2. Вагон №13. Призрачный

Тринадцать… Тринадцать… Тринадцать… Ветер бросал в лицо колючие крупинки снега, похожего на мелкие пенопластовые шарики. Поезд нёсся среди метели.

Воздух, небо и верхушки деревьев окрасились грязно-розовым. Темнело. Спускающиеся сумерки убавляли яркость и насыщенность, мир начинал тонуть в индиго и фиолетовом.

Белокожее лицо юноши приобрело суровое выражение. Рыжие волосы рвал несносный ветер.

Парень, совсем ещё подросток, наморщил нос из-за бьющего по лицу колючего снега, который будто бы оставлял мелкие крапинки ссадин на коже, а те расцветали рыжими веснушками.

Бордовая кожаная куртка стукала лацканами по груди, а парень словно бы и не чувствовал ни холода, ни ветра, лишь сосредоточено смотрел вдаль, вслед удаляющемуся сиреневому туману.

Наконец, он поднялся с промёрзлого приступка, распахнул дверь старинного вагона и вошёл внутрь. Приглушённый тёплый свет и бордовая бархатная люксовая обивка согревали на ментальном уровне.

Бледное лицо подростка на краткий миг залилось пурпуром. Парень печально вздохнул и забрался с ногами на кожаный диван.

Голос

Питер! Ар ю окей, май диар?

Музыкальный высокий голос звучал приглушённо.

Парень не реагировал, но через минуту всё-таки поднялся с дивана и сдёрнул потёртый гобелен, покрывавший золотую клетку.

Произнесло существо — гарпия размером с орлана, что сидела на жёрдочке.

Свет больно резанул её по глазам, она завращала ими, как сова, сморгнула, пару раз спрятав роговицу за мигательной мембраной. Перемялась с ноги на ногу, растопыривая когти и разминая затёкшие лапы.

Гарпия

Повторила она на немецком, но парень игнорировал её.

Пьер, мон ами. Тю анкор трист, нес па?

Заговорила она на французский манер, но не смогла вытянуть из мальчишки ни слова.

Не унималась птица-женщина.

Пит

Наконец, отозвался мальчишка, глядя в окно. Щёки его горели, а рваные пряди волос пылали, словно языки пламени.

Пётр, ты ничего не можешь с этим поделать. Этот поезд всё равно обречён.

Почему ты так уверена в этом?

Он посмотрел на неё. Взгляд золотых глаз метал искры, будто голос гарпии растормошил тлеющие угли его костра. Пламя снова разгоралось, а искры посыпались на нос и щеки.

Потому что ты — это ещё не он, а он — уже не ты. Ты — здесь, он — там. Ты остался в детстве, он вырос.

Вот именно! Он вырос и ведёт этот поезд в пропасть! Я всегда говорил — взрослым нельзя доверять! Все они погибнут, как погибали уже тысячу раз. И что бы я ни делал, всё кончается одинаково.

Я пробовал и так, и эдак, всё зря!

Эмоционально с досадой выкрикнул он.

Ты всего лишь призрак, прошлое, ушедшее детство, разбитые надежды, несбывшиеся мечты, потерянное волшебство.

Я — лишь воспоминание, никто… я понял тебя. А он существует и управляет этим поездом.

Но он не царь, не Бог, он не всеведущ. Он — человек. Рыжая борода не делает его Одинон.

На последнем слове гарпия по-вороньи каркнула.

Я умирал уже столько раз, я видел все возможные финалы. Я — оди́н.

Мальчишка сделал ударение на втором слоге.

А их двенадцать! Слышишь?! Двенадцать неуёмных фантазий мчат этот поезд в бездну, а проводники… лишь проводники через реку Стикс. Они беспристрастны.

Питер покачал огненной головой.

Мне не достучаться до него. Между нами пропасть в двенадцать лет, расстояние в двенадцать вагонов, бесконечно повторяющийся цикл из двенадцати месяцев. И даже двенадцать апостолов не способны всех примирить.

Мальчишка задумался, сведя брови на переносице.

Ну, конечно же! Примирить! Объединить. Собрать вместе — именно этого я до сих пор не пробовал!

Неожиданно поток холодного воздуха ворвался в вагон, а с ним и фыркающий кот с растопыренным хвостом, похожим на ёршик для чистки бутылок.

Котяра быстро запахнул за собой дверь, встав на задние лапы, и пригладил взъерошенный плюшевый мех.

Кот

Гори в аду в Новом Году!

Крикнул он непонятно кому и устрашающе зашипел.

Эта ополоумевшая Вредина из двенадцатого вылила на меня стакан воды! Каково!

Я хоть и к вагону-призраку приставлен, но вполне осязаем, между прочим.

Ухмыльнулся мальчишка, подскочив на диване.

Старое было обречено на провал. Пожар не унять устаревшими методами.

А по мне… так вполне. Побольше б воды да в мирных целях! Но сначала отчёт о содеянном: Бузилу усыпил, подкинув чуть больше снотворного в гаспачо.

Однако, подмечу, исходя из предыдущих неудачных попыток спасения поезда — если не Бузила случайно проливает масло, то Ворчун натыкается в потёмках и разбивает примус, если не Ворчун, то Умник, решивший проводить опыты прямо в купе проводника.

Если не он, то Лапочка случайно роняет бычок от сигареты. Она ведь скрывает, что курит, хотя все двенадцать вагонов в курсе, потому что она слишком палится.

Если я обезвреживаю Лапочку, то всё напрочь портят пьяные музыканты, ну, а если не они, то отставной моряк.

Устало протянул Питер.

Я испробовал с моряком множество вариантов, но мне жаль рёбра.

Хотя после очередного смертоносного витка они восстанавливаются, но умирать от угарного газа со сломанными рёбрами — ещё хуже.

Он машинально обхватил себя руками.

Катана ронина мне не пришлась по вкусу, равно как и пули проповедника, которому вечно мерещатся демоны.

А семейные пары? Вот истинное зло. Чуть не накормили насильно вонючей ливерной колбасой!

Кот изобразил, будто готов вот-вот срыгнуть.

А девятый и десятый вагоны — сплошная боль.

Во-первых, Бродяга… Его никогда нет на месте, он медитирует на ёлки, видите ли, но… хотя бы безвреден, а вот циник, философ и петербурженка…

Кот картинно заломил лапы.

Попили они моей крови. Огне-о-па-а-асные вагоны.

Оу, май хани пусси риот!

Напомнила о себе гарпия в клетке.

Я не пусси, милая, я самец!

Гаркнул кот и, пародируя женщину-птицу, сморгнул, продемонстрировав полуприкрытые нижним веком глаза.

Никак не запомнит, склеротичка.

Канун Нового года, все приборы зашкаливают от количества магической субстанции, а я с каждым провалом лишь теряю ману.

Нам нужно кардинальное решение. Как изменить сценарий, сдружив их и собрав в одном месте?

Ох, уж мне эти ваши творцы-удальцы, местные божки! Я им акцию проведу — «Каждому Божку — по белому порошку!». Хороший слоган.

Довольно улыбнулся кот, подняв брыли и обнажив острые, как иглы, зубы.

Расстроился мальчишка.

Брыли кота печально поползли вниз, он открыл коробочку, что выудил из ящика деревянного стола, занюхнул и звонко чихнул.

Какая гадость эта ваша сахарная пудра! О!

Кот выпустил когти от удовольствия.

А сахарная вата? Вон её сколько за окном. Ты же вмиг перепревратишь.

Гарпия крякнула, но промолчала.

На коньяк соберутся только разномастные «ворчуны» да «умники».

Покачал головой Питер.

Значит, надо всего и много!

Ему впервые удался украинский акцент, гарпия даже довольно захихикала.

Мон ами, Пьер… Может, просто сообщить обо всём? Творцы могут запаниковать, но могут и взять себя в руки перед лицом опасности.

Вот так просто взять и сказать: «Вы разные, но всё-таки вместе»?

Но нельзя же просто так взять и объявить тревогу?!

Заголосила гарпия, словно пожарная сигнализация. Её оглушительное «воронье» предупреждение не закончилось одним лишь «ООН».

По следам Питера Пэна

Рекомендуем к прочтению

Комментарии (4)