Она сжимала руку, будто желая остановиться. Ведь смысла не было. Суна все так же жила счастливо, будто не видя, как она ее собственную жизнь превратила в руины. Они все… они все до сих пор не видят, что здесь нет Фуата.

Ногти впиваются в кожу до боли, которую она уже привыкла игнорировать. Она могла понять что угодно, кроме их счастливых улыбок.

Они смогли жить дальше, несмотря ни на что. Они сыграли свои свадьбы наплевав на траур в семье Корхан, забывая и игнорируя ее траур!

Кайя занял место Фуата с такой лёгкостью, будто ее муж никогда там не сидел. Будто его и не было вовсе….

Закрыв глаза, она вдыхает, стараясь успокоиться. Там на завтраке, она должна быть как всегда мила и спокойна. Но как это сделать, если внутри тебя разрывают твои монстры?

Спускаясь по лестнице, она замечает, что к завтраку уже начинают готовиться. Все как обычно, все слишком ленивы чтобы встать раньше, не то, чтобы пойти на работу. На губах расцветает ухмылка, без ее мужа фирма точно пойдет ко дну.

И поделом, она лишь хочет, чтобы его смерть не осталась безнаказанной.

Суна молчит, но она точно должна была знать где Ихсанлы. Не может не знать, Асуман в это никогда не верила. Но раз Суна выбрала защитить Тарыка и его семью, значит за него ответит сама.

Приборы уже лежат, но еду всё ещё расставляют.

Асуман садится на диван, читая газету. Все привычно, она чувствует, а не следит, когда тарелка Суны ставится на стол. Легко подозвать слугу, попросить воды, и урвать крохотную минуту чтобы подойти к столу.

За эту неделю Суна ни разу не замечала, что порой ее еда выглядит иначе, будто ее размешали до того, как она к ней притронулась, так же как не замечала странный привкус кофе у гадалки.

Усмешка на губах, пока она смотрит как порошок становится не заметен в салате девушки.

Она проходит назад на диван, усаживается и вовремя, ей приносят воду. Все доходит уже до автоматизма. Она не Султан и не позволит себя поймать.

В проходе показывается Гюльгюн, предлагая начать завтрак.

А потом снова. Кайя и Суна.

Ничего не меняется, она совсем не винит себя за смерти? Она не отдаляется от мужа?

Она слегка хмурится, понимая, что увеличить дозу было верным решением. И окончательно убеждается в этом, забрав свёкра домой.

Вот что она так мечтала увидеть. Они разводятся, и это придумала Суна. Наконец она видит, что виновники будут наказаны, всё идёт по плану. Теперь она сможет спокойно отпустить Фуата…

Но приезд Казыма и Сейран и все снова идёт в пропасть.

- Ты должна поговорить с сестрой, - шепчет Асуман Суне после того как убегает Ферит, Суна закрыв глаза пытается спрятаться в комнате, - ты ей помогала, а она тебя подставила?

Она надеется, что сейчас не заявится Кайя и не попытается поговорить с ней. Не время, она должна успеть настроить Суну против сестры, и она чувствует, что у нее буквально секунды.

- Нет, Сейран… - Суна хмурится, будто пытаясь отогнать от себя наваждение.

- Суна, сейчас все будут против тебя, все включая и Кайю, и Ферита. – перебивает ее Асуман, не желая тратить время.

Суна всегда не уверена в себе, и она сдерживает улыбку, смотря как девушка приходит в смятение и дёргается.

- Тебе стоит разобраться в ситуации. – убеждает дальше девушка. - Просто спроси зачем она рассказала сейчас, ты ведь врала ради нее, не так ли?

Асуман старается быть мягкой и терпеливой, но мысли о возможном приходе Кайи вынуждают говорить быстрее. Суне всегда не хватало простой подруги, и пока ещё ей стоит прикрываться этой ролью.

Зачем уничтожать сестер самой, если они сделают это сами?

Она сдерживает победную улыбку, пока Суна выходит из комнаты.

Все получится, все будет даже лучше, чем было. Она сможет отомстить всем сразу.

Видеть спокойное выражение лица Сейран, посмевшей выбраться к ним в гостиную, видеть, как она легко говорила, что ни в чем не виновата… не виновата? Ничего не сделала?! Асуман, возможно, смогла бы стерпеть, сдержаться и не показать своего гнева, если бы та не решила попросить уважения…

- Извини, но я не буду проявлять благодарность твоим отношениям с Феритом, из-за которых я потеряла мужа. – срывается с губ Асуман.

Да как смеет эта девчонка так открыто смотреть ей в глаза после содеянного?!

Слова Орхан-бея вводят в ступор. Она не может поверить, что он защищает Сейран, да еще так глупо. Именно она засадила его в тюрьму. Из-за этого даже досталось Суне. Взглянув на девушку, она довольна реакцией и смотрит на Ифакат. Они слишком хорошо понимают реакцию Суны.

Значит на этом будет очень легко сыграть.

Она просыпается от странного холода. Дрожащими руками тянется на другую сторону кровати, в поисках тепла, но лишь ощущает гладкую холодную простынь. Тело пробивает дрожь все сильнее, она ощущает мерзкий холодный пот от подступающей тошноты. Сжимая руки, она пытается найти силы встать с кровати, но стоит сесть и она резко сгибается, вскрикнув от жгучей боли.

- Кайя, - сцепив зубы, хнычет она единственное имя, но знает наперед, что он не услышит.

Глупая, что она наделала, когда просила его о времени? Как ей вообще пришла эта идея? Вчерашний день отчего-то помнится урывками. Будто половину дня не она проживала в своей жизни.

Неужели, Аллах покарал ее за все то, что она натворила?

Боль нахлестывает, вынуждая ее корчиться прямо в кровати, зажав рот рукой. Ее трясло все сильнее, кусая ладонь, она сдерживала слезы, молясь, чтобы это скорее кончилось….

- Суна? – ей мерещится голос Кайи, отчего она вздрагивает. – Суна!

Его руки на ее плече, он приподнимает ее тело, а она пытается вырваться, выгибаясь назад, от очередной жгучей боли в пояснице. Почему ее тело так болит?

- Суна… ты… - она слышит в его голосе ужас и ее настигает паника.

Отодвинувшись от мужа, она старается отползти от него, но падает с кровати ударяясь боком. Но эта боль притупляется другими ощущениями. Она сжимает и разжимает пальцы, сглатывая и боясь собственного тела, оглядывая себя и не понимая, что же это за болезнь, что ей кажется она вся сплошная боль?

- Тише, - тихо шепчет Кайя, подкрадываясь к ней, но она как загнанный зверь отползает от него в угол, - все хорошо, Суна. Я помогу. Ты же веришь мне?

- Это м-может быть з-заразно, - в панике шепчет она, стуча зубами, сама не понимая что же происходит, - не подходи,… Кайя….

Он качает головой, стараясь не показать страх. Пытаясь унять свою ярость, что не заметил раньше, слишком предался ревности и не увидел даже намека на совсем другие признаки.

Идиот, куда ты смотрел? О, Аллах...

Суна закрывает глаза руками, желая исчезнуть, если это все не может прекратиться. И он наконец-то подходит ближе, обхватывая ее руками и вжимая в свое тело, желая защитить хрупкое тело.

- Я помогу, Суна, - шепчет он в ее волосы, не успевая поднять ее с пола и перенести на кровать, как в комнату без стука врывается его собственная мать.

Кайя сжимается, не желая показывать жену, надеясь, что мать не поймет. Но разве та может не понять? Она замирает на месте, хмурится и в ее взгляде ясно читается осуждение, которое Нюкхет сразу дарует не Суне, а Кайе…

- Мама, это не я, не она сама, клянусь, она не смогла бы, - Кайя пытается закрыть Суной спиной, желая закрыть.

- Не ты? – говорит она, вернувшись к двери и прежде, чем закрыть дверь смотрит в коридор.

Нюкхет как никто понимает, что свидетели им не нужны.

Суна тихо хнычет, не желая даже думать какой жалкой сейчас выглядит в глазах этой женщины. Боль стихла, но мерзкий холод никуда не ушел, и она лишь сильнее цепляется за Кайю.

- Мама, - шипит Кайя, - я никогда бы не навредил ей.

- Хочешь сказать… что позволил кому-то травить свою жену у себя на глазах? – Нюкхет злится ещё больше, не обращая внимания на свой второй голос.

Мальчик тоже не в себе, ты ведь видела, как они ссорятся. Нельзя было его так оставлять здесь, теперь двоих спасать придется.

- Я найду того, кто это сделал и уничтожу, - шипит Кайя, отвернувшись от матери и перенося жену в кровать.

Нюкхет сжимает губы, девочка в его руках стала ещё меньше, дрожащая и цепляющаяся за него руками. Не такую невестку она себе хотела, видит Аллах.

Отныне у меня одна дочь.

Почему ее судьба так похожа на ее собственную? Почему из всех людей он нашел ту, которую довели до такого состояния? Не по тому ли она ненавидит ее, что видит в ней собственную слабость.

Эти мысли окончательно приводят ее в ярость.

- Уничтожить? Сейчас ты думаешь об этом? Ты должен бежать сейчас за лекарством, а ты до сих пор здесь. Или думаешь ей помогут лишь твои объятья?

Он сглатывает, явно не доверяя ей заботу о своей жене. И Суна, как и он, сильнее сжала его одежду, боясь отпустить. Ее испуганный взгляд, которому так легко поддается ее сын выводит ее еще больше.

- Да он даже не пытается ей помочь, как мы растили его?! – срывается она на свое отражение.

Не кричи, ты только напугаешь девочку, ты же знаешь.

- Знаю, но и нянчиться я не стану. – отмахнулась Нюкхет, не желая быть терпеливой даже сейчас.

- Обещай, что не навредить ей, мама. – твердо говорит Кайя, касаясь рук девушки, желая успокоить.

- Я не наврежу твоей жене. Я здесь чтобы помочь. – рычит она, подходя ближе к кровати и склоняет голову набок, - Доволен?

Он прав, ты всегда мечтала о их разводе.

- Да ты глянь на нее! – вновь возмущается Нюкхет, указывая на испуганную жену сына на кровати. - О, Аллах..

Она отвернулась, не желая видеть сломанную как куклу девчонку. Ее и не было тут всего-то две недели и этого хватило, чтобы справиться с ней?

- Суна, я принесу тебе то, от чего тебе будет лучше, - шепчет он ей в волосы, - я знаю, как сделать лучше. Просто дождись меня и не выходи из комнаты, хорошо? Ничего не ешь и не пей, мама тебя защитит. Но ничего не ешь, не пей. Даже дверь не открывай, лежи в кровати… хорошо? Я быстро вернусь.

Суна пытается слушать его, но получается плохо. Ей становится больно от одной только мысли, что он оставит ее и уйдет. Ей безумно страшно от собственных мыслей, от собственной ярости, клокочущей внутри, которую хочется выплеснуть на предметы вокруг. Хочется крушить комнату, но она сжимает руки в кулаки, впиваясь в кожу до ран, желая отрезвить собственный разум.

Он сам накрывает ее покрывалом и целует ее волосы, прежде чем уйти. И она сдерживает порыв схватить его рубашку, откуда-то зная, что боль может вернуться в любую минуту и молясь, чтобы он успел.

Кайя принесет лекарство. Она верит, что он сможет закончить это безумие. Он защитит ее, снова...

- Я боялась что у меня забрала сына огненная девчонка, готовая идти хоть по головам, а передо мной лишь какой-то уголёк, - скривившись шипит Нюкхет, подходя ближе к ней и садясь на кровать, подтягивая ей одеяло до подбородка, - найди себя в этом пепле, Суна. Не заставляй меня жалеть тебя.

- Вы ненавидите меня? – ее слабый голос сквозь стучащие зубы выводил из себя озлобленную сторону.

- А ты себя сейчас любишь, Суна? – Нюкхет наклоняется к ней, тыча в нее пальцем, но тут же отодвигаясь будто брезгуя. - Ты должна ценить себя сама, на одной любви моего сына ты не выживешь.

Она молча прикрывает глаза, сил говорить больше не было….

Суна так и не выходит из комнаты до ужина, отпаиваясь таблетками, выпивая только ту воду, которую приносит Кайя. Ей кажется, что он вливает в нее слишком много лекарств, но боль не приходит и ей становится все теплее в его руках.

Она прикрывает глаза, вдыхая аромат его кожи, наконец-то успокаиваясь. Его тихий голос, его странные истории о разных местах Лондона продолжаются уже больше получаса, будто он пытается усыпить ее этим.

Стук в дверь и их идиллию разрушает Нюкхет.

- Пора, - строго говорит она, тут же выходя из комнаты.

Ей не хочется никуда идти, так же, как и отпускать Кайю. В этот раз она сильнее, и она сможет его остановить, но он тянет ее вверх, поднимая с кровати.

— Это обязательно? – в последний раз спрашивает она.

Она не хочет узнать правду, она до ужаса боится. Суна ненавидит чувствовать боль от предательства. И хотя она уверена, что это Ифакат, она все еще не хочет удостовериться в этом.

- Кто бы это не был, он должен понести наказание, Суна, - твердо говорит Кайя.

Никто не несет наказание в этом особняке. Но она так и не говорит своих мыслей, следуя за мужем на ужин.

Все как обычно, она улыбается сестре, что так за день и не навестила ее. Громкий Ферит, шутит над тетей Хатуч. Нюкхет занимает место напротив своего отца, рядом с Шехмузом. И будто не замечает, как тот поглядывает на Ифакат.

Всех слишком много и Суна не представляет, что собирается сделать ее свекровь, чтобы раскрыть того, кто мог травить ее… Может это даже не было здесь? Сколько раз она была у гадалки? Этого бы хватило?

- Суна, дочка, - ласковый голос Нюкхет выдергивает ее из мыслей, - разве я не просила тебя предупредить повара? Эта жирная пища тебе совсем не подходит. Айшен, я просила твою мать приготовить для Суны лосось и бурый рис. Замени ей тарелку, пожалуста.

- В чем дело, Нюкхет? – Шехмуз поворачивается к Суне, не понимая, что происходит. – Девочка, ты же не села на какую-то диету?

- Да разве моей своячнице нужна диета, с таким мужем? – фыркает Ферит. – Вон кожа да кости.

Суна касается руки Кайи, но тот никак не реагирует на выпад брата, поворачиваясь к матери, ожидая продолжения спектакля.

- Ничего, скоро это изменится, - улыбается Нюкхет, - Суна будет прекрасна как никогда, ведь именно так и происходит, когда носишь под сердцем ребенка, не так ли?

Часть 1

semik

Они все жили дальше, разве имели право? Они совсем не вспоминали собственную утрату, ее боль...
Так разве она могла поступать иначе и позволить им быть счастливыми?

Intikam

Комментарии (0)