Уже неделю детский сад закрывается раньше обычного. Родители недовольны, от посетителей поступает всё больше и больше жалоб на Воспитателя. Особенно на Луну, который включался в сон-час и больше пугал детей, нежели следил за дисциплиной и помогал непоседам уснуть. А несчастные случаи, новости о которых всё старательно заминают? Возможно, что в скором времени его отключат и отправят в ремонт, если вовсе не заменят на обычного человека. К слову, такой человек нашёлся и в настоящее время работал помощником. Молодая девушка Эванджелина, что носила на себе ледяные осколки глаз, как у Снежной Королевы и чёрные, как цвет перьев ворона длинные волнистые волосы. Свои, натуральные волосы, которые так пришлись по вкусу детям, чьи испачканные в шипучке пальчики стремились заплести из них косы, пока девушка возмущённо вздыхала и гнала их умываться.

Особое предпочтение ей дали совсем тихие и зажатые дети, а так же девочки. С ней всегда можно было поговорить о куклах, о платьях, о новой косметике, о комиксах или о любимых мультиках. Даже о пугающих новостях с войнами и маньяками, о которых дети вспоминали, как о пугающих страшилках для рассказов у костра. Первые дни почти все воспитанники окружили новую работницу с разных сторон и не давали проходу, заваливая вопросами, комплиментами и объятиями. Задарили важными для себя игрушками, рисовали милые рисунки, где какой-нибудь ребёнок стоял и держался с длинноволосой леди за ручки. Эванджелине льстило такое огромное внимание, но в то же время сильно мешало работе, поэтому приходилось ставить ограничения и правила, которым должны были повиноваться.

А Воспитатель обижался, словно ребёнок и очень часто сбегал на крышу здания, боясь оказаться в тёмной, мрачной и пыльной комнате. Он очень любил детей и не желал делиться их вниманием с кем-то посторонним. Особенно с живым человеком. По этой же причине в его второй личности стали появляться неисправные сбои. В этот вечер он тоже сбежал. Персонал больше не предпринимал попыток его поймать — ведь они знали, что он вернётся. Так же из-за 

Сидящий на краю крыши аниматроник ничего не делал. Он не жестикулировал активно руками, не пел и не танцевал, а лишь тихонько сидел, точно каменная горгулья, изучая машины, которые сновали тут и там, как надоедливые мошки. В самом низу. Очень высоко, он находился на самом дальнем этаже пиццерии. Какой этаж? Десятый, может быть, или пятнадцатый? Чёрные растрепанные волосы коснулись его плеч, а после и голова обладательницы легла следом. Лучи Солнца спрятались внутрь, и этот весьма добрый знак заставил девушку хитро улыбнуться. Их гляделки длились несколько минут, в полной гробовой тишине.

Потом разговоры обо всём на свете. Первым начал тарахтеть он. Как бы не старался робот выяснить подробности её личности — он никак не мог этого сделать. В базе данных о ней ничего нет, кроме имени и возраста с профессиональной меткой «няня», даже самостоятельные поиски не дали нужных результатов. Одно слово — девушка загадка, как те самые звёздочки, что светят на тёмном мрачном небе в высоте, сияя, как огромное количество блёсток, которыми он так любил украшать рисунки. Так же недосягаемы.

— Мне очень нравится смотреть на звёзды. Солнце, я порой… — Девушка замолкла на полуслове, точно утеряла нить разговора.

Роботический голос совсем не похож на человеческий. Совсем. Несмотря на очевидные интонации и разного рода выражения эмоций звук всё-равно ударяется об металл. Это по своему завораживало людей. Искусственный интеллект, способный самостоятельно мыслить, чувствовать и создавать — невероятное достижение. Механическими движениями, пальцы Солнца проводят по мягким чёрным волосам. Длинные, волнистые, даже слегка кудрявые пряди, достигающие пола — он не любил беспорядок во внешнем виде, а потому всегда норовил заплести из волос напарницы что-нибудь интересное. Переливаются, треплются, как шёлк на ветру. Интересно, как они пахнут? Он не может в полной мере вдохнуть и выдохнуть, ведь в его установках стоял только пункт по устранению очага неприятных запахов, хотя набор прочих стандартных ароматов тоже был. Наверное, ей больше подходит запах лесных ягод. Крыжовник и смородина, с нотками духов, едва уловимый, сладкий и дурманящий сознание.

От щекотки собеседница судорожно вздохнула и свела ключицы. Никак не укладывалось в голове, почему же Воспитатель согласился работать с ней, хотя до этого наотрез отказывался от 

 помощницы? Считал, что его можно заменить, вот и устраивал спектакли, как капризное дитя. Но смотря на неуклюжесть и излишнюю мечтательность девушки, почти весь живой персонал был уверен — его не заменят на такую, как она. Нескладеха, которая не способна поднять ребёнка, не способна привлекать к себе столько внимания всех детей, как Солнце. Его определённо любили малые возраста, если не обожали. Эванджелина выезжала только за счёт своей внешности. Всё, как и полагается в работе няней — это быть покладистой и доброй старшей сестрой для детей. Она не способна своими тонкими хрупкими ручками порадовать ребёнка «каруселью» или играми в «лётчиков».

Пассивная агрессия длилась не долго и сошла на нет, когда она впервые встретила Луноликого. После этого она пропала на неделю, все дни из которых Солнце ужасно грустил. Словно у него отобрали любимую игрушку.

— Я не знаю. Но думаю, что когда-нибудь обязательно доберусь до истины. — Голубые глаза медленно прикрылись, после чего та вальяжно разлеглась на его коленях и подняла руки вверх, поправляя красный пестрый воротник на шее. — У меня ведь не такая хорошая память, как у тебя, Солнце.

Вечерело. Скоро будет смеркаться и им никак нельзя оставаться здесь до наступления темноты, иначе его вторая личность… Да, тёмная, нехорошая, неправильная сторона выйдет наружу и сделает что-нибудь ужасное. Нет, Луна не был так плох, в самом деле — с ним Эванджелина тоже ощущала себя хорошо, первое время даже комфортнее, чем с Солнцем. Но эти сбои… почему они продолжали гнуть его систему? Лицо аниматроника светилось улыбкой, так было всегда, но особенно его счастье выражали мило выезжающие лучики солнца из головы, которые прятались внутрь каждый раз, когда на него с восторгом смотрели дети. А теперь ещё и она. С появлением этой леди жизнь его кардинально изменилась. Он аккуратно, точно боясь поцарапать нежную кожу, огладил её щеку. По привычке. По собственной воле. А потом склонился ниже и игриво протянул.

— Я бы не хотел, чтобы ты уходила, Эванджелина… Оста-а-анься со мной сегодня на ночь? Пожа-а-алуйста!

Она глубоко вздохнула. Такое доверие тронуло. Из уст людей комплименты, шутки и неуместные заигрывания звучали нелепо. Чаще всего лицемерно и гадко. А с ним общение даётся так просто, так легко и непринуждённо.

— Не надейся, что я после этого пойду пить с тобой фаз-шипучку, хитрец. — Наигранная хмурость ввела в ступор аниматроника, но после секундных размышлений Солнце умоляюще протянул, положив свою голову на её плечо и зарывшись в пышных волосах.

— Какая ты вредина, Звёздочка!

— Хм, дай-ка мне подумать… А что я получу взамен? — Няня поднялась на ноги и склонив голову на бок, загадочно устремила взгляд светлых глаз в небо, будто раздумывая над платой за привалившую дополнительную работу.

— Ох-х… Эм… Я… Я нарисую тебя! Хочешь портрет? Большой и цветной! Ты будешь сиять от счастья, вот увидишь! — Замешкался с ответом тот, но тут же сообразив, неожиданно подскочил на ноги и прокрутился вокруг своей оси, звеня прицепленными к одежде колокольчиками.

Эванджелина, озадаченная его предложением, оглянулась по сторонам, будто боялась, что их заметят, после чего поправила выпавшие волоски за ухо и отряхнула по привычке белый фартук. Как самая истинная леди, девушка выпрямила спину и прикрывая веки, серьёзно насупилась.

— Тогда добавь как можно больше блёсток, ладно?

Та протянула белую ладонь с розовыми пальцами, глядя на робота своим озорным взглядом, и Солнце застыл, будто его ударили по голове. Будь у него сердце, оно бы точно остановилось. Зависла неловкая пауза, тягучая и липкая, как карамель, а затем Воспитатель звонко хихикнул и ответно схватил Эванджелину за руку, мотнув ею, как тряпичной. Минуты тянулись медленно, лениво, как сон-час, в котором ему приходилось играть роль наблюдателя и следить через стекло, как её длинные пальцы, точно у профессионального пианиста, водят по одеялу, поправляют выпавшие из рук детей игрушки и гладят малышей по головам. И он завидовал, хотя сам не понимал до конца, чему больше. Детям, к которым он быстро привязывался или напарнице, чьи минуты свободного времени он жадно хотел присвоить только себе.

— Что-то не так? — Её мягкий голос прорезал мысли аниматроника и тот растерянно мотнул головой. Всё это время тот бездумно водил своими пальцами по ладоням девушки, щупал, изучал живые линии на мягкой коже и даже как-то слишком ласково переминал костяшки её пальцев меж своих. — Вернёмся обратно. Скоро стемнеет…

— Ах, ты права, пора-а-а. Но можно мне задать тебе вопро-о-осик? — Если бы голос Воспитателя не был таким весёлым, она бы и не подумала о всей серьёзности его слов, поэтому улыбнулась и кивнула. Шагая по краю крыши и держа робота за руку, как подстраховку, она напевала привычно мурлыкающим голосом мелодию из песенки, которую они с Солнцем разучили ещё в её первый рабочий день, однако пошатнулась и чуть не свалилась вниз, когда услышала. — Я ведь тебе нравлюсь, Эванджелина?

Может, она спит, может, послышалось… Но не мог ведь он спросить 

 именно у неё? Интонация, большое количество внимания, шуточные букеты цветов, слепленные из пустых бутылок… Какая же дура. Нет. Она не уверена. Черт, он не должен спрашивать, нет на то причин и повода. По крайней мере, его свободная воля тем и была ограничена. Или же он осознал себя и теперь хотел это показать? В полной мере. В функции Воспитателя входила лишь забота о детях, а не беспокойство о личных отношениях с кем-либо из сотрудников. Похоже, он развил себя до нового уровня.

— Ты ведь сам знаешь, что да…

— Нет-нет-нет, — машет головой он и поджимая искусственные губы, кокетливо улыбается, — спрошу ещё раз — я нравлюсь тебе, Эванджелина?

В горле запершило, а высохшие на ветру губы защипало, как бывало обычно после выпитой газировки из детского сада. Она отвернулась в сторону уходящего огненного шара, наблюдая за красными и синими облаками, которые причудливо струились перьями по большому холсту закатного неба, не давая ответ на вопрос аниматроника. Сложно сказать, что он значил для неё.

Несмотря на то, что Луна был второй личностью, буквально отдельным сознанием, отдельной формой — она всё равно считала их одним целым. Одна программа, одни установки. Если Солнце вёл себя позитивно и невинно, порой даже слишком навязчиво со своими играми, то Луна… Был слишком неисправен. Он пугал взрослую девушку не меньше, чем детей. Его жуткие фразы скрипучим голосом до сих пор аукаются ей в кошмарах, а грубые железные руки навечно застынут на теле в виде отметин на её коже под одеждой.

Удары, лишающие воли двигаться. Все ноги были в шрамах, неприятных и болючих. Кожа буквально располосана. Та не могла сопротивляться — она не хотела привлекать внимание Воспитателя, страшилась до дрожи в поджилках, что её снова запрут с ним наедине, что внезапно откажут все двери и ей придётся сидеть бок о бок с этим спятившим искусственным интеллектом. Не достойная стоять рядом с ним — высшим разумом. Но на самом деле Луноликому больше, чем Солнцу, нравились частые тактильные контакты со своей напарницей. Особенно, её золотые светящиеся волосы. Ощупать бы их, расправить пальцами, вдохнуть запах и ущипнуть за бок, хихикая от забавной реакции.

«Такая стра-а-анная, Э-ван-дже-ли-на. Откуда же ты взялась? Потешная!»

Насколько ему нравилось её тело, что оставались синяки и болели рёбра. Обнимать его в ответ — опасно, но иного спасения не было. Он подбирался, словно паук и хватал её длинными конечностями, прижимая к липким мокрым подушкам, на которые проливалась газировка в период погони, а потом, сжимая до боли в своих удушающих объятиях, Луна распознавал приятные ароматы, в которых хотелось задохнуться, не пропуская ни одного сантиметра кожи. Изучал, как редкий антиквариат. И наказывал за упрямство, ведь она отворачивалась, убегала, вырывалась. Робот не слушал напарницу, он не был жалостлив к ней даже тогда, когда рвалась одежда и появлялись синяки.

«О бедная несчастная девочка… О бедная и несчастная…»

Лишь когда та, измотанная и сонная, засыпала где-нибудь в навесном коридоре с горками, Луна находил её и утихал. Но никуда не уходил, а был рядом и следил, чтобы никто не нарушил её сон. Не оставлял напарницу, будто довольствуясь своей работой, гладил и противно поскрипывая, напевал колыбельную. Жуткую, странную, словно на вымышленном языке. Сколько бы раз та не писала увольнительную после жутких инцидентов, то всегда возвращалась. Из-за него. После её ухода понизились рейтинги компании и детский сад был под угрозой закрытия. Было решено отключить Луну и ограничить ему доступ к питанию, а так же в определённый период времени отключать и Солнце. Теперь место Воспитателя занимала Эванджелина. И ей это не нравилось — и детям тоже. Они капризничали больше обычного, не слушали её, даже порой делали подлянки в виде бомбочек с краской или приклеивали ту к сидению стула. Главное правило оставалось неизменным — ни при каких обстоятельствах не гасить свет, дабы не провоцировать у Солнца приступ паники. Она так и не поняла, почему начальство настолько экономило на нём, имея при себе кучу денег. Но, если честно, её вообще не интересовало, что там на уме у этого директора и его приближённых. Ей просто хотелось узнать, в чем причина сбоя.

Солнце склонил голову и потянул её за руку назад, подальше от края. Он являлся роботом, а испытывать что-либо к бездушной машине… Было бы весьма странно. Ведь эмоции и базовые чувства — только часть его программы, просто алгоритмы. Сам он не умеет ощущать, это просто иллюзия. Да и она тоже никогда не ощущала ничего подобного — чувства пугали. Руку сдавило сильнее, до покраснения и неприятной боли в мышцах. Опасно. Дыхание сбилось и медленно нарастает паника. Он смотрел на свою Звезду и ждал ответ…

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/11574772

Тайна

deadline_31

Он смотрел на свою Звезду и ждал ответ...

Five Nights at Freddy's

ОЖП/Солнце

ОЖП/Луна

Воспитатель/ОЖП

Солнце

Луна

ОЖП

О чём молчат звёзды?

«Чёрт, почему они такие страшные?» – наверняка думал Скотт Коутон, глядя на аниматроников. Огромные игрушки настолько испугали беднягу, что одна из них потом явилась к нему в лютом кошмаре – и впоследствии стала Бонни из Five Nights at Freddy’s. Коутон сделал целых 9 частей жуткой игры про Фредди, но фанаты считают толковыми и каноничными только первые три. Фэны серии даже затаили обиду на создателя за то, что он в какой-то момент исковеркал и перечеркнул изначальный сюжет. Вероятно, именно этим обусловлено изобилие фанфиков по ФНАФ – желанием повернуть историю «в правильную сторону».
С нашими фанфиками в формате Т/И у вас будет прекрасная возможность протестировать свои навыки выживания и провести несколько весёлых ночек в компании Рокси, Фокси, Монти, Мангла, Спрингтрапа и других аниматроников. Майкл Афтон расскажет вам историю возникновения игрушек, а его отец — Уильям, причастный к происходящему ужасу, откроет свою загадочную и зловещую сущность. Загадку же Солнца и Луны из ФНАФ 9 вам предстоит разгадать самому – форумы фанатов пестрят гипотезами, потому что точного ответа никто не знает.
Наши авторы активно экспериментируют с жанрами, поэтому у нас вы можете читать не только ужасы по ФНАФ, но и фанфики с лимитом 18+ – например, качественный «яой» с откровенными описаниями секса игрушек. Мы вас точно не разочаруем – но если не верите нам на слово, просто взгляните на реакции к нашим фанфикам, и сомнения отпадут сами собой.

О чём молчат звёзды?

Комментарии (0)