Суна проснулась поздно в тот день. Она и Кая долго разговаривали прошлой ночью, и утром, когда он ушел на работу, она решила еще немного поспать. Суна перевернулась в постели, наслаждаясь уютным теплом простыней, которые все еще хранили запах ее мужа. В последнее время они много времени проводили, разговаривая. Их беседы, часто глубокие и интимные, еще больше сближали их. Иногда они делились детскими воспоминаниями, рассказывали о своих травмах и несбывшихся мечтах. Они постепенно открывались друг другу, раскрывая аспекты своей жизни, которыми раньше никогда не делились. Казалось, что они заново открывают друг друга, видя под новым углом, исследуя те уголки своей души, которые прежде были скрыты. Эта новая близость приносила им огромное утешение, сближая их как никогда раньше. Каждый находил в другом источник понимания и поддержки, что успокаивало их сердца и давало им силы вместе преодолевать жизненные трудности.

Суна наконец-то встала, лениво потянувшись. Она чувствовала себя легче, как будто каждая беседа с Каем снимала с ее плеч груз. Она быстро приняла душ, надела легкое платье и направилась на кухню, чтобы приготовить кофе.

[…] Потягивая кофе на террасе, любуясь видом на Босфор, она вспоминала о том, каких успехов они с Каем достигли за последние недели.

Благодаря терапии, которую она проходила, Суна поняла, что эмоциональные потрясения, вызванные предположительной трансформацией ее отца в образцового отца и воссоединением семьи без нее, вновь пробудили в ней чувства отверженности и заброшенности, укоренившиеся глубоко внутри, и что именно их отношения с Каем заплатили за это цену. Это осознание помогло ей понять, что ее саморазрушительные поступки и растущая дистанция с мужем были защитными механизмами, чтобы уберечь себя от боли, и что в глубине души она никогда не хотела расставаться с ним; иначе как объяснить, что она никогда не предпринимала реальных шагов к разводу? Эта внутренняя борьба оставила Суну изможденной, однако благодаря неустанным усилиям Кая, который не хотел сдаваться, им удалось все наладить. Его настойчивость, поддержка и преданность стали надежными якорями в буре их эмоций.

[…] Жизнь Суны, казалось, складывалась лучше, чем когда-либо. Она процветала на своей новой работе, где развивала свои навыки, наслаждалась общением с коллегами и подругами, следовала своим увлечениям, заботилась о себе, и её отношения с Каем были почти идеальными… Почти.

Несмотря на улучшения в их отношениях и возрождённые моменты близости, один аспект оставался нерешённым: они ещё не восстановили свою физическую близость, и это начинало тяготить Суну. Молодая женщина часто обдумывала это, её мысли были сосредоточены на причинах этой дистанции. Возможно ли, что Кай больше не желал её так, как раньше? И всё же, если она правильно интерпретировала то, что видела, его желание было несомненным.

Кай целовал её с ощутимой страстью. Иногда он позволял себе более интимные жесты, его руки медленно скользили по её телу, лаская её плечи и спину с почти обжигающей нежностью. В такие моменты она отчётливо чувствовала его желание: его поцелуи становились неистовыми, его голос хриплым, а дыхание прерывистым.

Несмотря на это явное проявление желания, её муж, казалось, всё ещё сдерживался перед тем, как перейти черту, и Суну охватывали смесь разочарования и непонимания.

Однажды вечером, когда они разговаривали у окна своей спальни, он обнял её, прижимая к себе с мягкой страстью. Он углубил поцелуй, его губы касались её с электрической интенсивностью.

По мере того, как поцелуй углублялся, его руки медленно двигались по её руке, касаясь её кожи с почти жгучей нежностью. Суна чувствовала через каждое прикосновение, каждый поцелуй, желание своего спутника. Его руки запутывались в её волосах, пальцы мягко сжимались вокруг её шеи, в то время как его глаза сияли огненной искрой. Его язык скользнул между их губами, проникая с чувственной, но настойчивой нежностью, лаская и мягко касаясь её. Его медленные и точные движения вызывали мурашки на коже Суны, усиливая желание, которое она чувствовала. Её собственные поцелуи становились более интенсивными, её губы прижимались к губам мужа с нетерпением.

Несмотря на эту явную страсть, Кай внезапно останавливался, его глаза выражали как желание, так и сдержанность. Его дыхание было быстрым, почти прерывистым. Он снова поцеловал её, но на этот раз с гораздо большей сдержанностью, его губы касались её с почти робкой нежностью, как будто он боролся с волной эмоций, которые не мог полностью принять. Затем он обнял её и прошептал на ухо всё ещё хриплым от желания голосом: «Seni çok seviyorum».

Суна была озадачена. Кай проявлял удивительное терпение и понимание, уважая её пространство и эмоции, давая ей время, в котором она нуждалась, и она действительно это ценила. Но теперь она не могла избавиться от нарастающего чувства разочарования. Несмотря на его явную страсть, колебания её мужа глубоко беспокоили её.

Четыре дня назад она решила поговорить с ним о том, что её беспокоит. В тот вечер он снова сидел в их комнате у окна, приглушённый свет создавал интимную атмосферу.

Суна села перед ним, её пальцы нервно играли с обручальным кольцом. Она глубоко вздохнула, собирая мужество для того, чтобы затронуть эту тему.

«Ты знаешь, — начала она, не отрывая взгляда от своих рук, — Дерья Оджам задала мне вопрос вчера.»

Кая посмотрел на неё, явно заинтригованный. «Какой вопрос?»

Она немного замялась, затем продолжила немного дрожащим голосом. «Она спросила, как мы справляемся… с нашей интимностью… как у нас всё происходит, чувствуем ли мы себя комфортно с этим.»

Он поднял брови, казалось, удивлённый. «И что ты ей ответила?»

Девушка отвела взгляд, легкий румянец поднялся на её щеках, пока она искала слова. «Я сказала, что мы… что мы стараемся понять друг друга и подстроиться.»

Кая задумался на мгновение. Его пальцы немного напряглись, затем он кивнул, приняв её ответ. «Это правда, мы прошли через трудные времена.» Его голос выдал небольшое волнение, и он провел рукой по волосам.

Суна почувствовала укол фрустрации, услышав его ответ, но продолжила с колебанием. «Да, но… Есть что-то, что я не совсем понимаю.»

Он посмотрел на неё, выражение лица было смесью любопытства и беспокойства. «Что тебя беспокоит, Суна? Ты можешь говорить обо всём.»

Она медленно встала, начав ходить по комнате, слегка отворачиваясь, чтобы избежать его взгляда. Наконец, она остановилась, повернувшись к нему, её глаза искали его с интенсивностью, смешанной с уязвимостью. Поняв, что нет тысячи способов сказать, что её беспокоит, она решила набраться смелости и говорить откровенно, как в их свадебную ночь.

«Я… я замечаю, что иногда, даже когда мы близки, есть момент, когда ты… останавливаешься. Есть ли причина или…» Она замерла, смотря ему в глаза, пытаясь разгадать смысл его выражения лица.

Кая снова провел рукой по волосам, его глаза перемещались между ней и каким-то невидимым предметом в комнате. Она уже хорошо знала этот жест, который проявлял его глубокое размышление о том, как выразить свои чувства и мысли, не обидев её или не вызвав недоразумение.

«Просто я не хочу ставить тебя в неловкое положение,» — наконец сказал он.

«Как так «не хочешь ставить меня в неловкое положение?» — спросила она, её голос дрожал, руки скрещены на груди как бы в защите.

Кая встал, сделав шаг к ней, его движения были полны ощутимого колебания. Затем он прошептал, словно искал слова. «Это трудно объяснить. Я хочу быть уверенным, что ты действительно готова, что ты чувствуешь себя полностью комфортно. Я боюсь поставить тебя в неловкое положение или заставить делать то, что ты не хочешь.»

«Но я… почему… я… когда ты это делаешь, я думаю, что это просто потому, что ты не хочешь меня. Что ты больше не хочешь меня.»

Он быстро привлек её к себе, его объятия были одновременно крепкими и нежными. Почти одновременно он поцеловал её с пылом, который был немым признанием его желания и любви. Когда их губы разъединились, он прошептал с искренностью, «Не говори больше никогда, что я не хочу тебя, Суна. Я желаю каждую частичку тебя.»

Его голос был глубоким и слегка прерывистым, как будто каждое слово было наполнено эмоциональной интенсивностью, которую ему было трудно сдерживать. Глубокий тембр звучал с ощутимым теплом, шершавый баритон касался ушей Суна, как ласка.

Он вздохнул глубоко, затем снова прикоснулся губами к её губам с обновленной интенсивностью. «Я желаю твоих глаз,» — прошептал он, его губы касались её губ с нежностью. «Этих глаз, которые смотрят на меня с нежностью и невинностью, которые очаровывают меня.»

Суна почувствовала, как волна тепла заполняет её, сердце забилось сильнее с каждым словом. Она инстинктивно закрыла глаза, наслаждаясь ощущением дыхания мужа, горячего и нежного, против своей кожи. Кая снова страстно поцеловал её, углубляя поцелуй. Он немного откинул голову, чтобы посмотреть на неё, не отпуская её, стараясь держать её как можно ближе к себе, затем продолжил, его пальцы лаская её губы. «Я желаю твоих губ, которые сводят меня с ума и пробуждают во мне неконтролируемую страсть.» Он поцеловал её снова, на этот раз более жадно, обжигая губы жены своим контактом. Его руки скользили по её рукам, оставляя за собой тропы волнения и возбуждения.

Его ловкие руки опустились на её бедра, мягко лаская её изгибы. «Я желаю каждого сантиметра твоего тела, каждой линии, каждого прикосновения. Каждого горячего вздоха, который ты оставляешь на моей коже.»

Суна задрожала ещё больше. Её изгибы под нежными прикосновениями Кая, казалось, загорелись, и её губы мгновенно откликнулись на следующий поцелуй.

«Когда я тебя целую с такой страстью,

Я не хочу останавливаться…»

Он снова поцеловал её, губы вновь встретились с губами молодой жены с поглощённой интенсивностью.

Слова Кая звучали в её ушах, каждое слово усиливало уже горячие ощущения, наполнявшие её существо. Она закрыла глаза, её руки схватились за плечи мужа, пытаясь продлить этот момент близости, держась за этот момент и каждое ощущение, которое он ей даровал.

Её губы слегка приоткрылись, принимая язык Кая, который медленно пробивался, ища её. Когда их языки встретились, новый поток мурашек охватил всё тело Суна. Ощущение было одновременно мягким и пылким, восхитительным сочетанием нежности и сырой страсти.

Их дыхания стали глубже, прерывистее, каждый вздох смешивался с атмосферой, наполненной желанием, которая их окружала.

«Когда я тебя целую с такой страстью, это потому, что я хочу всё от тебя, без остатка.»

Эта новая волна поцелуев стала ещё более интенсивной, язык стал более настойчивым.

«Например, я хочу тебя, прямо сейчас, здесь, сейчас,» — прошептал он.

Суна больше не могла себя сдерживать. Её руки начали прижиматься к груди Кая, ища более близкий контакт. Её губы покрылись желанием. Каждая часть её сущности требовала этой связи, этой близости, с интенсивностью, которую она ещё не осознавала полностью.

«Так почему?» — успела она произнести, прежде чем он снова поцеловал её. Его губы плотно сомкнулись с её с молчаливая срочностью, как будто каждый поцелуй был неполным ответом на вопросы, которые её терзали.

Кая немного отстранился, его глаза встретились с её с глубокой искренностью. «Потому что я должен ждать… Чёрт возьми… у тебя нет представления, как это трудно, но я не хочу торопить события.»

«Я готова, Кая. Я хочу перейти на следующий этап.»

Суна не знала, как произнесла эти слова, как будто её рот действовал самостоятельно, опровергая её собственные колебания.

Говорить так открыто на эту тему, просить Кая таким образом, было противоположно её природе, тому, как её воспитали. Её личность, полная сдержанности и осторожности, не способствовала такому уровню откровенности и развязности.

Она почувствовала, как её щеки пылают, её руки стали немного влажными, когда она пыталась справиться со своей тревогой. Казалось, что часть неё освобождалась, выражая это желание, но другая часть оставалась напряжённой от неуверенности.

Её сердце билось в быстром ритме, каждое пульсация отдавалась в ушах, почти слишком громко, чтобы игнорировать. Она ощущала возбуждение, смешанное с ощутимой нервозностью, её пальцы слегка дрожали, выдавая её эмоции. Образы и ощущения того, что она хотела разделить с Каей, смешивались в её голове в водовороте желания и тревоги.

Ка́я, тронутый, смотрел на неё с мягкой интенсивностью. Он обнял её, поглаживая её волосы ладонью.

«Я не хочу, чтобы ты была готова, Суна. Я хочу, чтобы ты этого хотела. Я хочу, чтобы ты желала меня. Я хочу, чтобы ты хотела меня так, как я хочу тебя.»

Суна, с полузакрытыми глазами, почувствовала, как по её спине пробежал холодок, губы Ка́и и его дыхание у уха разжигали её внутренний огонь.

Он немного отстранился, чтобы посмотреть на неё, его глаза смотрели на неё с такой интенсивностью, что было видно глубину его эмоций, его руки нежно касались её лица, как бы успокаивая свои собственные внутренние волнения. «Я хочу, чтобы ты желала меня, не только мысленно, но в каждой клетке твоего существа.»

Она почувствовала, как его руки медленно скользят по её шее, оказывая мягкое, но решительное давление, которое вызвало электрическое волнение, распространяющееся по всему её телу. Затем его пальцы коснулись её ребер, крепко обняв её. Он приблизил её ещё больше, прижимая к себе, их тела соприкасались с жгучей интимностью. Грудь Суна прижалась к груди Ка́и, каждый удар его сердца отзывался в её собственной груди. Его руки мягко давили на её бока, вызывая одновременно возбуждающие и успокаивающие ощущения, смесь желания и утешения.

«Я хочу, чтобы каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждый жест, каждый взгляд, который ты на меня направляешь, раскрывал желание настолько сильное, что ты не могла бы его сдерживать.»

На этот раз это была она, кто сократил расстояние, которое Ка́я оставлял между ними, чтобы говорить. Не дождавшись, он ответил на её поцелуй с такой же страстью. Руки жены начали исследовать тело мужа с подобной настойчивостью, прокладывая огненные пути по его рукам и спине.

Она издала лёгкий стон удовольствия, когда поцелуи, став более томными, опустились к изгибу её шеи. Инстинктивно она наклонила голову, чтобы предоставить ему лучший доступ, её пальцы крепко схватились за его плечи, как бы закрепляя его рядом с собой. Она закрыла глаза, сосредоточившись на ощущениях, позволяя своему телу инстинктивно реагировать на каждое прикосновение.

«Я хочу, чтобы ты хотела меня так, как я хочу тебя.»

Его руки снова скользнули к её бедрам, с новой силой прижимая её. В его жесте была грубая интенсивность, страстная и почти отчаянная, контрастирующая с его мягкой натурой и деликатностью даже во время любовных моментов. Суна ощущала силу его желания, его пальцы, твердые и решительные, слегка вдавливались в её кожу, заставляя её дрожать от удовольствия.

«Я хочу, чтобы ты смотрела на меня с таким нетерпением, с такой срочностью, как будто каждый момент без меня — это невыносимое вечное время. Потому что именно это я чувствую каждый раз, когда мы расстаёмся,» — сказал он, поднимаясь к её губам, чтобы поцеловать их.

Накопленное между ними напряжение достигло апогея, усиленное каждым прикосновением, каждым поцелуем, каждым шёпотом желания. Суна чувствовала, как её сердце бьётся в бешеном ритме, её дыхание становилось более прерывистым и учащённым. Интенсивное тепло заполняло её живот, распространяясь в пах, где глубокое и жгучее пульсирование становилось всё более невыносимым.

Он остановился на мгновение, его глаза были полны чистой искренности. «Я хочу, чтобы ты была настолько желающей, чтобы не могла больше делать вид, чтобы не могла себя сдерживать. Я хочу, чтобы твоё желание ко мне было столь же неугасимым, как моё к тебе. Это то, чего я хочу, Суна, больше всего.»

Он мягко отстранился от неё, ослабив объятия, его руки медленно покинули её бедра, чтобы ласкать её лицо с нежностью.

«Не переживай, моя любовь,» — прошептал он спустя несколько секунд, которые они использовали, чтобы восстановить дыхание. «Я подожду. Я буду ждать тебя. У нас есть всё время в мире.»

Он поцеловал её в последний раз, лёгким поцелуем, но полным обещаний, прежде чем слегка отойти. «Я хочу, чтобы всё было идеально для нас обоих. Без спешки. Без давления.»

Суна, ещё под впечатлением от их страстных обменов, почувствовала смесь фрустрации и смятения. Её сердце продолжало колотиться, дыхание оставалось прерывистым, и жара сохранялась внизу живота. Слёзы угрожали пролиться, но слова Каи, полные терпения и уважения, успокоили её.

Они остались так, лбы прижаты друг к другу, дыша в унисон. Накопившееся между ними напряжение медленно утихло, уступив место глубокой и интимной связи.

Суна, ещё под впечатлением от их страстных обменов, ощущала смешение фрустрации и смятения. Её сердце продолжало бешено колотиться, дыхание оставалось прерывистым, а жара внизу живота не утихала. Слёзы угрожали прорваться, но слова Каи, полные терпения и уважения, успокоили её.

На протяжении нескольких дней разговор о их телесной близости и слова Каи глубоко резонировали в Сунe. Она чувствовала себя одновременно растерянной и глубоко тронутой искренностью и страстью его слов. Яркое желание, которое он выражал своими словами, поцелуями и прикосновениями, успокаивало её и рассеивало сомнения, но также усугубляло её собственное желание.

Этот момент общей интимности разжёг в ней пламя, которое она не могла больше игнорировать. Она ощущала новую необходимость, почти болезненную нетерпеливость к тому, чтобы отдаться этому желанию, ответить на страсть, которая их поглощала. Но помимо физического желания, существовала глубокая потребность в связи, в восстановлении той интимности, которую они потеряли за последние месяцы. Суна поняла, что больше всего ей хотелось почувствовать эту связь с Каем, быть с ним без каких-либо преград, без всяких сдержанностей.

Она понимала и уважала его сдержанность. Насколько это ни казалось парадоксальным, она даже была ему благодарна. Кая был внимателен к её желаниям, чувствам, страхам и желаниям. Он не хотел, чтобы она делала что-то против своей воли. Он отказывался ставить её в положение, где она бы почувствовала себя обязанной что-либо делать. Он не хотел навязывать ей никаких обязательств и ограничений. Поэтому он был готов ждать, подавлять свои собственные желания, и это внимание глубоко тронуло её.

Тем не менее, это не мешало ему вести себя соблазнительно и игриво. Кая знал, как именно усилить её желание своими провокационными словами и тонкими, но выразительными жестами.

Он часто касался её кожи, казалось бы, невзначай, но каждое прикосновение было полным электричества. Рука, положенная на пояснице, палец, проведённый по линии челюсти, или мимолетный поцелуй за ухом… все эти мелкие жесты оставляли следы огня.

Даже в обычные моменты он находил способы дразнить и провоцировать её. Он часто удивлял её, обняв за талию и притягивая к себе, так что она чувствовала тепло его тела и дыхание на своей коже. Иногда он ставил поцелуи на её губы, лёгкие и нежные, перед тем как отойти с озорной улыбкой, оставляя её жаждущей большего. Он не стеснялся ходить по комнате с голым торсом или после душа в полотенце, завязанном вокруг талии, показывая своё тело на первый взгляд невинным, но крайне соблазнительным образом. Капли воды, стекающие по его загорелой коже, усиливали его неотразимость, а вид его едва прикрытого силуэта вызывал в Суна бурю эмоций.

После инцидента несколько дней назад его игры в соблазнение стали ещё более интенсивными. Каждый раз, когда он смотрел на неё, взгляд его был таким, что температура в ней поднималась. Его комплименты всегда были полны намёков, которые заставляли её дрожать. Кая играл со словами, намекая, насколько он её считает неотразимой. Он шептал такие фразы, как «Ты так прекрасна, когда краснеешь» или «Ты не знаешь, насколько ты сводишь меня с ума». Эти слова, произнесённые низким, почти шёпотом голосом, заставляли её дрожать от головы до ног.

Суна была осведомлена о его игре. Каждый жест казался тщательно рассчитанным, чтобы пробудить её чувства.

Иногда он становился более откровенным, более смелым. Однажды утром, когда она готовилась к началу дня, Кая вошёл в ванную. Он осторожно отодвинул её волосы, чтобы поцеловать её в затылок, слегка дунув на её чувствительную кожу. «Твой аромат опьяняет меня,» — шептал он, его глубокий и сексуальный голос звучал в её ушах. Суна почувствовала, как её сердце забилось быстрее, каждое слово Каи разжигало в ней пламя.

Во время семейного ужина он скользнул рукой под стол, чтобы нежно погладить её бедро поверх лёгких штанов, касание едва заметное, но электризующее. Его пальцы описывали медленные круги, и, хотя их разговор касался банальных тем, интенсивность его прикосновения делала Суну неспособной сосредоточиться на чём-то другом.

На следующий вечер, когда они сидели вместе на диване на балконе, он взял её руку, небрежно играя с её пальцами, прежде чем поднести их к губам. «Твои руки такие мягкие,» — сказал он, не отрывая взгляда от её глаз. Затем он поцеловал каждый палец по очереди, медленно и преднамеренно, делая каждое прикосновение более интимным.

Суна ощущала смешение тепла и дрожи, пронизывающее её тело с каждым поцелуем. Её сердце забилось быстрее, и лёгкий румянец окрасил её щеки. Она хотела остановить его, боясь, что кто-то увидит их в такой интимный момент, но не могла. Его жесты парализовали её неожиданным удовольствием, и желание остановить его растворялось в глубине его глаз и нежности его губ на её коже.

Эти постоянные знаки внимания и игры в соблазнение заставляли её сердце биться быстрее, погружая её в восхитительное и мучительное ожидание. Кая своими действиями поддерживал ощутимое напряжение между ними, превращая каждый момент в чувственный танец, который постоянно держал её на грани. Его комплименты, жесты и шёпоты лишь усиливали её желание, оставляя её в состоянии постоянного возбуждения.

Но, не поддаваясь на усиленное соблазнительное поведение мужа, Суна решила ответить с той же элегантностью и утонченностью. Теперь, когда он смотрел на неё с таким пылающим взглядом, она отвечала ему взглядом с едва скрытым теплом и вызовом. Её глаза сияли озорным светом, ясно показывая, что она готова играть эту игру.

На второй вечер после инцидента она выбрала на ночь одежду, на первый взгляд невинную, но тонко соблазнительную. Она выбрала короткий голубой атласный комбинезон с полус длинными рукавами. Талия, подчеркнутая приталенным кроем, делала её фигуру особенно привлекательной, а атлас, мягкий на ощупь, скользил по её коже, создавая тонкие игры света при каждом движении.

Когда он вернулся с работы на следующий день, Суна встретила его с улыбкой, которая говорила сама за себя, прежде чем притянуть его к себе для страстного поцелуя. Контакт её губ с его был горячим и чувственным, оставляя Каю жаждущим большего.

Вечером он вошёл в открытую ванную, где Суна готовилась ко сну. Он нашёл её, когда она занималась своей вечерней рутиной. Комната была слабо освещена, и, как только она его заметила, она отодвинула волосы, открывая мягкость своего белого шеи. Пока её муж смотрел на неё, она наносила кремы с чувственностью, её пальцы скользили по коже медленно, с тщательно рассчитанными движениями, чтобы пробудить её чувства.

На следующее утро, когда они готовились уходить на работу, она решила сыграть ещё один трюк. Она вошла в спальню, когда он поправлял воротник своей рубашки, слегка касаясь его, чтобы проверить посадку. Суна подошла к нему и помогла отрегулировать воротник с расчётливой деликатностью. Её руки касались его кожи при каждом движении, оставляя за собой тропинку дрожи.

Вечером, перед сном, она надела комплект из черного атласа, состоящий из топа на тонких бретелях с кружевом и глубоким V-образным вырезом, который открывал достаточно, чтобы дразнить воображение, но не слишком много, и коротких шорт с завышенной талией. Она устроилась удобно под одеялом, прошептала «доброй ночи» с голосом, который она хотела сделать спокойным и чувственным, а затем перевернулась на другой бок. Кая медленно приблизился к ней, обнял ее за талию и прошептал ей на ухо хриплым голосом: «Доброй ночи, Суна.» Затем он нежно поцеловал ее в шею, его губы касались ее кожи с нежностью, смешанной с желанием.

Суна прекрасно понимала, что Кая полностью осознает ее игру. В конце концов, именно он начал этот чувственный танец своими тонкими провокациями и страстными жестами. Но это делало игру еще более захватывающей. Она наслаждалась ответом Кая на каждую свою провокацию, чувствуя себя победительницей после каждой его реакции, выдававшей взаимное желание и нарастающее напряжение между ними.

После рабочего дня Суна вышла из кондитерской ровно в 18:00, нетерпеливо ожидая встречи с Каей. У него тоже был длинный день, и она знала, что он будет рад, если она приедет за ним.

Прибытие, она увидела его уже снаружи, выглядящего немного усталым, но улыбающимся, когда увидел её. Он сел в машину, быстро поцеловав её в щеку в приветствии.

« Привет, моя красавица. Спасибо, что пришла за мной. »

« Привет, » — ответила она, её лицо озарилось яркой улыбкой. « Я подумала, что это сэкономит нам время. »

Он кивнул, выражая благодарность. « Хорошая идея. Я с нетерпением жду, чтобы потанцевать с тобой. Если хочешь, я могу водить. »

Часть 1

Mira Rym

Отношения между Суной и Каем улучшились, и они смогли достичь уровня взаимопонимания и близости, которого раньше никогда не было. Их связь стала крепче, но между ними остается одно препятствие: они еще не восстановили свою физическую близость... Не полностью. Эта история исследует нарастающее сексуальное напряжение, возникающее между ними, пока они пытаются вернуть этот важный аспект своих отношений. Это переработанные отрывки из нашей истории « Из наших пеплов, мы восстаем».

Игра искушения

Комментарии (0)