“Попов, на выход! К стене, руки за спину!” — с этих слов начался день Арсения Попова заключенного под стражу в колонии общего режима сроком на два года и шесть месяцев.

Арсений шел по знакомым выученным до последнего миллиметра коридорам с опущенной головой и наручниками давящих на запястья.  тридцать шагов по прямой, пройти через решетку, потом еще десять ударов подошв ботинок по квадратам рыжей плитки на полу и поворот вправо. Он знает эти обшарпанные стены с отвратительной зеленой краской до середины наизусть: за год с небольшим жизни в стенах научился замечать мелочи. Такие как кусок облупившейся побелки в углу и кривые стыки между плитками. В первое время его это раздражало, так же, как и резкие запахи и скрип *кроватей*. Но человек ко всему привыкает. К желтому свету ламп, к подъему в шесть утра, к постоянным проверкам, к редким прогулкам за высоким забором с колючей проволокой, к однообразной пище и редким письмам матерей и даже к порядковому номеру на груди.  Арсений тоже привык ко всему.

*Условно-досрочно освобожденный*

А вот что делать с этим Арсений не знал, да и вряд ли хотел. Он стоял посреди внутреннего двора колонии в гражданской одежде с вещевой сумкой как у рыночных торгашей и совершенно не понимал, что должен делать в этой ситуации. Попов то намеревался еще год и шесть пробыть в камере на шестерых.

Отчаянно хотелось где-нибудь загаситься, и чтобы еще наболтали и обратно в ставшие родные стены с потрескавшейся краской. Делить передачи в общаг, ходить на прогулки в клетке и читать книги до отбоя. Стоять же перед медленно открывающимися воротами с хмурым лицом и щурится из-за слишком яркого солнца совсем не хотелось.

Все время с утра и до крика со смотровой башни *Пшёл!* Арсений думал только о матери:

— Мам я откинулся. Представляешь. Ты только в гости меня не жди.

Первым делом Арсений поехал не домой, а становиться на учет. То ли привычка, то ли на автомате действовал или просто не осознал всего.  Прослушав не одну лекцию, сдав отпечатки, которые и так в базе только спроси и подписав бумаги, Арсений наконец отправился домой. И если внутри здания все было предельно просто: отмечайся раз в неделю, из области не уезжать, из страны тем более, закон не нарушать и так далее по списку. То на улице усеянной словно бисером людьми было неуютно.

-Почему эти люди смотрят мне в глаза? Отвык кажется

Он не был дома так давно. вся мебель покрылась толстым слоем пыли, из-за нее не было видно лиц на фото в рамках. Протерев одну из них, Арсений сел за кухонный стол, покрытый старенькой потрескавшейся на солнце клеенке, и закурил первую сигарету на воле.  С той стороны стекла квадратной рамки на мужчину смотрела некогда счастливая семья. Отец гордился сыном и любил жену, но ушел стоило узнать приговор:

*Ты опозорил семью!* —последние слова, что Попов услышал от отца в зале суда.

Мать еще полгода держалась присылала передачки и писала письма своим красивым подчерком, а потом слегла от тоски и пневмонии. Хоронили тихо вдвоем. Отец и сын под конвоем:

— Что ты у нее прощения просишь? Это все твоя вина.

От их семьи кроме старых фото ничего не осталось, как и от Арсения. Он видел и слышал многое.  После такого к людям не хочется, и не потому, что злой, а потому что грустный бесконечно. Он видел сломанные судьбы по глупости, поломанные жизни по несознанке. Сам став одни из таких же многих, которые потом не знают, как жить дальше со всем грузом человеческой мерзости, грубости и боли на своих плечах. Тихо курил, протирал пыль с мебели и варил чай на газовой плите.

Работа нашла Попова сама, если можно так сказать. Один знакомый с прошлой жизнь предложил работать у него по дружбе и в счет списанных на пару экзаменов во времена студенчества.

— Привет,Арс, говорят тебя освободили. Как ты?

—Привет, Дэн. Откинулся по досрочке. Я? Нормально, пока не понял, как жить эту жизнь заново, а так окей. Хату вымыл, отмечаться хожу и работу ищу.

— я поэтому и звоню. Участковый ж с нами в соседнем дворе яблоки воровал у деда того вредного, помнишь такого?

— Участкового? Я его с утра видел.

—Да. Сказал, что тебе работа нужна. Можешь у меня поработать на лесопилке. Я купил ту старенькую за смешные деньги, ту, что за городом. У тебя же диплом. Ты умный мужик, а мне плевать сидел ты или нет.

— Я на серьезную не хочу. Есть что-нибудь, чтобы без людей?

— Чернорабочий, принеси подай или что-то в этом роде. Да хоть коридоры мыть. Не хочу к людям и с людьми тоже не хочу: устал.

— И последнее. Я могу там жить?

— И это придумаем. Так что?

— Мне терять нечего, только я по делам схожу сегодня и завтра приду.

Навестив могилу матери букетом полевых ромашек, что купил у стоящей в переходе бабки, Попов собрал свои вещи в ту жу вещевую сумку и переехал жить на лесопилку.  Он жил в старой бытовке на окраине территории, она стояла так, что незнающий и не нашел бы ее за сгруженным деревом.

Местные мужики первое время смотрели с недоверием и долей отвращения, пока не сломалась одна из пил. Женщины первый месяц боялись мужчину как огня, пока не привыкли к молчаливому парню с грустными голубыми глазами.

Обустроивши внутри свое жилище, Арсений жил одинаковые дни. Он сторонился людей, выполнял грязную или тяжелую работу и курил по вечерам сидя на низкой табуретке. Иногда мужчина помогал уборщице мыть цех и запачканный следами обуви пол столовой, чаще всего был грузчиком и почти постоянно дворником и сторожем. Изредка его звали в цеха с каким-то вопросом, и Арсений помогал, оставляя скудные немногословные комментарии и уходил к себе. Еще реже Попов оставался с коллективом или говорил с людьми. Курить сигареты, есть скудный ужин и пить чай в тишине было приятнее, чем ловить на себе постоянные взгляды.

В конце весны, когда Арсений наконец смог спрятать свою самодельную лопату для чистки снега, на лесопилку приехала группа шумных студентов. На миг губы мужчины тронула легкая улыбка вместе с воспоминаниями о прошлой беззаботной студенческой жизни. Трое парней были такими же каким когда-то был Попов: шумные словно стайка воробьев, спешащие на планерки сверкая пятками и на бегу докуривая сигареты, вечно сонными по утрам после веселой ночи. Студенты заочники дружной компашкой носились по всей территории, сносили аккуратно составленные доски, задевая их краями ботинок, ныли об усталости и первыми стремглав бежали в столовую на обед. Они наводили хаос вокруг себя нов хорошем смысле, в коллективе среди суровых мужиков они были ярким пятном и Арсению нравилось за ними наблюдать. Он улыбался громкому смеху, раздающемуся в стенах цехов, провожал их взглядом и делал мелкие пометки в своем блокноте цветными карандашами.

Только один выбивался из общей картины и часто подвисал на месте всматриваясь вдаль туда, где стояла бытовка Арсения и выпускала в небо белые клубы дыма из старенькой печки внутри. Он смотрел в его сторону и Попов как будто мог видеть, как тот щурится, силясь рассмотреть получше самого Арсения.

—  Слушай, дядь Вов, — спросил молодой парень начальника, не выдержав собственного любопытства — а это кто? Там, вдалеке, мужчина всегда сидит один по вечерам. Я никогда его вблизи не видел, только с парковки уголёк сигареты видно.

—  Это Арс. — коротко отвечает мужчина, но видя, что такого ответа парню явно мало добавляет. —  Он нормальный мужик, только его судьба поломала. Вот он людей теперь и сторониться. Говорит: *Не хочу доставлять проблем.*

— В смысле? — Уточняет Шастун еще больше заинтересовавшись мужчиной.

— Отсидел он. — вздыхает мужчина и вытирает грязные руки полотенцем. — За что конкретно не знаю, а расспрашивать как-то невежливо. Он так нашей Людке из столовой и сказал: *Не по понятиям это в душу лезть к человеку или я вам не человек?* Его выпустили за поведение. Он как пришел так ни с кем не разговаривает, и шеф просил не трогать его. Толковый мужик, умный и в помощи не отказывает никогда, только нелюдимый совсем.

— И не думай даже об этом. Он не будет с тобой общаться.

— Да я не думал. — отнекивается парень

— У тебя на лбу твоем все написано. — усмехается Владимир

— Ну интересно же! - ноет Шастун и идет следом за мастером в цех.

Октябрьская погода не скупилась на хмурое небо и дождь сплошной стеной за которой не было видно цехов, когда Арсений пил свой утренний крепкий чай кутаясь в старый свитер крупной вязью.

Он как обычное проснулся раньше первых лучей солнца, которые с каждым днём всё позже появлялись на горизонте и не спешили согревать.  Мужчина наблюдал через покрытое пылью и усеянное следами дождей маленькое окно за тем, как туман постепенно рассеивался и сменялся усиливающимся дождем.  Холодные капли под стать настроению били барабанной дробью по жестяной корешке вагончика, пока Попов кипятил воду на маленькой газовой электрической комфорте и готовил себе скромный завтрак.

Утренний прием пищи Арсения не отличался изысками и был так же сер и прост как и пейзаж, за которым он наблюдал, поедая слегка подгоревшую снизу глазурью в прикуску с ломтиками хлеба и варенной колбасы. За время пребывания на зоне мужчина отвык от некогда любимых кафе и шикарных завтраков, которые больше походили на идеальные картинки с журнальных страниц, чем на холостяцкую стряпню. Да и не хотелось больше подобного вычурную претенциозного и кричащего своим видом о достатке или о статусе.  Мужчина пережевывал пищу рассматривая виднеющиеся верхушки огромных сосен, что росли позади цехов по ту сторону забора лесопилки.

Серое утро и сладкий до оскомы крепкий чай, не добавляли настроения Арсению и без того заведомо сложному дню с посещение в расписании. Раз в неделю мужчине приходилось после обеда уезжать в город на старом, видавшем лучшее времена пригородном автобусе. Иногда он ездил с грузчиками на рабочей машине, молчаливым пассажиром на заднем сиденье. Но чаще всего мужчина предпочитал знакомый полосатый транспорт со знакомым усатым мужчиной водителем, громким двигателем и потрескавшимися креслами. Он садился на задних рядах подальше от остальных пассажиров и всю дорогу рассматривал придорожные полосы вырисовывая узоры на грязном окне автобуса.

Попову не нравилось возвращаться в город в эту суету и какофонию воспоминаний. И дело даже не в отметках в участке и даже не в стандартных вопросах и проверках участкового. Просто путь от остановки до участка проходил через ту же роковую арку в длинной девятиэтажке, в которой все однажды пошло наперекосяк. Косые взгляды на хмурого мужчину в объемной черной куртке с потертыми рукавами не добавляли радости пребывания в родном городе. Извечно злая продавщица в магазине и пыльные полки родного дома как вишенка на торте.  Арсений приезжал сюда по делам,потому что должен, потому что по-другому нельзя и не по понятиям это, так успокаивал себя мужчина, сдерживая в себе желание бросить все и ключи от квартиры в том числе в мутные воды реки, протекающей возле автовокзала.

Проведя полдня в городе и дождавшись нужного автобуса с остановкой в соседней деревушке рядом с лесопилкой мужчина возвращался в новый импровизированный дом. В рюкзаке за спиной пополнение запасов еды и предметы гигиены, немного сменной одежды и огромный груз сожалений, который всегда пополнялся с посещением комнаты матери.

Пройдя два километра до парковки рядом с проходной мужчина обычно успевал растерять всю грусть и вернуться в свое спокойное отстраненное от всего состояние и, неспешно докурив сигарету, заходил на территорию закрывая ту за собой на амбарный замок и унося ключи с собой.

Дождливый день октября заканчивался таким же простым, как и завтрак ужином, крепким чаем, парочкой сигарет и чтением свежего номера еженедельника под тусклым светом настольной лампы, когда в дверь неожиданно постучали. Не то чтобы Арсений испугался, но удивиться смог: забор же с проволокой и входы закрыты на замок

— Кто? — коротко спросил мужчина, подойдя к двери и прислушиваясь к звукам снаружи.

— Откройте пожалуйста. Это Антон, я с ребятами тут подрабатываю.  —раздалось несмелое за дверь.

— Ты что тут забыл? — спрашивает мужчина парня с покрасневшим от вечерних морозов носом и жестом приглашая войти. — Внутрь зайди: холод на улице.

— Спасибо— благодарит Антон, переступая с ноги на ногу и наблюдая за мужчиной. Он впервые видит его так близко. Как бы он не пытался скрыть интерес, но получается так себе не смотря на вагон и маленькую тележку своих проблем.

— Рассказывать будешь или продолжишь чечётку отплясывать? — задал третий по счету вопрос Арсений, огибая парня по душе и направляюсь к кипевшему недавно чайнику. — У меня только чай. — он вертит в руках жестяную небольшую банку показывая ее застывшему ц входа парню. — Тебе с сахаром или без?

— Две ложки, пожалуйста. Шастун осматривается по сторонам растирая замёрзшие пальцы. — У меня колесо спустило в машине. Я пока болты откручивал весь окоченел и не заметил, как вы вернулись и ворота закрыли. — Попов протягивает Антону зеленую алюминиевую кружку с теплым чаем и сделанный на скорую руку бутерброд с сыром. —Алюминиевая?! Вау! Давно таких не видел. У моего дедушки были белые с черными ободками и голубая огромная такая. В ней целая бутылка кваса вмешалась. Дома у нас с мамой все стеклянные.

— Сиди тут, я пойду твое колесо поставлю. — мужчина надевает погрызенный молью тулуп и ищет рабочие перчатки, не обращая внимания на восторженные возгласы студента.

— Я сам могу! Погодите! — вскрикивает Шастун

—Заболеешь ещё. — парирует мужчина и выходит из вагончика плотно закрывая за собой дверь от сквозняков.

Когда Попов возвращается весь мокрый от проливного дождя и с выпачканными руками, парень сидит на его раскладушке поджав пол себя ноги и читает одну из немногих книг, которые Арсений забрал с собой из старой жизни в новую. — собрание Бродского

—Нравится? — вопрос сам собой слетает с уст Арсения, когда парень поднимает на него свои глаза.

— Да. Я мало читал в школе, сейчас больше удовольствия получаю. — кивает Шастун и потягивается, разминая затекшую спину.

— Колесо поставил. Можешь спокойно ехать домой, но я бы подождал ещё. Там ливень льет перед собой ни черта не видно. — говорит мужчина, ища в шкафу сухие вещи.

— Антон. — кивает парень и протягивает руку для рукопожатия

— Не надо. — мотает головой Попов пряча свои ладони — Зэки не любят рукопожатия. А у бывших остаются старые привычки.

— Оу, прости, — извиняется Антон, спешно убирая свою ладонь— Я ж не знал. Больше не буду. Ты, кстати, домой почему не ездишь?

— Тут живу. Не хочу в шум. — мужчина достает купленную сегодня пачку печенья и ставит чайник на плитку, — я привык к тишине, да и в людях разочаровался. Потом вопросы позадаешь, а пока посуду помой и руки от мазута. — Попов кивает в сторону небольшого рукомойника, висящего над чугунной раковиной.

Мужчины пьют чай в тишине. Арсений вслушивается в дождь и дочитывает купленные газеты, а Антон перелистывает страницу за страницей вчитываясь в мелкие черные буквы на желтоватой бумаге.  Если бы не барабанящий по жести дождь и шелест страниц можно было бы различить два ровных дыхания. Одно спокойной, второе с хрипом от обилия сигарет.

—Арс, дождь закончился. Пошли покурим и я домой поеду. — зовёт за собой Антон, закрывая книгу, мысленно запоминая страницу, чтобы как-нибудь ещё прийти и дочитать

—Дочитал? — будто читая мысли Антона спрашивает Арсений, провожая взглядом парня от раскладушки до рукомойника, в котором тот моет обе кружки после чая. — Антон, мою кружку в следующий раз не трогай.

— Хорошо, — кивает парень, вытирая столовые приборы и ставя из на старый потрескавшиеся местами деревянный стол рядом с плитой. — а книгу не дочитал. Она ж огромная, только пару эссе успел.

— Возьми с собой. Потом вернешь— говорит мужчина, стучит по обложке книги пальцами и выходит на улицу курить, не накинув даже куртки.

Первые затяжки делают в прежней тишине, которую нарушают только звуки шелеста оставшейся листвы, капли с водостоков и далёкое уханье совы в лесу. Попов затягивает и неспешно вдыхает дым, когда парень нетерпелив и, кажется, будто вот-вот и закашляется. Его телефон в кармане разрывается сигналами входящих СМС, и парень заметно нервничает с каждым звуковым сигналом

— Не спеши ты так. — на миг лицо Арсения озаряется слабой улыбки, но Шастун этого не замечает и делает очередную затяжку сбрасывая вызов.

— Я, кажется, опаздываю — сознается парень, сверяя врем на телефоне, который показывает половину десятого. — Не думал, что так сильно задержался. — он пожимает плечами и застегивает молнию на осенней куртке до подбородка. — Спасибо за помощь и чай, и книгу тоже. Мне пора, Арс

—Я доведу тебя до машины, мне все равно территорию нужно проверить,— говорит мужчина и взяв фонарик в руки подсвечивает узкую вытоптанною тропу ведущую в сторону цехов и парковки. — Иди за мной.

—Угу.— кивает Шастун и шагает за Поповым стараясь попадать след в след,чтобы не отставать не замочить ноги. — Кстати, Арс, ты какие сигареты куришь? Запах незнакомый.

— Те что подешевле. Не советую пробовать— усмехается мужчина, показывая помятую пачку двухцветную пачку. — едь аккуратно, а то полетишь к девушке на крыльях,герой романтики. Подождёт немного ещё.

— До завтра, Арс.—мужчина открывает ворота, выпуска Антона с территории и какое-то время смотрит в след удаляющимся красным фарам машины.

К большому удивлению самого Арсения и остальных работников Антон смелеет на глазах. Дочитав и вернув книгу Шастун сначала просто здоровается, чаще издалека и просто помахав или кивнув. Потом перестает стесняться и приходит к Арсу на обеде или на перерывах покурить самому и угостить Попова *нормальными сигаретами*.

Он приносит пачки с кофе и чай *повкуснее*, сам же его и пьет вместе в Поповым, правда кружку моет только свою — запомнил. Арсений же в ответ не трогает зелёную, оставив себе только белую с выщербленным местами черным ободком. Арс слушает рассказы парня, обсуждает работу и книги, иногда говорят про машины и заканчивая наблюдениями о погоде.

Мужчина не против того, что паренёк ошивается рядом с ним, да и самому веселее. С остальными желания общаться так и не возникло, а со студентом по-другому. Тот не лезет в душу и в глаза не заглядывает, запоминает что просят не делать и может молча книгу читать рядом, пока Арсений чинит что-то из своей мебели или готовит себе ужин. А главное от него не веет извечной жалостью. Мужчина не терпеть не мог. Нечего его жалеть, он и сам о том что сделал не сожалеет, другим и подавно нечего нюни распускать.

—Арс, а можно спросить?

—А ты… ну … за — мнется в нерешительности с вопросом Антон зайдя по обыкновению к Арсению на время обеденного перерыва и наблюдая за тем, как мужчина разогревает свою и еду и принессенную с собой еду студента.

— Сидел? — договаривает за парня Арс хотя у самого внутри зашевелился червяк по имени *недоверие* Опять в душу лезут, но парню простительно

— Да — кивает парень, облегчённо выдыхая благодаря небо за то, что самому не придется задавать личный вопрос.

— Мальчишку одно защитил по молодости и бравости. Прицепился к нему какой-то урод пьяный ,а я перестарался. Сдох он в скорой. Знал бы что так будет, сам бы шею ему скрутил за такое. На детей бросаться

— Долго? —задает вопрос Антон чутка осмелев от того, что его схожу не отправили восвояси.

— Год следствия и ещё год и шесть от звонка до звонка.

— Бляяя, это же пиздец как много

— Не ругайся, — строго говорит мужчина, обернувшись через плечо. —тебя не красит.

ТУ_МАЧ

Попов осужденный за превышение самообороны вышел по досрочке фиг пойми чьими трудами и молитвами. Работает на старой лесопилке, там же живет, а молодой студент Шастун задает слишком много вопросов

-Пап,у меня проблемы.... опять. Пап, возьми трубку,камоон!

Импровизаторы (Импровизация)

Лесопилка

Удивительное дело, когда истерия с фанфиками разыгрывается вокруг реальных людей, а не вымышленных персонажей. Нам навскидку в голову приходит только один такой случай – шоу «Импровизация», выходившее прежде на ТНТ, а сейчас переехавшее на СТС с чуть видоизменённым названием. Слэш с персонажами Антоном Шастуном и Арсением Поповым настолько популярен, что производное от имён двух персонажей – Артон – уже стало обособленным брендом.
Однако у нас фэндом «Импровизация» не замыкается на таком контенте 18+, как «Через рот» или «Sing me to sleep». В наших фанфиках по «Импровизации» персонажи примеряют на себя самые необычные роли: например, Антоша Шастун страдает от избыточной агрессии и потерянной любви, а Арсений Попов «отказывается» от образа пошлого учителя, снова становится мальчиком-подростком и возвращается в свои школьные годы. «Вишенка на торте» – ФФ по «Импровизации» с эффектом полного погружения, то есть в формате Т/И. Читайте произведения наших авторов и чувствуйте себя полноправным участником тех приключений, в которые оказываются втянуты герои вашего любимого телешоу!

Лесопилка

Комментарии (0)