теперь надо добраться до главного блюда.

— По дороге, — смилостивился испанец. — Только тихо.

— Раньше были, но они добрые. Мы с Дэном их сэндвичами с ветчиной прикармливали по дороге в школу, а по вечерам пробирались сюда через дыру в заборе и лакомились. Ты разве так в детстве не делал?

Дыра в заборе. Эти дикие джунгли называются дырой в заборе. Стоит запомнить на будущее, если Марк ещё хоть раз намеревался отправиться на вечеринку вместе с Фернандо. А что касается вопроса…

Марк пожал плечами. У него было другое детство, почти всё проведённое на берегу океана и на гоночной трассе. Но чтобы хоть как-то оправдаться, он честно признался:

— Если бы у нас по соседству росли такие абрикосы, я бы точно не удержался.

Почему-то этот ответ очень обрадовал Фернандо, который от возбуждения даже хлопнул Марка по плечу и прибавил шаг.

— А ничего, что нас могут заметить и вызвать полицию? — понизив голос, поинтересовался Марк, озираясь по сторонам и понимая, что двое мужчин в светлых рубашках будут хорошо видны даже через листву деревьев. — И весь паддок будет тыкать в нас пальцем как в идиотов, попавшихся на краже абрикосов.

— Не смогут нас обнаружить. Дон Оливейро умер десять лет назад, и этот сад заброшен.

— Но в доме кто-то живёт, — кивнул Марк на видневшуюся громаду трёхэтажного особняка, где в паре окон горел свет.

— Пожилые супруги. Они точно не выйдут.

— Мы грабим стариков? – остановился как вкопанный Марк.

Фернандо внезапно расхохотался — если быть точным, заржал не хуже жеребца с флага Феррари. Несколько раз он успокаивался, но, взглянув на изумлённо-возмущённую физиономию друга, вновь сгибался от приступа смеха. Наконец он затих, большим и указательным пальцами отёр слезящиеся глаза, с дрожью выдохнул и разом посерьёзнел.

— Просто отдаём дань памяти дону Оливейро.

Он взял Марка за руку и повёл за собой, словно упрямящегося ребёнка.

— Уверяю тебя, они не обидятся. К тому же, думаю, что мальчишки из ближайших домов по-прежнему бывают тут каждый вечер. И надеюсь, что они оставили нам хоть что-нибудь от главного блюда. Мы пришли, — остановился он перед деревом.

— Стучать? — смирился Марк.

— Ни в коем случае. Лучше подсади.

Чтобы добраться до главного блюда, нужна была стремянка. Но её-то парни и не прихватили с собой, отправляясь на вечеринку. Поэтому Марк покорно наклонился, держась за ствол, пока Фернандо торопливо разувался.

— Становись коленями на спину, — скомандовал Марк. — Так, теперь перебирайся на плечи, я выпрямлюсь.

Им удалось идеально выполнить акробатический номер, но дотянуться до ближайших фруктов Фернандо так и не смог.

— Придётся лезть, — констатировал он.

— Не вздумай! — крепче сжал его щиколотки Марк. — Кувыркнёшься оттуда. В середине сезона тебе никто за это спасибо не скажет.

— Не кувыркнусь, — уверенно ответил Фернандо, хватаясь за ближайшую ветку. — Отпусти ноги, я держусь.

— Чёрт с тобой, — буркнул Марк, осторожно разжимая ладони и слыша сверху сопение, шорох листвы, треск сучьев.

— Не отходи только, слезать буду так же, — предупредил Фернандо. — О-о-о, пресвятая Дева Мария, это же… — конец фразы утонул в сочном невнятном чавканье.

— Ты там скоро? — сглотнул слюну Марк.

Во рту до сих пор стоял вкус неземных абрикосов, и желание попробовать причину этого чавканья кружило голову. Вместо ответа сверху плюхнулась косточка, упав Марку аккурат на плечо.

— Издеваешься? — возмутился он. — Сейчас как стукну по дереву!

— Слезаю, — заверил Фернандо.

Акробатический номер повторился, только уже в обратном направлении. Как только испанец оказался на земле, Марк нетерпеливо дёрнул его за полы рубашки, внезапно раздувшейся в районе живота.

— Осторожнее, — зашипел Фернандо. — Их нельзя ронять. Они и так мягкие.

Он достал из-за пазухи душистый персик, размером с небольшое яблоко, бережно сдул с него ворсинки и пылинки и торжественно протянул другу.

Сам он опустился на шелковистый травяной ковёр, достал остальные персики и разложил их с такой деликатностью, будто они были хрустальными. Марк давно уже урчал, капая соком и поедая фрукт, а Фернандо просто сидел, оперевшись спиной на ствол дерева. Видимо, тот персик, который он съел ещё на дереве, разом удовлетворил все его запросы.

— Вкусно? — спросил Фернандо, когда Марк, кое-как вытерев лицо рукавом, сыто откинулся на локти.

— Шутишь? Да я готов тут жить! — восхищённо отозвался он. — Никакие кустарники, собаки и старички не должны стоять между мной и этими персиками.

— Так оставайся, — улыбнулся Фернандо. — Когда дон Оливейро умер, мы с Дэном выкупили этот сад вместе с домом.

Марк так резко выпрямился, что Фернандо вздрогнул.

— Так это что… Мы могли не обдираться в кустах, не красться как воры, не лезть на дерево, рискуя свернуть шею?

В его вопросе смешалось столько всего — и какая-то совершенно детская обида, и восторг, и едва сдерживаемый смех — что Фернандо только лишь осторожно кивнул.

— Если бы персики не были настолько вкусными, я бы тебя сейчас затолкал обратно в те колючки, — с уверенностью сообщил Марк и тут же расхохотался.

Фернандо охотно подхватил смех, но быстро замолк.

— Я проверял, — сказал он. — Если зайти в сад беспрепятственно, залезть на стремянку и сорвать персик, он не будет таким вкусным.

— Возможно, — согласился Марк. — Всё равно ты авантюрист, интриган и эгоист.

— Да? — изумился Фернандо. — А почему эгоист? — не стал он возражать против первых двух эпитетов.

— Потому что столько лет молчал про эти волшебные фрукты, — Марк лёг на живот и втянул носом умопомрачительный запах персиков, утопающих в росистой траве.

— Я проверял тебя все эти годы, — попытался оправдаться Фернандо. — Всё-таки это не просто персики и не просто сад, а моё детство. Сюда так просто незнакомца не впустишь.

— А Ракель была здесь? — неожиданно спросил Марк.

Фернандо замолчал, покатал ладонью персик и наконец ответил:

— Да, но мы вошли через дверь и у нас была стремянка.

Это многое объясняло. По крайней мере, Марку, исцарапанному до крайности, до отвала наевшемуся фруктов и валяющемуся на мокрой траве в парадной одежде. Представить себе Ракель проделавшей тот же путь, что и они сегодня, он не мог при всей своей бурной фантазии. Хотя он знал, что в каких-то моментах Ракель ничем не уступала своему мужу в импульсивности.

— То есть вы с Дэном устроили проверочный аттракцион для отсеивания ненадёжных людей? — принимаясь за второй персик, спросил Марк.

— Нет, я же сказал. Мы отдаём дань памяти нашему детству и дону Оливейро. Иногда приглашаем друзей. Или ты имеешь в виду, всех ли мы таскаем через живую изгородь под покровом ночи?

Марк закивал, полностью занятый поеданием фрукта.

— Не всех, — честно признался Фернандо. — Но я знал, что тебе понравится. Ты же мой лучший друг. А с лучшими друзьями надо делиться всем, даже прошлым.

Он с мягкой улыбкой глянул на замершего Марка и пододвинул ему ещё один персик.

— Особенно таким вкусным прошлым, — благодарно ответил Марк, вгрызаясь в сочную, ароматную мякоть испанского детства.

Источник: [https://ficbook.net/readfic/4114846]*
*Запрещенная на территории РФ организация

Дань памяти

Содержание

Часть 1

Комментарии (0)