Предупреждения: modern!AU (шестидесятые годы XX века)

Краткое содержание: История об азарте, соперничестве и джентльменском поведении

Примечание: Написано на заявку "Додайте дженового взаимодействия"

Тацио Нуволари, великий Чемпиониссимо, как-то сказал Энцо Феррари: «Ты плохой менеджер, Энцо, если покупаешь гонщику билет в обе стороны. Имей в виду, что с трассы он может возвращаться в гробу».

Фраза разошлась, как афоризм. Многие гонщики повторяли ее, смеясь. Перспектива погибнуть ничуть их не страшила.

«Заводите моторы, джентльмены». Сильверстоун 1950 года открыл новую эпоху, эпоху Королевских гонок — хотя соревнования существовали и прежде. Тысячи мальчишек мечтали увидеть перед собой клетчатый флаг. Единицам это удавалось.

Тем более, в столь юном возрасте.

Знаменитому Луи Широну исполнился пятьдесят один год, когда он поднялся на подиум в Монако. Хуан Мануэль Фанхио впервые стал чемпионом в сорок.

Эпоха ветеранов подходила к концу, хотя об этом пока никто не догадывался.

Швейцарцу Валентину Придду исполнился лишь двадцать один год. Британцу Ричарду Окделлу было и того меньше, двадцать. О них и пойдет речь в нашей истории.

Странным образом их путь в Формулу был схожим. Впрочем, таким ли уж странным? Существовало не так уж много возможностей попасть в этот клуб избранных. Зарекомендовать себя в качестве отличного механика, к примеру, а затем получить возможность сесть за руль. Хотя в ту пору любой гонщик должен был хоть немного разбираться в технике.

Также был шанс попасть в Формулу-1 из другой гоночной серии. Более того, долгое время границы серий были размыты. Гонщик мог участвовать в Гран-при, затем, в следующий уик-энд, выступать в Формуле-2, в Индианаполисе, в 24 часах Ле Ман... Владельцы команд приглашали новичков на тесты, и там уж требовалось не считать ворон, а показать себя, как следует.

Валентин Придд был худощав, невысок, что служило для него дополнительным плюсом. Чем легче гонщик, тем легче машина, а значит, тем она и быстрее. Заметил этого в высшей степени достойного молодого человека сам Энцо Феррари, уже пожилой, но не утративший деловой хватки. Вопреки стереотипным представлениям об итальянцах как веселых людях, которыми прежде всего движет темперамент, Коммендаторе Энцо был строг и ценил дисциплинированность. Чем и привлек его в первую очередь Придд.

Безусловно, хладнокровие, скорость, чувство техники и прочие таланты тоже повлияли на выбор Феррари. Впрочем, это было не так важно. Главное для нас — Валентин получил шанс, которым был намерен воспользоваться.

Ричарда Окделла заметил его титулованный соотечественник, Грэм Хилл, уже ставший к тому времени чемпионом мира. Окделл подкупил его уверенностью в себе, которая сочеталась с амбициозностью и неплохими результатами в местных кузовных гонках. В технике Окделл смыслил сносно, будучи вынужденным самостоятельно ремонтировать старенький Ford: денег у его семьи было мало, всеми имеющимися финансами распоряжалась мать, которая полагала гонки блажью, притом опасной.

Встретились наши герои во время первого Гран-при сезона, в ЮАР, Хиллу удалось убедить BRM выставить Окделла на третьей машине во время уик-энда. Тони Радд, главный инженер, был возмущен.

— Грэм, ты понимаешь, на какой риск мы идем? А если на твоей машине либо у Джеки начнутся неполадки, что прикажешь делать? А если твой новичок разобьется? Ты готов за него ручаться?

Хилл был тверд и спокоен.

— Этот парень еще себя покажет. Вот увидишь, ты не пожалеешь.

— Что ж, доверяю твоему опыту, — проворчал Тони.

Валентин Придд, соответственно, прилетел в ЮАР в составе Ferrari. Действующий чемпион мира, Джон Сертис, заинтересовался новичком. Из Европы команда добиралась вместе, и для разговоров вполне нашлось время.

— Ты давно увлекаешься гонками?

— Мне кажется, что всю жизнь, — ответил Валентин, — хотя в действительности — всего несколько лет. Мне попалась в руки книга, где главный герой работал в автомастерской и принимал участие в гонках. Он так их любил, что даже дал имя своей машине. И я задумался, чем именно привлекает этот спорт.

— Чем же? — улыбнулся Джон.

— Не могу ответить за других людей, но мне нравится ощущение, когда летишь вперед, иногда кажется, что ничего не весишь. А потом входишь в поворот, машину швыряет, и ты удерживаешь ее на грани, почти не сбавляя скорости. Лучший на свете механизм.

— Наш человек! — Джон рассмеялся, хлопнув его по плечу.

— Я рад, что мне довелось получить такой шанс.

— Уверен, ты его не упустишь!

В квалификации, которая определяла порядок мест на стартовой решетке, Валентин оказался шестым. Ричард, воодушевленный поддержкой именитого соотечественника, был третьим. Результат несколько разочаровал его. Горячий, амбициозный молодой человек в мечтах рисовал себе исключительно победы.

Хилл, усмехаясь в усы, утешил его.

— Погоди отчаиваться. Быстро проехать несколько кругов по почти пустой трассе — не так сложно. Посмотрим, что будет завтра.

— Просто я очень хочу доказать, что не зря попал за руль, — признался Ричард.

— Вполне тебя понимаю. И все же хочу посоветовать: не горячись завтра. Ты продемонстрировал, что умеешь выжимать из машины скорость. Теперь покажи, что способен не утратить хладнокровия на протяжении целой гонки.

— Я вас не подведу! — решительно заверил Ричард.

В боксы BRM заглянул Джим Кларк, который завтра стартовал с первой позиции. Хилл представил их друг другу и завел с давним приятелем беседу о неких общих знакомых. Ричард какое-то время уделил настройке машины для завтрашней гонки — в этом ему помогали механики, несомненно, более сведущие в технических тонкостях. Затем ему стало скучно. Все занимались своими делами, и Ричард решил пройтись, посмотреть на другие команды, тем более, что не он один наведывался в чужие боксы.

У Ferrari кипела работа. Незнакомый молодой человек в гоночном комбинезоне возился с машиной. Рядом лежал лиловый шлем.

— Добрый день, — поздоровался Ричард.

— Добрый, — сухо ответил тот, не отвлекаясь от работы.

Посмотрев на номер машины, Ричард припомнил фамилию. Придд. Похоже, они одного возраста, и он тоже новичок. Среди ветеранов Ричард чувствовал себя немного неуютно, ему хотелось поговорить с кем-нибудь на равных. Но Придд был поглощен настройкой своей машины, поддерживать беседу, по всей видимости, не намеревался.

«Еще ничего не добился, а уже задирает нос», — решил Ричард и вернулся в свои боксы, раздосадованный.

Было бы славно победить в первой же своей гонке...

Со старта первым ушел поулситтер Кларк. За ним следовал Джон Сертис на Ferrari, но «летучего шотландца» было не догнать. Ричард изо всех сил старался сохранить позицию, уверенности и азарта у него было хоть отбавляй. Чего не хватало — так это опыта. При достижении определенной скорости машину начинало вести. Как бороться с этим, Ричард не знал, тем более, накануне подобных проблем не было. Но сдаться? Ехать медленнее? Еще чего! Ричард решил рискнуть. Он продолжал мчаться по трассе, благо, преследователи отставали на несколько секунд.

В этих условиях было сложно следить, кто на каком месте идет. Ричард на мгновение пожалел об этом — ему почему-то было крайне важным финишировать впереди товарищей по команде. К тому же, ему было интересно, как едет необщительный Придд, хотя вряд ли он бы признался себе в этом интересе.

Через несколько кругов он увидел на обочине горящую машину, притормозил, но, увидев, что гонщик успел вылезти, набрал скорость заново. Ричард не успел заметить, кто это был, решил выяснить потом. Почти все его силы уходили на то, чтобы удержать машину на трассе, не теряя при этом скорости.

К середине гонки сошли еще двое. Судя по окраске шасси, как успел заметить краем глаза Ричард, это были два гонщика Cooper. Кларк и Сертис, видимо, продолжали лидировать, но на круг обогнать его еще не успели. Зато успел прорваться на четвертое место Хилл, догнал его и атаковал. Он не испытывал технических проблем, поэтому пройти новичка для него не составило труда, что весьма задело последнего.

Валентин, тем временем, упрямо прорывался вперед. Ему удалось отыграть позицию, и теперь он стремительно сокращал отрыв. Из боксов ему показали табличку, гласившую, что впереди чей-то BRM, и, если поднажать, можно шагнуть еще ближе к призовой тройке. Ричарда, разумеется, совсем не порадовал севший на хвост соперник. Оторваться он не мог, маневренности в поворотах не хватало, а на прямых наши герои были примерно равны. Оба жаждали отличиться в своей первой гонке, азарт, юношеская горячность — на прямой старт-финиш они едва не столкнулись: Валентин рискнул пойти на обгон по грязной стороне трассы, Ричард сместился, тесня его на обочину. В последний момент Валентин притормозил, избежав столкновения, которое грозило бы закончиться сходом для обоих. Это лишь раззадорило его. Формально Ричард, конечно же, не был обязан его пропускать, но выталкивать с трассы было не по-джентльменски.

Дуэль продлилась еще несколько кругов. Ричард не намеревался уступать, перекрывал траекторию, едва удерживая машину на трассе. Валентин решил подождать, пока тот утратит бдительность, либо пока его вновь не занесет в повороте. Он понимал, что подобный благоприятный момент может и не наступить, но хладнокровие призывало предпочесть сходу два очка, которые присудили бы ему за пятую позицию.

Судя по всему, удача в этой гонке благоволила Великобритании. Победил Кларк — в блестящем стиле оторвавшись от ближайшего преследователя на полминуты. Сертис был вторым, Хилл — третьим. Ричарду удалось финишировать четвертым, чему, впрочем, он не был так уж рад. На снимающего шлем Валентина он даже не посмотрел, понимая, что может не выдержать и наброситься на него с кулаками.

Валентин был доволен не более соперника. Он полагал, что достоин лучшего результата. Тем не менее, у него хватило выдержки сухо поздравить Ричарда с тремя очками и, не говоря более ни слова, уйти в боксы Ferrari.

Сертис заботливо спросил его:

— Как все прошло? К сожалению, у меня не было возможности следить за твоими успехами. Я вижу, ты заработал очки в первом же своем Гран-при. Отлично, так держать.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил его Валентин, — и поздравляю с подиумом.

В боксах BRM царила похожая атмосфера. Хилл довольно улыбался, даже Тони похвалил новичка, хмурого, как туча.

— Послушай, ты же не рассчитывал сразу победить? Ты прекрасно провел гонку, не вешай нос.

— Спасибо, — Ричард был раздосадован.

— Тони обещал дать тебе третью машину на следующий Гран-при.

Эта новость пришлась как нельзя кстати. Ричард повеселел, хотя до гонки в Монако было еще несколько месяцев.

— Более того, — усмехнулся Хилл, наблюдая за тем, как у собеседника заблестели глаза, — не хочешь ли полететь с нами в Новую Зеландию? Для тебя это была бы неплохая практика.

Таким образом, в длинном перерыве Ричард не тратил время зря, а накапливал опыт. Валентин занимался тем же — в гонках младших серий им случалось пересекаться на трассе. Пару раз не обошлось без обоюдных сходов — сначала уперся Валентин, рискованно бросая машину в поворот, лишь бы перекрыть траекторию сопернику, затем взаимностью ответил Ричард, выбив того во время квалификации на быстром круге. Это было совсем уж грубым приемом, Ричарда оштрафовали, и Тони тем же вечером провел с ним беседу.

— Мне начинает казаться, что ты выходишь на трассу с единственной целью: досадить другим гонщикам. Это неприемлемо. Разумеется, я не призываю тебя уступать позиции, но знай меру, иначе мне придется пересмотреть решение о третьей машине.

Хилл добавил внушений.

— Возможно, я идеалист, Ричард, но не представляю себе наш спорт без взаимоуважения. Все сложности личных взаимоотношений надо оставлять за пределами трассы. Пока что я готов списать твое поведение на юношескую горячность, надеюсь, ты не разочаруешь меня и возьмешься за ум.

Насупившийся Ричард пообещал исправиться. Что еще ему оставалось?

В результате Гран-при Монако прошел чинно и благородно, как и подобало гонке на столь знаменитой трассе. Lotus не приехал на нее, решив потратить уик-энд на гонку Инди-500. Победил Хилл, стартовав первым. И вместе с ним в призовую тройку вошли оба новичка: Валентин впереди Ричарда.

Ричард не знал, то ли радоваться почетному подиуму в Монако, то ли досадовать, что уступил позицию сопернику. Тот, как обычно, был прохладно-вежлив и сдержан. Мило с его стороны, конечно, было не злорадствовать, хотя кто знает, что он при этом думал.

Нелегкое это дело, вести себя с соперниками по-джентльменски, решил Ричард.

Валентин, в свою очередь, уделил ничтожно мало внимания его эмоциям. Сертис, опытный, сильный гонщик, сошел. Не по своей вине: из-за неполадки с двигателем. Но все равно было весьма приятно принести команде очки на таком фоне. Если один из напарников по какой-то причине не смог, второй сделает. В этом Валентин видел всю соль командного взаимодействия. И Феррари был вполне им доволен.

В Бельгии, на трассе Спа-Франкоршам, лил дождь. В пятницу заездов не было, руководство команд решало какие-то организационные проблемы с дирекцией гонки. Ричард не вникал в эти тонкости, он решил потратить свободное время на прогулку по ближайшему городку, Франкоршам, по имени которого, собственно, и была названа трасса. Он почти не бывал за границей, и бельгийская провинция была ему интересна. Тем более, что до сих пор у него не было возможности посещать города, рядом с которыми располагались трассы. Слишком много работы было в боксах, тем более, для него, еще неопытного. Он тратил час на мелочи, с которыми Хилл справлялся за десять минут. Попросить помощи не давала гордость. Механики, конечно, предлагали помощь сами, но все равно приходилось учиться техническим тонкостям методом проб и ошибок.

Спустя час прогулки Ричард чувствовал себя разочарованным. Бельгийская провинция почти не отличалась от британской. Конечно, было красиво: деревья, поля, полноводная река. Но, во-первых, не в такую погоду, а во-вторых, подобные пейзажи он мог посмотреть и дома.

При мысли о доме настроение Ричарда, и без того не самое радужное, испортилось еще больше. Миссис Окделл не слишком обрадовалась решению сына посвятить себя гонкам. До того, как Хилл порекомендовал его команде, оставалась надежда, что Ричард, по ее словам, «образумится» и сделает хотя бы карьеру автомеханика, раз уж ему так нравились машины. Даже призовые за третье место в Монако не заставили ее смягчиться.

Ричард горячо заспорил с ней, но это привело лишь к ссоре. Что ж, трудно было отрицать опасность гонок. Но Ричард, признавая высокую вероятность попасть в аварию, тем не менее, не боялся этого.

Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, по пути на трассу он заглянул в придорожное кафе. Ему не помешало бы немного согреться. К своему удивлению, он обнаружил там Валентина.

Валентин вежливо кивнул ему, продолжая тянуть что-то из кружки. Приличия требовали завести разговор, но о чем беседовать? О дожде?

— Ты бывал здесь раньше? — наконец, спросил он Ричарда.

Ричард неловко кивнул, обжигаясь своим кофе. С Хиллом, пусть тот и чемпион, заговорить было куда как проще.

— Увидимся на трассе, — Валентин поднялся, — удачи тебе во время уик-энда.

Удача здесь требовалась всем гонщикам, так как дождь продолжал идти. Трасса в Спа считалась сложной и в сухую погоду, она была очень длинной, частично шла через лес, изобиловала сложными участками. В дождь она становилась еще и скользкой, что делало ее знаменитые повороты вдвойне опаснее.

С первой линии стартовали Кларк и Хилл. Ричард стартовал за ними, Валентин — только пятнадцатым. Интервалы между гонщиками быстро растянулись. Обгонять кого бы то ни было в таких условиях было почти невозможно. По очкам шлема стекала вода, брызги от колес разлетались вокруг, еще более осложняя видимость для тех, кто ехал позади.

Но некоторые вещи не заметить было сложно.

Ричард увидел дым издалека. Приближаясь, обнаружил, что горит чья-то машина. Как на беду, происходило это в лесистой части трассы. На раздумья времени практически не было. Пока сюда доберется помощь, гонщик погибнет.

Но третье место! Подиум! Очки!

Ричард, стиснув зубы, съехал с трассы. Горела машина Ferrari. Огонь еще не охватил ее полностью — из-за дождя. Но гонщик был внутри, наверное, потерял сознание от резкого удара или от дыма... Ричард поднял на лицо шарф, так кстати мокрый, и принялся вытаскивать соперника. Валентин тихо застонал, не открывая глаз. Нежданный спаситель молился лишь об одном: чтобы у Валентина не был сломан позвоночник, иначе вместо помощи он его только покалечит.

Наконец, Ричарду удалось оттащить его подальше, снять шлем, обтереть лицо тем же мокрым шарфом. Судя по тому, что пострадавший шевелился, без тяжелых переломов обошлось. Но ожоги все же были — в основном, на руках: видимо, бедняга сначала пытался вылезти сам, но схватился за раскаленный металл.

— Сейчас прибудет помощь, — тихо сказал Ричард, больше для себя, — кто-нибудь заметит нас и сообщит в боксах.

Машины мчались мимо — к призам и очкам.

Валентин смутно помнил, как машину занесло, она врезалась боком в дерево, развернулась, по инерции проехала еще немного, загоревшись, и, наконец, увязла в грязи. Помнил, как пытался вылезти и не мог.

Еще он помнил, как его вытаскивал заносчивый Ричард, но посчитал это воспоминание бредом.

Он открыл глаза. Это явно была больничная палата. И непохоже, что он провалялся тут долго — либо бред еще продолжался. У койки сидел хмурый Ричард с размазанным пятном сажи на щеке.

Сказать хотелось очень много, поэтому Валентин промолчал.

Round trip

Содержание

Часть 1

Комментарии (0)