Девушка

Девица

Мужичок

Арсений

Ангелина

Парень

Стояли последние жаркие дни. В стареньком автобусе кондиционера не было, а открытые окна толку не давали. Сильно пахло духами, пóтом и почему-то укропом.

Народ подрëмывал, но все оживились, когда в автобус влезла необычная пара. Оба высокие, статные и наряжены так, будто на приём к королеве собрались, ну или, на худой конец, на Каннский фестиваль.

В первую очередь, конечно, мамзель заметили, потому что на фоне такой мамзели даже президент потеряется, не говоря уже о простом мужике.

Водопад локонов, серебряная паутинка платья, изумруд меж идеальных полукружий грудей и ноги, ноги, ноги… Когда мерцание её нимба немного поутихло, разглядели и спутника.

Волосы наверх зачëсаны, по-идиотски, но жутко модно, щетина почти как у чувачка из «Голодных игр» и взгляд хозяина жизни.

На данный момент хозяин выглядел малëк раздражённым, потому что мамзель упиралась и влезать в автобус не хотела. У неё бы получилось, но мешала охапка цветов.

Нелепый, совершенно круглый, словно циркулем обведённый, букет белых и лиловых роз.

Тряслась от ярости мамзель.

Меня! Да я никогда! Здесь же только маньяки ездят. И всё ты со своей идиотской машиной. Ты нарочно её сломал, я уверена.

Просто чтобы сделать мне назло.

Ангелина, успокойся, тут всего десять остановок.

А что, такси нельзя было вызвать?

Надрывалась красавица.

На Вернадского пробка — будем ждать два часа.

Арсений, цветы вянут! Мне букет сама Сабина Зильбер делала! Ты знаешь, кто такая Сабина Зильбер?

У неё и Дина Аверина букеты заказывает, и Эшли Бри. Может, ты и Эшли Бри не знаешь?

Это мальчик или девочка?

Он, между прочим, заказывал цветы на день рождения Шуры́.

Клёвый чувак, но без зубов был лучше.

Вот! А Сабина мне без очереди… Оформление букета пять тысяч стоит, и сами розы, между прочим…

Но ведь это сама Сабина Зильбер!

Я, по-твоему, на рынке должна маме цветы покупать? Может, ещё у бабушек у метро георгины брать?

У Арсения полыхнули глаза, но он сдержался и пошёл вперёд. Два сиденья спереди, друг напротив друга у окна, были заняты, а с краю свободны, и мужчина кивнул:

С ума сошёл! Встань немедленно, может, тут бомж какой-нибудь сидел.

Но Арсений плюхнулся на сиденье и подмигнул девице у окна. Та его подруге — полная противоположность. Если Ангелина была нежна, как май, то эта была жаркой, как август — цветущий и пахучий.

Цвело на ней всё: жëлто-лимонные кудри, васильково-бирюзовая маечка, коротенькая маково-алая юбка и два симметричных синяка-розана на ляжках. Здоровенные грудь с задницей и при этом узкая талия.

Томно отставив мизинчик, девица в одной руке держала телефон, а в другой энергетик и после каждого глоточка делала блаженное: «О-о-о!»

Напротив подремывал её кавалер, тоже небритый, но в отличие от Арсения… В общем, он сильно от Арсения отличался, начиная от пузырящихся треников и заканчивая татуированной русалкой на предплечье.

Ангелина гневно раздувала ноздри.

На её платье от кутюр, маникюр и тщательно завитые локоны загляделись в автобусе все, а собственный Ангелинин мужик пялился на пережжëнные завитушки и синяки какой-то девки.

Девица поймала взгляд Арсения и, ни на секунду не устыдившись, закинула ногу на ногу.

Объяснила она хрипловатым голосом.

Ну пошла ночью, а он стоит, зараза. Долбанулась.

Ангелина с отвращением отвернулась, а Арсений с весёлым интересом спросил:

Арсений, прекрати с ней разговаривать, мне стыдно за тебя. Давай выйдем и вызовем такси! Посмотри, на них же глянуть страшно!

Думаешь, мне не страшно?

Тут же нашлась лимонная девица.

Вдруг твой силикон от жары взорвëтся? И отойти некуда — всех обгадишь.

Замерший вокруг народ начал похихикивать, и самое ужасное, что Арсений тоже. Ангелину начало спирально перекашивать. Глаза и нос натурально поехали вправо, а рот влево.

Чуть задыхаясь, сказала она.

С меня достаточно! Я. Хочу. Выйти. Я не позволю какой-то немытой девке меня оскорблять.

Лимонной девице на вопли Ангелины было глубоко начхать, даже глазом не повела в её сторону. Сделала новый глоток и подмигнула:

Не повезло, да? Петька Карнаухов на такой же принцесске женился, а теперь в дурке лечится.

Но тут Арсений поднял руку и сделал пальцами жест, призывающий убавить звук.

На фуршет прëшься? Не повезло.

Повторила девица и допила энергетик.

И легонько пнула сумку.

Арсений вздохнул. Он ехал к будущей тёще и уже с утра был обрадован меню со шпинатными тарталетками, овощной пастой и какой-то ерундой под названием маскарпоне.

Арсения уже три года как избавили от вредных привычек, неправильного питания, образа жизни и старых друзей. Дача и шашлыки у Жеки остались лишь в воспоминаниях Арсения.

Правда, недавно было барбекю у Ангелининой подружки, где стайка девушек порхала как бабочки, а он в компании таких же несчастных ухажёров и мужей сосал запечённые крылышки, запивая их кислятиной, и хотел домой.

Продолжала тем временам девица.

Тряпичная такая, на железных палках. В ней Ольгина тётка джинсами торговала, а потом на пенсию вышла.

Хохотнул Арсений, и девица загоготала:

Ага, и беседка тоже. Мне не нравится — в смородине лучше сидеть, но соседи, блин, всё время пырятся. Мы на забор одеяла вешали, чтобы не пырились, а потом забор сломался, и они опять пырятся.

Рявкнул неожиданно проснувшийся мужичок в трениках.

Ихняя сторона и забор ихний. Вот пусть сами и строят. А у нас теперь беседка, мы типа крутые. Может, и Петька будет — на гитаре поиграет.

Невозмутимо ответила девица.

У нас их три, Петьки-то. Нет, трое Петек. Тот в дурке, второй тоже сидит — машину соседа сжёг. А этот пока на свободе.

Он на гитаре играет — умереть и не встать. Я прям вся… Прям жду… Мяса намариновали, м-м-м…

Перед глазами Арсения так и встало большое блюдо и на нём шампуры с неровными, исходящими соком кусками шашлыка и горкой зелени рядом. И малосольные огурчики, и разваливающиеся от спелости помидоры.

А из жидкого — квас тут же, в запотевших кружках.

Скрутить зелёную стрелку лука, макнуть в соль — и с чёрным хлебом и квасом… Послевкусие непередаваемое, ни с каким маскарпоне не сравнится. И мясо…

А ещё картохи в костре испечëм.

Разглагольствовала девица.

Вот почему мужикам всегда мяса мало? Вон, Андрон...

Кивок на мужичка с русалкой.

Килограмма два шашлыка может сожрать, а вечером макарон просит. Но картоха — это особенное… Ел, да? Да ни один омар на твоём фуршете с картохой из костра не сравнится.

Картошка тоже сразу представилась, прям рядом с мясом. Жёлтая, рассыпчатая, с тающими кусочками масла и жёлтыми лужицами. Арсений сладко сглотнул и еле слышно застонал.

Ангелина рядом тряслась, как натуральное желе из агар-агара. Казалось, что возмущение даже её цветы разделяли, тоже мелко тряслись и роняли лепесточки.

Весь народ в автобусе разглядывал её, словно манекен в витрине.

Ангелина с огромным трудом нашла прекрасное платье и всю неделю была паинькой, чтобы получить от Арсения изумруд, что лип сейчас к вспотевшей коже, но вовсе не для того, чтобы её разглядывала толпа убогих в автобусе.

Мало того, самый страшный, всклокоченный мужик с мерзкой наколкой на руке вдруг нагнулся и пощупал её платье. Ангелина взвизгнула и отпрыгнула.

Предложил хозяин русалки.

Я тебе Нинулю, а ты мне эту дылду.

Арсений захохотал, а лимонная Нинуля нахмурилась:

Придумал тоже… На хрен мне этот мэн? Чë я с ним делать буду, дурная твоя голова? А ты с этой дурой чего делать станешь?

Мечты и действия

Рекомендуем к прочтению

Комментарии (70)