Единственное, что Драко Малфой ненавидел больше Рождества, - это снег. Снег был грязным. Снег доставлял неудобства. Снег имел привычку разрушать ваши планы, вызывать задержки и вообще делать вас сырым.

Он брёл сквозь падающие хлопья к замку, неся в руках пакет с подарками, которые он откладывал забрать из совятни Хогсмида уже больше недели - теперь у него не было ни времени, ни оправданий, чтобы не посылать подарки родителям.

Он упоминал, что ненавидит Рождество?

Рождество, по мнению Драко, было просто очередным днем недели. Покупка и получение подарков были просто побочным эффектом состояния - состояния, которое называлось "Дух Рождества".

Так что было не только Рождество, но и снег. Две самые нелюбимые Драко вещи, происходящие вместе.

Отряхнувшись от снега и наложив чары, чтобы обсохнуть, он нырнул в боковой вход со двора. Он направился к заброшенной башне, превращённой в общежитие для восьмого курса, и наткнулся на третье и четвёртое свои самые нелюбимые занятия - плачущих девочек и Гермиону Грейнджер.

Она свернулась калачиком за бронекостюмом, сопя в шарф и яростно вытирая мокрые щеки, как только увидела его за углом.

Драко закатил глаза и, не говоря ни слова, прошел мимо нее. Он даже не мог насладиться ее страданиями - настолько его раздражали три другие его наименее любимые вещи.

Он вошел в общую комнату восьмикурсников и прошмыгнул мимо пьяного пения колядок. Схватив кружку с чем-то пряным и тёплым, он проигнорировал призыв Тео и зашагал вверх по лестнице в общежитие, которое ему пришлось делить со всеми остальными мальчишками, включая Чудо-мальчика и...

, - прошелестел женский голос в тусклом свете.

Драко сморщил нос. Не очень-то возбуждающее имя для стона.

Две фигуры двигались в кровати Уизли, светящийся шар внутри отбрасывал тени на закрытые шторы. Кто-то с фантастическими сиськами подпрыгивал на нем, тихонько вздыхая.

Драко топает к своей кровати через всю комнату и бросает на нее свои пакеты с таким шумом, какой только может быть от промокших бумажных пакетов.

"У меня был галстук на двери!"

Он громко распаковывал свои вещи, насвистывая "Доброго короля Вацлава". За его спиной пара с ворчанием и недовольством разбирала вещи и начинала их доставать. Он оглянулся через плечо, когда они выбежали из комнаты, желая увидеть, кто стоит на вешалке. Это была семикурсница из Пуффендуя.

Что она делала с Уизли, он не мог понять.

Он наложил упаковочные чары на подарки родителей - книгу для матери об украшении печенья или о какой-то подобной ерунде и новый набор перьев для отца, как и каждый год, - и вытряхнул мокрый плащ и шарф. Как только подарки были завернуты, он взял их и понес вниз по лестнице, остановившись, чтобы выпить рюмку огненного виски, который он запил еще теплым глинтвейном.

Только пройдя через толпу и приблизившись к рыдающей Гермионе Грейнджер, Драко понял, что Уизли трахается с какой-то пуффендуйской девчонкой, в то время как он должен был встречаться с Грейнджер в конце учебного года.

Его ноги остановились перед ней, и он с любопытством уставился на ее кустистую голову.

- огрызнулась она, приглушив слова рукавом.

Драко сверился с часами. Времени на это не было. Он повернулся на каблуке и направился в совятню, чтобы отправить подарки. Они получат их после рождественского ужина, но его это не волновало.

В замке все еще шел снег, и все согревающие чары на совятне потускнели от холода. Он дрожал, привязывая посылку к филину, и бежал обратно по ступенькам, размышляя, чем занять вечер. У него не было настроения наблюдать за тем, как Поттер и Уизли обжимаются на вечеринке в общей гостиной, и он не мог закрыться за шторами своей кровати, если Уизли будет хрюкать и трахаться с семикурсниками.

Когда ноги понесли его обратно к башне, а Гермиона Грейнджер все еще сидела и плакала в коридоре, он попробовал сделать то единственное, что всегда помогало ему чувствовать себя лучше.

"Не расстраивайся так, Грейнджер. У нее невероятное каре. Это была действительно не конкуренция".

Ее плечи напряглись. Она подняла голову. 

Он на мгновение застыл, увидев румянец на ее щеках и мокрый нос.

"Я просто имею в виду, что она явно создана для траха. А ты..."

 Он неопределенно махнул рукой в ее сторону. 

Он почти видел пар, поднимающийся от ее кожи. Она стиснула челюсти и оперлась на стену, чтобы встать.

"Все, что я хочу сказать, - чего ты ожидал?"

 Он сунул руки в карманы и пожал плечами. "Если у тебя нет тела, чтобы поддерживать их интерес, ты должен хотя бы выкладываться. А я уверен, что для тебя это было не в тему".

"Ты отвратителен, Малфой. Не то чтобы ты понимал, что такое крепкие отношения, построенные на доверии и уважении..."

"Я понимаю мужчин, Грейнджер. То, чего тебе никогда не постичь..."

"- Потому что когда ты любишь кого-то, когда ты даешь кому-то обещания..."

"Ты не можешь заставить восемнадцатилетнего мальчика давать обещания, Грейнджер. Что за идиотизм".

"Мы обещали подождать!" 

- кричала она. "Мы ждали, пока закончится школа! Мы обещали..."

, - мягко сказал он, шагнув к ней и сведя брови так сочувственно, как только мог. 

 Он положил руку ей на плечо, и она в шоке опустила взгляд. 

"Но если ты заставляешь парня ждать, ты должна хотя бы отсосать ему за это время. Иначе он найдет кого-нибудь другого, чтобы почесать зубы".

Она вскинула голову и посмотрела на него, когда он улыбнулся ей. Ее рука быстро поднялась и нанесла ему стремительную пощечину, от которой его голова отлетела в сторону. Его глаза зажмурились, а пульс участился.

Она оттолкнула его от себя и наклонилась, чтобы подхватить с пола сумку и плащ. Ее дыхание было тяжелым, на глаза навернулись слезы.

Когда он смотрел, как она исчезает в коридоре, у него болела щека, но это не могло остановить ухмылку на его лице. Но что-то было не так. Как-то не так ощущалась эта победа. Ему хотелось спорить, а не плакать.

Вздохнув, он вернулся в общую комнату, прихватив для себя бутылку огненного виски. Он пил и играл в карты до позднего вечера, не обращая внимания на рождественские песни, звучавшие на заднем плане, и отгоняя от себя ощущение, что он ждет, когда кто-то появится через портретное отверстие.

Он потерял сознание перед камином с пустой бутылкой в одной руке.

Единственное, что Драко Малфой ненавидел больше Рождества, – это снег. Снег имел привычку разрушать планы, вызывать задержки и вообще делать тебя противно-сырым. Но это Рождество дарит ему и третью, и четвёртую наименее любимые вещи: плачущих девочек и Гермиону Грейнджер.

Колышек остролиста в его сердце

На его груди лежали мягкие пальцы, а рядом с ним в кровати кто-то шевелился. Он уткнулся в подушку, удивляясь, что у него не болит голова от алкоголя. Он лег на спину, закрыв глаза от утреннего света.

Он уже начал погружаться в сон, как вдруг губы поцеловали кожу его живота.

Теперь это был сон, к которому он мог привыкнуть. Его губы дрогнули, когда губы поцеловали его ниже, а тело затрепетало спереди. Он почувствовал, как ее волосы задевают его живот, а ее язык скользнул по его бедру.

Его член уже проснулся и тяжело упирался в бедро. Маленькая рука нежно обхватила его и погладила по коже. Он хмыкнул, вытянув руку за голову.

При первом прикосновении ее рта к его голове его живот сжался, а губы разошлись. Его мозг, казалось, включился, и он начал думать, не сон ли это на самом деле. Но когда она провела влажным языком по его голове, а губы стали легонько посасывать кончик, он понял, что в Хогвартсе нет девушки, которая могла бы так хорошо дать ему по голове.

И когда его глаза распахнулись в незнакомой спальне с темно-бордовыми шторами на окнах и мебелью из темно-вишневого дерева, он подтвердил - сон.

Но именно вид глаз Гермионы Грейнджер, когда его член проталкивается сквозь ее губы, ее язык и впалые щеки... Это было все, что ему было нужно.

Он определенно видел этот сон раньше.

Только в этом случае она была райски красива своим ртом. Он смотрел на нее ленивыми глазами, а она все глубже вбирала его в себя, покачивая головой. Она выскочила из него с улыбкой и прошептала: 

"С Рождеством, любимый".

Драко одарил ее похотливой улыбкой. Может быть, Рождество все-таки не самый худший день в году?

Она высоко поднялась над его ногами и откинула волосы с лица, вытянув руки над головой и привлекая внимание к самым аппетитным сиськам, на которые он когда-либо обращал внимание.

Его член подпрыгнул. Он сглотнул.

Было что-то... что-то не совсем правильное. Как будто он смотрел на нее через оконное стекло или через мутные очки. Эта девушка выглядела так, словно была старшей сестрой Гермионы Грейнджер.

Она подалась вперед, опираясь на его бедра и обхватив его одной рукой.

Что-то зудело в глубине его сознания. Но его мозг был затуманен похотью и восхитительным зрелищем обнаженного тела Грейнджер, сидящей на нем верхом и подставляющей его член своей пизде.

Блядь, он мог бы жить в этой пизде.

Его рот открылся, глаза начали закатываться, когда она опустилась на него. Он потянулся вперед, к ее бедрам, и когда под его пальцами оказалась настоящая, твердая плоть, он чуть не вздрогнул.

Она закрутила бедрами, и он застонал.

"Мы можем сделать это быстро."

Ее тело приподнялось над ним и снова опустилось на его член, ее бедра извивались в конце.

- прошептала она с похотливой улыбкой на лице.

Это лицо, которое было не совсем правильным.

Но его член не понял этого. Она еще дважды крутанула бедрами, и давление в его паху усилилось. Он застонал, и перед самой разрядкой понял, что кончает внутрь Гермионы Грейнджер - и его глаза скрестились, пальцы сжали ее бедра, и он кончил сильнее, чем когда-либо в своей жизни.

Когда наслаждение начало выходить из него, он понял две вещи. Во-первых, это никак не могло быть сном, если он кончил в девушку меньше чем за минуту. А во-вторых, Грейнджер прикрыла рот рукой, скрывая удивленную улыбку - его член размягчался внутри нее.

Его сознание освободилось от тумана похоти. Он только что кончил в Гермиону Грейнджер. После нескольких толчков. Его мысли метались:

 "Она приняла зелье? Как она оказалась в моей постели? Что это за кровать? Где она научилась так кончать?"

Она слезла с него и наклонилась к его лицу.

 "Ты будешь мне должен. Очень."

А потом она поцеловала его. Ее язык проник в его рот. Его глаза были широко открыты от ужаса.

В тот момент, когда она подарила ему самый невероятный поцелуй в его жизни, ее рука потянулась к его руке и привела его пальцы к ее сердцевине.

, - прошептала она ему в губы.

Драко дернулся назад, наконец-то немного придя в себя. Он отпрянул от гриффиндорки с идеальными сиськами и тугой пиздой и подтянул одеяло к груди.

Она наклонила голову к нему, и он увидел, как ее локоны рассыпались по плечам. Они были... сексуальными. Дикие, но шелковистые.

Дверь распахнулась, и Драко вскрикнул, отталкиваясь ногами и пытаясь прикрыться, когда в уши ударил грохот.

Драко свалился с кровати, когда в комнату вбежали два гремлина. Грейнджер быстро схватила одеяло и избавила их от вида своего обнаженного тела.

 - с издевательским удивлением сказал Грейнджер. 

"Что вы делаете, когда не спите! Санта-Клаус не останавливается перед детьми, которые не дают спать своим маме и папе!"

"Санта уже здесь! Это то, что мы с Даниэлем пришли тебе сказать!"

Драко с ужасом наблюдал, как двое детей забрались на кровать - кровать, на которой Гермиона Грейнджер только что выебала ему мозги, - и начали взбираться на Грейнджер, как на гору, - Грейнджер, человек, в которого он только что вошёл.

Маленький мальчик заглянул за край матраса и спросил

Грейнджер уткнулась носом в шею девочки и пять раз быстро чмокнула ее.

Драко с усмешкой посмотрел на него. Он хихикнул.

"Дэниел, Элоиза. Иди, надень тапочки, и мы пойдем вниз открывать подарки".

Быстрее, чем вошли, маленькие чудовища спрыгнули с кровати и выбежали на улицу, что-то бормоча.

Драко почувствовал, как поднимается и опускается его грудь. Возможно, он ударился головой.

Грейнджер откинулась на край кровати и посмотрела на него. 

"Дорогой, ты в порядке?"

Драко уставился на нее, на мгновение отвлекшись на ее обнаженную грудь.

"Я только схожу в туалет и встречу тебя внизу".

Грейнджер сползла с кровати и сбросила простыни. Драко успел полюбоваться ее задницей, прежде чем она влезла в халат и вышла из комнаты.

Он вскочил на ноги, стал искать одежду и ломать голову в поисках ответа. Может быть, он заснул и проснулся в теле Рона Уизли, как бы ужасна ни была эта мысль. Драко натянул найденные пижамные штаны и побежал в ванную. Он остановился, увидев собственное лицо, застывшее перед ним.

Он был... выше? Нет, короче? Светлее? Он не мог сказать, но что-то было не так. У него была щетина. Грудь была широкой и рельефной. Он выглядел... довольно привлекательно, если честно.

Он оттянул пояс пижамы и внимательно осмотрел свои дела внизу. Все было... очень впечатляюще.

Если он выглядел именно так, то к этому можно было привыкнуть.

Нет, нет. Он не хотел привыкать к реальности, в которой дети Грейнджер называют его папой. Драко хлопнул себя по щекам, пытаясь прийти в себя.

Издалека донесся голос: 

"Драко, дорогой. Дети не будут долго ждать!"

Он закрыл глаза. Она назвала его "Драко". Значит, она знала, что происходит. Она не путала его с кем-то другим.

Драко порылся в комоде в поисках рубашки и остановился на ящике с кружевными трусиками и бюстгальтерами, на которых почти не было ткани. Это то, что Грейнджер носила для него?

Его член возбудился. Он прикусил язык, пока боль не уняла его возбуждение.

Взяв из ящика рубашку, он бросил последний взгляд в зеркало и увидел, что на груди у него красуется надпись 

 Он ухмыльнулся. Возможно, это была не самая худшая реальность.

Выйдя из спальни, он обнаружил совершенно незнакомый дом. Проходя по коридору, увешанному фотографиями тех детей, он задавался вопросом, где же они живут?

Он остановился на верхней площадке лестницы, где висела фотография Грейнджер в белом платье, задрапированном по спине. Он стоял рядом с ней, прижавшись лбами друг к другу, с закрытыми глазами, улыбаясь и танцуя.

Отмахнувшись от вопросов, он спустился по лестнице и оказался перед огромной елкой. Она тянулась к арочному потолку, усыпанная украшениями ручной работы и мишурой. Внутри нее мигали сказочные огоньки, и комната наполнилась запахом свежей хвои.

Под ним сидела Грейнджер с девочкой на коленях и мальчиком, подпрыгивающим на ногах.

"Папа! Поторопись! Почему ты опоздал?"

Он остановился у подножия лестницы, не зная, что с собой делать. Грейнджер странно посмотрела на него и похлопала по земле рядом с собой.

Словно человек, идущий к дементорам, Драко сел на пол и попытался понять, что говорит ему мальчик.

"- Один для меня, один для Элоизы, один для мамы, один для папы. Потом два для меня, два для Элоизы..."

Он произнес Элоиза. Глаз Драко снова дернулся.

На голове у мальчика была маленькая шапочка Санты, и он раздавал, бросая на колени Драко завернутые подарки. Девочка надулась и прошептала Грейнджер, что в следующем году она хочет быть Сантой.

Драко наблюдал, как Грейнджер вжималась лицом в шею девушки и дула на нее, пока та не захихикала.

Звук рвущейся оберточной бумаги. Драко повернулся и увидел, что мальчик вытаскивает из бумаги детскую метлу. Он завизжал.

Драко уставился на нее широко раскрытыми глазами, не понимая, что такое громкое слово может исходить от такого маленького человека.

Грейнджер выхватила из-под елки подарок в форме метлы, и девочка рванула к нему, как стервятник, раздирающий когтями свой обед.

Дети кричали, смеялись и умоляли немедленно полететь на своих метлах. Голова Драко раскалывалась.

"Возможно, Лучший в мире Искатель сможет научить вас".

"Где ты только нашел эту дурацкую старую рубашку?"

Мальчик подполз к нему и начал срывать оберточную бумагу с подарка.

Драко выхватил свой подарок обратно.

 "Это мой подарок. Я его разворачиваю".

 прошептала Грейнджер.

Он вздохнул и протянул подарок ребенку. Дэниел, или кто бы он там ни был, радостно засиял и разорвал бумагу.

Из него выпала коробка, и Дэниел протянул ее ему, желая посмотреть, что это такое. Драко открыл крышку и обнаружил наручные часы, но вместо секундной, минутной и часовой стрелок на него смотрели четыре циферблата, все они указывали на 

Он узнал его, так как видел немало дедушкиных часов с такими же.

"Я знаю, что ты беспокоишься о том, чтобы отправить Элоизу в лагерь существ, так что таким образом ты всегда будешь знать, где мы находимся". 

Грейнджер улыбнулась ему.

Драко пристально посмотрел на нее. Затем он снова посмотрел на часы. Он не знал, что такое "Лагерь для существ", но ему не нравилось, как это звучит - даже для его детей из лихорадочных снов.

На циферблате часов значилось: "Дом", "Школа", "Работа", "Путешествие", "Потерялся", "Больница", "Тюрьма" и "Смертельная опасность". Он не знал, как к этому относиться.

"Это как у Молли и Артура", 

- продолжила Грейнджер. 

"Ты... ты сказал, что тебе понравилось, когда мы были там в последний раз".

Драко поднял голову. Грейнджер смотрела на него, подняв брови, с озабоченным выражением лица. Драко вдруг осенило - она хотела узнать, нравится ли ему это.

"Это замечательно. Спасибо."

Она улыбнулась, и его взгляд зацепился за то, как сморщился ее нос. В школе у нее были веснушки. Ему стало интересно, что с ними случилось.

Грейнджер протянула свой подарок Дэниелу и позволила ему развернуть его для нее. Это была книга. Драко закатил глаза. Конечно же, он подарил Гермионе Грейнджер книгу на Рождество. Неужели альтернативная реальность самого себя не может придумать ничего лучше, чем клише?

Улыбнувшись, она открыла обложку, и Драко увидел, как на ее колени упали два билета. Грейнджер подняла их и ахнула.

 Ее глаза сверкнули на него. 

"Ты полетишь со мной? Правда?"

Поняв, что Драко ожидает ответа, он кивнул. "Конечно". Она издала нечто среднее между визгом и смехом и бросилась к нему, обхватив его за шею. Он погладил её по рёбрам.

После часа хаотичных выяснений, в какую одежду ему можно переодеться и как управлять кранами в маггловском душе, они были одеты и готовы отправиться в поместье. Драко подпрыгивал на носках от нетерпения поскорее всё исправить и вернуться в лучшую реальность.

Хотя те полчаса, когда Грейнджер расхаживала по их общей спальне в одних трусиках, были не так уж и плохи.

Не было и пяти минут после душа, когда она намазывала каждый сантиметр своей кожи чем-то сладко пахнущим.

Оба раза она ловила на себе его взгляд и улыбалась, спрашивая: 

Он прикусил язык, чтобы не сказать ей, что всегда считал, что она спит и принимает душ в твиде. Эта версия Гермионы Грейнджер была... совсем не такой, как он себе представлял.

Не то чтобы он представлял ее в домашнем блаженстве, а тем более натирающей лосьоном свои голые сиськи.

"Мы аппарируем в поместье, хорошо?"

 - сказала она, натягивая джемпер на голову Дэниела. "Драко, ты можешь помочь Элоизе с перчатками?

Он повернулся и увидел, что девушка сидит у его бедра и возится с перчатками.

"Она не знает, как надевать перчатки?"

Грейнджер наклонила к нему лицо с любопытным взглядом. 

 Девочка дергала его за руку, пока он не посмотрел, а затем показала ему свои покрытые шерстью пальцы.

Грейнджер взяла мальчика за руку и вывела за дверь. Драко последовал за ней, пока голос из его голени не сказал: 

"Нести тебя? Ты огромная".

Девушка смотрела на него, ее улыбка исчезала, а глаза тускнели. Это было странно. Он видел Грейнджер в её веснушках и глазах. Но волосы у неё были светлые, как у него. И нос у неё был его, подумал он.

Она моргнула и посмотрела вниз на свои маленькие туфли.

 "Я становлюсь слишком большой?"

"Дети бесполезны, когда они маленькие и не умеют говорить".

 Элоиза вытерла перчаткой нос и вышла за дверь, ее лицо было розовым, а глаза влажными.

Что-то кольнуло Драко в животе - какая-то странная эмоция. Она выглядела такой маленькой. И она была похожа на него.

Он вздохнул. Дотянувшись до ее талии, он взвалил ее на плечо, как мешок с картошкой, и последовал за Грейнджер.

Элоиза со смехом прижалась к середине его спины.

"Несу тебя. Это то, чего ты хотела, да?"

Драко выругался про себя и опустил ее на траву. Он поднял ее над головой и усадил себе на плечи.

"Э-э-эх, какой высокий! А можно я буду на папиных плечах?"

 Мальчик показывал пальцем и прыгал вверх-вниз.

"Может быть, по дороге домой, Дэниел"

. Грейнджер повернулась лицом к Драко, улыбаясь ему так, словно вид его детей, свисающих с его лица, возбуждал ее или что-то в этом роде.

Они прошли несколько минут по дороге, ветер хлестал Драко по лицу. Грейнджер остановилась за углом переулка и помогла Элоизе спуститься с его плеч. 

"Хорошо, аппарируем. Держись крепче!"

Грейнджер взяла Дэниела за руку и жестом попросила Элоизу взять ее за руку. Они вчетвером оказались перед воротами поместья, и Драко с ужасом увидел, что на каждой стороне висит веселый венок.

Его родители любили Рождество так же, как и все остальные, но украшать его? Он и представить себе такого не мог.

Ворота распахнулись, и дети побежали по дороге, наперегонки друг с другом. Драко, нахмурившись, следил за ними, пока не понял, что Грейнджер с ним нет. Повернувшись, он обнаружил, что она стоит перед воротами и смотрит на небо с широкой улыбкой на лице.

Она закрыла глаза и наслаждалась ветром на лице. А потом пошел снег.

Драко поднял голову и увидел, что хлопья тихо падают, словно примагниченные к волосам и ресницам Грейнджер. Она наклонила голову и посмотрела на него.

"Я люблю, когда на Рождество идет снег".

Её улыбка была яркой, как снег, и Драко чуть не споткнулся от того, насколько она... ну, не красива, но, возможно, привлекательна. Как привлекательно она выглядела. Её локоны медленно распускались от тающих хлопьев, щёки и нос были розовыми от холода.

Она покачала головой и взяла его руку в свою, пока они шли за малышами к поместью.

Он попытался выкинуть из головы этот образ и переключиться на то, что их ждет. Ему не терпелось снова увидеть своих родителей. Несмотря на то, что в этом году ему не хотелось приезжать домой на каникулы, он все равно скучал по ним.

Но чего он действительно ждал, так это абсолютного презрения матери и отца к Грейнджер и их полукровному отпрыску. Он был в полном восторге, увидев выражение лица отца, когда тот поприветствует её - магглорождённую, которая заманила его чистокровного сына в ловушку двух беременностей. (Драко был уверен, что именно так всё и было).

Когда они вошли в фойе, он ликовал, пока его глазам не предстал вид матери, кормящей детей печеньем. Она держала мальчика на бедре и давала девочке тарелку со сладостями.

"Медленно, Элоиза, - сказала Грейнджер, разматывая шарф. Она направила их к шляпной тумбе у двери, которую Драко так и не заметил.

Его мать слушала болтовню мальчика о его проклятой метле, не сводя с Драко ни малейшего взгляда. Неужели она не знала, что ее сын здесь?

Драко снял пальто - один - и положил его на подставку для шляп. Пока Грейнджер помогала детям надевать варежки и пальто, мать повернулась к нему с теплой улыбкой.

"Счастливого Рождества, дорогой". 

Она поцеловала его в щеку и повернулась к Грейнджер - момент, которого он так ждал, - и встретила ее теплой улыбкой. 

"Счастливого Рождества, дорогая".

Драко с ужасом наблюдал, как его мать целует Грейнджер в щёку, как будто она... член семьи или что-то в этом роде. Они возбуждённо болтали друг с другом о чём-то женском и скучном, и Драко с ужасом наблюдал за этим, падая ниц в животе.

Что это была за ужасная реальность?

Нарцисса Малфой провела их в гостиную (дети бежали впереди - терпения не хватило), и Драко с удовлетворением увидел, что они направляются в ту самую комнату, в которой девять месяцев назад пытали Грейнджер.

Его лицо упало, когда он увидел, что здание было переделано. Мало того, что он был заново декорирован и архитектурно изменен, он был украшен в духе Рождества.

Он с усмешкой смотрел на елку высотой с двухэтажный дом и груды подарков под ней. Он уже собирался присесть на новенький диван, когда из прихожей раздался голос.

Колышек остролиста в его сердце

Содержание

1.

2.

3.

4.

5.

Комментарии (1)