Макс пересёк черту. Он знал это. Чувствовал. Дэниел предупреждал его множество раз, отдёргивал, указывал, но Макс, конечно, знал лучше. Думал, что знал.

Ощущение собственной власти, силы опьяняло, делало границы дозволенного размытыми, неопределёнными. Правила под таким углом казались не более чем условностью, вовсе не обязательной для исполнения. Всё казалось дозволенным, собственное положение неприкасаемым. Макс ощущал себя Богом.

Во рту был вкус крови. Тело болело. Он хотел бы, чтобы перед глазами была темнота, чтобы голова невыносимо кружилась, дезориентация, потеря сознания, побег от ответственности хоть на несколько мгновений, но этого не было. Макс точно знал, где он был и что он сделал. Ради чего он это сделал.

Победа стоила всего. Она была бесценной, тем более в спорте, где играют только по-крупному, где с рёвом заведённого мотора, Смерть внимательно следила за каждым движением водителя, делая ставки, какая ошибка окажется последней. Только это не была ошибка. Это был расчёт.

Красный флаг был брошен незамедлительно. Маршалы уже бежали, муравьями собираясь вокруг развороченного болида, того, что от него осталось, медики, камеры украдкой поглядывают, решая, можно ли подобное пускать в эфир. Толпа зрителей единой массой льнула к ограждению в тупом любопытстве, мелькали телефоны, комментаторские голоса надрывались из динамиков. Бесполезно. Было уже слишком поздно. Гонка была досрочно завершена в связи с гибелью водителя на трассе. Макс получил свои ополовиненные четыре очка. В чемпионате он остался на первой строчке.

Дэниел знал. Конечно, он знал, ещё до того, как начал встречаться с Максом, возможно даже до того момента, как их официально представили друг другу. Он видел этот голод в его глазах. Глазах монстра, чей голод невозможно насытить. И уже тогда Дэниел знал, что пропал. Потому что влюбился.

Макс не извинился. Он никогда не извинялся. Он опустил глаза в пол при разговоре с родителями погибшего водителя, но кулаки его были сжаты до белых костяшек. Ошибочно это было принято за раскаяние. Это была гордость.

Когда Макс разговаривал с Дэниелом, он не опускал глаз, но смотрел прямо. В скованных движениях не осталось ничего, кроме страха.

— Ты сделал это специально?

— Ты жалеешь о том, что сделал?

— Ты бы сделал это снова?

Макс неуверенно кивает. Он спрашивает:

— Ты меня до сих пор любишь?

Шум был везде: в СМИ, в команде, в гараже.

Дома стояла абсолютная тишина. Дэниел ушёл и забрал с собой кошек.

Что чувствует Бог, когда просит Авраама убить своего сына? Что чувствует Бог, когда Авраам заносит нож над горлом своего сына? Что чувствует Бог, когда останавливает Авраама в последнее мгновение? Чувствует ли Он своё всемогущество? Наслаждается ли игрой? Макс надеется, что да, иначе зачем всё это.

Штрафные баллы. Отстранение от гонок. Теории заговора. Расследование. Они ничего не могут доказать, сколько бы ни копались в данных телеметрии. Макс знает, что делает. Он игрок высшего разряда.

Дэниел уже покинул Формулу 1 некоторое время назад, но продолжал следить. Больше он этого не делает. Избегает всего, что с этим связано, любых намёков, в общении с ним появляется табуированная тема, которую его друзья старательно обходят. Телевизор и уведомления из социальных сетей остаются выключенными. Ему не нужно видеть, ему не нужно слышать, чтобы знать, кто в конце концов будет победителем.

Макс никогда не проигрывает. Эта способность была вырвана из него с корнем, со всем тем малым и драгоценным, что было в детском сердце, ещё пока ожидающем, что на его боль ему ответят состраданием, а не грубыми ругательствами и тяжёлой рукой. Макс не проигрывает, потому что знает, что тогда будет больней.

Если бы Исаак выхватил у отца нож и убил бы его, стал бы он Богом?

Дэниел ненавидел себя. Он обладал знанием и совершенно не знал, что с ним делать. Тяжесть его была удушающей и томясь столько дней в темноте его души, оно успело сгнить, распространяя вонь страха далеко за пределы собственного тела. И в знании этом успело зародиться что-то новое, что-то опасное, что-то желанное. Что-то, требующее окончательного падения.

Прощение было концептом, далёким от понимания Макса, потому как не имело под собой основы: все обиды им были уже перенесены в детстве и прощать поэтому ему было некого. Не мог он и быть прощённым, поскольку не чувствовал своей вины ни в чём и ни за что.

Сделал бы он это ещё раз, если бы знал, каким взглядом на него посмотрит Дэниел после этого?

Был бы Авраам грешником за убийство собственного сына, если сам Бог спросил его об этом?

Спросил Авраам, простирая руки в горячей крови сына к небу.

— Я доказал тебе свою веру, так почему ты молчишь?

Макс умел побеждать. Макс знал, что для этого нужно. Макс был готов на всё.

Победа заставляет Монстра замолчать хоть на секунду. Чувство Голода сменяется насыщенностью, но пустота остаётся.

Это не Любовь, это Нужда.

Источник: [https://ficbook.net/readfic/0193ced4-03d2-7733-920f-c4b5f58cd5b5]*
*Запрещенная на территории РФ организация

Монстр

Содержание

-

Комментарии (0)