Лайт был зол. А причина была та же, что и последние несколько месяцев — Рюузаки.

— Сколько можно повторять?! Я не Кира!

Детективу было уже все равно: он делал себе «райскую дорожку» на крышке ноутбука.

Лайт был не в курсе, что это был за порошок, напоминающий сахарную пудру — кокаин или крэк, да и не тянуло его узнавать, но это определенно было что-то запрещенное к продаже. Даже если не брать в расчет огромные, похожие на черные дыры зрачки L, можно было понять, что от этого ему становится неприлично хорошо: у детектива после нехитрой процедуры в течение нескольких минут с лица не сходила блаженная улыбка.

Лайт отвернулся, чтобы не видеть, как L забивает себе легкие белой гадостью.

«Когда дело будет раскрыто, — недовольно подумал Лайт, — я обязательно стащу отсюда пару пленок и продемонстрирую отцу. Может, тогда L пожизненно запретят въезд в Японию… или даже посадят…»

Ягами, конечно, понимал, что это малоосуществимо, но крамольные мысли помогали относительно спокойно пережить довольное сопение сидящего на другой стороне кровати Рюузаки.

Щелкнула зажигалка. Лайт отстраненно подумал, что, похоже, «волшебная пудра» заменяет L секс, и, стараясь не дышать в нос, бросил через плечо:

Ноль внимания, фунт презрения.

Через пару минут, продолжая пускать дымные колечки, L хрипло предложил:

— Тебе тоже стоит попробовать, Ягами-кун, — Лайт представил, как его легкие забивает этот ужас, и его передернуло. — Может, тогда ты выйдешь из режима властной сучки с перманентным ПМС.

Огромным усилием воли подавив в себе желание сломать детективу нос, Лайт оставил это неуместное заявление без комментариев, и подумал, что все было бы намного проще, будь L женщиной.

Эта мысль не отпускает его и на следующий день.

Нет, что за глупость, в самом деле!

Это уже становится для Лайта идеей фикс. L уже начинает спрашивать его, почему он так на него смотрит, и почему, черт возьми, он хихикает, как Миса-Миса.

И тогда Лайту ничего не остается, кроме как взять блокнот, заточить карандашик и начать рисовать.

Лайт не рисовал мангу с тех пор, как поступил в старшую школу, но дикое, безумное вдохновение захлестывает его с головой.

Несколько набросков “L” в разных ракурсах.

Можно рисовать и саму мангу.

Лайт на вытянутых руках держит перед собой блокнот и сравнивает свою «L» с оригиналом.

L-мужчина, с его худыми длинными пальцами и вечной сутулостью, похож на паука, хотя Миса иногда в приступе «невообразимого кавайства» называет его «Панда-сан».

L-женщина (Лайт берет карандаш и с мерзкой улыбочкой подписывает под наброском «Элла») больше напоминает кузнечика — высокая, худая, с нескладной угловатой фигуркой, и, ко всему прочему, плоская как доска. Лайт подмечает отличительные особенности, которые постоянно должны быть «в кадре»: изуверские туфельки на огромных каблуках, болтающиеся на шее наушники (Ягами одалживает у Мацуды маркер и раскрашивает динамики в розовый цвет), в которых играет хэви-металл, бутылка виски в руке, темные очки в пол-лица. Потом Лайт берет ластик и подправляет «Элле» одежку — делает черные штаны уже, а к рубашке пририсовывает широкий пояс, подчеркивая худобу, острые коленки и угловатые плечи.

Что у двух L общего, так это смешной нос и темные синяки под глазами, хотя у Эллы в половине случаев эта особенность скрыта очками.

Лайт сознательно заменяет наркотики на алкоголь — не хочется рисовать, как L присасывается к дорожке, на это и смотреть-то нет сил…

Номер в гостинице. Перед следственной группой предстает  странного вида женщина со стопкой в руке. Она сдвигает темные очки на лоб, улыбается, поднимает пальцы в знаке “Victory” и говорит…

— Ягами-кун, что ты делаешь? — вырос у него за спиной L.

— Детство вспоминаю. Я когда-то любил рисовать мангу.

— О… — L слегка поднял брови.

Ну, да, идет серьезное расследование, а главный подозреваемый решил вспомнить детство. Смешно.

— И кто это? — указал он на не в меру веселую алкоголичку.

Лайт ухмыльнулся еще шире и подписал реплику:

L с минуту с непередаваемым выражением лица сверлил взглядом реплику (Лайту уже еле удавалось сдерживать рвущееся наружу мерзкое хихиканье — его определенно Миса покусала), а затем повернулся к автору манга-безобразия и непривычно ядовитым тоном поинтересовался:

— Ягами… ты нигде головой не ударялся?

— Сказал чувак с легкими, забитыми кокаином.

Ого. Похоже, L сильно разозлился.

Лайт осторожно отодвинулся от детектива, насколько позволяла цепь, и бросил:

— Не нравится — не смотри.

И снова занес карандаш.

Старый наркоман Эл просто хотел, чтобы его оставили в покое, но, видимо, не судьба...

Ситуация с мангой его откровенно бесила. Из него сделали бабу. Какому нормальному мужику такое понравится? А то, как вел себя при этом Ягами, только подливало масла в огонь. Мало того, что этот мальчишка постоянно витал в облаках, хихикал и хитро-коварно на него смотрел, так он еще и начал ему откровенно дерзить!

- Прекратишь рисовать эту гадость – выйду.

- …Знаешь, а мне, нравится, что ты куришь ментоловый Вог! Это так женственно...

Вот как прикажете на такое реагировать? Чертов сопляк совсем от рук отбился...

 - Первокурсников представляют Лайт Ягами...

Рисовка со спины: Элла поднимается по ступенькам, слегка пошатываясь – не то от выпитого, не то из-за совершенно изуверских каблуков...

На следующее скучно-рутинное свидание с Мисой Лайт взял свои наброски... и что-то его дернуло нарисовать рядом с Эллой накачанного кокетливого блондина с самоуверенной улыбкой. Еще импульс – и на лице Эллы настороженно-ехидное выражение.

 - Тебе сколько лет, мальчик?

Как-то незаметно на заднем плане нарисовался он сам. «Бедный Лайто» хихикал и фейспалмил.

А потом  было так просто подписать одну короткую реплику:

 - Амане Такаси, приятно познакомиться!

К сожалению, L весьма не вовремя решил поинтересоваться, что Лайт решил зарисовать на этот раз.

- Что, опять практикуешь свой презренный гендерсвитч?.. – узрев блондина, Рюузаки чуть не подавился пирожным и уже тише спросил: - Это Амане?..

Лайт решил не отвечать на этот вопрос, тем более что реплика над головой блондина говорила сама за себя. А через мгновение случилось невероятное: Рюузаки впервые на его памяти разразился совершенно искренним хохотом.

- Рюузаки, над чем ты смеешься? – обиженно надула губки Миса.

- Миса-сан, ваш бойфренд – страшный человек! – всхлипывая, выдал Рюузаки, пока Лайт смущенно складывал наброски в папку.

Миса непонимающе изогнула брови и обратила взгляд на него.

Лайту кажется, что он сходит с ума. Он видит ее во сне, ему кажется, что каверы на известные хиты, которые так любит Мацуда, исполняет она – упитая в очередную пятницу, со сцены абстрактного клуба, - она уже живет сама по себе, делает что хочет, приходит, когда вздумается. Он уже ждет не дождется логического завершения манги, но есть одно «но»...

Он не знает, чем это все закончится. К тому же, где-то на краю сознания скребется мысль, что в сюжете чего-то не хватает, что он упустил какие-то сцены из виду. Вот только какие?..

- Твоим комиксам, Ягами, категорически недостает Киры.

Кира был только тенью на стене, смутным очертанием головы и рукой нечеловеческого вида: большой, с чешуей и длинными когтями, от которой веяло силой. Он протягивал чудовищную руку к смутному, призрачному как голограмма образу человека и называл имя. А после этого когти словно вгрызались в грудную клетку, и сердце в стальной хватке чувствовалось как настоящее. Судорожно билось, а потом замирало.

Кира был однобокой улыбкой и смутным силуэтом на фоне большого города.

Лайт проснулся от противного писка старого будильника. Приоткрыв один глаз, он поднял к глазам телефон-раскладушку, который сжимал во сне. В открытом асечном диалоге высвечивалась только последняя фраза:

А что бы ТЫ сделал ради мира во всем мире?

Быстро, с полусонной улыбкой набрав ответ, он закрыл телефон, а затем сел и сладко потянулся.

Электричка, дорога, автобус, школа, столовая, скамья у теннисного корта – Лайт вдумчиво выбивает сообщения на телефоне. По радио и с публичных транспарантов передают новости о таинственных смертях преступников по всему миру. Необычное явление объясняют появлением сверхъестественного убийцы – Киры.

Это справедливость. Я видел сводки погибших: каждый был виновен и отпущен либо под залог, либо из-за ошибок при оформлении улик. Мелочи, за которые цепляются адвокаты и плакальщики.

На транспаранте, мимо которого он проходил мелькнуло сообщение о срочном выпуске новостей. Лайт оторвался от телефона и оглянулся на экран вместе с большей частью прохожих.

- Я – человек, которому подчиняется полиция всего мира. Линд Л. Тейлор, или просто «L».

Лайт отчетливо хмурился. Телефон в руке молчал – сообщений не поступало.

- Серийный убийца, убивающий преступников! Твоя самодеятельность не сойдет тебе с рук! Я понимаю мотив твоих действий, но сейчас ты творишь зло!

Когда Линд Л. Тейлор упал на стол, и на экране высветилась готическая литера «L», телефон в руке Лайта завибрировал. Входящий вызов с незнакомого номера.

В трубке звучал искусственный голос с помехами.

- Здравствуй, Маклауд. Или мне лучше называть тебя «Ягами-кун»?

- Кто это? – хмуро спросил Лайт, отворачиваясь от экрана.

- Ты ведь не позволишь этому выскочке усадить меня на электрический стул?

Часть 1

kurizakusturiza

Рюузаки депрессует, а Лайт пытается развлекаться: рисует мангу. Что он курил, не знает даже автор.
апд: Название (наконец-то!) изменено на устраивающее автора. На момент написания (2011 год) аниме про Нозаки-куна еще не вышло, так что я ловил баттхерт с неудачного названия почти четыре года х)

Лайт-кун и его сёдзё-манга

Содержание

Часть 1

Комментарии (0)