Руна стремительно ворвалась в морг. Тело окутал холодок, волосы разметались по плечам, за спиной хлопнула дверь. Три пары глаз одновременно уставились на нее. Сёко недовольно вздернула бровью.

— Дверная ручка разболталась от твоего «тихо».

Руна не устыдилась, но поджала губы для приличия. Иери лишь закатила глаза — явно не поверила в её раскаяние.

Она не в первый раз врывалась к Сёко как безумная. Едва кто-то возвращался с миссии, неслась галопом через весь техникум и залетала без стука. Иери отмахивалась: Руна сновала везде и всюду.

А все оттого, что с недавнего времени шаманом было предписано тащить в морг останки проклятий после изгнания — кровь, оторванные конечности, куски плоти. Руна принимала мерзкие «дары» и улыбалась от уха до уха, пока юные маги крутили пальцем у виска.

— Падальщик прибыл, — хихикнул Годжо, и Руна нахмурилась.

— И кто придумал это прозвище? Мне не нравится.

— Первый раз я услышал это от второкурсников.

— Не обижайся на них, Руна-сан. С таким безумным выражением лица ты еще легко отделалась.

— Да тут каждый второй с придурью, — возмутилась она. — Но прозвище придумали только мне.

— Этот — «самодовольная шпала», — Сёко флегматично ткнула пальцем в Сатору. — Так что не только тебе.

— «Шпала» — это даже приятно, — Годжо горделиво расправил плечи. — А вот падальщик…

Скрестив руки на груди, Руна закатила глаза, наблюдая за его бахвальством.

Перед кем только старался? Тут из девушек только Сёко да она. С Сёко они друзья, а Руна имела к Сатору исключительно научный интерес. И если остальные девчонки хотели затащить его в койку, то она предпочла бы остаться с ним один на один в лаборатории и отрезать пару кусочков. Для изучения, само собой.

— Годжо, когда-нибудь я смогу потрогать и тебя, — она ехидно сощурилась. — А затем разболтать твои секреты кому следует.

— Я столько не выпью, Руна-сан.

Они обменялись усмешками.

 Так ее и прозвали в Токийском техникуме за глаза. Впрочем, она не обижалась — сколько ни кривила лицо, а прозвище и правда было очень точным. Руна — падальщик особо талантливый.

Ей не пророчили судьбу великого мага. Ни переизбытка проклятой энергии, ни уникальных техник. Выходец из обычной семьи, никаких наследственных премудростей великих кланов. Да и физическая сила застыла на отметке «выше среднего».

Четвертый уровень — вечная ступень, которую не перешагнуть. 

Маши проклятым оружием, метко целься и ставь барьеры. Ну и не сдохни, вдруг пригодишься.

Но Руна не унывала. Ее не особо интересовала слава и почет. Миссии не вызывали чувства трепета, махание кулаками и оружием навевало скуку. Она была слабым противником, но зато хорошим командным игроком.

Тактика, построение, боевые решения — ее поле битвы расположилось в голове. Ей бы изучать. Изучать, изучать, изучать ВСЁ, до чего руки могли дотянуться. А Руну на миссии — убивать слабые проклятия с уродливыми мордами. Ничего большего.

Впрочем, обстоятельства поменялись, едва она вымучила из себя занятную технику.

Несмотря на внешнюю посредственность, в ней был секрет: едва касалась кого-то, могла видеть тайны. Слабые места, трещины в защите — душа шамана или проклятья распахивалась перед ней, как карта. Не то чтобы полезная на первый взгляд способность, но у Руны были амбиции стать сильнее и прокачать навык до новых форм.

— Хочешь, я попрошу их перестать? — Сатору насмешливо склонился к ее уху. — Скажу, что Руна-сенпай плачет по ночам из-за гадких прозвищ. Хочешь?

— Только попробуй, — процедила она сквозь зубы, отмахиваясь. — Следи за своей бесконечностью, Годжо. Едва расслабишься, я буду тут как тут.

— Надорвешься пытаться.

Руне захотелось швырнуть в него чем-нибудь. Жаль, что засранец не отключал бесконечность в ее присутствии.

Однако Годжо не бросался пустыми словами. В способностях Руны и правда были нюансы. Она — слабая. И слабость не позволяла ей проникнуть за барьеры сильных шаманов. Годжо дал ей всего одну попытку, которую она с треском провалила. Ей нужно было развиваться. Любая техника требовала внимания. И Руна принялась работать, ведь была не из тех, кто сдавался после первой неудачи.

Удивительно, что именно Сатору Годжо поддержал ее просьбу к старейшинам о сборе проклятого материала для опытов. Те, едва услышав предложение, недовольно закачали головами, а вот Сатору, который случайно оказался на том собрании, внезапно оживился и убедил остальных попробовать.

Теплые отношения между ними установились не сразу. Когда Руна еще не раскрыла свою силу, он предпочитал не замечать ее. Так, здоровался ради приличия, спрашивал о делах.

О чем же еще ему было спрашивать?

Годжо не тратил время на книжных червей, его интересовали уникальные маги. Руна не отличалась уникальностью. Обычная. Серая. Зато старательная. С ней нужно было носиться и выжидать чуда.

Сатору был выше посредственных шаманов, а Руна была слишком смышленной, чтобы этого не понимать. Но тогда, на собрании, он снял повязку и посмотрел на нее своими безумно голубыми глазами, и она увидела в его взгляде то, что желала — веру в ее потенциал.

Кто, если не Годжо Сатору смог его разглядеть? Ведь Годжо Сатору видел все.

— Вы все должны быть мне благодарны, — Руна надменно вздернула нос. — Кто еще будет копаться в этих мерзостях?

— Никто, — согласился Сатору.

— Кто это «вы», Руна-сан? Я так тебя ценю, что посвящаю в тайну, — он улыбнулся и приложил палец к губам. — О том, что Итадори Юдзи жив, знают только люди в этой комнате.

— А это кто? — Юдзи впервые подал голос, стыдливо скрещивая ноги. Он крепко вжимал ладони в пах, а на его щеках расцвел румянец. Итадори был абсолютно голым.

— Так это он? — она обратилась к Годжо и тот слабо кивнул. — Зачем так долго прятал его от меня?

— Берег твое сердце, Руна-сан. Ты такая впечатлительная.

— Я профессионал, — возразила она.

— Не ты ли цеплялась ко мне последние недели? — напомнил Годжо. — Сосуд Сукуны, Сатору. Позволь, ну позволь, ну позволь.

Сатору закривлялся, передразнивая Руну, отчего та вспыхнула и надулась.

— Ну и что? Кто бы не хотел покопаться у Рёмена Сукуны в голове? Я вела себя вполне прилично.

— Вы либо уединитесь, — Сёко устало помассировала виски, — либо займитесь вашим восставшим из мертвых. А то сидит, вон, дрожит.

Они с Годжо одновременно повернулись к Юдзи. Весь покрасневший, он и правда вздрагивал. Руна уставилась на него с холодным любопытством.

Где-то внутри этого парня сидело самое известное в их кругах проклятие. Тысячелетнее проклятие, что сеяло хаос и разруху в прошлом. Знания, хранившиеся внутри его души, были бесценными.

Она изо всех сил сохраняла самообладание, но её губы все равно тронула блаженная улыбка.

Коснуться души Сукуны… Залезть в его мысли, покопаться там, вылущить информацию, найти секреты. Звучало, как мечта.

От одной мысли об этом у нее мокли трусы и потели ладони. Руне до трясучки хотелось обмолвиться с Сукуной хоть словом. А еще она готова была расцеловать Годжо за одну такую возможность.

В отличие от других шаманов, Руну не пугали проклятия. И если остальные кривились и морщили носы, она плавилась от восторга.

Взглянув на Юдзи еще раз, она задумчиво потерла подбородок.

Согласна ли со старейшинами, что хотят прикончить мальчишку? Хороший вопрос.

 С ее способностями Руна могла бы черпать информацию даже из мертвой плоти…

— Юдзи Итадори, как вы уже поняли, — робко представился он.

, — она протянула руку, но тот лишь беспомощно пожал плечами. Его ладони все еще покоились между ног. Руна хмыкнула и убрала ее за спину.

— Дайте ему уже что-нибудь, — Годжо усмехнулся. — Итадори, не стесняйся. Здесь все свои.

Сёко полезла в ящики и выудила больничную сорочку.

Юдзи закивал и неловко выхватив сорочку из рук, тут же натянул ее через голову.

— Думаю ему нужно прийти в себя, — Сёко нахмурилась.

— Нет-нет, — поспешил оправдаться Итадори. — Я в порядке. Просто…

— Сёко, да он просто замерз, — Руна подошла вплотную и наклонилась к его лицу. Юдзи порывался что-то сказать, но сомкнул губы и нервно сглотнул.

С виду — обычный парень. Простое лицо, добрые щенячьи глаза, растрепанные розовые волосы. Образцовый подросток. Ему бы посещать старшую школу и украдкой курить в форточку, пока родители на работе. А этот носит в себе двуликое божество и ставит ему условия.

— И сколько тебе, Итадори?

— Такой молодой, а подавляешь Сукуну? — Руна осматривала его со всех сторон, будто ответы отпечатались на его коже. — Занятно. Очень занятно.

— А вы здесь преподаете или учитесь? — Итадори попытался отодвинуться, но к нему подсел Годжо и положил руку на плечо.

— Мегуми тебе не рассказывал?

— Он не упоминал Руны Амамии.

Руна раздраженно фыркнула и чертыхнулась под нос.

— Да-да, — Сатору рассмеялся. — Это и есть наш замечательный и незаменимый «падальщик».

— Но ты, Юдзи, можешь называть меня просто Руна, — хмыкнув, она заправила волосы за уши. — Приятно познакомиться.

— И мне… Так вы можете проникнуть в его голову?

— Боюсь, что ему это не понравится.

— Так вы настолько близки?

Руна подтащила стул к кушетке и уселась, приготовившись слушать. У нее было столько вопросов, что голова загудела. Не терпелось приступить к делу.

— Не то чтобы мы часто болтаем, но… Сукуна довольно злобный. Почти всегда, если быть точным. Не думаю, что он будет в восторге, если кто-то попытается проникнуть в его мысли.

— Какой неженка, — мечтательно промурлыкала Руна и поспешила успокоить Итадори. — Сукуна мне ничего не сделает. За это ты переживаешь?

— Я не могу заглушить его голос в голове, боюсь, что и вас защитить не смогу.

— Ты та-а-акой заботливый, Итадори, — она потрепала его по волосам. — Мне приятно.

Юдзи улыбнулся и выпрямил сгорбленную спину, воспряв духом. Руна трогательно улыбнулась от его почти детской искренности. 

И это от него старейшины хотели избавиться?

 Пожалуй, она смогла бы изучать его и без умертвления.

— И часто ты слышишь его голос?

— Довольно часто… Сукуна любит отпускать язвительные комментарии.

— А сейчас… Сейчас он что-то говорит? Может интересуется, что это за привлекательная молодая особа спрашивает про него?

Щеки Итадори вспыхнули багрянцем. Он покачал головой, будто пытался избавиться от лишних мыслей.

Часть 1

nikaness__

Проникнуть в голову великого Рёмена Сукуны без последствий? Нереально. Руна убеждается в этом на собственном опыте.

Двуликая Луна

Комментарии (0)