Райфу было пять, когда его жизнь круто изменилась. Нападение мелкого хищника, испугавшего ребенка до полусмерти, обернулось для нападавшего гибелью: волна Силы смела мелкотравчатого вредителя, скалящего зубы, размазав о ближайшую поверхность.

Мальчик долго плакал и икал от испуга, а потом еще несколько месяцев страдал от кошмаров, пока за ним не пришли. Седой мужчина с внимательными и цепкими глазами улыбался и ласково, но твердо разговаривал с родителями. Райф не знал, о чем именно, потому что подслушать не получилось, но только результат ему не понравился: мать шмыгала носом, постоянно вытирая платком красные опухшие глаза, отец угрюмо нахохлился, мрачно смотря в стену. Райф не понимал, что происходит, но чувствовал себя отвратительно, и только представившийся джедаем мужчина непреклонно стоял рядом.

Они долго прощались, а потом улетели, чтобы никогда больше туда не возвращаться.

Райфу было одиннадцать, когда его жизнь сделала еще один поворот. Он стал падаваном. Звезд с неба мальчик не хватал, но и слабаком не был, крепкий середнячок, добирающий свое упорством и настойчивостью. Он изучал макаши и пути Силы, носился с наставником по поручениям Сената и Совета, исполняя задания, впитывал мудрость древнего Ордена… Но душа просила чего-то несбыточного. Чего-то, чего ему не хватало.

Он был хорош, но не исключителен. А хотелось стать вровень с самыми-самыми… Встать на вершину.

Райфу стукнуло двадцать, когда его мир разлетелся на куски. Штурм Храма, неопределенность и подвешенность. Все, что он представлял себе раньше, изменилось до неузнаваемости, планы рухнули, но он выжил. Долгие месяцы наблюдений и разговоров привели к возможности, которой честолюбивый падаван воспользовался по полной программе. Их было много: сильных, молодых, не идеализирующих Орден и готовых найти себя в этом новом и изменившемся до неузнаваемости мире.

Ему предложили возможность стать сильнее… И он согласился, как и остальные.

Райфу стукнуло двадцать шесть, когда его судьба вновь совершила оборот на сто восемьдесят градусов. Он уже год, как капитан Теневой императорской гвардии, элитного отряда, набранного из самых лучших. Их было много, но сейчас осталось только двадцать.

Двадцать идеальных убийц и телохранителей по совместительству.

Райф давно избавился от иллюзий и глупых надежд, он твердо стоит на земле и готов выполнить любой приказ своего Владыки. Дворец гудит, собратья вылавливают сведения, собирая слухи и обмолвки, но реальность преподносит сюрприз: им поручают охрану.

Райф горд и немного напуган… От того, насколько хорошо они справятся с заданием, зависит судьба императорской семьи и вообще Империи. Мужчина смотрит на маленького светловолосого мальчика, сияющего солнечной улыбкой, и видит безумие, плещущееся в глазах цвета неба.

Будущему Владыке только шесть, но Райф не знает, с какой стороны к нему подойти: у ребенка слишком взрослые глаза. Вейдер кружит вокруг сына, охраняя малыша от любой, даже самой призрачной опасности, Сила гудит и стонет, сминаемая его волей, а ребенок смеется в полном восторге, с головой погружаясь в этот наполненный Тьмой океан.

Милый малыш, чьи руки уже обагрены кровью, фонтанирует счастьем от проявлений заботы своего грозного родителя, он почтителен с Императором и беспрекословно подчиняется его приказам.

А еще он отлично умеет договариваться, и это сразу снимает множество проблем и облегчает взаимопонимание. Теперь они будут постоянно находиться рядом с друг другом, и Люцифер охотно идет на контакт, уверенно находя со своей охраной общий язык. И это хорошо.

Жизнь идет своим чередом. Мальчик учится, путешествует, постоянно генерирует идеи и воплощает их в жизнь, переругивается с Учителем, постигает науки и пути Силы. Райф наблюдает… И тоже учится.

Маленький милорд с легкостью управляет своими немногочисленными подданными, позволяет себя баловать и отвечает своим нянькам и охране полной взаимностью. Из-под его рук выходят шедевры, которые с гордостью носят домоправительница и экономка, вызывая зависть придворных, а гвардия обзаводится клинками, несущими на себе клеймо в виде схематичного изображения затмения, которое мальчик почему-то называет утренней звездой.

Он идет вперед, выживая в покушениях, становясь сильнее и делая сильнее свое окружение. Райф уже давно воспринимает свою работу не работой, а просто жизнью, Тени превратились в единый организм, боевое братство, спаянное в одно целое.

К их услугам все возможности их работодателя, который, не скупясь, дарит им маленькие чудеса: все опыты по целительству Люцифер проводит на своем окружении, ну и на Арманде. К главе СИБ принц испытывает странную слабость, чем Иссард и пользуется, напрашиваясь на очередной сеанс лечения. Это забавляет.

Райф наблюдает, как мальчик осторожно раскидывает сети, улавливая в них нужных ему разумных, постепенно собирая тех, кто станет его опорой в будущем. Владыка не препятствует: в глазах Императора Райф видит только снисходительное внимание вожака стаи и чувствует его одобрение. Придворные все чаще сравнивают внука и деда, но шушукаться и сплетничать опасаются, это может быть чревато огромными неприятностями.

Годы идут, капитан все так же стоит на страже, храня верность своему лорду, что окупается сторицей, когда Белена отвечает мужчине взаимностью. Все в их маленьком мирке знают, насколько принц ревнив, но в данном случае он только улыбается и дарит своей любимой няне очередной подарок… А потом дарит Делоре, своей второй, не менее любимой, няне, влюбившейся в заместителя Райфа, что-то такое, от чего та просто рыдает от счастья, и отпускает в свадебное путешествие.

Райфу тяжело отойти в сторону, когда наступает время отпустить Люцифера в свободное плавание. Это действительно тяжело, но капитан не расстраивается: милорд вернется из путешествия, и верные Тени вновь займут свои места, ведь они всегда там, где в черноте космоса ярко светит утренняя звезда.

Из тени.

darketo31

Сборник драбблов, дополняющих работу "Его сын". 


Иллюстрации: http://samlib.ru/img/z/zaharowa_n_a/drabbly/index.shtml

Звездные Войны

Герои саги

Драбблы по "Его сын".

Белена и Делора всегда считали себя везучими. С самого детства. Они росли по соседству, дети небогатых родителей, и знали друг друга практически с пеленок. Они вместе играли, вместе шкодничали, как и все дети, вместе получали за свои проказы. А еще у них был общий секрет: везение, разделенное на двоих.

Они находили утерянные разумными кредитки, с мелкими суммами, но на сладости хватало. Они никогда не попадали в поле зрения различных хулиганов и просто жаждущих самоутверждения за счет не могущих дать отпор детей, а если кто-то хотел причинить им вред, то на помощь всегда успевал кто-то прийти. Они легко усваивали информацию и хорошо учились.

Но самым большим своим везением маленькие Белена и Делора считали свой низкий уровень мидихлориан. В тот день они молча смотрели на что-то весело щебечущую твилечку, которая взяла у них пробы. Их родители были не слишком довольны, но против джедаев не слишком повозмущаешься, и все напряженно ждали результата. Девочки волновались, но не слишком. Они стояли, держась за руки, и чувствовали странную уверенность в том, что все обойдется.

Твилечка посмотрела на экран, и хотя ее лицо так и осталось улыбчивым и приветливым, девочки ощутили ее разочарование. Слишком низкий уровень, как им пояснили, и они облегченно пожали плечами, выкинув ее из головы. Вот и отлично, теперь никто не будет мешать им жить так, как они решат: учиться, продолжить семейное дело, выйти замуж за тех, кого они выберут. Белена и Делора уже давно все распланировали, и в этих планах джедаям места не было.

Годы летели, они и забыли про этот эпизод, а вот про них — нет. Белена и Делора так и не узнали, что же написала эта джедайка в своем отчете, но за ними пришли, и в этот раз пришлось подчиниться обстоятельствам. Девушки держали друг друга за руки, как в детстве, и не чувствовали страха: это их судьба.

Представитель только созданной государственной службы хмыкнул, читая сопроводительные документы, после чего завалил их тестами и проверками. Девушки не знали, чего от них хотят, но то, что их задания отличались от заданий других абитуриентов, выяснили.

Время шло, учеба отнимала все время, их готовили так, словно собирались сделать агентами глубокого внедрения с непонятной специализацией, но самое интересное началось потом. Снова шли проверки: на лояльность к власти, на устойчивость психики, на способность найти выход из положения, на… А потом с ними стали делиться опытом, и головы у девушек пошли кругом. Такого они не ожидали.

Их будущего работодателя привел Император лично. Жуть какой хорошенький мальчишка смотрел на них восхищенно-уважительно, сияя солнечной улыбкой, а Белена смотрела на малыша и не могла понять, что же ее беспокоит. Уже потом она увидела, что в характеристике Люцифера главным было слово «жуть».

Легко ли иметь дело с ребенком? Казалось бы, что здесь такого? Они взрослые, он нет, проблема отсутствует, тем более, опыт воспитания и ухода у них был: младшие братья и сестры. Вот только здесь был не тот случай. Девушки насмотрелись на отпрысков семей, обладающих властью, и увиденное не вдохновляло. Родители кидались в крайности, или позволяя детям творить все, что в голову взбредет, невзирая на последствия поступков, или муштровали так, что концлагерь казался курортом.

В любом случае, за закидоны предков и потомков расплачивались окружающие. Девушки переглянулись, оценивая неожиданный сюрприз, поднесенный судьбой, после чего поприветствовали ребенка подчеркнуто уважительно, как взрослого, и этим сразу заработали очки в свою копилку, судя по внимательному и довольному взгляду голубых глаз.

Люцифер их приятно удивил. Он не капризничал, не ныл, не требовал странного, принимал их заботу с удовольствием и никогда не забывал поблагодарить. Постепенно девушки распределили роли, Белена стала домоправительницей, а Делора — экономкой, штат слуг расширился, они переехали в отведенный для проживания маленького Наследника Императора сектор.

Девушки изучали привычки мальчика, постепенно узнавая, что прячется под этой симпатичной оболочкой. Сын Вейдера оказался вещью в себе, маленьким, пока что, чудовищем, обожающим надевать маску безобидного ангелочка. Пришлось консультироваться со слугами Темного Лорда и Императора, которые многому смогли их научить: тем более драгоценные сведения, что зачастую они были оплачены кровью и болью.

Однако им вновь, как и в детстве, повезло. Мальчик чем дальше, тем больше к ним привязывался, и в том, что это отношение искреннее, Белена убедилась, когда в ответ на помощь Люцифер обнял ее и чмокнул в щеку, невзирая на боль в сломанных ребрах и руке.

Чем дальше, тем больше они притирались друг к другу, становясь подобием одной большой семьи. Люцифер был очень самостоятельным, но все равно тянулся за лаской, которую ему не могла дать давно погибшая мать. Белена и Делора изо всех сил старались это компенсировать, естественно, не переходя границы, и их усилия окупались сторицей.

Только они могли чувствовать себя в безопасности, когда Люцифера одолевали приступы агрессии, только они могли отвлечь разъяренного маленького ситха от его жертвы, и только они могли подойти к нему со спины, не боясь удара. И только ему они дарили свою верность.

Им завидовал весь двор, где это видано, что 

 носят украшения, созданные лично Наследником Императора. Их пытались подкупить, шантажировать, использовать для влияния на их хозяина. Белена и Делора брали таких идиотов на заметку, тут же сообщая о попытках надавить лично Люциферу или Главе СИБ в его отсутствие.

Зачастую проблема решалась самыми радикальными способами, Наследник не терпел, когда лезут на его территорию и пытаются наезжать на 

 людей, в этом смог убедиться весь двор, когда мальчишка, не стесняясь, переломал одному наглецу все кости голыми руками. Белена чесала довольному Люциферу голову, перебирая вьющиеся пряди волос, и чувствовала себя укротительницей крайт-дракона.

Сейчас, сидя на диване и наслаждаясь компанией своего жениха, женщина могла твердо сказать, что она и ее подруга настоящие счастливицы. И так оно будет и впредь.

Плечом к плечу.

Больше всего на свете Арманд любил власть. Ощущение того могущества и всесильности, которое дает высокий пост, подтвержденный обширными полномочиями.

В его силах карать и миловать, раскапывать тайны прошлого и скрывать сведения от настоящего и грядущего. Он молод, силен и склоняет голову только перед Императором и Темным лордом.

Ни разу в жизни Арманд не пожалел о своем выборе, сделанном тогда, в юности, когда он осознанно встал на сторону того, кто был просто сенатором Палпатином. Время шло, сенатор превратился в Канцлера, а потом и в Императора. И все это время Арманд верно служил своему повелителю.

Иссард был трудоголиком. О, он не отказывал себе в маленьких радостях и даже женился. Родилась дочь, которую он видел исключительно по праздникам, потом умерла по причине слабого здоровья супруга… Арманд не горевал, только нанял нянек для маленькой Исанне, которая твердо вознамерилась пойти по его стопам, а сам погрузился в работу с головой.

Это единственное, что приводило его в состояние эйфории: раскрыть чужие замыслы, обмануть врага, раскопать что-то спрятанное, переиграть противников. Он жил работой и на работе, превратившейся для него в единственную реальность.

Так Арманд и шел по накатанной колее, работая, иногда расслабляясь в кабинете с бутылкой или на тайной квартире с проверенной любовницей, думая, что ничто не сравнится с тем, что он чувствует, когда решает чужую судьбу.

А потом произошла встреча, перевернувшая все представления Главы Службы Имперской Безопасности как о себе, так и об окружающих.

Ребенок, которого он случайно повстречал в коридоре, находясь в невменяемом от усталости состоянии, одним прикосновением совершил маленькое чудо.

Иссард знал о Силе. Он встречал одаренных, имел представление об их возможностях, некоторые даже видел своими глазами. Но одно дело читать отчет в безопасной тиши кабинета, и совсем другое — чувствовать, как искрящаяся энергия, пронизавшая каждую клеточку его тела, смывает усталость, наполняя бодростью.

Мужчина только отметил в уме необходимые действия, о которых его информировал малыш, и умчался разгребать наваливающиеся со всех сторон проблемы.

Он выполнил условия: поел и даже успел содрать с себя мундир и сапоги, прежде чем рухнуть в кровать, а потом молниеносно уснул и пробудился здоровым и таким свежим, каким уже давно себя не чувствовал.

Следующая встреча тоже состоялась случайно. По какой причине Наследник решил испытать на нем свои целительские способности, Арманд старался не задумываться. Причина могла быть любая: от своеобразной взятки до простого каприза.

Арманд очень плодотворно поработал, затем вновь отлично выспался, проснувшись отдохнувшим и бодрым… И с изумлением понял, что не против повторить.

Это было странно… Иссард прекрасно знал, как действуют на людей наркотики. Он использовал эти знания к своей пользе и никогда не употреблял ничего, что обтекаемо называли расширяющими сознание веществами. Мужчина презирал наркоманов, считая их подобием слизней и насекомых, даже не зверями. Животные умны и не жрут всякую дрянь.

Поэтому ощущение эйфории, оставшееся своеобразным послевкусием после краткого сеанса лечения, выбило Иссарда из колеи. Он долго обдумывал возникшие в голове ассоциации, делал выводы… Потом пожал плечами. Это была случайность.

Почему опытный разведчик забыл, что один раз — случайность, а два — совпадение, непонятно. Но ему и в голову не пришло, что этот акт милосердия может превратиться в закономерность.

О том, что Люцифер проявляет недюжинные таланты в исцелении, Арманд знал из самого надежного источника. Однако мужчина даже не сообразил поначалу, что такому применению Силы тоже надо учиться, а еще нужны подопытные, на которых данное исцеление будут отрабатывать.

Для ребенка такими подопытными стали его верные телохранители, а потом и слуги. Люк совершенно не стеснялся оттачивать на них свои навыки, все окружение принца могло похвастать идеальным здоровьем, за которым бдительно следили лучшие медики, только руками всплескивающие в восхищении.

Став как-то свидетелем краткого сеанса лечения Белены, которой мальчик снимал усталость Силой, Иссард не смог удержаться и подошел ближе. Полюбопытствовать.

Люцифер только понимающе усмехнулся и взял мужчину за руку.

Сила обрушилась горным потоком, снесшим хроническую усталость, придавшим ясности мыслям и энергичности телу.

Ребенок только хмыкнул и небрежно бросил: «Обращайтесь» — спеша по своим делам. А Арманду стало страшно… Его привлекала и манила даже не возможность поправить здоровье… Причастность к чему-то могучему и неизведанному, к тому, чего у него никогда не будет, невзирая на всю его власть и даруемые ею возможности.

И эта возможность, так небрежно предложенная… Без требований чего-то взамен. В тот день Арманд понял, что стал-таки наркоманом.

Мужчина долго бегал по кабинету, мучительно размышляя над своей слабостью, так неожиданно открывшейся, прикидывал варианты отказаться… Найти замену, в конце концов! Все было бесполезно. Наследник никогда не отказывал разведчику, великодушно предлагая помощь, а Иссард все не находил в себе сил сопротивляться этой инициативе. Ведь нет же в этом ничего дурного? Он просто эффективнее работает, не отвлекаясь на проблемы со здоровьем. Ведь он не может позволить себе заболеть.

Время шло, Арманд с блеском исполнял свои обязанности, работая на износ, когда совсем прижимало — словно случайно попадался на глаза сравнивающему его с умертвиями Наследнику. А потом наступил момент истины. Люцифер отправился в длительное путешествие, и Арманду пришлось обратиться в Инквизиторий. Воспитанники Тремейна тоже изучали целительство.

Реальность оказалась жестокой. Никакого сравнения! Или это он такой привередливый?

Встреча с Люцифером расставила все по своим местам: попытки повторить целительские практики у инквизиторов выглядели откровенно жалко по сравнению с тем, что демонстрировал Наследник. Настоящий Мастер, не то, что эти недоучки!

Сила вновь коснулась его, позволяя ощутить на краткий миг то, с чем живут Одаренные. Арманд довольно прикрыл глаза, мысленно пожимая плечами. Судя по всему, он нашел свой самый действенный наркотик.

Раз попробовав, остановиться невозможно.

Рядом понимающе кивнул Люцифер.

— Самое страшное для любого Одаренного не смерть… А потеря связи с Силой. И чтобы это произошло, нужно быть… Даже не знаю, кем, — философски произнес подросток. — Это все равно, что ослепнуть, оглохнуть, потерять вкус и осязание с обонянием. Вообще все чувства. Но я читал воспоминания тех, кто это пережил, и обратил внимание на один момент…

— Какой? — осторожно осведомился Иссард, наслаждаясь ощущением пронизывающей каждую клетку энергией.

— Это не Сила отвернулась от них… Это они перестали слышать Силу.

Арманд нахмурился, обдумывая неожиданный вывод, после чего пожал плечами. Ему бояться нечего.

Его Сила всегда рядом с ним.

Наркотик.

Аше Джиманти - три. Ее бабушка качает ее на руках, тихо напевая колыбельную. Девочка засыпает под чудесные описания прекрасной природы Набу и воспевания того, как прекрасны могилы врагов, похороненных вашими собственными руками.

Аше Джиманти - семь. Она - маленькая девочка, внимающая мудрости наставников, гордо принимающая титул Законодателя: первый шаг на дороге, ведущей к трону. Она учится, вникает в запутанные законы родной планеты, тщательно исследует обычаи и традиции, обязательные и необязательные к исполнению. Аша хочет знать как можно больше, чтобы лучше служить своему народу, ее обуревает желание войти в историю как лучшая королева Набу.

До этого славного момента еще очень далеко, но Аша уверенно смотрит в будущее: у нее есть все предпосылки исполнить мечту. А пока что она учится и делится своими мечтами со старшей сестрой, которая тоже не прочь сесть на трон.

Аше Джиманти девять - ее прекрасный мир разбит на куски. Отец мертв, от некогда многочисленной семьи осталось только четверо: бабушка, мать и они с сестрой. Больше никого. Есть еще более дальняя родня, но на прекрасной Набу живут кланами и семьями, и помогать за просто так никто не станет. Тем более соперникам за корону.

Пусть она будет сверкать на челе лишь четыре года, но это будет время, проведенное на вершине. Тяжесть короны упоительна и не тяготит шею, вознося самомнение до небес, хотя не стоит забывать о том, что монархия давно не носит наследственного характера, и избиратели запросто могут сбросить слишком много возомнившего о себе монарха с трона.

Аша тихо плачет ночами, пытаясь справиться с горем, находя спокойствие в учебе и работе на благо Набу. Она потихоньку растет, изредка завидуя старшей сестре: Джасвиндер - общепризнанная красавица, а Аша, как все растущие девочки, не слишком уверена в себе, считая, что ее внешность не настолько привлекательна.

Аше - десять. Ее сестра, одна из Принцесс Тида, только что проиграла выборы. На трон взошла представительница гораздо более сильной, многочисленной и влиятельной семьи. Джасвиндер вытирает опухшие глаза платком и старается показать, что умеет достойно проигрывать. Она долго беседует с матерью и бабушкой, с дядей и постепенно успокаивается. Теперь они все сосредоточатся на том, чтобы помочь Аше.

Аше - четырнадцать. Сегодня - самый счастливый день в ее жизни, как считает девочка. Она прошла тяжелейшие выборы, и вскоре на ее голове засияет древняя корона Набу. Она полна энтузиазма и радости, рядом прыгает и победно вскидывает к потолку сжатые кулачки сестра, благо никто этого не видит, можно позволить себе показать эмоции и чувства. Аша полна самых радужных планов, хотя отлично знает, что следующие четыре года станут настоящей каторгой. Уж это она за время, проведенное в Принцессах Тида, выучила на "отлично".

Но пока что ее ждет череда празднеств и коронация, и жизнь кажется неимоверно прекрасной.

Аше Джиманти, получившей тронное имя "Джаятри", то есть Победоносная, четырнадцать. Сегодня - второй самый счастливый день в ее жизни. Коронация. Она следует протоколу, плавно шагая в тяжелых одеждах, принимая из рук уходящей в отставку предшественницы корону. Она гордо держит голову, ее лицо бесстрастно и похоже на маску в ритуальном гриме. Рядом с троном стоит ее сестра-советница, украдкой осторожно сжимая узкую ладошку Аши. Девочка наслаждается каждой секундой своего триумфа, принимая поздравления от гостей.

Аше Джиманти - четырнадцать. Сегодня - третий самый счастливый день в ее жизни: она влюбилась. Тот, кто похитил ее сердце, похож на юное божество. Наследник Императора красив, прекрасно образован, обладает властью и влиянием, а еще - Силой. Он - свирепый воин и коварный политик, мастер, создающий ювелирные шедевры. Он благосклонно улыбается, а потом голубые глаза вспыхивают огнем. Сердце Аши трепещет  и разбивается на куски.

Люцифер тоже влюблен... Но не в нее. Джасвиндер ёжится под взглядом, полным жарких обещаний и удушающего собственничества, а Аша сидит на троне, и ей хочется плакать.

День ее триумфа стал днем поражения.

Аша - сильная и умная. Она умеет проигрывать достойно, поэтому юная королева решает не мешать счастью сестры. Впрочем, Джасвиндер от внимания Наследника почему-то не в восторге. Она боится красивого светловолосого подростка, чувствуя себя так, словно рядом замер перед атакой голодный хищник. Для Аши это странно, ей Люцифер кажется теплым и ласковым, как восходящее светило, но она ничего не говорит. Бабушка и мать вздыхают, но на дочь не давят, предпочитая дать Джасвиндер выбор. Они платят за консультации и возможность заглянуть в архивы - с ситхами не шутят.

Аше - пятнадцать. Ее жизнь вновь изменилась: Джасвиндер мертва, сама юная королева тяжело ранена, бабушка слегла с приступом, мать поседела от горя. Единственный, кто видит слезы Джаятри - Люцифер. Затянутый в черное парень ищет виноватых в трагедии, используя все доступные ему средства.

Аша с легкостью отдает ему преступников, понимая, что вырвать добычу из рук ситха невозможно, но взамен требует возможности присутствовать при допросах, сама поражаясь своей храбрости, и этот акт настойчивости получает награду.

В глазах Люцифера она впервые видит неподдельное уважение.

Аше Джиманти - пятнадцать. Она преподносит Наследнику, а теперь - почти Императору, дар: изысканную коробку с головой одного из врагов Империи и видит довольную улыбку. Люцифер одобряет ее попытку следовать традициям ситхов, и в сердце королевы вновь зарождается надежда.

Она не думает, что стала всего лишь заменой погибшей сестры. Нет, Люцифер смотрит на нее и видит именно её, а не покойную Джасвиндер. Жизнь продолжается, крошечная семья Джиманти выстояла, восторжествовав над врагами. Пусть с чужой помощью, так что? Сути дела это не меняет. Люцифер - надежный союзник, и не только в политике.

Аше Джиманти - восемнадцать. Сегодня - день, когда она одержала самую упоительную свою победу. Люцифер осторожно опускает на ее голову с убранными в сложную прическу волосами корону, сверкающую самыми дорогими драгоценными камнями галактики, и девушка чувствует себя полностью соответствующей тронному имени.

Стать императрицей было не так просто, как казалось, невзирая на интерес юного Императора. Пришлось и доказывать, что она сможет встать рядом с ним, и окорачивать соперниц, и учиться взаимодействовать с получившим крайне специфическое воспитание ситхом, а также с его семьей.  Но Аша справилась и теперь принимает заслуженные почести.

Она стоит на вершине, выше ее нет никого, и у ног юной Императрицы лежит целая галактика.

Аше Палпатин-Скайуокер уже двадцать два. Она держит на руках только родившихся малышей и утомленно улыбается невменяемому от счастья супругу. В императорской семье пополнение: сразу два мальчика. Они громко требуют кушать, демонстрируя силу легких, Аша воркует, нежно кормя детей по очереди. Это важно, сыновья должны знать вкус материнского молока.

Это поможет им вырасти сильными, ведь галактика - жестокое место, а в Империи бушует война.

Аше - сорок. На висках женщины появились полностью седые пряди. Она смотрит в огромное транспаристиловое окно на горящую и обугливающуюся планету. За ее спиной стоит чудовище, мстящее за погибших детей. Предательство бывших союзников дорого им обошлось: Люцифер крайне жесток в защите своей семьи. Расположенные особым порядком разрушители посылают смертоносные лучи - это не просто орбитальная бомбардировка, а База Дельта Ноль.

Аша смотрит на горящую планету, кожей чувствуя улыбку Люка. Она знает, что сейчас на лице Императора отражается смесь боли с наслаждением. Как любой Одаренный, он чувствует смерть разумных, как ситх - он полностью одобряет творящийся кошмар.

Люцифер - очень силен. Он ощущает гибель всего живого под ударами его флота,  наслаждаясь каждым мгновением агонии.

А Аша чувствует лишь опустошение и усталость. Но она сильная, она справится, ведь жизнь не стоит на месте, а смерть - ее неотъемлемая часть.

Аше Палпатин-Скайуокер, получившей тронное имя Победоносная, сорок два. Она плачет от радости на руках супруга - вторая беременность завершилась благополучно и вновь двойней. Люцифер целует ее руки, в его глазах - нечто, чему женщина не может подобрать описания.

Ее чествуют, как богиню, объявлен всеобщий праздник, семья поздравляет счастливую мать, а Аша целует личики младенцев, и ее руки дрожат. Она не хочет повторения прошлого.

Аше - шестьдесят четыре. Она умиленно трясет погремушкой перед  насупившимся малышом - своим первым внуком. Внук на погремушку не смотрит, у него есть занятие поинтереснее. Над ним разыгрывается бой: два истребителя гоняются друг за другом. Люцифер тихо смеется, развлекая малыша с помощью Силы, и ребенок восхищенно агукает, неловко размахивая ручками. В глазах Императора сияет одобрение: его потомок будет достойным продолжателем династии. Аша нежится в его объятиях, стараясь не думать о только что подавленном бунте или начавшейся конфронтации с хаттами за Татуин. Лучше она займется внуком, а то скоро примчится Вейдер, так и не угомонившийся на старости лет, и начнет носиться вокруг, раздуваясь от гордости.

Аше - сто пять лет. В принципе, не такой уж преклонный возраст. Она лежит, наблюдая, как плывут облака по прекрасному небу Набу, вспоминая свою жизнь. Она пережила многое: рождение и гибель детей, появление внуков... Мир и войны. Она научилась не замечать кровь под ногтями супруга или то, как от него иногда тянет могильным холодом. Она виртуозно перенаправляла алое безумие, накатывающее на Люка, стараясь оградить непричастных, и отворачивалась в сторону, когда муж устраивал резню. Она носила шедевры ювелирного искусства, созданные теми же руками, что сдирали кожу заживо с посмевших бунтовать.

Аша увидела гибель своих врагов, и то, как ее семья вновь стала сильной и многочисленной. А теперь она лежит, наблюдая за облаками. Вся ее жизнь была непрекращающейся борьбой, то "за", то "против". Она так устала...

Аша Джаятри, самая победоносная королева в истории Набу, устала бороться. Она хочет отдохнуть. Поэтому Императрица закрывает глаза и позволяет себе сдаться.

Победа

В Оружейной — лишь одном из нескольких огромных помещений, заполненных предметами, созданными руками членов императорской семьи, этот экспонат самый невзрачный.

Это нож. Короткое лезвие, тринадцать сантиметров ровно. Тускло-серое, почти черное, с еле видимыми переливами. Обоюдоострое. Такая же небольшая рукоять — отполированное многочисленными прикосновениями ладоней дерево, за годы с момента изготовления ставшее твердым, как камень. Оно и раньше было неподатливым — Джапор, растущий на Татуине, отличается крайней прочностью. Две небольшие клепки. Золотая надпись, вспыхивающая в свете ламп.

Самый обычный нож, сделанный из непонятно чего детскими руками.

Он лежит в отдельной витринке, стоящей посреди зала, словно родоначальник семьи, на которого с обожанием глядят и равняются заполонившие стены потомки. Золотая табличка сообщает всем желающим, кто создал этот простой и безыскусный предмет, когда, где и кому он принадлежал долгие долгие годы.

На него посматривают с интересом и зачастую хорошо замаскированным разочарованием, а то и брезгливым недоумением — от ножа, созданного руками Люцифера, ждут чего-то более… Более.

Впрочем, те посетители, что поумнее, понимают: этот предмет не для красоты, а для работы.

Многофункциональная вещь. Им счищали кожуру с фруктов, которые обожал Император, вскрывали упаковку коробок с подарками, выстругивали разные безделушки, срезали кожу с врагов.

Он был незаменим как в быту, так и при ведении военных действий — Люцифер никогда не расставался с любимой игрушкой, нося при себе с четырех лет, с того момента, как создал свое первое и самое любимое оружие и орудие из найденного в мастерской дяди хлама.

Император постоянно вертел его в руках, украшал, полировал, пропитывал своей Силой, изучая Силовую Ковку. С течением времени серый металл потемнел до черноты, а когда-то светлая древесина приобрела костяной оттенок с черными прожилками.

Однако этот простенький нож так и остается самым невзрачным из находящихся в Оружейной экспонатов, и редкие счастливчики, которым перепадает счастье и удача войти под эти своды, лишь пожимают плечами, переходя к гораздо более эффектным предметам.

Он не обращает на этих слепцов никакого внимания, ведь те, кто имеет хоть каплю Силы, реагируют на него гораздо более непосредственно.

Все одаренные, независимо от направленности, обходят хрупкую витринку по широкой дуге. Они смотрят на нож с почтением, страхом и восхищением, как на религиозный символ или чудо, воплощенное материально. Гости не рискуют взять тихо дремлющий на алом бархате нож, они только осторожно поводят ладонями над ним, резко выдыхая и распахивая глаза.

Джедаи сглатывают, качая головами, стараясь не переходить определенную черту, не коснуться, не пересечь невидимую ни для кого другого линию.

Ситхи смотрят с вожделением, смешанным с ужасом, может, они бы и рискнули тронуть овеянный легендами предмет, но их руки дрожат, отказываясь двигаться — инстинкт самосохранения начинает работать даже у самых самоуверенных и наглых.

Нож лишь усмехается в полудреме — эти слабаки… 

… никогда не сравнятся с его Создателем. Его личным божеством, закалявшим его в огне и крови врагов, использующим для ритуалов и приготовления пищи.

Нож помнит ласковые и такие жестокие руки, придавшие ему когда-то форму. Он помнит невесомые касания кончиков пальцев, твердость хватки, тепло дыхания на лезвии, жар кожи, которой касался годами. Он помнит безбрежную, как космос, Тьму, в которой плавал, острые и безжалостные лучи Света, пронизывающие насквозь; испепеляющий жар гнева, промораживающий лед ненависти, ошеломляющее тепло любви.

Он прожил вместе с Создателем всю его жизнь, неся бессрочную вахту, защищая, утешая, с готовностью отзываясь звучащей в глубине его естества песней на призыв Хозяина.

Он помнит, как из простого куска обточенного металла превратился в практически разумный артефакт, с которым Император щедро делился собой, впаивая в его структуру новые возможности.

Он помнит свое имя — Звездный танцор, которое знают лишь потомки его Создателя. Он помнит, как танцевал в тонких пальцах, способных пробить с равной легкостью бронированную плиту и живую плоть, как дарил радость и нес смерть вызвавшим неудовольствие его бога.

Он гордится надписью, сверкающей тем же золотом, что наполняло глаза Люцифера, и скучает по своему Хозяину. Единственный, кто его понимает — лежащий в соседней витрине сейбер, тихо напевающий мелодию кайбер-кристаллами. Нож помнит, как он вскрывал тугую плоть, добираясь до одного из них.

Он спит, самодовольно покоясь в своей колыбели — совершенное оружие.

Он дремлет в ожидании, и годы летят мимо, пока однажды его не хватает маленькая рука, вырывая из наполненного смутными видениями оцепенения.

Руки, держащие его, маленькие, но удивительно сильные. Они вертят его, подбрасывают, ловят, гладят, и это так похоже на те самые, заветные воспоминания, что Звездный танцор неожиданно трепещет от радости и исполняет свои самые лучшие па.

Он гудит и вибрирует от испускаемой им энергии, и ответные импульсы ласкают его тысячами невидимых пальцев. Как тогда. Как…

Светловолосый голубоглазый малыш восторженно прижимает вызывающий ужас и отвращение предмет к груди, вцепляясь так, что не оторвать, и взрослые переглядываются с многозначительным видом.

Впервые за годы своенравный артефакт, признававший лишь одно-единственное существо в качестве Хозяина, отзывается на чужую Силу и покоряется. Он не выскальзывает из пальцев, не режет их, не втыкается в плоть, оставляя глубокие, чрезвычайно тяжело заживающие раны, но послушно льнет к так опрометчиво потянувшемуся к страшному экспонату ребенку.

Кого другого это бы испугало, но потомки Люцифера не боятся — они привыкли сами внушать страх, а не поддаваться ему. Праправнук Утренней Звезды похож на своего знаменитого предка, ставшего чудовищной легендой еще при жизни, не только внешностью.

Он сияет, как маленькое светило, и его Свету не вредит источаемая ножом Тьма.

Малыш ласково проводит по едва заметно подрагивающему лезвию кончиками пальцев, а потом нож занимает свое привычное место — на руке, и полуразумный артефакт едва не кричит от радости — он снова будет охранять покой того, кого признал своим новым Хозяином.

Звездный танцор радуется, готовясь наблюдать, как малыш вырастет, заматереет, станет сильнее. Он понимает, что это не Люцифер, не Создатель, выбивший на его боку символ своей сути — Утреннюю Звезду.

Этот сияет по-другому. Если Люцифер был сверхновой, укутанной в непроглядный мрак, то этот малыш — его противоположность. В его сердце — бесконечная Тьма, милосердно скрытая от глаз окружающих ослепительно белой плазмой, и Звездный танцор гордится тем, что попал в его руки.

Он создан для боя, не для прохлаждения на бархате подставки, и что-то подсказывает, что этот отрезок времени будет нескучным.

Он готов вновь служить, и когда малыш шепчет свое имя — Ноктифер*, лишь согласно тянется своей сутью к сердцу ребенка. Он — совершенное оружие…

В не менее совершенных руках.

*C латинского Noctifer — «несущий ночь». Так называли Вечернюю Звезду — Венеру, видимую вечером (в отличие от утренней Венеры — Люцифера)

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/4851193

Драбблы по "Его сын".

Содержание

Из тени.

Плечом к плечу.

Наркотик.

Победа

Совершенное оружие

Комментарии (0)