Элизабет просыпается от шума тишины.

В этом нет ничего необычного, но Элизабет никогда не просыпается сама. Обычно ее будит папа, а чаще - Майкл, который приходит в ее комнату, чтобы собрать ее в школу. Даже в выходные дни она просыпается рано.

Взгляд в окно показывает, что солнце уже высоко в небе. Обычно в доме уже более активно, даже когда папа закрыт на работе.

Элизабет спрыгивает с кровати. Бесшумно ступая, она выглядывает за дверь.

Но нет, это не совсем так. Когда она напрягает слух, чтобы прислушаться

слышит где-то в доме звук неровного дыхания. Это не похоже на хныканье Эвана, что делает его бесконечно более тревожным, потому что Майкл редко плачет, а папа 

плачет. Она не уверена, что увиденное было бы более тревожным.

Она спускается по лестнице на носочках. Элизабет не склонна к осторожности, но что-то в сегодняшнем дне заставило ее напрячься так, как она не напрягалась с тех пор, как у нее забрали маму. Что-то маленькое внутри нее говорит, что 

, и она доверяет каждой своей части, даже параноикам, которые шепчут ей на ухо, словно боятся говорить громче.

Элизабет поворачивает за угол. Дойдя до источника звука, она останавливается.

Майкл сидит на кухне, поставив локти на колени и обхватив лицо руками, словно боясь, что оно разобьется. Его грудь вздымается от сильного дыхания. Его плечи ссутулились и выглядят одновременно облегченными и покорными. Она не может сказать, что именно - она никогда не умела понимать людей без слов. Это свойственно Эвану.

Она уверена, что шаги ее бесшумны, но Майкл все равно смотрит вверх.

Он выглядит ужасно. На лице нет следов слез, но глаза красные и дикие. Кажется, что он не в себе.

Когда его глаза встречаются с ее глазами, он замирает.

"Михей?" говорит она. Что-то не так. Что-то очень плохое, потому что Мика выглядит так, будто вместо Элизабет он видит призрака.

Но нет, этого не может быть, потому что, когда она заговорила, он издал придушенное: "

Элизабет слегка подалась вперед. "Что случилось, Майкл?"

На ее вопрос в глазах Майкла что-то успокаивается. Дикость не исчезает, но успокаивается. Он закашлялся от подавленного смеха и проследил за ней взглядом, словно она собиралась раствориться в воздухе. 

"Все в порядке". отвечает он. Потом улыбается. "Nothing's wrong." Повторяет он, сильнее. Его улыбка искренняя, широкая и шаткая, но сильная, поэтому она принимает его слова такими, какие они есть. 

не так? Потому что ты никогда не начинаешь плакать просто так, это свойственно Эвану".

Майкл хрипит. Он похож на сдувающийся воздушный шарик. Это очень беспокоит Элизабет, потому что мальчики-подростки 

должны издавать таких звуков.

Элизабет моргает. Неужели его мозг опустел за ночь? Это объясняет, почему он так удивляется всему. "Почему бы Эвану не быть здесь?"

Элизабет вскакивает, когда Майкл бросается вперед, вскарабкиваясь на ноги, словно собаки наступают ему на пятки.

Она может только следить за тем, как Майкл почти бежит в комнату Эвана. Его шаги тяжелы и громки, и она беспокоится, что папа рассердится на Майкла за беспокойство. Они достигают двери Эвана, прежде чем она успевает начать нервничать, и Майкл внезапно останавливается. Несмотря на свое бешеное поведение, он медленно идет вперед, открывая дверь, как будто не уверен, что ему можно это делать. Он делает это осторожно и уверенно, чтобы скрип был минимальным. Элизабет наблюдает за тем, как Майкл опускается на пол, прислонившись плечом к дверному проему. Несколько мгновений он просто сидит и молча смотрит на спящего Эвана, словно это нечто особенное. Его глаза широко раскрыты, влажные и блестящие.

С Майклом что-то случилось.

Осознание приходит незаметно.

, но что-то произошло, и Элизабет не уверена, что хочет знать, что именно.

Рука обхватывает ее за плечи и притягивает к Майклу. Они сидят и смотрят, как поднимается и опускается грудь Эвана. Элизабет не понимает, что в этом такого важного, но дыхание Майкла наконец-то начинает успокаиваться, и она терпит.

Она морщит нос, когда его руки пытаются запустить карту в ее волосы. Под ногтями у него красно-коричневые пятна, и они пахнут, как ее старый велосипед после того, как он заржавел под дождем.

!" Она корчится, пока он не отпускает ее, и кладет руки на бедра. "Не трогай мои волосы своими грязными руками!"

Майкл, похоже, не понимает, о чем она говорит, пока не взглянет на свои руки. "Oh." Он говорит, кажется, почти удивленно. "

довольно неприятные, да?"

На мгновение он замешкался, затем в его глазах мелькнуло что-то озорное. Это единственное предупреждение для нее, прежде чем он бросится на нее с вытянутыми руками. Элизабет 

!" Она вырывается из его хватки. "Что ты вообще 

, сунула руки в грязь ради забавы?"

Майкл делает паузу. "... Конечно. Да." Затем он снова бросается на нее, и она вскрикивает.

Она понимает, что что-то не так, только когда в дверях появляется Генри.

Папа в последнее время очень тихий, но папа всегда закрыт и тихий, когда он не большой и не громкий по отношению к Майклу.

Когда раздается звонок в дверь, Майкл крадется к ней и открывает ее так, будто думает, что она взорвется. Элизабет находит это забавным, но старательно прячет хихиканье в рукаве платья. Майкл всегда очень злится, когда она смеется над ним, даже если он иногда действительно глуп. 

"О, Майкл, привет!" В дверях стоит Генри. Он улыбается, но в его улыбке есть что-то натянутое. Она немного похожа на улыбку Майкла.

"Вам что-нибудь нужно?" коротко спросил Майкл. Он выглядит немного бледным, и его руки дрожат, ударяясь о дверную коробку. Она не обращает на это внимания - Майкл был странным уже два дня, с тех пор как она проснулась и увидела его на кухне на коленях, и она уже начала привыкать к этому новому, странно мягкому Майклу, - но Генри дрогнул, столкнувшись с ним.

"Могу я поговорить с твоим отцом?" спрашивает Генри. "Он уже несколько дней не появляется на работе. Обычно он никогда не звонит по болезни, поэтому я беспокоюсь, что он заболел чем-то плохим. Я хотел принести ему что-нибудь хорошее". Генри подчеркнуто покачивает термос в руке.

"Мы... не видели его". говорит Майкл. "Я думал, он снова работает ночью".

"Нет, он вообще не появлялся в закусочной последние пару дней".

Майкл моргает. Он не выглядит очень удивленным. 

"Если хочешь, можешь проверить его кабинет. Может быть, он там затаился". Майкл отходит в сторону, чтобы пропустить Генри. Генри уходит, зовя папу по направлению к его кабинету. Майкл следует за ним с тщательно скрываемым выражением лица.

Элизабет возвращается к раскрашиванию. Эван ведет молчаливую беседу с Фредбиром, и это 

. Раскрашивать гораздо веселее, как бы Эван ни клялся, что Фредби говорит с ним в ответ. Чучела животных не могут разговаривать, если они не созданы для этого, а папа не создавал Мишку, чтобы он разговаривал. У него нет кнопок.

Раздается крик, настолько громкий и пронзительный, что она вскрикивает и роняет карандаш. Звук рвоты наполняет воздух. 

Генри спешит вниз по лестнице, бледный как привидение. Он тащит за собой Майкла. Он усаживает Майкла на диван рядом с Эваном и бросается к телефону, набирая номер с такой срочностью, какой она в нем никогда не видела.

Майкл по-прежнему не выглядит удивленным.

Мужчины в синей форме - полицейские, - вспоминает она, как ругался папа, - кишат в доме, как муравьи.

Генри увлекает за собой одного из них и долго-долго с ним разговаривает. Один из полицейских подходит и спрашивает Элизабет, над чем она работает.

В конце концов их с Эваном уводят на кухню, где к ним подсаживается полицейский, который разговаривал с Генри. Через минуту в комнату вводится Майкл. Он устраивается между ними, притягивая Эвана к себе. Эван прислоняется к нему, влажно фыркая.

"Здравствуйте. Меня зовут офицер Рамирес". Она начинает мягко. Похоже, она старается не напугать Эвана слишком сильно, а это трудно, потому что Эван боится 

. "Можете ли вы рассказать мне о том, когда вы в последний раз видели своего отца?"

Эван снова фыркает, но открывает рот, чтобы сказать. "Два... два дня назад".

"И вел ли он себя как-то... странно?"

Папа всегда ведет себя странно, но Элизабет понимает, что она не это имела в виду. "Нет", - говорит она. "Он вел себя так, как всегда".

Майкл вклинивается. "Опять ушел в свой кабинет. Наверное, он был немного взволнован, но я ничего такого не подумал".

Это ложь. Папа был спокоен, как всегда, походка мягкая и взвешенная.

Элизабет не уверена, почему он лжет.

Офицер Рамирес понимающе кивает.

"Спасибо. Это все, что мне нужно от вас. Мне жаль, что вам пришлось это увидеть, молодой человек".

Элизабет почти спрашивает, 

но сейчас происходит что-то очень опасное, и она боится, что от одного вздоха вся башня рухнет.

Позже ей нежно сообщают, что папа умер. Ушел, уточняют они, и больше не вернется.

Элизабет не очень понимает. Папа всегда в конце концов возвращается, даже когда исчезает на несколько дней, так почему же сейчас все должно быть иначе?

В этих размышлениях она и пребывает всю ночь, кудри спутались от постоянного ворочания. Они ночуют в доме Генри, потому что, видимо, не могут остаться одни в собственном доме. Элизабет в комнате Чарли - что несправедливо, ведь Чарли 

, - а Майкл и Эван в комнате для гостей.

Дверь открывается, свет проникает через щель, и кто-то осторожно заходит внутрь. Элизабет замирает и закрывает глаза, потому что ей действительно не стоит вставать так поздно, а отец всегда злится, когда застает ее ночью на ногах.

Разозлился. Он больше не может злиться, потому что его здесь нет.

Она приоткрывает на мгновение один глаз и видит Майкла, стоящего посреди комнаты и пристально смотрящего на нее и Чарли. Он выглядит грустным, в его глазах нет прежней осторожной безучастности. Он пробирается вперед, садится, кровать прогибается под его весом, и осторожно перебирает колтуны в ее кудрях.

"На этот раз этого не случится". Он говорит, и она не может понять, направлено ли это на нее или на него самого.

Он сидит так некоторое время, а затем уходит так же бесшумно, как и пришел. 

Вскоре Элизабет засыпает.

"Майкл?"
Что-то не так. Что-то очень плохое, потому что Майкл выглядит так, будто вместо Элизабет он видит призрака. Но нет, этого не может быть, потому что, когда она заговорила, он издал придушенное: 
"Лиз?"
Майкл ведет себя странно.

Мой брат

Глава 1

«Чёрт, почему они такие страшные?» – наверняка думал Скотт Коутон, глядя на аниматроников. Огромные игрушки настолько испугали беднягу, что одна из них потом явилась к нему в лютом кошмаре – и впоследствии стала Бонни из Five Nights at Freddy’s. Коутон сделал целых 9 частей жуткой игры про Фредди, но фанаты считают толковыми и каноничными только первые три. Фэны серии даже затаили обиду на создателя за то, что он в какой-то момент исковеркал и перечеркнул изначальный сюжет. Вероятно, именно этим обусловлено изобилие фанфиков по ФНАФ – желанием повернуть историю «в правильную сторону».
С нашими фанфиками в формате Т/И у вас будет прекрасная возможность протестировать свои навыки выживания и провести несколько весёлых ночек в компании Рокси, Фокси, Монти, Мангла, Спрингтрапа и других аниматроников. Майкл Афтон расскажет вам историю возникновения игрушек, а его отец — Уильям, причастный к происходящему ужасу, откроет свою загадочную и зловещую сущность. Загадку же Солнца и Луны из ФНАФ 9 вам предстоит разгадать самому – форумы фанатов пестрят гипотезами, потому что точного ответа никто не знает.
Наши авторы активно экспериментируют с жанрами, поэтому у нас вы можете читать не только ужасы по ФНАФ, но и фанфики с лимитом 18+ – например, качественный «яой» с откровенными описаниями секса игрушек. Мы вас точно не разочаруем – но если не верите нам на слово, просто взгляните на реакции к нашим фанфикам, и сомнения отпадут сами собой.

Мой брат

Рекомендуем к прочтению

Комментарии (12)