Санджи девять лет, когда он просыпается, и понимает, что грызущий голод, терзавший его, прекратился. Ну, или не совсем так. Он по-прежнему присутствовал, но изнурял уже не так сильно, как в предыдущие дни. Это немного тревожило.

Солнце безжалостно палит, заставляя волны жара подниматься от проклятой скалы, на которой он застрял. Но, как ни странно, это уже не беспокоит его так, как раньше.

Что он действительно замечает, так это странное ощущение… чего-то. В то время, как ужасные боли от голода значительно уменьшились, на смену им пришло странное ощущение. Он заметил, что волны океана бьются в постоянном ритме; море и небо извивались и благоухали от жизни, и Санджи 

, что мир стал гораздо громче, чем раньше.

Почесав затылок, Санджи подумал, что это какой-то странный сон. Почему он больше не голоден? Было ли это чудом? Неужели он настолько привык чувствовать голод, что больше не может его чувствовать? Ничто из этого не имело смысла!

В уголке его глаз что-то шевельнулось. Санджи быстро развернулся, гадая, не приземлилась ли какая птица, чтобы дать отдых своим крыльям. Может быть, ему удастся поймать её и съесть. Он ничего не ел… он не помнит как давно, но это уже не имеет значения. Не тогда, когда он наконец сможет 

Он останавливается, когда видит, что это не птица, а старый чудак. Санджи хмуро фыркает.

, — думает он про себя, пока топает к сгорбившейся фигуре. — 

«Он велит мне оставаться на своей стороне скалы, но сам даже не прислушивается к своему собственному правилу. Придурок.»

Он открывает рот, чтобы спросить, что, чёрт возьми, делает этот старик, когда видит, перед чем тот упал, и замирает.

Это был он. Его собственное тело, лежащее на земле.

В этом не было никакого смысла.

Потому что он стоял прямо здесь.

Но тогда почему старый дерьмовый пират сгорбился над его телом, неподвижный и тихий…

Санджи отшатывается назад, задыхаясь, 

может ли он теперь так это называть? Дышат ли мертвецы? О боже, он был мёртв

 у него кружится голова и слезятся глаза: осознание его положения ударило сильнее, чем волны, которые выбросили его за борт в ту самую ночь.

Этого просто не может быть, он не мог… не тогда, когда он даже не успел отплыть, чтобы увидеть море мечты. Не тогда, когда он даже не поблагодарил глупого ублюдка-пирата, который отдал свою ногу, чтобы увидеть, как он выживет.

Не тогда, когда у него не было шанса отплатить за услугу.

Санджи мысленно возвращается к старику, гадая, что тот собирается делать. Неужели он собирается съесть его? Использовать его как пищу, чтобы утолить голод? Возможно, он счастлив, избавившись от сопляка, который стоил ему ноги; который умер только для того, чтобы стать его следующей едой.

Он поворачивается, продолжая дёргать себя за волосы.

Старик молчит, глядя на маленькое холодное тельце ребёнка.

Итак, Санджи девять лет и 

Зефф ковыляет в лазарет и со стоном садится на своё место, до сих пор чувствуя слабость и дрожь в руках. Его тело постепенно привыкало, что в желудок поступает небольшое количество пищи, и доктор продолжает суетиться по поводу его питания. Лично ему это показалось немного глупым, но жаловаться было не на что. Восемьдесят пять дней на этой проклятой скале, и 

он был жив, чёрт возьми

. Он не собирался исправлять это в ближайшее время.

Говоря о том, чтобы быть живым…

В ушах у него звенело, как от выстрелов. Врачи разрешили ему присутствовать на похоронах, как бы это ни было удручающе. В конце концов, тело, которое они отправили в море, было совсем юным. 

. Зефф вздыхает, мечтая о стакане виски или рома, и бросает взгляд на край своей временной кровати.

Полупрозрачная, колеблющаяся фигура маленького мальчика, которого они отправили в море, встречается с его глазами. Он замечает, что парнишка выглядит также, когда он вернулся к камню. Зефф бы хотел, чтобы тот выглядел по-другому.

Он был худым, с кожей, облечённой на кости вместо плоти. Пустые, запавшие глаза пробивались сквозь светлые пряди волос, глядя сквозь облака на солнце. Интересно, что пытаются сказать эти сухие, потрескавшиеся губы? Он задавался вопросом, не это ли он намеревался потерять.

Зефф отряхивается от воспоминания.

— Эй, сопляк, — парень резко поворачивает к нему голову. — Когда ты наконец уйдёшь, чтобы жить дальше? Призракам нет места в мире живых.

В ответ он разочарованно хмурится.

— Я, — начинает малыш, голос его странно дрожит и искажается, — я пытался, старина. Но не могу.

— Разве у тебя есть какие-то незаконченные дела или что-то в этом роде? Ты ищешь мести?

Он получает неуверенный ответ.

Зефф тянется за кувшином и чашкой и дрожащими руками наливает себе стакан воды.

— Я не могу помочь тебе, если ты сам не знаешь. У меня есть дела поважнее, чем развлекать мальчика-призрака. Мне нужно открыть ресторан и управлять им, — вода холодная и успокаивающая. Его сердце — нет.

Закрученная бровь парня опускается ещё ниже. Он не обращает на это внимания.

, думает про себя Зефф. Он пойдет дальше и попадёт на небеса или в какую-нибудь адскую загробную жизнь, в которую верит ребёнок.

Он напоминает себе не привязываться. В конце концов, мёртвые не могут сосуществовать с живыми.

Время течёт, дни сменились неделей, затем одна неделя превращается в несколько недель, а затем в месяцы. Малыш по-прежнему неподалёку, время от времени проплывает мимо своей комнаты или кухни.

Он не должен привязываться.

— Эй, баклажан, — возглас негодования. — Иди сюда. Я видел, как ты подбирал вещи, когда думал, что я не смотрю. Я не слепой, сопляк. Ты ведь работал на том корабле, верно? И ты должен знать, как мыть посуду.

Зефф делает вид, что не замечает, как растерянность малыша превращается в едва скрываемую радость.

О Барати ходит много слухов. Это довольно известный плавучий ресторан, который плавает в водах Ист-Блю. Работники довольно шумные и немного пугающие, но тем не менее они отличные повара. Еда великолепная, и обслуживание на высшем уровне, — если вы хорошо платите, конечно.

Там также водятся привидения. По крайней мере, это то, что вам скажут все, кроме владельца.

Клиенты расскажут вам о скатертях, которые сами собой аккуратно упадут на свои места. Огни, которые мерцают, и свечи, которые трепещут без ветра. Невероятное бормотание о пятнах от вина и вони гниющей рыбы, которая остается на одежде. Некоторые клиенты упоминают о небольших дополнительных угощениях, спрятанных под салфетками. Дети радостно хихикают и восхищаются волшебным конфетам, которые появляются в карманах, если они хорошо вели себя в тот день. Матери с новорожденными детьми будут помнить моменты, когда их плачущие дети внезапно успокаивались или счастливо смеялись без причины, как будто с ними кто-то играл.

Те, что были голодны и без гроша в кармане, будут шептать вам о еде, которая внезапно появлялась перед ними после того, как их вышвырнули. Это было изящно приготовлено и удивительно вкусно. Они вспоминали записку, нацарапанную свежими чернилами, где оставались следы на кончиках пальцев, обещая хранить тайну и пожелание прожить ещё один день. Они с улыбкой расскажут вам о том, как тайно обедали и уходили с лёгким сердцем и полным желудком.

Работники ресторана скажут вам, что иногда они могут слышать звук готовящейся пищи в глухую ночь; запах специй и вкус соли, просеивающейся на кухонные столешницы рано утром. Грязные тарелки, сложенные высоко в раковине, станут чистыми и сухими в особо напряжённые дни, когда никто не обращает на них особого внимания. Шепотки о жжении, вызывающем дрожь в позвоночнике, когда блюдо не было приготовлено на должном уровне или когда кто-то уходил для драки. Шеф-повар знает всё, что происходит на кухне, даже когда его там нет.

Если вы спросите владельца, то получите насмешку, а его взгляд на мгновение задержится в углу комнаты.

Санджи девять лет, когда пушечное ядро пробивает потолок и проходит прямо через его тело. К счастью, он уже мёртв. Он наблюдает, как старик рычит на странного новичка и заставляет его выполнять работу на кухне в обмен на ущерб, нанесённый ресторану. Странный подросток в соломенной шляпе кричит на старика, а затем получает несколько пинков за своё возмездие. Санджи озадачен таким поведением.

Его команда не менее странная. Там только трое других членов команды: мужчина с тремя мечами, ещё один мужчина с длинным носом и рыжеволосая девушка. Санджи озадачен тем, что этот пират каким-то образом думает, что может плыть по этим морям с таким скудным количеством членов экипажа — не говоря уже о том, что у них, по-видимому, нет повара или врача. Он же ненормальный!

И безумие продолжается, когда тощий человек, которого он тайно накормил, возвращается, чтобы принести беду на порог ресторана. Санджи видит, как воздух гудит от напряжения, и это только усиливается, когда человек с ястребиными глазами, в буквальном смысле, 

 в него. Всё поднимается выше и выше, как волны на шторм, в то время как мечник мугивар, чёрт возьми, сражается с этим человеком, ни разу не отступив, а Санджи смотрит на это безумие, разливающееся перед ним, и удивляется. 

Почему? Зачем выбрасывать на ветер свою жизнь? Почему они отказываются от завтрашнего дня в обмен на безумный шанс сегодня? Почему? Ты жив, разве этого недостаточно?

Но, как бы безумно всё это ни было, Санджи не может отвести взгляд от мечника, 

 — и его капитана по имени 

, который кричит — и его души, которая выходит из кровоточащего тела; 

трещины, выложенные золотом и слоновой костью, звенят с новой целью. Он видит, как жидкие кости плавятся в меч, который дрожит и гремит в своих белых ножнах, выкрикивая обрывки старых обещаний, которые оставляют жгучий, горький привкус на его языке.

Он не может отвести взгляд от Луффи, чья душа поднимается в крещендо посреди битвы, глядя вниз на своего противника горящими глазами, прежде чем броситься в бой снова и снова, 

посылая вспышки света, которые проливаются на расколотые половицы и в море

. Он наблюдает за своими криками о жизни, выдергивая копья из по-прежнему кровоточащих ран капельницей. Слова Зеффа о нерешительности и убеждённости заглушает одинокий человек, чья душа 

, как колокольчики, и горит, как 

, — и Санджи может только гадать, каково это — 

путешествовать с кем-то вроде Луффи?

Санджи чувствует, как зов Олл-Блю возвращается к нему, ударяя в грудь, как хриплый голос дерьмового старикашки, который говорит ему, чтобы он не простудился.

Он говорит ему, что это глупо, потому что не может простудиться.

Зефф делает вид, что не замечает слёз, которые катятся по его щекам.

Умирая, он мечтает о мистическом океане. Его желание летит к звёздам и падает обратно на землю, на скалу.

Десять лет спустя он отправляется с живыми, чтобы исполнить это желание, для старика и ребёнка, которые умерли и ушли.

Луффи пускает слюни и радостно ухает, поглощая тарелки с едой и мясом, которые терпеливо ждут, когда их съедят.

Он был немного расстроен, когда старый шеф-повар не присоединился к нему. Ему нужен был хороший повар, а владелец Зефф был крутым пиратом! Но его деревянная нога…

Но если отбросить это в сторону, там была еда! И это было реально! Не мясо из сна, которое никогда не преследовало его, когда он просыпался, а настоящее, сочное мясо! Он готов был расплакаться от счастья. Или рассмеяться. Может быть, и то и другое.

Луффи немедленно начинает поглощать свой завтрак, в то время как Йосаку нервно оглядывает помещение. Наконец, он садится и замечает листок бумаги рядом с пустой тарелкой. Он поворачивается к Луффи, который набивает рот едой, как белка.

— Ф-што? — Луффи отвечает с набитым ртом и вдруг вздрагивает. Странно!

— Я думаю, это письмо для тебя.

Йосаку нервно смотрит на бумагу в своей руке, пока Луффи допивает свой напиток.

Йосаку возится с бумагой, прочищает горло и читает, а потом раздаётся короткий шорох.

— Капитану корабля, — начинает он. — Меня зовут Санджи, и я хотел бы быть вашим шеф-поваром. Я уже много лет учусь готовить и умею драться. Взамен я хочу последовать за вами на Гранд Лайн и искать Олл-Блю. Это мистический океан, где соединяются все четыре моря, а это значит, что все океанские рыбы тоже там! Это мечта, которую мы с владельцем Зеффом разделяем. Пожалуйста, позвольте мне присоединиться к вашей команде.

Луффи проглатывает еду и задумывается.

Так этот Санджи знает владельца Зеффа? Если подумать, разве хозяин не сказал что-то вроде: 

«позаботься о своём поваре»

, когда уходил? Может быть, он говорил о Санджи.

— Хммм… кстати, где этот парень?

Он поворачивает голову и смотрит на дрожащего Йосаку.

— Я… эм… там написано, что он что-то вроде призрака. Дух? Дух-призрак. Аники, он мёртв!

Луффи широко улыбается и смеётся. Этот парень, Санджи, звучит забавно!

 расходятся во мнениях, когда уезжают из деревни Кокояши, визжа и цепляясь друг за друга. Усопп начинает бросать соль, а Нами вопит о проклятиях и злых духах. Они немного успокаиваются, когда Санджи готовит им ужин, хотя солонка находится подозрительно близко к снайперу. Зоро получает непосредственный опыт того, каково это, когда призрак проводит пальцем по (или через?) тебе, когда смеётся над идеей призрачного шеф-повара. Луффи получает сковородкой (или двумя) по голове за свои воровские руки.

Достаточно сказать, что время приёма пищи было намного оживленнее, чем раньше.

Затем все они быстро понимают, что не могут ни видеть, ни слышать своего нового шеф-повара, поэтому Нами прикалывает лист бумаги, пока они не получат доску и мел на следующем острове. Это работает: почерк Санджи довольно разборчив.

Команде до сих пор требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что кухонная утварь летает вокруг, или странное чувство, как кто-то проводит пальцем или тычет в вас, чтобы привлечь внимание. Усопп рассматривает возможность прикрепления нескольких колокольчиков вокруг корабля.

Мерри ощущается, как яркие улыбки и сладкие слова, окрашенные мандариновой цедрой и солью. Это ново и странно, но на корабле есть тёплое ощущение 

Звёзды продолжают вращаться, поскольку новые точки стремятся соединиться, нанизывая постоянно растущее созвездие.

Солнечные лучи нежно расцветают на её голове, рассыпая лепестки по длинным, ярко-синим волосам. Руки у неё нежные, но сильные, а глаза не отрываются от приближающегося горизонта. Её душа, которая поначалу была так неуверена, застывает в постоянном ритме; сердце бьётся, как барабан, требуя дождя.

Пахнущий вишнёвым цветом снег порхает вниз с покрытых шерстью оленьих рогов на черничный нос и каштановый мех. Стеклянные мензурки с маслами и химикатами звенят о шарики мёдоподобных конфет, завернутые в чёрную ткань. Шаги превращаются из одного, затем из двух, затем из шести, чтобы никогда больше не быть одинокими. Он сияет вишнево-розовым, когда его копыта хлопают друг о друга в хихикающей песне ликования.

Осторожная горечь окутала мягкую, сладкую сердцевину. Она гоняется за тайнами, которые окутывают её голову и жужжат во рту. Посыпанные солью страницы, выложенные засохшими цветами и камнями, вырезанными из давних времен. Тысячи рук расцветают из ее скрещенных рук, но она плачет, протягивая свои собственные руки  к широким морям и ещё более широким улыбкам.

Механические провода лязгали и с жужжанием вставали на место, прокусывая покрытые ржавчиной шестерёнки. Шипучие сладкие напитки пузырятся в морскую пену и взрываются облаками огня. Экстравагантные фанфары играют в унисон с громким, гулким звоном гонга. Большие, крепкие руки из металла и крови сжимают инструменты, чтобы строить и разрывать на части корпуса старых кораблей. Он нежен и жесток, как океан и его корабли.

Санджи девять лет, когда он смотрит, как Гоинг Мерри теряется в огне и уходит на морское дно.

Он благодарит Мерри за то, что она принесла ему жизнь, как делал бы это до приготовления пищи. Она выкрикивает слова благодарности за воспоминания и приключения.

Часть 1

Welcome_PleaseMakeYourselfComfortable

lena013

TheNekoChan

Санджи девять лет, когда пушечное ядро пробивает потолок и проходит прямо через его тело. К счастью, он уже мёртв.
(аu, где Санджи умер от голода)

One Piece

Винсмоук Санджи

Зефф

Монки Д. Луффи

Пираты Соломенной Шляпы

Девять

ru-devyat-welcome-pleasemakeyourselfcomfortable-beta-lena013-perevodchik-thenekochan

Девять

Комментарии (0)