Фредерик тронут тем, что Уилл перестает просто терпеть его, но также и будто бы вписывает в свою дневную рутину. Он замечает смену настроя профайлера, когда они окончательно распределяют между собой домашние обязанности в течение второй недели, и начинают время от времени вместе готовить ужины.

Они толкутся на крохотной кухоньке, режут овощи, чистят картошку, нагревают масло, запекают постные сорта рыбы, жарят в небольшом количестве жира овощи или отваривают особую безбелковую пасту. И разговаривают. О всякой всячине: о книгах, о Вирджинии и Мэрилэнде, о музыке, спорте и социальном неравенстве. На четвертый раз Уилл немного рассказывает ему о своем детстве, а Фредерик немного о своем, но все тяжелые подробности оба опускают. Доктор Чилтон рассказывает про Париж, в который летал прошлой весной: какая там еда, рынки, кафе, река, огни. Бесстыдный интерес к Уиллу, как к носителю патологии, он давно уже больше не испытывает.

Новые заключения о Уилле отличаются от сделанных им ранее, возникших из спешно проведенных интервью во враждебной обстановке госпиталя (когда-то в другой жизни). Вместо смутного образа страшного фантома, вытканного из фобий и яростного шепота, Уилл Грэм постепенно стал для него живым человеком, воздвигшим баррикады вокруг себя — и кусочков своего небольшого мира — из неврозов и отобранных вручную социальных препятствий. И Фредерик очень высоко ценит оказываемую ему честь, видя, как Уилл исподволь награждает его своим доверием.

Разумеется, он отдает себе отчет в том, что все еще плохо знает Уилла — (они сблизились сильнее, чем можно было представить в первые дни их сожительства, но все-таки остаются на комфортной дистанции), — однако даже при нынешнем раскладе без тени сомнения признается себе: сожительство с Уиллом Грэмом — это одни из самых здоровых отношений в его жизни.

(Они стараются не говорить о настоящем. Какого черта Фредерик делает в Вулф Трапе, кто они друг для друга).

О будущем они не говорят никогда. Уилл ходит на работу и не говорит о Ганнибале и деле Чесапикского Потрошителя, Фредерик ухаживает за собаками и не спрашивает про Ганнибала и дело Чесапикского Потрошителя. Это та часть их рутины, которую не требуется обговаривать.

Благодаря этой нехитрой уловке им почти удается притвориться, что Фредерик всего лишь какой-то старый знакомый Уилла, прячущийся от кредиторов или бывшей жены, которого Уилл временно выручает.

Ему снится чудесный ужин в доме доктора Лектера. За пологом из ноктюрнов Шопена и шелеста дождя его бокал наполняется «Пино Гриджио», а тарелка — изумительным на вид «Капрезе». Бледные пятна света плывут по каскадам зелени, по лицу сидящего по левую руку от него хозяина дома. Снаружи нарастает монотонный звук, будто бы перемещающийся с место на место. Посуда из китайского фарфора мелко дребезжит на столе, льняная салфетка, расстеленная у него на коленях, стремительно намокает, чернеет и тяжелеет, напитываясь кровью. Фредерик испуганно поднимает взгляд на Ганнибала. Тот улыбается ему с пластмассовым скрипом, подмигивает. Между клыком и резцом у него застрял кусочек мяса. 

Выпучившись в потолок, Фредерик едва дышит, напрасно (БУМ, БУМ, БУМ, БУМ!..) прислушиваясь к звукам за дверью сквозь грохот в висках; дожидаясь, когда по лестнице поднимутся по его душу.

Его сердечный ритм до сих пор не улегся, когда взъерошенный доктор Чилтон в халате и тапочках спускается вниз. Еще не рассвело. Он старается двигаться бесшумно, предусмотрительно переступает скрипучую ступеньку, но ее соседка проявляет неожиданную подлость и дает о себе знать резким звуком. Фредерик коротко вжимает голову в плечи и из-за косяка выглядывает в гостиную. Как раз в этот момент с противоположной стороны раздается низкий со сна голос Уилла:

— Здравствуйте, Фредерик.

Уилл негромко сообщает, что собаки еще спят, и схватившийся за грудь Фредерик с трудом подавляет в себе позыв сердечно выругаться. В такие моменты они с Уиллом кажутся ему родителями, оберегающими покой детей.

Взяв себя в руки, Фредерик вздыхает и спрашивает, налить ли Уиллу кофе, а тот кивает на слабо дымящуюся кружку перед собой, остававшуюся до сих пор незамеченной:

Заварив себе травяной чай со зверобоем и мятой, Фредерик возвращается в столовую. Садится за стол, неподалеку от Уилла, но не слишком близко — не задумываясь, поворачивает стул так, чтобы сесть полубоком к профайлеру (не давить на него).

Так наступает холодное утро двадцать восьмого дня ссылки Фредерика в Вирджинии: встречаемое в обществе друг друга, молчании и полумраке.

Греющая руки доктора Чилтона керамика опоясанной бороздками чашки с чаем успевает остыть, пока он исподтишка рассматривает Уилла.

По груди и шее профайлера расползлось, будто манишка, потное пятно. Кудри склеились, торчат во все стороны, кончики отдельных прядей завились. А подозрение Фредерика, что Уилл спит в белье, а не штанах, в которых он привык видеть его по утрам, полностью оправдалось.

Впрочем, Уилл делает вид, что ему все равно, и не идет переодеваться, хотя и мерзнет даже с накинутым на плечи одеялом, судя по выглядывающему из-под тряпки укольчику ткани его футболки обозначившимся соском.

Сам доктор Чилтон до переезда имел обыкновение спать голым, получая тактильное удовольствие от дорогостоящих итальянских простыней «Frette Hellas Seaweed Border» из сочетания хлопка и атласа, с кропотливо выполненным узором из анемонов и ракушек, с оборками под морскую водоросль.

Разглядывая мокрое изнуренное лицо своего (бывшего пациента? Друга? Спасителя?) визави, доктор Чилтон осторожно начинает:

— Они и не кончались, — холодно отвечает Уилл, гладя подошедшего проведать их Уинстона по скату черепа.

Фредерик покладисто не настаивает на продолжении разговора.

Когда Уилл встает из-за стола, намереваясь отнести кружку на кухню, он решается спросить, глядя в расступающуюся темень за окном:

— Где-нибудь между твоих собак найдется место следующей ночью?

Он не оборачивается, пока Грэм молча усваивает его вопрос. Стиснувшему ручку кружки доктору Чилтону кажется, что это занимает у него не меньше минуты.

— Часть про собак — да.

Уилл снова молчит, только теперь Фредерик смотрит прямо на него, настаивая на зрительном контакте, которого Уилл успешно избегает. А потом одним глотком допивает содержимое своей кружки и спрашивает:

— Что приготовите на завтрак?

Уилл морщит лоб и Фредерик поправляется:

— Яичница по-деревенски.

— Можете попробовать проанализировать меня в течение завтрака. «Что вы видите в вашей болтунье сегодня, мистер Грэм?».

Доктор Чилтон не ухмыляется и даже не язвит (

Пытаешься потакать мне этим чудесным утром? Как щедро с твоей стороны

— Значит, поедим и спустим матрас. Мне понадобится ваша помощь.

Уилл быстро улыбается поджатыми губами. Уходит.

Смотрящий профайлеру вслед Фредерик наслаждается его приятным глазу статным сложением.

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/4532922

Часть 1

Lykaon

Начало двадцать восьмого дня.

Если бы не кошмары

Комментарии (0)