К сожалению, их настигли в ту ночь, и им пришлось убегать. Для нее был унизителен тот факт, что она бежала не чуя под собой ног, подгоняемая страхом. Она, Рейнира Таргариен, убегала от стражников Красного замка как какая-то воришка, укравшая еду со стола короля! Но возмущаться не приходилось.

Рейнира в бешенстве. Ей больно и страшно. Она вновь чувствует себя загнанной в угол…

— Не покидай меня… — Рейнира выдыхает, душа в себе рыдания, и выбегает за стены Красного замка вслед за уходящим Деймоном. Им надо проститься наедине. Вот так, внезапно. И это несправедливо! Всё это — несправедливо! Спасибо, отец, ты облегчил себе задачу и подписал себе смертный приговор! Конечно, насчёт «

» она более чем утрировала, но ей же больно! И поэтому она могла сыпать проклятиями столько, сколько считала нужным.

Деймон оборачивается к ней, и она видит его лицо, хмурое, раздираемое печалью и мукой, но он лишь криво усмехается, и бедное сердце Рейниры вновь разрывается на куски, обагряя кровью внутренние органы. Она начинает задыхаться и захлёбываться в собственной крови.

— Не получится, Рейнира. — Деймон останавливается и поворачивается к ней всем корпусом. Он напряжён и холоден, но искорки теплоты всё ещё мелькают в его взгляде. Он злился на себя и злился на Визериса, но никак не на Рейниру. Та вообще была непричастна ни к чему. Он сам виновен в том, что его изгнали. Ведь «

» Отраду Королевства, и мало того, ещё и «

»! Зато это был интересный опыт. По крайней мере, для Рейниры. Ну кто ещё, кроме дяди покажет ей настоящую взрослую жизнь? В этом ему точно не было равных. Да и в таком случае он оправдывал своё прозвище Порочного Принца безоговорочно. — Как бы я не хотел, слово твоего отца и моего брата здесь закон. И я не смею противиться его решению.

Деймон со вздохом тянется к украшению Рейниры у нее на шее и касается подвески пальцами, оглаживая большим пальцем стальной цветок с рубином, поджав губы. Рейнира затаила дыхание. Ей хотелось сказать так много, и так много сделать, но всё, что она могла — подчиниться воле отца и принять ее с честью, принять с честью неизбежное — они простятся — неизвестно на сколько, и неизвестно вообще когда увидятся… Но кто ей запретит тайком летать на Сиракс на Драконий Камень, верно? Она же Таргариен — необузданная, страстная, в ее жилах течёт самая настоящая кровь дракона!

— Знаешь как мы поступим, Рейнира? — Деймон делает ещё один шаг, вплотную приближаясь к мелко дрожащей Рейнире, обхватывая ее лицо горячими ладонями, и касаясь ее лба своим. Девушка тут же вцепилась в его руки мертвой хваткой. Он смотрел в ее глаза не отрываясь и внутренне умирал. Потому что влюбился без памяти, потому что был готов отдать за нее свою жизнь, свою свободу и свою душу, или разделить их общую судьбу на двоих. Кажется, она «

на него влияла — он становился всё более человечным и мягким рядом с ней. Но, наверное, так и должно было быть… Он не знал наверняка. — Каждый год мы будем встречаться на Драконьем Камне. В день твоего рождения. Целый день — 

Хорошо? Такой вариант тебя устроит? — он шепчет ей это в губы, а Рейнира уже готова была согласиться на всё, лишь бы он так проникновенно и в самую душу смотрел на неё, и держал ее практически заплаканное лицо в своих больших сильных и очень нежных ладонях.

— Хорошо… Конечно, как скажешь… Я… Я просто не хочу тебя терять… — Рейнира выглядела сломленной и разбитой, а Деймон внутренне содрогался от того 

их обоих изменила их связь, став донельзя крепкой, чем было это в прошлом. И даже боль от побоев от собственного брата казались ему пустяком в сравнении с болью, которую испытывала его 

— Да, так мы и поступим… — он гладит ее по лицу и старается запомнить каждую чёрточку ее прекрасного лица до того, как он с ней простится до следующего года. До того дня, когда они всецело будут принадлежать друг другу. Рейнира кивает и поджимает губы зажмуриваясь и мотая головой: ей снова хотелось расплакаться, так сильно и навзрыд, чтобы все, абсолютно все знали 

ей больно, чтобы все слышали плач Дракона. Этот вой и рык, полный адской боли и отчаяния.

Деймон вздыхает и целует ее в лоб. Нежно, отчаянно, долго. Как всегда это делал ещё в ее детстве. А затем целует ее в губы, не сумев удержаться напоследок.

В этот поцелуй он вкладывал всё, что чувствует, всё, что его терзает, мучает, не даёт вздохнуть свободно и спокойно — полной грудью. Страсть, любовь, отчаяние, ненависть ко всем, кроме нее, нежность, преданность, верность… Всё это и было в этом горьком, долгом, болезненно-сладком поцелуе, с солёным привкусом ее слёз — она просто не выдержала и расплакалась, вцепляясь в его мощную шею и прижимаясь к нему всем телом, будто бы это могло задержать его здесь дольше положенного. Но это долгое мгновение, словно растянутое на годы для них, рассыпается, стоит Деймону отстраниться первым, и перехватить ее руки в свои, чтобы оставить на её пальцах по последнему, действительно последнему поцелую, и отойти на шаг.

— До скорой  встречи, мой маленький дракон… — он улыбается ей хитро, так привычно, и так грустно, что Рейнира делает шаг навстречу к нему, чтобы остановить, но останавливается сама. Долгие прощания — это не конёк Деймона Таргариена. Вот и всё. И ей надо уважать это. Она кивает ему, а внутри всё обрывается и падает куда-то вниз, 

в то самое Седьмое Пекло

. Ей невыносимо знать и помнить о том, что они увидятся только через долгие, долгие месяцы, до ее дня рождения. Но она стерпит всё, что ей уготовано судьбой, лишь бы быть с ним.

Деймон уходит, так быстро, что спустя несколько минут — и он растворяется в толпе, за воротами. И больше она его не видит. Лишь на задворках сознания, когда идёт обратно в замок, слышит надрывный, полный горя и разочарования, рёв Караксеса, но не оборачивается на его зов…

Простившись с горячо любимым дядей и возлюбленным, Рейнира решает нанести визит отцу, чтобы всей своей яростью, горечью, гневом и ненавистью обрушиться на его среброволосую венценосную голову. Она больше не будет молчать. С нее достаточно.

Ведь она совсем недавно, буквально с утра пораньше узнала, что отец собирается выдать ее замуж за Лейнора Велариона?! 

За этого мужеложца! (Насколько она могла знать по слухам и сплетням.)

 А не за Деймона Таргариена, который был для нее всем, смог бы стать опорой королевства! И это была бы действительно выгодная партия, не только для Семи Королевств, но и для них всех, потому что 

— Отец! Мне надо поговорить с тобой. Наедине. — Рейнира врывается в Тронный зал, при этом держась на грани: она надеялась, что ее плечи не подрагивали, а грудь не вздымалась от слишком частых вдохов и выдохов. Лишь только сжатые руки в кулаки выдавали ее нестабильное состояние. Внутренне же она тряслась.

Она старалась быть как дядя Деймон. Очень. Холодной и опасной, как лезвие Тёмной Сестры, но ее «горячая сторона» пересиливала всё остальное, особенно когда она была взвинчена. Хотелось крушить всё, что попадалось под руку. Людей или вещи. Кричать и бесноваться.

Все советники, в том числе и Десница, отец, Аллисента, даже маленький трехлетний Эймонд, вместе с годовалой Хелейной обернулись к ней с невысказанным возмущением и недоумением в глазах. Рейнира лишь ждала. Ей хотелось высказаться, но, к сожалению, не при всех. Хотя весь двор уже вовсю обсуждал взаимоотношения Отрады Королевства и Порочного принца. Они роптали и не понимали как Деймон, брат самого Короля мог так опорочить честь Принцессы! И сама она хороша — нет бы сидеть и помалкивать, вымаливать прощения у отца за всё — и сейчас так нагло врываться в залу и требовать своего! Экая невиданная наглость!

Визерис смотрит на неё сначала растерянно, а затем его выражение лица меняется на устало-раздраженное и он даёт знак всем покинуть их и оставить их наедине. Алисента, вместе с Хелейной и Эймондом, а также Отто Хейтауэр, и остальная знать покинули их, чинно и неспешно прошествовали мимо нее, игнорируя ее, словно бы она была пустым местом. Рейнира лишь раздражённо дернула плечом. Все они были стервятниками и предателями, так и жаждали увидеть ее провал, коим она считала замужество, и рождение наследников, а следующим королем они видели Эймонда. Ну конечно! Кто ещё, кроме него, верно?! Мерзкие твари. Так и хотелось сжечь каждого дотла, разорвать их в клочья — ненависть и злоба принцессы и наследницы были практически осязаемы.

— О чём ты хотела поговорить со мной, Рейнира? — Визерис сразу приступает к сути дела, не дожидаясь пока Рейнира подойдёт к нему. Эта девчонка его в могилу сведёт своими выходками — Визерис точно в этом уверен. И его это раздражало неимоверно, как нестерпимый зуд там, где почесать толком нельзя.

— Как ты посмел избить дядю Деймона, и как посмел выгнать его из его же собственного дома?! И как ты посмел сосватать меня Лейнору Велариону?! — Рейнира точно также, сразу же подходит к сути дела, выпуская свой гнев наружу. Но на её лице не дрогнул ни один мускул — лишь только голос полный холодной ярости громом прогремел в стенах Красного замка.

Визерис встрепенулся и ощерился, переходя в наступление:

— Как ты смеешь разговаривать со мной, твоим отцом, в таком тоне, Рейнира?! — он сжимает зубы, но Рейнира лишь упивается его злобой — эти чувства подпитывают ее собственные, как дрова — огонь в очаге.

— Отвечай на вопросы, отец. Мне необходимо знать причины твоих решений. — холодно чеканит она, буравя его взглядом. Отец бледнеет. Такой он никогда не видел Рейниру. Словно бы ее подменили. И вместо светлой, доброй и любопытной девочки тринадцати лет — ему подсунули какую-то сварливую гарпию. Много позже до него дойдет озарение — его девочка выросла и почувствовала вкус власти. Но это будет позже…

— Что ж. Раз ты хочешь знать, то вот тебе ответы на всё разом. Деймон опорочил тебя, запятнал твою честь, и благодари Богов, за то, что я его не убил за это. И выгнал его из-за того же — это наказание ничто по сравнению с тем, что он сделал с тобой и твоей репутацией. — Король отрывисто чеканит слова, напрягаясь с каждой секундой всё больше и больше — этот разговор стоило закончить как можно скорее, чтобы не распалять Рейниру. Потому что кто теперь знает, как на нее и ее же поступки повлияют его ответы на её вопросы. — Лейнор Веларион идеальная партия для тебя, к тому же, он наш родственник, и у него есть дракон. А ты наконец-таки будешь на своем месте и родишь ему наследников. Это объединит и укрепит наши дома и нашу власть в Семи Королевствах. Надеюсь, я ответил на все твои вопросы, Рейнира. А теперь прошу, ступай к себе, и веди себя прилично… — эти слова он выдавливал из себя сквозь стиснутые зубы, словно бы всё это порядком набило ему оскомину. Впрочем, так и было — разговор выходил не самым приятным.

— Ты… Ты… Ты ничего не знаешь, ни обо мне, ни о дяде Деймоне! Он никогда бы так со мной не поступил! Он всегда был со мной рядом! Всегда оберегал и поддерживал меня! Всегда!

— Повторюсь ещё раз: он опорочил тебя, Рейнира! Испортил твою репутацию! И союз с тобой ему нужен только ради короны, как же ты не понимаешь! — Визерис и сам вскипает, как по щелчку пальцев. Перед глазами проносится прошедшая ночь, когда он избивал Деймона и слышал от него признание, что хочет жениться на Рейнире, причем не просто так, а по обычаям их семьи… Их дома. А Визерис едва его не заколол, прошипев, что Рейнира ему нужна только ради королевства, а не для любви и брака. И Таргариен вновь убедился в том, каким же лживым был его брат.

Рейнира враз бледнеет, как полотно, она не хочет верить в то, что дядя Деймон использует ее, как и все они, все эти лживые отвратительные предатели… Он не мог так с ней поступить! Только не он! Только не с ней… Надо будет спросить его об этом при встрече и убедиться в том, что ее дядя никогда не причинит ей боли.

— Нет. Я не верю тебе! Он не поступит так со мной! Никогда! Никогда! Никогда! И я не выйду замуж за Лейнора Велариона! Так и знай! — Рейниру потряхивает от негодования и ужаса; от противных мыслей, что начали забираться к ней в голову… Нет-нет-нет… Этого не будет. Она не верит ни единому его слову. Нет…

И не сказав больше ни слова — выбегает из зала, стирая со щёк слёзы, горькие, нелюдимые и злые…

Она никогда не сделает того, чего требует от неё отец. Потому что она Таргариен. Таргариен, черт побери!

Она громко хлопает тяжёлой дверью напоследок, убегая в свои покои. Ей нужно выпустить всю свою боль через рыдания или полёт на Сиракс. Через что угодно, лишь бы ей стало легче…

К сожалению, «под дудку» отца в какой-то момент всё же пришлось сплясать, спрятав гордость, куда подальше и сцепив зубы. Всё это не укладывалось в голове. Она была невестой и вот-вот станет женой Лейнора. Это было невыносимо. Но, к ее радости, Лейнор и сам был не в восторге от такой перспективы, но молчал и с уважением относился к своей будущей супруге. Это всё, что можно было сказать о ее незавидном положении. Но единственное, что радовало Рейниру, это то, что всё быстрее и быстрее приближался день ее рождения, и тем самым была близка встреча с дядей. Тот день, когда они смогут побыть с друг другом… В любви, согласии и спокойствии. Они будут одним целым. Совсем скоро. Это грело ее душу драконовым огнём.

Они встретились на её дне рождении. На Драконьем Камне… И по правде сказать, это был лучший день в ее жизни, потому что с ней был ее любимый, ее возлюбленный, всем ее сердцем — Деймон Таргариен.

Она запоминала всё. Всё. Каждую деталь, каждый момент. Совместный полет на драконах, поцелуи, ласки… Каждый их вздох, выдох, стон… Одно дыхание на двоих… Эту сладостную истому и негу, что разливалась по телам обоих… Объятия, шепот, признания… И мысли о том, что они не покинут друг друга никогда. Отныне и вовек. Ведь они — одно целое…

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/12592533

Прощание и всё остальное...

Кто убил торча

Рейнира не верит, что ее отец мог так с ней поступить... Но...

Не покидай меня

Рекомендуем к прочтению

Комментарии (0)