В семью Калленов входили два вампира, обладать которыми стало моей навязчивой идеей. Я часто думал о том, как упрочилось бы мое могущество, будь у меня под рукой ясновидящая, способная предвидеть каждый шаг моего противника еще до того, как он станет неотвратимым. Элис Каллен была моей главной целью. Впрочем, был еще ее брат – Эдвард. Дар Эдварда чем-то напоминал мой собственный, но были различия: чтобы читать мысли, мне необходимо коснуться кожи человека или вампира, а Эдвард умеет делать это на расстоянии. Находка, не правда ли? И за что Карлайлу, не желающему вступать в междоусобные распри, такой подарок судьбы?

Я продумывал план, как переманить на свою сторону этих прекрасных одаренных бессмертных, но почти все мои идеи наталкивались на глухую стену их лицемерных принципов. Хищники не желающие быть таковыми, подчеркивающие свою значимость тем, что не пьют человеческую кровь. Посмешище! Мне было доподлинно известно, что и Элис и Эдвард натворили достаточно дел, прежде чем решили примерить на себя образ всепрощения и бесконечной жертвенности, которые прочно сидят в голове Карлайла. Несмотря на свою узколобость, Каллены достаточно многочисленный клан, имеющий много друзей и союзников. То, чего я добивался силой и подавлением, Карлайл получал теплотой и доверием. Это раздражало, думаю, вы легко сможете понять меня.

Все складывалось как нельзя лучше, когда их сын Эдвард явился к нам с просьбой убить его – по собственной глупой ошибке он подумал, что потерял свою возлюбленную Беллу, а жить без нее он не хотел. Я смотрел на него, униженного и раздавленного, и думал: как низко надо пасть, чтобы дать женщине такую власть над собой? Любовь? Бесконечно бесполезное чувство, толкающее смертных и бессмертных на безумие. Я полагал, что подобные нам не настолько слепы – они должны ценить свою жизнь превыше всего остального. Это инстинкт, который годами развивался в нас, рос и креп, делая нас самыми неуязвимыми существами на планете. Как оказалось, чувства и впрямь оглушают: Эдвард Каллен хотел умереть. Так бесполезно растратить свой дар из-за того, что какая-то человеческая женщина скончалась. Больше всего я не люблю слабость, я не прощаю ее ни себе, ни другим. Так вот, Эдвард продемонстрировал свою никчемность во всей красе.

Жалкий, разбитый и сломленный.

Однако, я дал ему право выбора. В его мыслях я прекрасно видел, что он хочет показаться людям. И тогда все разрешилось бы само собой. Как вы знаете, нарушение закона конфиденциальности карается казнью.

Но есть один нюанс: судья на этом процессе − я!

Я помиловал бы его, даровав ему жизнь в обмен на вечное служение его и его преданной сестры. И я был убежден, что план сработает, но его смертная подружка каким-то образом все выяснила и примчалась в Вольтерру его спасать. Интересная девушка. Пожалуй, первая, чьи мысли я не смог прочитать, на кого не подействовал дар Джейн, ну а в мыслях Эдварда я отчетливо разглядел, что его дар тоже не властен над ней. На секунду я допустил мысль, которая ошеломила меня. Столь сильные задатки в смертном теле должны сделать из нее поистине могущественную бессмертную.

Вы спросите, зачем я рассказываю вам все это? Вероятно, потому, что последовательность описанных событий привела к роковому финалу, который даже я с моим многовековым опытом не мог бы предвидеть. Как всегда вмешались чувства… Но, обо всем по порядку.

Эдвард любил свою Беллу, а Белла любила его. Их чувства были настолько сильны, что даже Маркус не смог сохранять привычное равнодушие, ведь его дар позволял видеть глубже мыслей и слов – он позволял заглянуть в самые потаенные уголки души и почувствовать, к кому на самом деле тяготеет сердце. Он поделился своими мыслями: одно касание показало мне, насколько прочна связь между этими двумя. Эта связь – их сила и их слабость одновременно. Оставить их в клане можно было только одновременно, а для Элис тогда потребовалось бы привезти еще и ее мужа. Ведь дар Челси не действует на любовь, хотя мне до сих пор кажется это смешным и пафосным.

Я решил выдержать паузу. Элис обещала обратить смертную, но, впрочем, на тот момент это уже было не столь существенно.

Оглядываясь назад, могу с уверенностью сказать – именно в тот переломный день все пошло не так, как надо! Следовало оставить их в Вольтерре, а не отпускать на волю. Собственноручно обратить Изабеллу. Я бы нашел способ привязать их к клану. Но тогда я подумал, что мне не следует торопиться: у нас впереди вечность.

Я был убежден: рано или поздно они допустят просчет, который снова станет судьбоносным крючком с наживкой. Каллены проглотят его, а потом уже я буду решать, что делать дальше.

Время шло. До нас доходили отрывочные сведения, что Эдвард женился на своей избраннице; что Каллены водят дружбу с оборотнями. Я выжидал. Все не то. Не хватало какого-то связующего звена, которое позволило бы мне замкнуть цепь событий и вынудить Эдварда и Элис присоединиться к Вольтури.

И вот час настал. Доносчица Денали была взволнована. Мне даже было жаль ее – преданная идеалам Карлайла, женщина ступила на скользкий путь подлости и предательства, а все потому, что туда ее привели те самые вышеупомянутые чувства. Неподдающаяся разуму любовь. Она поведала нам о том, что у Калленов есть дочь. Бессмертное дитя.

Забавно. Даже я в ее воспоминаниях разглядел румянец на щеках девочки, ясные светло-карие глаза и услышал слабое сердцебиение, которое легко можно было не расслышать, если ты ослеплен ненавистью. Кстати, ненависть такое же бесцельное чувство, как и любовь. Оно отключает здравый смысл, что и произошло с нашей прекрасной Ириной Денали.

Как бы там ни было – это был шанс. Забрать девчонку с собой в Вольтерру под предлогом изучения: в наше время только изведанное допустимо, а живых полукровок слишком мало, чтобы судить о них достоверно. Ее родители наверняка кинулись бы следом. И я бы позволил им это, получая в свиту сразу двух одаренных вампиров. Заманить Элис не составляло труда – только она может предвидеть мои действия, только она сможет разгадать мой план, если я решу причинить им вред. А предсказуемость в нашем деле означает безопасность. Эдвард бы прочитал мои мысли и сам бы просил Элис поехать с ними. Мне даже не нужно было прилагать усилия.

К походу мы готовились достаточно долго: нужно было продемонстрировать Калленам всю мощь нашей армии, лишь тогда мое милостивое решение даровать девочке жизнь выглядело бы убедительным, но я всегда оставлял себе шанс передумать. Непревзойденная Элис Каллен видела только принятые решения, так что она поведала Калленам о грядущем противостоянии. Не более того.

К тому же, мой брат Кайус как всегда жаждал расправы над нарушителями, что наверняка привносило в видения Элис острое ощущение опасности. Это было нам на руку, но и медлить дальше было нельзя.

Вдобавок ко всему, до нас дошли сведения, что Карлайл собирает свидетелей того, что девочка не бессмертна. И мы двинулись в путь. Весь клан, жены старейшин и многочисленные свидетели того, как Аро Вольури будет вершить правосудие. Я был испытывал воодушевленное предвкушение победы и ничто, казалось, не сможет мне помешать.

Теперь с уверенностью могу заявить − я был слишком самонадеян. Я не учел многого. И до сих пор думаю, как бы сложилась моя вечность, если бы я тогда не воспользовался предлогом…

Заснеженный провинциальный город, вокруг леса и горы – что нашел Карлайл в этом месте? Да, наверное тут почти всегда пасмурно, но в остальном… Каллены и их многочисленные сторонники выстроились прямо перед нами. Они держались парами или небольшими группами, обозначая принадлежность к той или иной семье. Однако, я успел заметить – Элис среди них не было.

Пусть так, мы пришли не за ней.

Я продолжил изучать ряды свидетелей Карлайла. Румынский клан, Амазонки, Денали, конечно, куда без них. Знают ли они, что их сестра выдала девочку? Где, кстати, она…

Этот роковой день всегда будет стоять у меня перед глазами. Вечность. Ту самую вечность, которая вывернулась наизнанку прямо там, на поле боя. Когда я увидел ее. Наши взгляды встретились, и я заметил, как она испуганно прижалась к стоящему рядом с ней огромному рыжему волку. Я перестал дышать.

До сих пор я не могу произнести это имя вслух. И тогда не смог. Стук ее сердца, тягучее дыхание и ясный взгляд этого ребенка рассек мою вечность на две части. До и после. Если раньше я полагал, что рубежом моего существования явилось обращение, то после встречи с ней я пересмотрел свои взгляды.

Итак, Ренесми Каллен. Повод, благодаря которому мы проделали столь долгий путь.

«Я хочу с ней познакомиться», − кажется, так я тогда сказал. Прекрасно понимая, что каждый ее шаг навстречу подписывает мне смертный приговор. Но мне отчаянно хотелось, чтобы Эдвард подозвал ее поближе. Когда она подошла и произнесла: «Здравствуйте, Аро!», по моему телу будто прошел электрический разряд, и я не смог сдержать истерический смешок. Девочка сжалась от волнения, а ее провожатый оборотень грозно зарычал.

Идиот. Я мог бы разорвать его на куски в два счета. Но в тот момент мне было не до волка.

Я стоял перед ней и смотрел на ее румянец, отчаянно пытаясь контролировать свои мысли, которые почему-то смешались совершенно против моей воли. Позади меня находилась моя законная супруга, а я к своему ужасу не мог оторвать взгляд от этой девочки. Ее ресницы. Правильные черты лица, нос, чуть вздернутая верхняя губа, копна огненно-рыжих волос. Она совсем ребенок! Хотелось коснуться ее рукой. Хотелось, чтобы все окружающие вдруг растворились, оставив меня наедине с этим божественным созданием. Хотелось… всего и сразу.

Мой разум отчаянно сопротивлялся: этот ребенок одним своим взглядом получил надо мной полную и безоговорочную власть. Чертовы эмоции, которые я с успехом подавлял почти три тысячи лет, заполыхали внутри жарким огнем.

Она протянула руку и коснулась моей щеки, показывая какие-то картинки, но мне было не до этого. Я изо всех сил пытался взять себя в руки. Ее теплая кожа на моей щеке, ее запах, ее нежный голос… Это было похоже на наркотическое опьянение, тяжелое, мрачное и безысходное. Совсем дитя! Как я могу испытывать влечение к той, которая даже на женщину то не похожа? В свое оправдание могу сказать – в моих чувствах не было желания или жажды физического обладания. Страсть и похоть − слишком примитивные эмоции, которые едва ли смогут описать хотя бы сотую часть того, что я испытал.

Безумие! Это было похоже на бурный поток густого парализующего мрака, сметающего все на своем пути. И противостоять ему было равносильно тому, чтобы удерживать двумя руками прорвавшуюся дамбу.

Вечность консервирует. Человек умирает таким, каким живет, а обращенный вампир сохраняет все присущие его человеческой ипостаси принципы и черты, только теперь он живет вечно. Я всегда так считал.

Каким я был глупцом! Опасность пустить в свою душу чувства подстерегала меня на каждом углу, а я был беспечен и неосторожен, уверенный: я не смог испытать симпатию или привязанность в человеческом теле, значит, я не способен на любовь вампира. Если бы я знал… Да, моя теория частично оказалась верна – будучи темным человеком прежде, я стал жестоким и беспощадным убийцей. Но любовь жила во мне все это время, она просто ждала удачного момента, чтобы запустить свои подлые щупальца в мою душу. Это и произошло со мной декабрьским утром на снежном поле близ города Форкс.

Я отчаянно, страстно, со всей мощью своей темной души полюбил эту девочку. И в то же время я понимал: свет и тьма, добро и зло – этому никогда не пересечься. Никогда. Одно погубит другое. Третьего не дано. Любовь дьявола не может быть светлой. В ней только мрак и муки для всех, даже для него самого.

Через мгновение, а мне показалось, что прошла целая вечность, она убрала руку. Как только я перестал чувствовать ее руку, то ощутил острую боль, словно мне вырвали сердце. Каменное сердце, которое, как я был убежден прежде, никогда больше не будет биться. Она посмотрела на меня вопросительно и едва заметно улыбнулась. Я растерялся.

Впервые Аро Вольтури не знал, как ему поступить.

Как раненый зверь, я бился в любовной ловушке, не понимая, что делать дальше. Оба варианта казались немыслимыми: оставить ее жить или уничтожить? В любом случае, моя жизнь уже никогда не будет прежней. Я буду страдать. О, я знал это как никто другой. Отказаться от того, чего так истово жаждешь? Боль и страдания неминуемы. Поэтому, какая разница, от чего именно?

Разум подсказывал, что я вполне могу и дальше следовать своему плану, но чувства кричали – эта девочка слишком опасна для меня. Она – моя слабость. За дьявольские доли секунды она получила надо мной такую власть, которую  даже я не в состоянии был до конца осознать. Позволить ей жить – значит, иметь на земле оружие, способное поразить меня… Забрать ее в Вольтерру, дождаться пока она вырастет, а потом сделать своей женой? Но она никогда добровольно не станет моей, а заставлять ее силой – слишком унизительно.

Я даже не мог все как следует обдумать, чтобы Эдвард Каллен не прочитал мои мысли. Впрочем, к счастью, он не особенно пытался. Руки ощутимо тряслись от напряжения, поэтому мне пришлось спрятать их в полах мантии и натянуть на лицо благожелательную гримасу. Кай уже начал поглядывать на меня с нетерпением.

И я принял решение. Она не должна жить! Я знал, что Кайус поддержит меня, а Маркус, хоть и наверняка уже рассмотрел вспыхнувшую связь, просто безразлично пожмет плечами.

Я начал говорить. Моя речь была длинной и пространной, призванная лишь подготовить войско к решающему броску. Белла и Эдвард стояли в окаменевшей позе, а я смотрел лишь на ту, которая пряталась за их спинами. Они напряглись, Эдвард зарычал. Каллены все поняли правильно. Она умрет. И нет ни единого шанса… До последней финальной точки оставались считанные секунды, когда вдруг я почувствовал знакомый запах.

Ясновидящая привела на поле другого полукровку в доказательство того, что Ренесми не опасна. Опять в мой план вклинивалось нечто непредсказуемое. Это раздражало, я, кажется, даже готов был заявить об этом во всеуслышание. Глупая дура, ты правда думала, что меня интересуют доказательства? Я знал об этом Науэле еще задолго до того, как Эдвард и Белла случайным образом зачали дампира. Но Элис Каллен выглядела на удивление самоуверенно, пока произносила свои аргументы. Мне было безразлично все, что она говорила, ровно до того момента, как она подала мне свою руку.

Я едва сдержал рык, продолжая сохранять внешнее спокойствие. Убить девчонку невозможно! Если мы вступим в битву, то клан Вольтури будет стерт с лица земли. Каллены тоже понесут потери, но самое главное – нас больше не будет существовать. Дело всей моей жизни будет пущено под откос маленькими теплыми ручками полукровки. Ну уж нет.

И я отступил. Тогда отступил.

Ренесми Каллен. Мой ангел. Мой демон. Проклятый фатум, которого я три тысячи лет успешно избегал… Мы еще встретимся, моя дорогая.

Часть 2

BeliyKrolik

Sabrinalikona

Сумерки. Сага

Майер Стефани «Сумерки»

Аро/Ренесми

Аро Вольтури

Исповедь Аро Вольтури

Исповедь Дьявола

ru-ispoved-aro-volturi-beliykrolik-beta-sabrinalikona

Самая обычная домохозяйка Стефани Майер и не предполагала, что ее сон, идею которого она воплотила в книге, превратится в знаковую сагу с многомиллионным фэндомом. «Сумерки» подарили нам светящихся вампиров с детально прописанными историями и застенчивую Беллу, которая, как Золушка, дождалась своего принца Эдварда Каллена. Только вместо хрустальной туфельки на ноге Беллы оказался гипс. 
Вампир или оборотень – кого же выберет Белла? В наших фанфиках по «Сумеркам» есть законченные истории с разным развитием событий – с ОЖП и ОМП. Отправьтесь в удивительный мир в роли попаданца или попаданки и выбирайте, какая кровь лучшая – людей или животных. А может, вы решите присоединиться к Каю и Аро Вольтури, потому что вам нравятся плохие парни? Наделите себя способностями Элис или Джаспера Хейла — управляйте чужими эмоциями и заглядывайте в будущее. Только пожелайте, и вы — потомок древних воинов племени квилетов. Читайте наш онлайн-сборник совершенно бесплатно, но не забывайте, что часть ФФ по «Сумеркам» из списка относится к категории 18+.

Исповедь Аро Вольтури

Комментарии (0)