Хузама

Уже одиннадцать часов, а Кевина всё нет...

Девочка была жутко измотана.

Она и сама не заметила, как уснула, не дождавшись парня.

Она вновь проснулась на том же лавандовом поле.

Сначала Хузаме показалось, что погода опять чудит, но, присмотревшись получше, она поняла, что сегодня довольно солнечно, вот только...

Всё вокруг стало чёрно-белым.

Мама

Я у тебя хочу спросить...

Мамочка, что мне делать?

Я же предупреждала тебя...

Я говорила быть осторожнее?

Бежать оттуда раньше, чем он придёт.

Ты понимала, чем всё закончится.

Но я не знала, что он придёт...

Ты не поэтому осталась.

Что ты говоришь? Только поэтому!

Я знаю тебя лучше, чем ты сама.

Ты слишком любишь этого парня.

Когда-нибудь это погубит тебя...

Так же, как и меня когда-то.

Мамочка, что ты такое говоришь?

Разве не машина виновата в твоей смерти?

Ты когда-нибудь задавалась вопросом, кто был за рулём?

Что? Ты знаешь, кто это сделал?

Нет... Придёт время, и ты сама всё поймёшь...

Почему ты вечно всё скрываешь?

Я так устала от этого...

Ты пытаешься играть против правил, доченька.

А те, кто нарушает правила, вылетают из игры.

Кажется, по еле заметным веснушкам мамы прокатилась слеза.

Нет, просто свет так падает...

Тебе пора возвращаться.

Девочка проснулась в палате и тут же услышала рядом до боли знакомое дыхание.

Повернув голову в сторону, она увидела Кевина.

Она словно зачарованная глядела на парня; на то, как свет луны из приоткрытого окна падает на его лицо.

Холодный серебристый свет ложился на, казалось, совершенно белую кожу, попадая на пару спавших на лоб прядей.

Его глаза были прекрасны, даже когда были закрыты.

Густые чёрные ресницы слегка подрагивали.

Аккуратный ровный нос. Без единого изъяна.

Он точно фарфоровая кукла, сделанная опытным мастером.

Сделана, чтобы очаровывать.

Хузама провела кончиками пальцев по алым губам.

И зарылась рукой в густые каштановые волосы.

Сколько времени прошло?

На него можно смотреть вечно.

Парень слегка сморщил брови и открыл глаза.

Кевин

У тебя пёрышко было в волосах.

«Индеец мой... Мой!» – раздалось в голове.

Это был радостный крик души, и Хузаме казалось, что самое лучшее чувство в мире – знать, что они есть друг у друга.

«Люблю тебя, мой ангел, мой мир».

Коварное пёрышко решило поработить мой мозг.

Спи давай, тебе отдыхать нужно.

Парень перевернулся на другой бок, чтобы скрыть свою улыбку.

Он в больнице давно и знает, что подушки тут не перьевые.

На этот раз тело девушки свободно от оков, однако она всё в том же тёмном подвале.

Изменилось кое-что ещё...

Вместо одного Кевина на полу сидело двое. Цепями был скован только один.

Хузама, ты не похожа ни на кого, с кем я знаком, ты заставляешь моего дьявола меняться.

Первый Кевин – тот, что говорил – поднялся на ноги и пнул двойника, оставшегося сидеть.

Адам

Что ты сказал? Прости, не расслышал.

Правда... Кхе-кхе... Говорю...

Двойник сплюнул на пол сгусток крови вместе с обломком зуба.

Лаванда

Комментарии (8)