Близились долгожданные зимние праздники, заставляя людей каждое утро в предвкушении перечёркивать числа в календариках. Многие семьи на каникулах куда-то уезжают: навещают родственников, открывают для себя новые необычные места, улетают куда-то на юг… Антон, честно говоря, не понимал, как Новый год можно встречать при температуре плюс тридцать градусов совершенно без снега! Ведь это зимний праздник, который должен сопровождаться парящими в воздухе снежинками и лежащими на земле сугробами. С детства так было, и сейчас подросток ни за что бы не согласился встретить новый год в тёплых краях.

Десятый класс для него стал переходным. Экзамены прошли, через полтора года, конечно, предстоят другие, более серьёзные, но усиленно готовиться к ним пока рано, можно позволить себе заслуженно отдохнуть. Время появилось ещё и на проказы, которые в конце прошлого года полностью прекратились. Учителя, разумеется, решили, что мальчик наконец повзрослел и его ребячество, мучившее их на протяжении нескольких лет, наконец закончилось. Однако они не подумали, что времени на игры просто не хватало, учитывая, с какой ответственностью Антон подошёл к экзаменам. Потому, когда юноша решил погонять мяч с нынешним девятым классом прямо в стенах школы (в коридоре, не в спортивном зале), впоследствии разбив окно и сразу после этого случайно попав мячом в проходящего мимо Павла Алексеевича, Шастун думал, что директор либо сорвёт себе голос, либо убьёт его раньше, чем это случится.

За окно пришлось заплатить, сделал это не кто иной, как Арсений. Он строго, с несвойственным ему в обычные дни сердитым видом отчитал парня, на время лишил мяча и сказал, что за одно разбитое окно тот в качестве наказания помоет пять. Конечно, за год понятия Попова о воспитании в корне поменялись. Он больше ни разу не накричал на сына и уж тем более не взялся за ремень. Явно кто-то наградил его большим терпением, но и Антон перестал быть до невозможности упрямым.

Ни один выходной не проходил без их совместного времяпрепровождения. Чаще всего в ход шли настольные игры. Приглашали Серёжу с Димой и умудрялись играть по несколько часов. Бывало, ходили в кафе, парк, зоопарк, театр… Последнее Антон невероятно любил. Костюм, подаренный Арсением в прошлом году, был Шасту 

 не по размеру! На этот учебный год купили новый, лишь галстук прежним остался. Подросток даже научился самостоятельно безукоризненно его завязывать! Час тренировки перед зеркалом дал свои плоды.

Арсений по-прежнему работал у них в школе медиком, что заставляло Антона неизменно жутко смущаться, когда на каком-нибудь осмотре в компании одноклассников приходилось снимать перед ним футболку или штаны. Это был, пожалуй, единственный пункт, который юноше не нравился. С прививками же дело обстояло куда лучше. Например, на последней вакцинации в октябре месяце Шаст не проронил ни одной слезинки и, наверное, даже ни капли не боялся, просто немного переживал. Старший заболтал сына, не заметившего момент проникновения иглы под кожу, и они закончили меньше чем за три минуты! Это определённо можно выделить как достижение.

Антон радовался каникулам, потому что в гости их ждали родители Арса — дедушка и бабушка. Последний раз они виделись в июле и сейчас собирались встретить Новый год всей семьёй, как в прошлом году.

Билеты на самолёт уже куплены, рейс отправлялся днём позже, а сегодня Поповы провели всё утро, бегая по магазинам. С пустыми руками ехать никак нельзя, да, но ведь это Арсений, у него поход по одному отделу затягивался на полчаса! Всё сомневался, всё что-то не нравилось… «А может, вообще это взять?» Шаст рыскал по всем полкам, демонстрировал папе все возможные варианты, помогал ему определиться, чтобы они наконец приблизились хотя бы к середине списка. Но родители, безусловно, будут больше рады сыну, чем самым лучшим подаркам на свете.

— Антош, им понравится, как думаешь? — повертев в руках очередной товар, поинтересовался мужчина.

— Сто процентов понравится, — уверенно кивнул юноша. — Пойдём, Арс, пожалуйста, мы так никуда не успеем.

Антон пока не смог полностью привыкнуть называть старшего «папой». Будучи подростком, это крайне сложно сделать. Не сказать, что он всегда обращался по имени, — что, на самом деле, было вовсе не плохо, — в диалогах проскальзывали сразу два варианта обращения. Шаст имел полное право называть Арсения так, как ему удобно, мужчина сам об этом говорил, и за неопределённость его никто не собирался ругать.

По дороге домой, с полным багажником доверху набитых пакетов, они заехали за Димой. Договаривались, что вечер перед отъездом Антон проведёт с друзьями, но, поскольку Серёжа уже успел уехать к родственникам, в гости пригласили только Поза. Они с Арсением вообще отлично ладили. Шаст в шутку ворчал, что тем для разговора у папы с его друзьями больше, чем у самих подростков между собой.

Пока мужчина по приезде искал что-то в бардачке, парни одновременно покинули салон. Антон захлопнул за собой переднюю дверь пассажирского сиденья, задержав правую руку на поверхности машины, о чём моментально пожалел. Указательный палец угодил в маленький промежуток между автомобилем и задней дверью, которой Дима от души хлопнул, и две фаланги оказались в плену. Шастун тихо вскрикнул от внезапной боли и замер на месте, боясь вообще пошевелить рукой.

— Дима! Ну открой! — сжимая зубы от боли, прошипел он.

Поз растерянно огляделся по сторонам, не сразу понимая, в чём дело. А когда заметил положение друга, поспешил открыть переднюю дверь, и только через несколько секунд после негромко возмущения Антона открыл нужную. Подросток тут же прижал палец к себе, сгибаясь от распространяющейся боли. Несколько матерных слов всё-таки вырвалось. Алая кровь каплями упала на белоснежный снег. Ноготь словно немного отошёл от правой части кожи, и образовалась рана. Жуткая картина, честно говоря.

— Сломал, что ли? — испуганно вопросил Дима.

— Да я вообще без понятия…

— Что у вас там случилось? — окликнул их вышедший из машины Арсений.

Антон сию же секунду встал ровно, спрятав травмированную руку в карман.

— Я… ногой ударился, — соврал он, но сам не понял зачем. Позов тоже удивился.

— Осторожнее надо, Антош, — покачал головой мужчина. — Сильно больно? Пакеты мне поможешь донести?

— Можно я помогу? — спохватился Дима. — Я как раз в зал хотел записаться… — и схватил сразу два больших пакета.

— Спасибо, Дим. Антош, возьми вот этот, пожалуйста, у меня рук не хватает.

Антон забрал единственный оставшийся маленький пакет и медленно поплёлся к дому, по-прежнему корчась от почему-то нисколько не отступающей боли.

— Почему Арсению не сказал? — шепнул Поз.

— Да я обработаю сейчас, когда придём, вряд ли он сломан, — отмахнулся юноша.

Занеся продукты на кухню, Арсений ушёл переодеваться. Разбирать пакеты и раскладывать всё по своим местам — неизменная обязанность Антона. Так он всегда знал, что конкретно купил старший, где это лежит… Поэтому сейчас было очень кстати, что папа оставил их одних.

Шаст опустил палец под холодную воду и затопал ногами. Теперь он, казалось, вообще не чувствовал конечность.

— У тебя там никаких посинений или почернений нет?

Дима уже выудил из домашней аптечки перекись водорода и кусочек ваты.

— Нет, — покачал головой Антон. — Но он вроде как опух…

Пришлось сравнить оба указательных пальца, чтобы убедиться в правдивости предположения. Правый действительно теперь был больше левого и слегка покраснел. Движение им сопровождалось неприятными ощущениями.

— Не сломан, наверное… — пожал плечами Позов, помогая другу залить всё перекисью.

Рана вспенилась, но, на удивление, не щипала. Пластырь скрыл повреждение.

— Может, Арсению расскажем? Он точно поймёт.

— Да зачем? Всё же нормально, я могу им двигать. — Антон издал смешок. — Даже смешно как-то… Я чуть не умер, пока ты соображал, какую дверь открыть!

— Нечего пальцы совать, куда не надо, тебе не пять лет.

В шутку обменявшись подзатыльниками, друзья принялись разбирать пакеты. Антон ещё нервно хихикал над случившимся. Крепкий у него скелет, оказывается. Никогда ничего не ломал, и сейчас вот всё цело…

Рейс их отправлялся ночью, и если у Арсения сна не было ни в одном глазу, а чтение книги спасало от скуки, то Антон спокойно проспал весь полёт. Его немного беспокоило, что боль в травмированном пальце почти нисколько не уменьшилась, припухлость не спàла, наоборот, ноготь чуть посинел. Возможно, просто удар пришёлся слишком сильным, потому нужно больше времени, чтобы всё зажило, — пара пустяков. От глаз папы правую руку старался прятать, хоть пластырь уже был снят и рассмотреть как следует небольшую рану сложно. Наверное, Шаст боялся рассказывать, потому что не хотел вдруг узнать, что это не простой ушиб, а правда перелом… Но он же мог спокойно им шевелить, верно? Да, немного больно, но наверняка при переломе ощущения куда острее его нынешних.

— Антош, — ласково позвал Арсений, подхватывая сына под локоть, когда они шли по коридору к квартире, — не засыпай, мой хороший, мы уже пришли. Сейчас переоденешься и нормально поспишь. Мы ещё днём с тобой ёлку будем ставить… Бабушка с дедушкой это дело нам поручили.

Антон кивнул пару раз, словно голова его была на пружине, и прильнул к старшему. Несмотря на то, что часы показывали уже утро, ему очень хотелось спать — смена часовых поясов никогда не нравилась. Пульсация под ногтем тревожила не меньше.

— У тебя ничего не болит, Антош?

Подросток отрицательно повёл головой. Обманывать Арса он не любил и не хотел, но что ж поделать…

Бабушка, конечно, налетела с объятьями прямо с порогами, награждая любимых сына и внука поцелуями, как всегда любила это делать. Антон постарался отвести руку за спину, чтобы максимально обезопасить указательный палец от лишних прикосновений.

— Мои вы хорошие! — приговаривала женщина. — Антошенька, внучок мой! Какой худющий-то! Ты кушаешь хоть? Арсений, почему ребёнка не кормишь? Пойдём, я тебе кашки наложу.

Оба словили флешбэки с их новогоднего приезда в прошлом году.

— Кушаю, бабушка, всё хорошо. Привет. Я пока не хочу только, попозже, — параллельно юноша пожал руку дедушке и незаметно поморщился, когда страдающий палец ощутил характерное для рукопожатия сдавливание.

— Антон очень устал в дороге, пусть идёт отдыхать. А я с удовольствием позавтракаю, — пришёл на помощь Арс, мягко отгоняя прыгающего кругами Бакса.

Шаст устало улыбнулся взрослым, и они с папой прошли в спальню. Детская комната Арсения теперь целиком принадлежала ему. С лета здесь остались его книги, некоторые мелкие вещички; постельное бельё было то же, но чистое, свежее.

— Поспишь, а потом будем с тобой развлекаться, — произнёс мужчина, расстилая постель. Взглянул на больно бледное лицо ссутулившегося сына и озадаченно вздохнул. — У тебя точно всё хорошо? Ты совсем неважно выглядишь, я начинаю переживать.

Попов приложил тыльную сторону ладони к его лбу, и Антон спокойно позволил проверить наличие температуры, прекрасно зная, что она в пределах нормы. На секунду возник порыв продемонстрировать папе свою «красивую» фалангу и рассказать о случившемся. Арсений бы точно не стал его ругать. Ну, может быть, только за бестолковость. Однако какой-то внутренний барьер всё равно не позволил выйти на чистую воду.

— Я просто устал, — заваливаясь под одеяло, пробубнил подросток, — спать хочу.

Внимательный взгляд старшего задержался на лице Шаста. Антон уже не в том возрасте, чтобы верить фразе «я по глазам пойму, обманываешь ты меня или нет», которую родители обычно говорят детям, чтобы те сами сознались в своих косяках, но всё равно сделалось неловко.

— Ладно, — медленно кивнул Арсений. — Что-то понадобится — зови, приходи, спать я не планирую. Сладких снов, — он коротко погладил младшего по плечу и вышел из комнаты, погасив свет, оставив дверь приоткрытой.

Антон вздохнул, зарылся головой в подушку, ощущая приятную прохладу. Палец же сам пройдёт, верно? Просто ушиб, сто раз проходили. Правда, подобные симптомы всё же проявлялись впервые.

Несколькими часами позже подросток болезненно простонал и распахнул глаза, когда во сне непроизвольно улёгся на правую руку. Он слегка потряс ею в воздухе, чтобы отвлечься от дискомфорта. Поднёс руку к слабым лучам света, пробивавшимся через шторку: палец по-прежнему красный, опухший, словно его накачали томатным соком. Но теперь из-под краешка ногтя сочилась какая-то едва жёлтая жидкость…

Теперь уж Антон натурально запереживал. Палец не сломан, он загноился. Или и сломан, и загноился? Это же караул! Теперь даже одно лёгкое нажатие приносило дичайший дискомфорт. Подарок судьбы на Новый год он, если честно, не оценил.

Следующие минут пятнадцать Шаст ворочался в постели, размышляя на тему «сознаться ли папе, ведь по собственной глупости не сделал этого изначально». Чутьё подсказывало, что оставлять это без внимания уже нельзя. Но Арс же не повезёт в больницу? Он сам врач, может, просто ещё раз обработает? Это-то подросток выдержит, тем более раз рана уже затянулась.

Поднявшись с кровати и покачнувшись от резкой смены положения и в целом упадка сил, Антон тихими шагами отправился на поиски Арсения. За столь непродолжительное время сна организм никак не успел восстановиться. Шум воды и разговоры доносились с кухни. Бабушка с дедушкой сидели за столом, а Арс, стоя полубоком к ним, мыл посуду. Бакс лежал под столом и наблюдал за деятельностью своих хозяев. Заслышав приближение четвёртого из них, самого юного, он приветственно гавкнул и радостно завилял хвостом, но при этом остался на месте.

— О, Антош, с добрым утром. Выспался уже, что ли? Давай чайку налью тебе, — Татьяна Борисовна торопливо поднялась со стула, а Антон неловко улыбнулся и тихо позвал папу.

— Что, Антон? — Арсений уменьшил напор воды, чтобы лучше расслышать все фразы, сказанные в его адрес. Но глаза младшего лишь растерянно бегали от лица папы к собственным ладоням, а все слова застряли в горле. — Анто-ош?

Мужчина перекрыл кран окончательно и полностью переключил внимание на сына ровно так же, как это сделали и родители. От трёх пар изучающих человеческих глаз Антону сделалось ещё более неловко. Словно он собирался спросить или попросить о чём-то смущающем, хотя ничего подобного в его новости о, судя по всему, гнойном воспалении не было.

— Ну иди сюда… — тихо проговорил он и качнул головой в сторону коридора.

Арсений окинул коротким взглядом родителей, наскоро вытер руки о кухонное полотенце и, придерживая сына за плечи, увёл его со всеобщего обозрения. По пути в комнату Антон нервно мял пальцы на руках. Все, кроме пострадавшего, разумеется.

— Что у тебя такого случилось? — сосредоточенно, но с едва уловимым волнением в голосе поинтересовался Попов, продолжая оценивать внешнее состояние юноши. Во второй раз приложил ладонь к его лбу, но выяснить, в чём причина странного поведения, это не помогло. — Ты негорячий… Что тогда? Плохо чувствуешь себя? Живот болит, тошнит? Зуб беспокоит? Антоша, я так не угадаю, — чуть сдвинув брови к переносице, строже сказал он.

— Да палец болит, — на выдохе, быстро произнёс подросток и посмотрел на отца. Теперь брови того взметнулись вверх.

Антон вложил свою правую ладонь в отцовскую, а затем до ушей донеслось чересчур удивлённое оханье.

— Это ты где так успел? Как?

— Дверью прищемил, когда из машины выходили.

— Когда на такси сюда приехали?

— Да нет… — замялся Шаст. — Позавчера, когда Поз ещё в гости заходил. Он вышел и случайно дверью по пальцу мне попал, кровь шла. Я обработал, а оно всё равно почему-то так стало. И болит ещё сильно.

— Почему мне не рассказал? — Арсений внимательно осматривал фалангу юноши.

— Не знаю, — обречённо пожал плечами. — Вдруг перелом, и мы могли никуда не поехать… Ты бы в больницу заставил идти. Но он же не сломан? Здесь гной.

— Вижу. Насчёт перелома не уверен. Собирайся, теперь больницы точно не избежать.

— Как? — зрачки расширились. — А ты не можешь ничего сделать? А, Арс? Здесь же просто гной, он вряд ли сломан. Пожалуйста.

— Что значит «просто гной», Антон? — со вздохом спросил Арсений и усадил сына на край кровати. — Он у тебя загноился, мы съездим к хирургу, пусть посмотрит. Если этого не сделать, то заражение начнётся, а потом… Ладно, неважно, — объяснял он осторожно. — Всё, не раскисай, — добавил, когда Антон поник и облокотился головой об отцовское плечо, и усмехнулся: — Палец тебе никто не отрежет. Одевайся и поехали.

Попов в общих чертах обрисовал возникшую ситуацию родителям и каждые две минуты подгонял сына, потому что тот не шибко торопился. И почему не рассказал сразу, как только всё произошло? Перепугался, очевидно. Обработал он, горе-медик…

На пороге клиники они оказались всего через час. Самое интересное, что Арсений здание хорошо знал, как знал и большинство сотрудников: как-никак, когда-то работал в одном из корпусов. Но девушка в регистратуре, конечно, была ему незнакома. Прежде чем к ним вышел хирург, Антона осмотрела медсестра, которая покачала головой и поинтересовалась, почему не обратились за помощью специалистов сразу.

Сама больничная обстановка Шаста нисколько не напрягала. Он перевидал бесчисленное множество поликлиник, и эта ничем не отличалась от остальных. Разве что сейчас, как и все помещения, была украшена к Новому году: бумажные снежинки на окнах, нарядная ёлка с подарками под ней, серебряный дождик на потолке… В такую праздничную больницу и деткам не страшно приходить. Арсений находился рядом, успевал рассказывать какие-то мелкие детали со своей прошлой работы, что, несомненно, успокаивало. Хотя по-прежнему сильно волновало, что же врач будет делать с этим несчастным нагноением.

Честно, Антон от этого возгласа аж подпрыгнул. Мужчина в синей униформе — примерно одного возраста с Арсением — стремительно преодолевал коридор, приближаясь к ним. Через полминуты коллеги уже обнимались, смеялись, о чём-то успевали при этом переговариваться.

— Здорова, Кирюх, здорова… — напоследок похлопав знакомого по спине, отстранился Попов.

— Ты чего это здесь? Мой пациент, что ли?

— Не совсем… Антош, иди сюда, — он чуть развернулся и приобнял подошедшего сына. — Знакомься, Кирилл Александрович, мой бывший коллега. Кирилл, это мой сын, Антон.

На мгновение хирург замер, пытаясь осмыслить услышанное. У Арсения никогда не было детей, и уехал он не так давно, чтобы за столь короткое время вырастить почти совершеннолетнего человека. Лишь через секунду в голову пришла мысль об усыновлении, и Кирилл Александрович выдохнул, наконец всё сопоставив и решив обязательно расспросить друга позже, дабы не создавать возможно неудобное положение.

— Рад познакомиться, Антон, — кивнул и протянул юноше правую руку, которую тот намеревался пожать, но затем помедлил, отрицательно повёл головой.

В сопровождении хмурого взгляда и тяжёлых вздохов палец Антона ещё раз осторожно осмотрели.

— Дверью машинной прищемил позавчера ещё, а рассказал только сегодня, — пояснил Арсений с лёгким упрёком, но всё же ободряюще гладя подростка по плечу. — Чем поможешь?

— Ну, ноготок сейчас подрежем тебе, — пожав плечами, весело произнёс врач, обратившись к Шасту.

У Антона от произнесённой фразы и задорного тона мужчина мурашки побежали по коже, а внутри всё вдруг похолодело. Даже на секунду показалось, что в глазах напротив плясали зловещие огоньки. Как это «подрежем»? Прямо целиком, под корень?!

— Бахилы надевай, тебя проводят на четвёртый этаж.

— Мне с ним нельзя? — заметив беззащитный и умоляющий взгляд зелёных глаз, вступил Попов.

— Ты знаешь, что не положено, Арс. Тем более парень уже большой, ни к чему. — Арсений наклонился к другу, что-то прошептал, а на взметнувшиеся вверх брови хирурга подтверждающе кивнул. — Ну ладно уж, идите, раз такое дело… Халат накинь только и бахилы не забудь. Я скоро к вам присоединюсь.

Часть 1

Эйслинн

Daria124

Наши любимые отец и сын, Арсений и Антон, отправляются на долгожданные новогодние каникулы к дедушке с бабушкой. Однако перед самым отъездом Антон получается необычную для себя травму, о которой не сразу решается рассказать папе, что влечёт за собой соответствующие последствия.
Драббл к полюбившемуся фанфику «Как отец».

Импровизаторы (Импровизация)

Гнойные каникулы

ru-gnoinye-kanikuly-eislinn-beta-daria124

Удивительное дело, когда истерия с фанфиками разыгрывается вокруг реальных людей, а не вымышленных персонажей. Нам навскидку в голову приходит только один такой случай – шоу «Импровизация», выходившее прежде на ТНТ, а сейчас переехавшее на СТС с чуть видоизменённым названием. Слэш с персонажами Антоном Шастуном и Арсением Поповым настолько популярен, что производное от имён двух персонажей – Артон – уже стало обособленным брендом.
Однако у нас фэндом «Импровизация» не замыкается на таком контенте 18+, как «Через рот» или «Sing me to sleep». В наших фанфиках по «Импровизации» персонажи примеряют на себя самые необычные роли: например, Антоша Шастун страдает от избыточной агрессии и потерянной любви, а Арсений Попов «отказывается» от образа пошлого учителя, снова становится мальчиком-подростком и возвращается в свои школьные годы. «Вишенка на торте» – ФФ по «Импровизации» с эффектом полного погружения, то есть в формате Т/И. Читайте произведения наших авторов и чувствуйте себя полноправным участником тех приключений, в которые оказываются втянуты герои вашего любимого телешоу!

Гнойные каникулы

Комментарии (0)