– Твои братья – истинные воплощения хаоса в его первозданном виде, – сказала Рёко, помешивая трубочкой коктейль. Вакаса едва слышно хмыкнул, но Рёко все равно его услышала и покачала головой, как бы сетуя на то, что ей не верят. – Что? Ты что-то хочешь мне сказать, Вакаса?

– Да ладно тебе, не так уж все и плохо, – тут же – ожидаемо – бросился на защиту своих обожаемых младшеньких Шиничиро. – Ну подумаешь, у них ветер в голове, но это нормально. В конце концов, у кого из нас не было? Если вспомнить тебя лет пять назад, так в сравнении с тобой Изана с Манджиро и вовсе ангелочки.

Рёко выразительно выгнула брови, Шиничиро вытаращился на нее в ответ, а после попытался подмигнуть, как бы намекая на то, что все-то он о ней знает, но у него ни черта не получилось: вместо этого он, уже слегка в подпитии, просто моргнул. Вакаса задумчиво хрустнул леденцом, одной рукой покачивая из стороны в сторону высокий стакан с пивом, а второй – вырисовывая на обнаженном плече Рёко непонятные узоры. Рёко заворочалась в его объятиях, поудобнее приваливаясь к теплому боку, и сощурилась, прожигая Шиничиро взглядом. Тот лишь ухмыльнулся, как бы подначивая ее.

– Рёко, любовь моя, на выпускном ты так нажралась, что забыла, как сделала татуировку, – выложил Шиничиро главный аргумент, который оставался неизменным в спорах уже сколько времени, и Рёко наигранно закатила глаза. Как будто он не мог придумать что-то новое.

– Тебе еще повезло, что ты, даже будучи в подпитии, сообразила, что если и делать татуировку, то хотя бы красивую, – добавил Вакаса, забираясь ладонью за ворот рубашки, и чувственно обвел кончиками пальцев выступающий позвонок. Рёко выпрямилась и бросила на Вакасу быстрый взгляд, но встретилась с его глазами: темно-серыми, смотрящими внимательно и выжидающе. Он безошибочно касался спины там, где на коже сидела маленькая колибри в обрамлении лотосов.

Жизнелюбие и перерождение: желание наладить жизни людей, к которым Рёко привязалась, и шанс на вторую жизнь. Рёко никогда не думала, что станет попаданкой, и даже не подозревала, что окажется в мире «Токийских мстителей», которых зачитывала до дыр и персонажей которых наивно мечтала спасти.

А потом совершенно глупо подавилась орешком, задохнулась и умерла.

И очнулась в теле Рёко Курихара, маленькой рыжей полукровки.

Рёко, зная, что у нее еще есть время, никогда не позволяла себе унывать, а потому отличалась чуть ли не нездоровой жизнерадостностью, поэтому главным персонажем татуировки стала птичка колибри; лотосы же, символ перерождения и обновления, легли в основу. Подсознание Рёко сработало удивительно четко, и вместо какой-нибудь странной нелогичной татуировки, которую пришлось бы сводить или скрывать, она создала символ своей новой жизни.

Никто из ее окружения, разумеется, о таком потаенном смысле не знал, зато каждый был осведомлен о том, что Рёко нажралась в хлам и посреди ночи поперлась в тату-салон, только чудом не попавшись в лапы кого-нибудь из противоборствующих «Черным драконам» банд. И стебали ее за это соответствующе: так, что хихикали все вокруг, заставляя хихикать и Рёко. Она никогда не обижалась на тех, кого искренне любила, потому что знала, что они не со зла.

Рёко любила этот мир, любила и тех, ради кого в нем оказалась, чьи жизни ценила и ставила выше своей. Когда-то ее, помешанную на спасении тех, кто незаслуженно умер, считали слегка чокнутой и сторонились, но это осталось в прошлом. Все изменилось, и Рёко заслуженно выдыхала, испытывая облегчение.

Вакаса фыркнул, оставляя в сторону полупустой стакан, погладил Рёко по основанию шеи и снова подгреб ее под бок. Рёко крякнула, легко ткнула его локтем под ребра, но быстро пригрелась и устроилась поудобнее. Наблюдавший за ними Шиничиро лишь коротко хмыкнул, а затем слегка неловко поднялся на ноги и плюхнулся на диван по другую сторону от Рёко и уложил голову ей на плечо. Странные, странные отношения на троих длились уже почти два года, но ее все устраивало; устраивало и ее мужчин.

Ну как мужчин, еще молодых парней: бестолковых, вспыльчивых и иногда совершенно не думающих головой. С их закидонами она возилась, ото всех бед старалась защищать, бросаясь на амбразуру грудью, служила медиатором, когда они ссорились, и просто любила, потому что имела на это все законные права.

– Ты им просто нравишься, – возразил Шиничиро, и Рёко отчетливо услышала улыбку в его голосе.

– Потому что много им позволяешь, – встрял Вакаса.

– Не без этого, – негромко согласился Шиничиро. Его рука легла Рёко на талию, и она довольно выдохнула, чувствуя себя в абсолютной безопасности.

– Но как я могу им отказать? – весело спросила она, поглаживая Шиничиро по голове. У него были жесткие волосы и длинная, удивительно густая челка, которая извечно ему мешалась. Тем не менее, Рёко все равно нравилось его гладить: было в этом действии что-то особенное. – И вообще, не сравнивай их со мной, у них в головах ветер, в то время как у меня целый шторм. Это сейчас я добрая, так что не зли меня.

Вакаса тихо хмыкнул, несильно дернул Рёко за выбившуюся из прически кудряшку и пощекотал за бок. Рёко слегка пьяно захихикала, отбиваясь от наглой руки, и попыталась пощекотать Вакасу в ответ, но тот не дался, зато ее возня заставила Шиничиро поднять голову с плеча.

– Ну-ка, иди сюда, – недовольно заворчал он, перехватил Рёко за талию и усадил к себе на колени. Она привычно закинула руки к нему на плечи и показала Вакасе язык, а после улыбнулась. Шиничиро сделал коленями пару волн, и Рёко звонко захохотала, запрокидывая голову.

Улыбку, мелькнувшую на губах обычно равнодушного Вакасы, она успела заметить до того, как он снова отвернулся к стакану. Шиничиро подмигнул Рёко – точнее, моргнул, потому что подмигивать у него получалось ужасно – и донельзя довольно прижмурился, получив поцелуй в нос.

– В общем, нечего сбрасывать на меня своих братьев, я их только разбалую. Они спелись неприлично быстро, ты ведь в курсе? – покачала головой Рёко. – Эма ничуть не лучше. Маленькая манипуляторша.

– У детей должна быть мать, – надулся Шиничиро и крякнул, когда Рёко несильно потянула его за щеку.

– Мне всего двадцать пять! – возмутилась Рёко. – Я максимум могу быть твоим оболтусам сестренкой! Между прочим, – она заговорщически понизила голос, – Эма меня так и называет.

– Все потому, что ты подкупила ее мармеладками. Эма обожает мармеладки, – меланхолично заметил Вакаса, и Рёко взглянула на него как на предателя. Тот лишь пожал плечами, мол, нам все известно, можешь не притворяться.

– Меня обижают, – шутливо сообщила Рёко в пустоту и, извернувшись, ткнула Вакасу в бедро ступней. В первый раз удалось, на вторую же попытку он перехватил ногу за лодыжку и погрозил Рёко пальцем, но так и не отпустил.

Теперь Рёко сидела на коленях Шиничиро, но развернувшись в сторону Вакасы, который пододвинувшись ближе, положил ее икру к себе на колени. Абсолютная идиллия.

– Они принимают тебя за свою и слушаются тебя, – добавил Шиничиро, намекающе поигрывая бровями. От него пахло машинным маслом, табачным дымом, а еще травяным гелем для душа, и эта смесь ароматов Рёко очень-очень нравилась.

– Через раз, – уточнила она.

– Через раз, – согласился Шиничиро. – Но слушаются же! Знаешь ли, это трио даже я не всегда могу контролировать, а у тебя хотя бы есть пятидесятипроцентный шанс, что они будут хорошо себя вести! Выше только у деда!

Рёко смешливо фыркнула и снова потрепала Шиничиро по волосам, и тот прикрыл глаза, подставляясь под нехитрую ласку, а затем хитро глянул из-под густой челки. Она прекрасно знала этот взгляд: так Шиничиро смотрел на нее, когда ему было что-то нужно, и он собирался добиться этого любой ценой. Не то чтобы ему требовалось приложить много усилий, чтобы уломать Рёко: она часто сознательно шла у него на поводу и сопротивлялась лишь для виду.

Но только не в этот раз.

– Шиничиро, нет, – предупредила Рёко.

– Шиничиро, да, – протянул Вакаса.

– Но я ведь еще даже ничего не сказал! – изумленно расширил глаза Шиничиро.

– Тебе даже говорить ничего не надо.

В этом мире ей чудесным образом перепал талант потомственной швеи. В предыдущей жизни Рёко терпеть не могла шить – это занятие вызывало у нее головную боль, – однако здесь же она могла создавать настоящие шедевры, даже особо не заморачиваясь. Она работала в ателье матери, и ее изделия пользовались спросом; гениальная швея Рёко Курихара была на слуху у определенного круга лиц, и к ней часто приходили за вещами индивидуального пошива и уходили довольными. Рёко Курихара же, двадцать пять лет от роду – и еще столько же лет из прошлой жизни – неизменно недоумевала, когда ей говорили что-то про «истинное предназначение» и всякую такую ерунду. Тем не менее, она продолжала заниматься тем, что у нее отлично получалось: по крайней мере, на этом можно было зарабатывать и особенно сильно не париться.

– Ну неужели ты не хочешь посмотреть, какие наши мальчики будут красивые в новой форме? – заворковал Шиничиро, стараясь удержать Рёко, отчаянно пытающуюся вывернуться из его объятий. О да, пытка крепкими обнимашками, самое любимое орудие в арсенале Шиничиро. – Смотри, даже Вакаса хочет, чтобы ты им помогла.

«Им помогла» – это чтобы Рёко сшила несколько десятков комплектов формы на огромную подростковую банду во главе с Майки и Изаной, его правой рукой. Разумеется, у Томана был свой поставщик формы, очаровашка Митсуя во главе клуба кройки и шитья, но Шиничиро всегда не сиделось на месте ровно, и он как будто старался показать навыки Рёко всем и сразу.

Да словно ее еще кто-то не видел, она же буквально в каждой бочке затычка.

– Манджиро очень просил, – протянул Вакаса, шурша оберткой леденца. Он крепко держал ногу Рёко, поэтому все попытки вывернуться из загребущих рук обернулись лишь тем, что она съехала задницей с коленей на диван и делано заворчала. – Да и Изана упоминал…

Рёко захныкала, стараясь стечь на пол и притвориться лужей. То, что ей удавалось шить, все еще не означало, что она вдруг полюбила это дело, оно просто получалось лучше остальных. Обмерять несколько десятков здоровых лбов и сшить на них форму – да Рёко же просто повесится!

– Ладно, ладно, я согласна. Иначе они меня сожрут. Воспитывай я их хорошо, мелкие стали бы отличниками и никогда не основали бы свою банду, – вздохнула Рёко, расслабляясь. Шиничиро переложил ее голову себе на колени и заглянул в лицо, не прекращая улыбаться. Вакаса намекающе сжал коленку, меланхолично таращась куда-то в потолок, и вскоре ладонь скользнула чуть выше, под край домашних шорт. – Но нет же, их старший брат-неудачник сам когда-то стал основателем легендарной банды, им же надо его превзойти.

– Эй, про неудачника обидно было, – обиженно произнес Шиничиро, ткнув Рёко в лоб. Та сморщилась, а после перехватила руку Вакасы, вытащила ту из своих штанов и переплела их пальцы. Вообще-то у них тут велись очень серьезные разговоры, а разврату не было места… пока что.

– На правду не обижаются, Шиничиро, – заметил Вакаса, похрустывая леденцом.

– Давно не получал? – склонил голову вбок Шиничиро.

Рёко утомленно прикрыла глаза, надеясь, что их перепалка не затянется надолго.

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/12402574

Цверень

Если ваша девушка – швея, это не значит, что вы можете просить ее сшить форму на целую банду подростков, постоянно растущих не только вверх, но и вширь. Рёко придерживается именно этой позиции; жаль, что Вакаса с Шиничиро считают совсем иначе.

Дела семейные (и швейные)

Комментарии (0)