Меня потряхивало, как законченного мазохиста на электрическом стуле. Дмитрий шел против себя, против своих убеждений, против всего чертового мира, который обязан спасать. Вместо этого он бросался в ноги к чувствам, таким лишним и губительным сейчас. И я делала ровно то же самое.