Рабочий день у врача Листвички начался не слишком удачно. Ее первой пациенткой, лечение которой прийдется назначить, оказалась женщина уже в годах, с темными волосами, через которые начала немного пробиваться седина. С первого взгляда - обычный человек, разве что мешки под глазами очень уж заметные - кажется, больная не спала несколько дней, или же спала, но плохо, постоянно просыпаясь - отметила врач, записав это в блокнот, в который по привычке записывала все, что могло понадобиться. Данный симптом был бы очень привычен студенту, который всю ночь что-то зубрит, или мужчине, который весь день пропадает на работе, поэтому подобное не слишком объясняло, почему эта особа попала в психбольницу. Вздохнув, Листвичка задала первый вопрос:

- Итак. Синяя Звезда, полагаю? - она взглянула на еще незаполненное досье больной, на котором была только фотография, имя, фамилия, и некоторые данные, вроде места жительства и даты рождения. Ниже было много незаполненных строчек, количество которых несколько удручает. Ответ женщины же на мгновение, всего на мгновение ввел молодую девушку в ступор:

- А зачем вам это знать? - прищурившись, спросила она.

Листвичка щелкнула пальцами - все начало сходиться. Мало спит, ест, кажется, тоже не особо много, всех подозревает... Паранойя? Постаравшись сделать свой голос мягче, она ответила пациентке, решив завоевать у той некое подобие хрупкое доверия, чтобы хотя бы держаться с ней на почтительном расстоянии, но не мучаться, выбивая клещами из той даже малую информацию.

- Люди считают, что я должна с вами побеседовать. На вопрос о вашем имени-фамилии можете не отвечать, я не против. Хорошо?

Женщина, немного подумав, кивнула. Ей явно хотелось закончить все это поскорее. Листвичка, хмыкнув, продолжила:

- Скажите, какие у вас проблемы?

На этот раз ответа ждать пришлось дольше. Кажется, пациентка тщательно подбирала слова, чтобы ответить ей. Ее голос был чуть-чуть хрипловатым, как у человека, который не слишком много говорит.

- Я боюсь подпускать людей к себе близко. Боюсь толп людей. Я постоянно боюсь что-то не так сделать, поэтому по несколько раз все проверяю.  У меня... Множество фобий. После достаточно долгой жизни я уже никому не верю. - выдала она. Листвичка довольно хмыкнула - кажется, с больной будет легче, чем она ожидала. Она неторопливо записала в досье: "Паранойя.". Поставив точку, она спросила:

- Когда вы начали... Эм... Настолько опасаться всего?

- Незачем вам это знать. - внезапно отрубила Синяя Звезда, мигом растеряв свою разговорчивость.

-  Что такого случилось? - настойчиво повторила Листвичка, попытавшись достигнуть большего результата за этот день - ей хотелось не задерживать у себя пациентов. Длительное лечение слишком утомляло...

- Но... - попыталась возразить врач.

- Нет, я сказала. - буркнула Синяя Звезда, скрестив руки. Доктор вздохнула. "Пациент уперлась. Кажется, сегодня я больше ничего не выясню. Надо быть осторожней." - мысленно прокомментировала она ситуацию.

- Хорошо. До следующего приема... Кажется, мы будем встречаться в понедельник и четверг? - спросила у Синей Звезды Листвичка и, дождавшись ее угрюмого кивка, принялась мелко заполнять страницу блокнота предположениями, как стоит лечить пациентку. Несколько секунд спустя она услышала хлопок закрывшейся двери - женщина ушла, а доктор мысленно поблагодарила главврача за то, что тот не посчитал состояние больной критичным, и не стал селить ее тут же - иначе ей бы пришлось работать с ней ежедневно. А так ей удалось распрощаться с этим случаем до четверга...

- Итак, вновь здравствуйте. - осторожно начинает Листвичка издалека, когда пациентка вновь появляется у нее в кабинете, ничуть не изменившись за прошедшие два дня. Волосы женщины топорщатся, как наэлектризованные, и она безрезультатно пытается их пригладить, словно отвлекаясь на это, забыв о разговоре. Однако врач терпит, пока она не заговорит. Даже ожидание рано или поздно кончается, поэтому Синяя Звезда все-таки начинает говорить. Фразы ее на этот раз короткие, словно она опасается сказать что-то лишнее.

- Как дела? - пытается ее разговорить врач, настроить на относительно дружелюбную беседу, выведать за время приема подробности случая Синей Звезды, как-никак, досье до сих пор было почти не заполнено, а лечение так и не сдвинулось с места.

- Ничего нового? - протянула Листвичка, на ходу придумывая вопросы.

- Ничего того, чем я могла бы поделиться.

"До этого она разговорчивее была... Отпугнула я ее, что ли?"

Синяя Звезда оглядывается по сторонам, вновь осматривает кабинет. Неожиданно встает с места. Девушка дернулась, решив, что что-то случилось, но нет - женщина проходит по комнате, оглядывает ее, ощупывает стены. У Листвички дернулся глаз, она еле-еле дождалась, пока пациентка вернется на свое место. Торопливо думая, врач решила не затрагивать тему произошедшего.

- Скажите, почему вы не хотите со мной разговаривать?

- Вы пытаетесь вытащить из меня то, что вам надо.

Листвичка мешкает - пытается сообразить, как объяснить это ей.

- Меня попросили... Провести с вами комплекс бесед. Я буду записывать в ваше досье только самое важное, а более мелкие детали - лишь по вашему желанию. Я не собираюсь рассказывать о всем том, что вы мне скажете, другим.

Она молчит. Видимо, мнется. Больше не говорит ничего, уходит. Листвичка решает считать, что она ей частично поверила - врач старалась быть оптимисткой.

- Давайте просто поговорим? Мне интересно, что вы за человек. - внезапно прямолинейно предлагает Листвичка. Синюю Звезду, кажется, едва не передернуло, но она тихо говорит:

- Если вы и вправду пообещаете мне, что без моего разрешения ничего не будете рассказывать.

Врач кивает, соглашаясь с условиями. Главврачу все равно врядли будут интересны мелочи.

- Я живу в тихом районе города. У нас очень редко что-то происходит, и я могу отдохнуть от шума центра. - неторопливо начинает Синяя Звезда, не упоминая ни о чем конкретно. - а где живете вы, Листвичка? - обращается она к врачу.

- Я? - немного мешкает врач. - сейчас живу прямо на работе, но потом собираюсь снять дом где-то в пригороде. Правда, тут... Очень своеобразная атмосфера. - признает она.

- Угнетает? - спрашивает она у девушки. Та теряется - у нее складывается ощущение, что это не к ней пришли на прием, а она жалуется врачу на свои проблемы. Несмотря на это, она кивает, но следующей фразы явно не ожидала: - я плохо себя чувствую, когда рядом со мной много людей. Именно из-за этого я, когда почувствовала, что в центре города мне становится плохо, перебралась в более тихое местечко, где не так много людей, и все друг друга знают. Так спокойнее.

Поток откровений закончился, и Синяя Звезда уходит. Листвичка понимает, что с ней стало легче общаться, значит, скоро это непродолжительное лечение окончится.

- Доброе утро. - поздоровалась с уже знакомой пациенткой врач. В этот раз Синяя Звезда выглядела хмурой, но круги под глазами уже немного поблекли - кажется, ей стало лучше.

- Не слишком доброе. - буркнула она, почесав затылок. Листвичка замечает обкусанные ногти больной - явно что-то случилось. Врач решает не спорить с ее утверждением.

- Ничего, что могло бы вас заинтересовать.

"Вроде наладили контакт, что случилось?" - удивленно думает девушка, пытаясь найти еще какие-нибудь зацепки в виде Синей Звезды, но, к сожалению, не видит ничего нового кроме того, что уже заметила. Удивленно ждет, что пациентка заговорит, но та молчит. Вспоминая методы лечения, она спрашивает:

- Скажите, почему вы так всего боитесь?

Синяя Звезда не отвечает - кажется, даже и не знает, как ответить. Или считает это чем-то личным, что Листвичка решает не исключать. Она идет практически напрямик:

- Может, хватит опасаться даже своей тени? Я не собираюсь причинять вам зло.

- Не пытайтесь изменить меня, доктор. - бормочит женщина. Девушка вздыхает - кажется, стоит сделать перерыв и ослабить давление на несчастную Синюю Звезду.

- Хорошо. Думаю, нам стоит сделать вам небольшой отдых. Приходите через неделю, можете пропустить следующие два приема, хорошо?

Больная кивает. Неторопливо встает со стула, который противно скрипит, и удаляется из кабинета.

Листвичка удрученно вздохнула. Так ничего не продвинется, надо попытаться выбрать иную тактику. Выждав паузу в несколько секунд она негромко, но достаточно быстро заговорила:

- А у меня дела хорошо. Много сплю и читаю, вскоре собираюсь переехать в небольшую квартиру неподалеку - присмотрела себе уютное местечко,однокомнатную. Сюда скоро запишется мой знакомый, скорее всего, буду ему помогать - он не слишком терпеливый. Вот, скоро уже собираюсь заканчивать цикл бесед с вами - незачем вас тут еще долгое время держать.

Она удивленно смотрит на Листвичку. Та, ободренная таким образом, продолжает:

- Еще тут, около больницы, очень хорошее и недорогое кафе, я там почти каждый день ланч заказываю, очень вкусно. От нас идти меньше пяти минут, буквально пятьдесят метров пройти всего, за время перерыва с лихвой успеваю поесть там.

Девушка обрывает свой монолог, чтобы отдышаться. Синяя Звезда изумленно поглядела на врача, и тихо проговорила:

- Может быть. - неожиданно быстро согласилась она.

Появляется ощущение, будто больной от этого потока откровений сейчас станет плохо, поэтому Листвичка отпускает пациентку до четверга - чтобы она успела переварить ситуацию, и, возможно, поддаться раскрытию себя - девушка явно помнила, что итоговый результат, которого надо достигнуть - наладить устойчивые отношения на уровне дружеских.

- Добрый. - на этот раз Синяя Звезда, кажется, выглядела более веселой. По крайней мере, так казалось.  Листвичка негромко спросила:

Она некоторое время молчит - видимо, думает, но все же отвечает.

- Вроде как нормально. Ничего особо интересного в округе не происходит, все тихо, мирно... И я книгу новую читать начала, да. - она роется в сумке, принесенной с собой и извлекает на свет увесистый фолиант в твердом лакированном переплете. - вот, смотрите.

Листвичка кивает - ей кажется, что Синей Звезде хочется выговориться, и ее комментарии будут лишними.

Женщина заваливает ее какими-то мелкими подробностями, вроде того, как это делала врач. Рассказала о том, что у нее, оказывается, есть кошка - серая, короткошерстая, голубая русская. Когда она заканчивает говорить, Листвичка сама начинает рассказывать Синей Звезде о произошедших за эти пару дней мелочах, словно таким образом подбадривая ее.

Прием закончился на приятной ноте - у пациентки явно поднялось настроение. Листвичка отметила, что, скорее всего, следующий ее прием - последний. Она уже выполнила требуемое.

В следующий раз Синяя Звезда пришла на прием с белесыми, бледными, почти пропавшими синяками под глазами, хорошо расчесанными волосами, уложенными в обычный пучок, под которыми, оказывается, оказались ярко-синие глаза. С легкой улыбкой она села на стул и заговорила первой:

- И вам добрый день. Вижу, мои беседы оказали на вас нужный эффект, думаю, вам уже лучше. - мягко сказала Листвичка. - я считаю, больше не стоит вас заставлять тут просиживать свое время. Моя миссия выполнена. - проговорила она, аккуратно заполнив досье, и указав там только самое важное - лечение заняло шесть занятий. Пусть легкая паранойя - не самая трудна болезнь, Листвичка была приятно обрадованна, что ей удалось помочь Синей Звезде. - думаю, не стоит более вас тут держать. До свидания.

Женщина кивает, они обмениваются рукопожатиями и уже вылеченная Синяя Звезда умеренным шагом идет погулять в ближайшем парке, перед этим заказав булочку с кофе в ближайшем кафе...

Синяя Звезда.

Голубичка

Несколько историй врачей.

Хантер Эрин «Коты-Воители»

Пациенты.

Много раз говорили ему - уволься, наконец, из психушки этой, ты, несмотря на вид относительно свежий, давно не молод, а до сих пор с ненормальными возишься, лечишь их. А Ястребок не слушал их, и до сих пор работал тут, оканчивая третий десяток лет работы в психлечебнице имени Хохлатки, и уперся, как баран, на одном месте. Уж и гравврач, молодой еще, меньше пяти лет на посту пытался сунуть ему под нос увольнительную - получил лишь центнер отборного мата, что извозчики заслушались, как ругается. Несмотря на подобные казусы, просто уволить Ястребка Воробей не мог - знал о его неоценимом вкладе как минимум, по слухам.

Во время перерывов, если он все же собирался выйти из своего кабинета, он почти все время молчал - читал досье очередного пациента или книгу по психологии, и лишь иногда общался с Пачкуном на тему последних событий, выговаривался, ругался на непонятливых пациентов. Но, даже несмотря на это, старался не отказываться даже от самых безнадежных больных. Ходили слухи, что он даже мертвого разбудит и вылечит у него депрессию.

Собственно, пациентом, точнее, пациенткой Ястребка в этот раз оказалась черноволосая, с длинными волосами чуть ниже плеч девушка, едва достигшая шестнадцати лет - еще подросток. Никакого волнения она не выказывала, и сидела спокойно, прямо. Лицо никаких особых эмоций не показывало, только уголки губ чуть-чуть приподняты в полуулыбке, да глаза из-под короткой челки задумчиво мерцают. Врач почти сразу отмел возможность паранойи и депрессии у незнакомки, и теперь торопливо перебирал варианты заболеваний. Неврастении у нее также быть не могло - выглядела она совершенно здоровой, вялости не было, интерес к жизни не потерян, наоборот - больная с интересом разглядывала Ястребка и его кабинет, кажется, едва не спрашивая, какие книги стоят у него на полке, и какой вид цветков у него стоит на подоконнике - забота одной из коллег, которая посчитала его обитель слишком уж тусклой и притащила откуда-то ему в кабинет росток уже расцветших анютиных глазок.

Оборвав поток мыслей и ослабив свой азарт, который буквально требовал самостоятельно вычислить болезнь девушки Ястребок сухо спросил у нее:

- Остролистая. - коротко отрапортовала она, у врача появилось ощущение, что она сейчас отдаст ему честь, забыв, что находится в психбольнице, а не на учениях - наверное, привычка. Решив не заострять пока на этом внимание, он продолжил допрос:

- Причина появления тут?

На этот раз ответ также не заставил ждать.

- Отец считает, что я - шизофреник.

- Да ладно? - то ли деланно, то ли по-настоящему удивляется Ястребок, пребывая в некотором раздражении. - что же вы тут забыли, Остролистая? Шизофрения психологами не лечится.

- Нам это известно. - спокойно объясняет девушка. - вы должны мне поставить диагноз.

- Хорошо-хорошо... - пробурчал врач, доставая незаполненный лист с направлением. - рассказывайте. Когда это началось?

- Я не помню, когда точно. - призналась Остролистая. - но десять мне уже

было точно. Я была обычным ребенком, играла с другими ребятами, принимала ухаживания от детей того же возраста, ссорилась и мирилась. Но после какого-то момента я поняла, что рядом со мной всегда кто-то был. Сначала он молчал, был моей второй тенью, которая, казалось, оберегала меня, но потом я стала видеть его и в реальности. Его полупрозрачное тело явно указывало на нереальность облика, фантомность. Он назывался Листопадом. Болтал со мной, рассказывал интересные истории... Стал настоящим другом, чутким и внимательным, пусть и невнимательным. Когда мои одногодки начали понимать, что я вижу Листопада, они перестали со мной играть, начали обходить стороной, но мне было уже без разницы - я внимательно слушала его историю о туннелях под землей, где неизвестные давным-давно проходили испытание. Мне нравились его рассказы, и я даже не обращала внимания на то, что даже не знаю, кто же этот Листопад. Отец, долгое время что-то подозревающий, в определенный момент узнал что-то о Листопаде, и начал медленно, аккуратно вытягивать из меня информацию о нем. И узнал. Вот... И все. - аккуратно закончила она повествование.

Ястребок не хотел признаваться даже себе, но история Остролистой его и вправду заинтересовала. Пусть шизофрения и не была особо редкой болезнью, он не мог понять, почему же она проявилась так... Внезапно и интересно, создав в сознании девушки образ парня, рассказывающего ей прекрасные истории о захватывающих приключениях. Он неторопливо записал в направлении кабинет, где обитал Пачкун - ему будет сподручнее выдать список лекарств больной, у него это давно в голове отложилось, а Ястребок обычно не слишком заострял на этом внимание, предпочитая отыскать длинный список-памятку, где все это написано и вычленить из длинного текста нужные названия.

- Свободны. Вот направление, там же кабинет, куда идти. - хмыкнул врач, буквально выпроваживая пациентку - ему стоило подумать...

Остролистая.

Пустельга всегда был достаточно милым, дружелюбным и приятным в общении человеком, к которому тянулись буквально все - появлялось ощущение, что он обладает особой притягательной аурой. Его немного виноватую улыбку запоминали за невинность и милоту - не зря он был одним из самых молодых врачей, только закончил стажировку. В свои двадцать шесть лет он уже второй год работал на постоянной основе в психиатрической больнице, вылечивая депрессии у молодых девушек, пользуясь своим обаянием и добротой. Но на этот раз его пациентом оказался достаточно молодой парень лет двадцати, который назвался Когтегривом, и ну никак не шел на контакт с врачом. К сожалению, большинство версий болезней почти сразу пришлось отмести, потому что пациент не подходил под большинство признаков. Пришлось пытаться добиваться у замкнутого парня самостоятельно, с какой же проблемой он пришел к нему.

- Так какое у вас заболевание? - робко спросил он в очередной раз, пытаясь достучаться до хмурого Когтегрива. - может, у вас депрессия?

- У вас есть кошка? - глухо спросил у Пустельги больной, упершись своим взглядом в его лицо.

- Кошка? - ошарашенно поглядел на практически своего одногодка психиатр, внимательнее оглядев его и пытаясь понять, к чему такой вопрос. - да, я недавно завел себе котенка, породы мейн-кун, очень милый, право слово. - негромко рассказал Пустельга. Кажется, он хотел сказать еще что-то о своем новом питомце, но его прервал Когтегрив:

- Это неважно. Я отказываюсь работать с вами, у меня очень чувствительный нос и айлурофобия, кошачий запах приносит мне дискомфорт. - он повернулся и ушел. До следующего приема...

- Почему мне не дали другого психиатра?

- Я лечащий врач вашего округа, других нет. - мягко объяснил вновь пришедшему парню Пустельга. - если хотите, можете коротко мне все рассказать, и уходить. А лечением займемся на следующей встрече.

- Видимо, без вариантов? Хорошо... - пробурчал Когтегрив, торопливо заговорив: - Я с детства боюсь кошек, потому что в детстве я не умел с ними обращаться, сильно тискал... В итоге один из попавшихся мне в руки котов оставил на моих руках глубокие раны, которые остались до сих пор. После этого у меня появилась ярко выраженная айлурофобия. Я все. До свидания. - уже второй раз Когтегрив быстро покинул кабинет врача, распрощавшись с ним до следующего приема.

- До... Чего вы притащили! - только вошел в кабинет Когтегрив, как полосатый коричнево-черный котенок ввел его в ступор. - мне и так плохо, а вы кота тащите! - он явно был в удивлении, едва не в панике, если Пустельга правильно определил его настроение.

- Будем вашу фобию лечить... - с мягкой улыбкой поглядел на пациента врач, почесывая пузико котейки. - говорите, поцарапали вас? Да берите, берите, не пугайтесь. - Пустельга подошел к Когтегриву и буквально всучил ему в руки еще безымянного мейн-куна. Первым порывом парня было, конечно, желание выбросить котенка куда подальше, желательно, в окно, чтобы на глаза не попадался, но спокойствие малыша, кажется, волнами распространялось по кабинету, поэтому Когтегрив адекватно среагировал, вспомнив, что, как минимум, котенок не его, и лечащий врач может очень обидеться, если его любимец погибнет, поэтому пациент освободил котяру из цепкого захвата своих рук, но тот, казалось, даже не собирался уходить, присев на коленях Когтегрива. Пустельга лишь молча наблюдал за их немым диалогом, улыбаясь. Через несколько секунд поняв, что мейн-кун никуда не спешит, больной наконец вспомнил, что он тут лечиться собрался, стиснул котенка в своих объятиях. Тот сдавленно захрипел, но царапаться не стал - кажется, уже смирился со своей участью. Когда Когтегрив наконец расцепил объяться и отпустил котика, на его лице красовалась странная полуулыбка.

- А он милый... - ошарашено перевел взгляд на своего врача парень. - можно я еще к вам пару раз прийду?

Пустельга кивает - ему не жалко, не убьет же котенка пациент.

На этот раз Когтегрив хотя-бы прощается, и уходит аккуратнее - почти беззвучно прикрыв дверь в кабинет, на что врач облегченно вздохнул - у него каждый раз, когда больной хлопал дверью, складывалось ощущение, что вот-вот свалится со стены штукатурка и слетит с петель дверца, не выдержав напора далеко не слабого человека.

- Доброе утро. - влетает в комнату Когтегрив, глазами выискивая котенка. Тот оказывается на полу - игрался с мячиком, а Пустельга наблюдал. Врач перевел взгляд на своего пациента и с полуулыбкой заметил:

- Ага. - хмыкнул парень, хватая себе на руки мейн-куна и садясь на стул. Поглядев на котенка, он почесал того за ухом, отчего тот тихонько заурчал. - мне уже лучше, благодарю.

- Тогда, думаю, можно закругляться. - воскликнул Пустельга. - фобии более не наблюдается, поэтому, думаю, стоит прерывать наши встречи. Вы же не против.

- Неа. Не люблю я у врачей задерживаться... - буркнул немного поникший Когтегрив.

Врач подписал ему справку, и взял котенка себе на руки. На том и распрощались, пусть пациент и хотел прийти еще раз, котика потискать.

Когтегрив.

Мда. Коршун вообще не понимал, почему он пошел в медицину, и вообще появился в этой психушке. Ну совершенно. Его смогла каким-то чудом уломать сестра, а он, посчитав, что медицинское образование не помешает, согласился... Стажировка была сдана пару дней назад, и теперь его должностью значился "врач". Самое обычное слово, но настолько обыденное, что хочется сменить его на нечто более красивое. Опыта у Коршуна практически не было, максимум, что он обычно делал - выгонял из депрессии своих друзей-собутыльников посредством холодной воды, какой-нибудь книжки или рассола, каким-то образом появившемуся в холодильнике знакомого. Сестра, еле уговорив Коршуна остаться тут работать, удалилась с свой отдел, где лечили преимущественно подростков, и где понятие "психиатр" мягко переходило в состояние "психолог", а самому новоиспеченному врачу осталось только скучать - литература утомляла, а погружаться в думы надолго он не мог, постоянно нуждаясь в каком-то занятии, поэтому парень стал складывать из тетрадных листов самолетики и пускать их по кабинету, иногда отпуская определенные рейсы прямиком в открытое окно. Сейчас его, если судить по логике, должны не замечать, и можно спокойно гонять баклуши - в психбольнице еще куча врачей, почему же должны выбрать для лечения больного именно его?  К сожалению, его желание просто отдохнуть не было выполнено - к нему в кабинет ввалилась медсестра, быстро протараторив:

- Вас ждут в двадцать первом кабинете на втором этаже, новый пациент. Вот досье, надо заполнить. - она всучила Коршуну почти пустую папку. На верхнем листе значилось: "Бич", а на месте фотографии красовался черноволосый парень лет восемнадцати, с обесцвеченным локоном в челке. Из-под нее можно было заметить пронизывающие льдисто-голубые глаза. - до свидания! - и девушка умчалась куда подальше, не давая новоиспеченному врачу и слова сказать. Вздохнув, парень неторопливо собрал самолетики, разбросанные по всему кабинету, спустил их в урну, прихватил досье незнакомца и отправился по указанному адресу - в здании не заблудишься, все достаточно понятно и просто.

Указанный кабинет оказался палатой. Там находилось три человека. Один из них окликнул врача:

- Угу. - угрюмо ответил парень, проходя в комнату. - кого мне назначили на лечение?

- Вот. - кивком указал человек на кровать, на которой сидел человек, собственно, внешностью похожий на подростка с фото. - Я вас оставляю... - видимо, медбрат вышел из комнаты, оставив бравого мужика около койки пациента - видимо, требовалось по типу заболевания. Несмотря на это, третий человек явно пытался сидеть и не отсвечивать, дабы не мешать лечению.

Когда Коршун внимательнее поглядел на пациента, его челюсть едва не свело - он не любил столь вызывающих личностей с мрачной аурой. На новоиспеченного врача начало накатывать раздражение, поэтому он приступил к допросу, чтобы побыстрее закончить его и распрощаться с неприятным парнем до... Кажется, до пятницы.

- Бич, так? - спросил он у подростка, который не проронил ни слова с момента его прихода, садясь на стул рядышком, и совершенно не ожидал далее происходящего - по-кошачьи ощетинившись, больной бросился на Коршуна, намереваясь, как минимум, расцарапать ему лицо, а лучше и глаза выколоть, даже охранник чуть-чуть замешкался, не успевая удержать пациента. Единственное, что он не учел - что Коршун умениями слабо походил на обычного врача и защититься мог. Уклонившись от удара, врач быстрым движением схватил левую руку подопечного и завел ее за спину, взяв в захват, с каменным лицом не обращая внимание на кровоточащую царапину на щеке.

- Так-так... Буйный, видимо. - Коршун цокнул языком, передавая Бича в руки молчаливого мужика. Тот пока держал его, предварительно залив тому успокоительное. - так как вас зовут? Бич?

- Угу. - хмуро буркнул пациент, избегая взгляда врача.

- Как мы неразговорчивы. Какой диагноз?

- Он неуравновешенный. Истеричка, блин. - наконец подал голос охранник. В ответ больной попытался боднуть того головой, но мужчина уклонился, как не бывало.

"Прийдется проходить этому продолжительное лечение... У меня. Вот блин..." - огорченно подумал Коршун, пытаясь понять, как он выдержит беседы с такой странной личностью.

- Ну, что же... - обратился он к Бичу. - почему вы пытались на меня накинуться?

- Вы считаете меня ненормальным.

- Почему же вы так считаете? - притворно удивился врач.

- Чувствую. - хмуро ответил парень.

"Хм... Да, так его не разговорить. Попробуем иначе..." - подумал Коршун... И врезал своему подопечному. Тот дернулся и зашипел, едва не вырвавшись из захвата ошалевшего мужика.

- Слабак. - хмыкнул парень, садясь на свое место. - вот скажи, почему ты не успокоишься, а? Нормальный вроде, а в психушку затащили.

- А ты чего бьешь? - прошипел Бич, вперившись в врача яростным взглядом.

- А другие с тобой, знамо дело, нянчились? - буркнул Коршун. - я прийду завтра. На сегодня прием закончен. - бросил он и эпично так свалил из палаты, решив остаток дня отдохнуть - в комнате, где держали его подопечного, была очень необычная и напряженная атмосфера.

- Добрый день. Ты же не собираешься на меня кидаться? - задал вопрос Коршун, зайдя в палату на следующий день. Охранник был тут же, занял свое место у стены, не мешая лечению.

- Нет. - хмуро буркнул наконец пациент, бросив свои попытки закрыть лицо челкой, отчего парень едва сдержался, чтобы не бросить на этот счет ядовитую шутку.

- Отлично. Я уже знаю, что с тобой делать будем. Ты у нас закрытый очень, - оптимистично заявил врач, доставая в первую очередь ножницы. Подойдя к Бичу, который даже среагировать не успел, он парой щелчков обрезал косую челку подростка, едва не закрывающую левый глаз. - Вот так. - пробормотал он, оглядев прическу парня, который был в глубочайшем шоке от произошедшего. Когда он понял, что случилось, у него задергался глаз.

- Это же мой имидж, блин!

- А я твой врач, и решаю, когда ты отсюда свалишь. - буркнул Коршун, про себя подумав:  "Продвижение... Он не накинулся на меня, хоть и дернулся."

Далее была короткая перепалка, после которой врач вновь удалился... До завтра.

- Не буйный я, я неуравновешенный.

- Почему тогда накинулся на меня?

- Это позавчера было, отстаньте вы уже от этого случая! - в сердцах крикнул парень.

- Да-да? - Коршун всеми силами пытался достать подростка, перепады настроения у которого ощутимо снизились. - а имя почему такое? Даже у меня нормальней. - ехидно заметил он.

- да что ты прицепился... - пробурчал подросток, скрестив руки на груди. - сам будто не без тараканов.

- Я хотя бы их всех на виду не показываю...

- Я удивляюсь тому, что вы еще лечите кого-то, а не попали в психушку сами... - пробурчал Бич, сверля взглядом Коршуна, разговоры с которым начали походить на дружеские встречи. - когда меня отпустишь-то?

- Когда решу, что ты вылечился. - хитро улыбнулся Коршун, решив поддержать того еще пару дней - чисто для профилактики. - но продвижение есть, ты успокойся. - хмыкнул он, удаляясь из палаты в очередной раз.

- О чем говорим на этот раз? - после ложки успокоительного Бич говорил достаточно тихо, почти безжизненно.

- М... Не думаю, что ты силен в механике. - хмыкнул подросток, разглядывая ветку клена, ткнувшуюся в окно его палаты.

- Ну, предположим. Хорошо... Чем ты увлекаешься?  - спросил Коршун, наблюдая за подопечным.

- Ну, я гуляю много. Животных нет, а жаль. Учусь в одиннадцатом классе старшей школы, и я задрот, да. - буркнул он. - в аркады рублюсь, днями.

- Понятно... А какие игры-то?

- Игры? Ну, сейчас в CS рублюсь, да. - задумчиво проговорил Бич.

- А я в медицинский пошел из-за сестры, там и остался. - внезапно разоткровенничался Коршун, резко обрубая разговор, дабы не начать за задушевной беседой рассказывать кучу фактов о себе. - до свидания. - очередной хлопок дверью, отчего пациент удивленно хлопает глазами, не понимая, что произошло.

- Добрый день. Вы выписаны. - внезапно официальным тоном бросает Коршун, кидая Бичу в руки планшет с прикрепленным к нему листом, где рассказано о его выписке. И потом еще добавил уже не таким вежливым тоном. - вали отсюда. - и ушел, наплевав на реакцию пациента. Тот спокойно проверяет документ, собирает скромные пожитки и выходит из палаты - ему наконец можно вернуться к нормальной жизни.

Бич.

Еживичинка очень редко еле заметной тенью мелькала в больнице, почти все время отсиживаясь в соседнем здании - в больнице, где работала ее старая знакомая - Летунья. В чем был плюс ее незаметности - работы почти не было, и она спокойно могла пару часов уделить ей, дабы развеять ее депрессию и невроз, который начал проявляться у молодой женщины из-за ее работы патологоанатом, к которой она явно была не готова. Ежевичинка же была спокойнее, но некоторые случаи у нее на работе удивляли, шокировали, даже пугали уравновешенную врача, которую, казалось, большинство персонала даже не помнила или не пыталась запомнить ее очень мягкое, овальное лицо с ямочками на щеках, да и она сама не рвалась в первые ряды лучших врачей клиники, тихонько оставаясь позади.

Сегодня у нее оказался новый пациент. На прием он опоздал чуть ли на пятнадцать минут, но девушка ничего не сказала - всякое у человека бывает, а провести за остаток времени поверхностный осмотр она как раз успевала - дело было вечером, и обработать информацию хотелось уже завтра, а сегодня просто отправиться спать. Парень, сидящий перед ней, постоянно озирался, словно опасаясь чего-то. Короткие черные волосы были растрепанны, а из-под короткой челки блестели ярко-желтые глаза, настороженно, практически испуганно глядел на врача, отчего та удивилась - чем она-то могла напугать нового пациента? Вполне вроде милая, да и работа не слишко отвратительная. Чего же такое? Вообще врачей боится? Ежевичинка решила взять на примету подобный вариант - мало ли, какая болезнь у парня.

Полминуты спустя незнакомец наконец поздоровался. Ну, как поздоровался - кивнул девушке, словно говоря, что он готов ее слушать. Врач невольно удивилась этому - ему что, так трудно сказать одно слово? Не похоже, что он стесняется - девушка увидела в нем признаки зажатого одиночки. Что же случилось - непонятно. Ежевичинка вздохнула и взяла планшет с зажатым на нем листом бумаги А4 с обычной фиолетовой шариковой ручкой и приготовилась записывать показания больного. Неторопливо, следя за реакцией пациента она заговорила, сказала совершенно штамповые фразы, пока не пытаясь воздействовать на неизвестного громкими или эффектными словами:

- Добрый день. Ваше имя?

- Горелый. - парень вздрогнул, будто боясь то ли своего, то ли ее голоса. От самого имени Ежевичинка едва не сморщила носик - оно оказалось каким-то неприятным, шороховатым, очень резко звучащим из-за хриплого голоса пациента. Тот явно пытался говорить как можно меньше слов, и про себя девушка ломала голову, что могло послужить причиной этого.

- Причина прихода? - продолжила напирать девушка. Она понимала, что столь зажатый человек может и не раскрыться в следующий раз, даже если она сможет его сейчас к этому подтолкнуть, поэтому стала действовать прямолинейно. Горелый же от подобного вопроса вздрогнул, словно опасаясь попыток раскрыть его.

- Сосед обратился в психушку, сказал, лечиться надо. - сухо, тише обычного пробормотал он, передернувшись.

Парень медлил. Явно не хотел об этом думать, но знал, что так просто не уйдет.

- Страх? - переспросила Ежевичинка. Этот пациент казался ей странным с самого начала,  но теперь начала путаться еще больше. - Это же естественная инстинктивная защита, зачем вам я?

- Страх перед мертвым. - негромко уточнил Горелый.

- Хм. - только и сказала Ежевичинка, машинально соображая, что делать. - пожалуйста, обрисуйте ситуацию яснее.

На этот раз пауза была более длинной. Горелый молчал, то ли думал, то ли пытался сформулировать все это. Явно не хотел выдавать всего, только основное - обычная самозащита своих тараканов, что поделать.

- В памяти остался мертвец, который до сих пор преследует меня в кошмарах. - наконец выдал он достаточно неопределенно.

- Э... - промычала Ежевичинка, пытаясь представить это. Не получалось - она никогда не испытывала страх перед человеком. Она боялась медведей, волков, гадюк, высоты, у нее в детстве даже была слабо развитая клаустрофобия, пусть и вылеченная в нужный момент, но люди... Девушка слишком хорошо думала о себе подобных, чтобы боятся. У нее было слишком светлое детство. - кто это?

Вот тут вздрогнула уже врач - она помнила, кто это. По новостям несколько лет назад передавали сообщение о маньяке по имени Звездоцап, который орудовал в их городе. Хорошо, его поймали и убили при задержании - но слухам, он сделал немало плохого. Единственное, что она не понимала - когда столь молодой парень успел с ним встретиться, да еще и выжить? Никаких шрамов она не видела, поэтому оказаться выжившей жертвой он не мог - Звездоцап бил сильно и наверняка, и никогда не жалел своих врагов, протыкая тем горло.

- Как же вы успели с ним повидаться? - задает она вполне очевидный вопрос.

- Он меня не заметил... - замялся парень. - ...можно я отойду?

Врач кивает - ничего такого в этом нет, поэтому она неторопливо систематизирует записанное, ожидая пациента.

Взгляд скользит по строчкам, девушка пытается выстроить предположения - своеобразная тренировка для своих мозгов, развитие логики, так сказать. Карандаш хаотично рисует какие-то расплывчатые рисунки. Это старая привычка Ежевиченки - для того, чтобы сосредоточиться на своих мыслях, она пытается рисовать что-то незамысловатое.

Вздохнув, девушка перевернула лист на другую, чистую сторону, карандаш неторопливо заскользил по бумаге, схематично вырисовывая нечто на весь листок. Ежевиченка, задумавшись, глядела куда-то сквозь пергамент, пребывая, видимо, в прострации.

Очнулась она через пару минут, оставив на листе незаконченный рисунок. Карандаш в ее руке замер, выписав вместо плавного поворота странную загогулину. Врач вздохнула - Горелый задерживался. Если честно, ее начало грызть волнение, поэтому она решила зайти за ним - Ежевиченка явно была не из стеснительных. А как оставить в себе чувство брезгливости, если местами приходится пациентам душу выворачивать, чтобы понять глубину их проблемы?

Медленные шаги врача гулко отдаются в длинном коридоре с множеством дверей, которые вели в другие кабинеты. Туалет был в конце коридора, и девушка почти сразу поняла, что что-то не так. Тревожное чувство только усилилось, и психиатр практически побежала. Чтобы... Что сделать? Девушка не понимала, что она вообще творит.

Широко распахнув дверь, она вбегает в помещение. Первое, что она замечает - кафель чист, белоснежная плитка блестит как-то не по-настоящему. Взгляд быстро переходит на место впереди, пытаясь понять волнение, шестым чувством приведшее ее сюда.

Ее пациент висел в петле, видимо, самодельной. Смерть еще не наступила - это врач видела по еще не остекленевшим глазам, как у трупов в морге. Жизнь еще трепыхалась в этом идиоте, поэтому Ежевиченка, наплевав на то, что с пациентами надо обращаться бережно, обрезала веревку перочинным ножиком, который на всякий случай таскала с собой, веревку и быстро начала перерезать узел, едва не задевая кожу и тихо, но очень содержательно матеря Горелого, который решился на подобный шаг. После этого она взяла парня на руки и донесла до своего кабинета, где уложила на диванчик. Больной был жив, только без сознания - кислорода не хватало, вот он и отключился. Хотелось как следует набить ему морду, но девушка решила сделать это уже потом - сейчас это ничего не принесет.

Пациент очнулся спустя полчаса.

- Извините. - тихо проронил Горелый, садясь. - я не хотел вспоминать это.

- Так что же ты так ревностно охраняешь?

- Я... - начал он. - ...был его соседом. Звездоцап, которого в реальной жизни звали Коготь был страшноватым, да и пугающим, поэтому я его старался избегать. Однажды я, возвращаясь домой с кружка в школе, уже под вечер заметил, что в проулке тихо. Шестое чувство подсказало мне спрятаться, и он меня не заметил. Тогда... Я впервые увидел его в том свете. Весь в крови, с ножом в руке он выглядел жутко, как сумасшедший гений. Я пытался выкинуть этот момент из своей памяти, когда его уже поймали - до этого я просто жил кошмарами, не обращая внимания на то, какие именно были сны, но у меня, как вы видите, не получилось. - он замолк и весь сжался. Ежевичинка вздохнула - давить словами на пациента более не было смысла, случай она уже представляет. Получается, ей прийдется лечить у нее боязнь этого маньяка? Ладно...

- До свидания. - сухо попрощалась с больным девушка, все еще не отойдя от варианта как следует вмазать этому Горелому, который едва ее до инфаркта своим поступком не довел. Поняв, что врач разозлилась, пациент поспешил слинять, а Ежевичинка вздохнула. Ей стоило придумать, как лечить фобию. Она поспешила в местную библиотеку за материалом - у нее еще не было опыта с лечением фобий, обычно приходили люди с проблемами более прямолинейными. А тут...

А на столе так и остался лежать черный планшет с прикрепленным к нему листом А4, на котором был схематично изображен пышный букет цветов, не до конца влезающий в размер листа.

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/3270701

Пациенты.

Содержание

Синяя Звезда.

Остролистая.

Когтегрив.

Бич.

Горелый.

Комментарии (0)