Азкабан, Северное море, Великобритания

Капли дождя стучат по оконному выступу и, скопившись на подоконнике, медленно ползут вниз по стене. Гарри неосознанно ежится от сочащейся в воздухе сырости. Это не похоже на промозглость после дождя или на естественную влажность вблизи моря. Нет, такие затхлость и прелость встречаются только в насквозь пропитанных, годами мокнущих каменных стойлах.

За долгие годы войны им с Роном и Гермионой не раз приходилось искать ночлега ровно в таких подворотнях: Гарри до сих пор помнит, как тяжело становилось дышать, когда чувство липкости едко оседало в легких под утро.

Малфой, кажется, даже не замечает перемены в погоде.

Его лицо вернуло себе прежние замкнутость и уверенность. Те, с которыми он всегда встречал Гарри, когда тот приходил к нему на допрос. Маска, треснувшая минутами ранее в их разговоре, снова оказывается на своем месте, приклеенная с хирургической точностью.

Он хороший актер. Гарри обнаруживает это почему-то впервые — что надменность, которую он когда-то считал врожденной чертой всех Малфоев, всего лишь акт игры, когда речь заходит о Драко. Настолько же привычный ему, как и кожа.

Эта находка озадачивает Поттера. Вскраивает все типичные характеристики Малфоя, что он вынужденно собирал годами: напыщенный, чванливый, трусливый и скользкий; изворотливый, беспринципный, бессердечный и даже жестокий; поганец, не имеющий другого морального компаса, кроме своей фамилии; циник, готовый из глупой выгоды продать что угодно, включая собственную душу.

Ничего из этого не описывает его сейчас.

Манеры Малфоя все еще отдают гордыней и высокомерием, но они лишены бравады. Он больше не тот мальчишка, что хвастливо пятит вперед грудь, расхаживая в тайком заимствованной у папочки мантии, которая явно ему велика. Теперь его плечи расправлены широко и уверенно: ему не нужно имитировать их внушительность, прибегая к толстым подкладкам; не нужно заявлять о своей важности, примеряя на себя важность отца.

И, кажется, приобрел неприязнь к мантиям.

На смену трусости пришла выдержка, на смену беспринципности — несгибаемый стержень. Гордыня теперь — лишь броня, скрывающая боль и сомнения; цинизм прячет чувства.

Кто-то сбил с него эту спесь.

Стала ли она его новым моральным компасом? Или, возможно, она была лишь клинком, что вспорол горстку защитных слоев, позволив всем его чувствам и страхам выбраться, спустя столько лет, наружу?

Гарри никогда раньше не видел, как змеи сбрасывают кожу.

Рассматривая Малфоя сейчас, ему кажется, что это очень болезненно.

— Ты когда-нибудь думал… с чего все это началось?

Драко коротко усмехается, и Гарри неожиданно понимает, что проговорил вопрос вслух. Должно быть, Малфой находит его чересчур философским, так как в следующий момент с ухмылкой отвечает:

— Все еще жалеешь, что не вернул то рукопожатие?

Он говорит без злобы, почти по-ребячески. Эта эмоция странным образом отражается на его лице: такое взрослое и порой устрашающее, оно удивляет своей подвижностью, своей живостью в этот момент.

Драко шутит, но Гарри думает, что если бы у того рукопожатия была подобная сила — если бы оно могло предотвратить 

 падение — он бы вернул его, не раздумывая. Он бы назвал Малфоя своим лучшим другом, продул бы все квиддичные чемпионаты, отдал бы лучшие воспоминания, что угодно — лишь бы уберечь 

— Ты ведь знаешь, что я имею в виду совсем другое.

Цепи скрипят на его запястьях, когда Малфой разводит ладони:

Поттер хмурится — не от его патологического желания вечно уходить от ответа, а от тотальной усталости. Этот разговор измотал его, едва начавшись: он провоцирует воспоминания, к которым Гарри не возвращался прежде; заставляет озвучивать даже самые тяготящие страхи.

Поттер прилагает усилия, чтобы продолжить:

— Думал ли ты… когда для нее наступил тот момент невозврата? Случилось ли это когда она перешла на другую сторону, или, возможно, когда я оставил ее бороться с темными силами в одиночку? — размышляет вслух он, стыдливо опуская к ладоням глаза. — Может, еще раньше? В день, когда она встретила твоего отца? Или все мы были прокляты с самого начала?

Он ожидает, что Малфой снова над ним посмеется, но тот лишь сцепляет пальцы в замок, сосредоточенно рассматривая поверхность стола.

— Думаю, все всегда вело ее к тому дню… и к тому выбору, — заключает Драко, не отрывая взгляд от потертой столешницы. — Эта глава ее жизни началась задолго до того, как я стал ее частью, Поттер. Тебе стоит начать ставить вопросы правильно.

— Что неправильного в этом вопросе?

Малфой вскидывает подбородок, его лицо снова отражает привычную холодность.

— Ты пытаешься определить, какой момент в истории перечеркнул для нее все другие дороги, но совершенно не думаешь про момент, когда она решила по ним не идти. В этом заключается твоя главная проблема, как следователя. Ты разбираешься в последствиях и обстоятельствах, упуская поиск причины. Пытаешься понять, что было изменить невозможно, когда надо искать то, что не меняли намеренно, — с явным недоумением указывает ему он. — Намного важнее понять, когда она осознала свою роль во всем этом. Когда смирилась с тем, что ей предначертано. Когда 

 не смотреть назад. Все остальное… не имеет значения.

— Ты говоришь так, будто уже тогда знал все ответы, — с сомнением язвит Поттер.

— Я знал достаточно, чтобы понять, что она ходит по грани, — сурово заявляет Малфой. — Ее вечные вспышки агрессии. И эта граничащая с мазохизмом беспечность. Это было так очевидно, — его губы изгибаются в нескрываемом презрении. — Ваши друзья из Отряда предпочитали закрывать на все это глаза. Они радостно восхваляли свою героиню за храбрые акты сопротивления. Предпочитали не видеть, чего ей все это стоит. Не хотели знать, почему она теряет контроль.

Гарри понимает, о чем говорит Малфой, и это — самое страшное. Он пересмотрел тысячи воспоминаний с того первого военного года в Хогвартсе, и почти во всех находил по частичке пазла, каждая из которых становилась свидетельством: у нее были тайны. У нее были секреты.

И у нее не было дороги назад.

— А что именно видел ты, Малфой? — не сдерживаясь, парирует Гарри. — Что такого мог видеть ты, чего не видели десятки наших друзей, находясь рядом? Все мы можем оглядываться назад и считать, что знали что-то заранее. Только вот жизнь так 

— Темную магию не видят, — тихо произносит он. — Ее чувствуют.

— Темную магию? — Гарри почти усмехается. — Хочешь сказать, она использовала темную магию еще в Хогвартсе?

— Ты совсем не умеешь нащупывать смыслы, — разочарованно вздыхает Драко, принимаясь покручивать в руках зажигалку. — Я не говорил, что она 

 темную магию. Я сказал, что 

Гарри смотрит на него в замешательстве, не в силах распознать разницу.

— Свойства магии определяются двумя факторами, — раздраженно продолжает Малфой, замечая его растерянность. — Намерение и характер силы. Использовать темную магию — это делать преднамеренный выбор, всякий раз, когда поднимаешь палочку. 

 темной магией — значит жить с ней. Все время, без остановок.

— И ты понял это за те пару раз, что она приставила тебя к стенке? — с издевкой говорит Поттер.

Они оба знают, что он имеет в виду.

— Я понял это, — Малфой склоняет голову, и в его глазах появляется озорной блеск, — как только она впервые коснулась меня, — он дает словам осесть в воздухе, после чего добавляет с ехидством: — Очень эмоциональная сцена. Хочешь подробности?

— Вообще-то, хочу, — цедит Гарри. — Думал, мы это уже обсудили.

Драко с блеклым артистизмом пожимает плечами.

— Ну, знаешь, как такое случается, — медленно ведет пальцем по столу он. — Темный пролет винтовой лестницы. Мы с ней вдвоем. Она рвет на мне одежду…

— Достаточно! — рявкает Поттер, вскакивая со стула. Еле давит желание вмазать морду Малфоя в стол.

Потому что Драко не врет. Он никогда не врет, и от этого тошно.

Разумеется, это лишь провокация. Гарри мог представить сотню контекстов, в которых эти слова не звучали бы так оскорбительно. Но маленькая, крохотная искра сомнения, зародившаяся на месте всего того, что произошло после… больно дает знать о себе.

С самого начала все они как-то безмолвно решили, что эта связь между ними — между ней и Малфоем — началась позже. Что, возможно, жизнь на другой стороне в изоляции от родных подтолкнула ее к отношениям с ним. Что беспощадное одиночество заставило ее найти хоть какое-то утешение. Но что, если…

— Ты ведь сам сказал, что хочешь подробности.

Гарри бросает окурок в пепельницу и запивает горечь от разговора дешевым кофе. Раньше на допросах часто бывала Флер — она всегда заботилась о том, чтобы им не приходилось пить это пойло. Но теперь она отказывается от любой связи с аврорами в пользу семьи, ограничивая работу социальными проектами для Министерства.

Она потеряла в этой войне слишком много.

— Хорошо, — Гарри продолжает медленно измерять шагами комнату. — Допустим, ее магия уже тогда была темной. Это… вписывается в известные сведения. Но ведь всю осень она активно участвовала в Сопротивлении, значит, в начале года еще не подозревала, что ей придется покинуть Хогвартс. Так что случилось потом? У тебя есть какие-то предположения? И не говори мне про отработки у Снейпа, я и так знаю о них из показаний, но дело ведь явно не в том, что у нее просто 

— Думаю, это был Хэллоуин, — отрешенно говорит Драко, пока дым тянется из уголков его губ и прячется от света ламп под мрачным потолком камеры. — Тот момент, когда все изменилось? Это пришло ко мне спустя годы, если быть честным. Но, да, оборачиваясь назад, это началось в Хэллоуин. Это началось с меня.

Гарри останавливается посреди камеры, резко оглядываясь в сторону Малфоя: его лицо замкнуто, глаза потеряли видимый фокус.

— О чем ты говоришь? — с опаской спрашивает Поттер, выдергивая его из забвения.

— Ты ведь знаешь, что она вытворяла, пока тебя не было в Хогвартсе? — уточняет Драко, и Гарри поспешно кивает, побуждая его продолжить. — Все они вели себя безрассудно, но она заходила так далеко в своих выходках, что в какой-то момент ее невозможно было застать 

 признаков пыток. Они бы убили ее, если бы она продолжила в том же духе. Амикус мечтал сделать это еще с того дня, когда впервые увидел ее на Астрономической башне.

Боль и беспомощность бьют тревогой по легким, когда он представляет ссадины на ее теле. Когда видит, словно вживую, как меняется изгиб ее теплой улыбки из-за подбитых губ.

Гарри жмурится на пару мгновений.

— Разве тебе было тогда до этого какое-то дело? — давит сквозь зубы он.

— Веришь ты или нет, мы не наслаждались этим безумием.

Поттер по привычке пытается возразить, но сдерживается, так и не озвучив укора. Оглядываясь на судьбы многих слизеринцев сейчас, с заявлением Малфоя сложно поспорить.

Каждый из них заплатил свою цену. Каждый ответил за свои проступки.

— Что ты сделал? — возвращается к теме он, приходя снова в движение.

— Я отвел ее к Северусу. Решил, в лучшем случае, ему удалось бы привести ее в чувство. В худшем — она бы отбывала наказание у него вместо Кэрроу. Беспроигрышная ситуация, — с сарказмом добавляет Драко, хотя в его словах есть здравый смысл.

Информация о том, что Северус Снейп никогда не пытал студентов не была новостью. Разведка военных времен подтверждала, что за все три года своего назначения он ни разу не проявлял жестокость и, даже наоборот, демонстрировал подозрительное милосердие к неугодным.

Недостаточная строгость его методов активно критиковалась недоброжелателями, о чем неоднократно свидетельствовали доносы. Сдать ее Снейпу действительно было наилучшим решением, если такое решение вообще можно было найти.

— После того разговора она почти перестала провоцировать Амикуса и Алекто, — продолжает Малфой. — Вмешивалась, только если ситуация становилась критической. Несколько дней в неделю проводила на отработках. Мне казалось, что это к лучшему. Думал, что спас ей жизнь.

Гарри останавливается напротив него и упирается кулаками в бедра.

— Но это вовсе ей не было свойственно, разве нет? Главная активистка ОД не стала бы слушать нотации Северуса. И уж точно не бросила бы Сопротивление.

Что бы ни произошло в тот день в кабинете директора, это запустило обратный отсчет.

— Верно, — вздыхает Малфой, подтверждая его догадку.

Гарри пропускает пальцы сквозь волосы и с тяжелым вздохом сцепляет на затылке ладони.

— Без понятия, — он прикуривает изрядно помятую пальцами сигарету. — Я уехал из Хогвартса на каникулы и не вернулся.

— И когда ты в последний раз видел ее до похищения?

— Тогда же, — пожимает плечами Драко. — В поезде, перед Рождеством.

— Она устроила драку в твоем вагоне, — подсказывает Гарри, который уже много раз слышал, как Малфой отвечает на этот вопрос.

— О чем вы с ней говорили?

— По-твоему, драка подразумевает важные для расследования разговоры?

— Несколько свидетелей этой сцены поделились воспоминаниями, в которых ты вывел ее из вагона и вернулся только спустя несколько минут.

Малфой недовольно вздыхает.

— Я сказал, чтобы она держалась от меня и моих друзей подальше, Поттер. Очевидно, она плохо меня расслышала, потому что в следующий раз я увидел ее уже в своем собственном доме.

— Ты помнишь точную дату? — Гарри снова садится, доставая еще одну сигарету. — День, когда ее доставили в мэнор?

Он не рассчитывает, что Драко ответит, но тот резко подается вперед, щелкая зажигалкой у него перед носом.

— Пятого апреля, — говорит он, чуть не сдувая пламя горячим дыханием.

Гарри спешно прикуривает, обескураженный и его жестом, и остротой памяти.

— Что ты помнишь об этом дне?

— Помимо того, что на мой порог заявилась твоя подружка? — риторически интересуется Малфой. — Ничего примечательного. Ах, точно, мой отец вернулся в Англию по этому поводу.

За все годы войны Люциус оставался предельно туманной фигурой в армии Волдеморта. Он не занял официальный пост в новом правлении, не был замечен среди боевых лидеров, и уж точно не блистал частыми появлениями на публике. При этом множество достоверных источников утверждали, что Люциусу удалось восстановить репутацию в рядах Пожирателей — и что он приблизился к своему Повелителю больше, чем когда-либо. Малфой-старший до последнего оставался ключевой фигурой Темного круга,

 которому было доверено множество переговоров на политической арене волшебного мира.

Часть 1. Глава 1. Призрак

Пролог

Глава 2. Клятва

Глава 3. Созвездия

Часть 2. Глава 1. Отряд

Глава 2. Хэллоуин

Глава 3. Сторона

Глава 4. Метка

Гарри Поттер

Фанфики

Гет

Драма

Воспоминания

Нелинейное повествование

Нецензурная лексика

Тайные отношения

Массовое убийство

Под одной крышей

Интриги

Тайны / Секреты

Упоминание курения

Соседи

Ангст

Соседи по комнате

Напарники

От напарников до дружбы

Насилие

Сложные отношения

Убийства

Война

Серая мораль

Спецагенты

Слоуберн

Натянутые отношения

Пытки

Шпионы

От героя к злодею

Билл Уизли / Флёр Делакур

germiona-greindzher-garri-potter-9xekmmqj4f

Гермиона Грейнджер / Гарри Поттер

Джинни Уизли / Драко Малфой

Том Марволо Реддл

Северус Снейп

Теодор Нотт / Пэнси Паркинсон

Здесь, на дне своего отчаяния, Джинни обнаруживает горькую правду: порой, чтобы уничтожить монстра, нужно им стать.

ru-otstupniki-high-fidelity-lucid-dreaming-beta-tomoko-iv-gamma-lisa-bell

Отступники / High Fidelity

Комментарии (0)