Это всего лишь маленькая тучка, да?

Красная купюра в руках — как ломоть сырого мяса, липкий и мокрый на ощупь, как человеческий язык, ведь слова ничто, а деньги — всё, ведь Сайори надо купить молоко.

Раннее утро, по-летнему прохладное и нежное. Встаёт солнце. Но скоро оно исчезнет за тяжёлыми серыми тучами, точно никогда и не вставало. Надо купить молоко.

Скоро будут солнечные дни, да?

Надо просто купить молоко.

Это всего лишь грусть. Апатия. Ничего серьёзного, да?

За шиворот попадают пару капель. Сайори задирает голову — и встречается с ледяными слёзами небес. Ледяными, как лёд. Мокрыми, как вода.

Кажется, дождь начинается.

(Н у в о о б щ е о н у ж е и д ё т...)

Тяжёлые серые тучи драпируют небо. Капель так много, будто кто-то свыше выжимает их из ткани облаков. Капли странные. Капли красные.

Сайори высовывает язык — 

тот, что во рту, а не тот, что в руке

 — и ловит ртом брызги небес.

Он уже хлещет и терзает Сайори тысячью лезвий.

Это стихийное бедствие.

Немного покачавшись на месте, Сайори идёт дальше. Сквозь алую завесу. Ливень отрезает её от окружающего мира и заглушает все шумы, отчего слышно только неровное биение сердца — причём неровное не из-за беспокойства, тревоги или страха, а из-за каких-то неведомых причин. Будто оно пытается попасть в ритм некой мелодии.

Сайя идёт покупать молоко.

В этом нет особого смысла. Для Сайори даже проснуться и подняться с кровати — часть программы, введённой кем-то извне, заместо реальных чувств — строчки бездушного кода. Она уже не сомневается в том, что у неё депрессия.

За стеклом — табличка:

Двери с влажным чавканьем разъезжаются. Возле них уже есть лужи, в которых Сайори видит болезненно-красное отражение себя — уставшей и безликой. Унылое зрелище. Сайя заходит внутрь магазина — и двери сразу же смыкаются с громоподобным грохотом.

За окном — вакханалия всех цветов красного, кровавая пелена, заслон.

Сайя шастает вдоль пустых полок. Несмотря на ранний час, в магазине полно посетителей. К примеру, возле холодильника крутится тощий бледнокожий парень, обвешанный бриллиантами и прочей ювелиркой. Он разглядывает содержимое морозилки: обезглавленное женское тело в окружении льда. Сайори считывает удивительное сходство между парнем с драгоценностями и замороженным трупом.

— Эм, простите, — робко интересуется Сайя, — а где тут можно купить МОЛОКО?

— Ты когда-нибудь задумывалась, что животные изначально порочны, ведь они не имеют творческого начала и стремления к высшим материям, а всех их ждёт после смерти только ад? Вдруг жестокое убийство животных и даже потребление их в пищу есть ничто иное, как очищение через страдание, благодаря которому они могут попасть в рай? — с нахальной улыбкой говорит парень и кивает в сторону тела. — Вдруг шашлык — это высшая форма сострадания к животным тварям?

Сайори смотрит в бриллианты парня — и видит в них своё безликое отражение.

Сайори смотрит в зубы парня — и видит в них свою смерть, очищение и высшую форму сострадания.

Сайори смотрит в глаза парня — и видит в них дно колодца, полного месива из полусгнивших тел, среди которых выделяется девушка с бантом на голове.

— Зайка, — парень кладёт руку на плечо Сайори и доверительно улыбается, — это не маленькая тучка, поверь мне. Это кое-что более крупное, габаритное.

Сайори чувствует, как по ней вновь моросит дождь.

Под ногами уже образовывается алая лужица.

— Но у меня нет головы.

— О как. А чем ты тогда крутишь? Как ты тогда меня видишь? Слышишь? Говоришь со мной?

 Это неправильная голова. Дурная.

— По тебе заметно. А у меня вот нет бед с бошкой.

— Ну потому что я всего лишь вешалка, дура!

И взаправду — Сайори всё это время говорит с вешалкой, на которой висит одежда, украшенная фальшивыми бриллиантами и настоящими кишками. Даже ценники торчат. С большими числами.

Высокая мода, высокие цены — в обычном японском супермаркете.

— А... а что делает вешалка в мясном отделе? — спрашивает Сайори.

— Странно... — растерянно шепчет Сайя.

В молочном отделе она долго пытается найти нужное молоко. Кричащие японские иероглифы, броские дизайны, множество пачек с разными вкусами и расцветками — Сайори трудно сконцентрироваться и вычленить отдельный пакет молока из всего нагромождения. Зажмурившись, она выхватывает из общей кучи какой-то пакет... и тот сразу же взрывается, окропив Сайю молоком.

— П-просроченное, наверно... — ошарашенная, шепчет Сайори.

Её глаз цепляется за пакет молока, выпавший из общей кучи и лежащий у ног. Она подбирает его:

Молоко как молоко... плюс-минус молочное. По составу.

Сайори шастает вдоль пустых полок и плетётся на кассу.

Возле кассы работает настенный телевизор; начинается прогноз погоды: «SEVEREWEATHERWARNING» — с характерной мелодией из пиано, саксофона и струнных. На экране появляется — прямо поверх надписи — шатенка в строгом костюме и с розовой ручкой между пальцев. Она говорит текстом в нижней части экрана:

«так много ЛЬДА в восточной части ФРУКТОВОГО САЛАТА днём и ночью КОСТИ»

Она говорит текстом в нижней части экрана:

«япония ОСАДКИ в виде ГЕМОГЛОБИНОКЛУБНИКА причина $А¥ОRИ $А¥ОRИ $А¥ОИАRА тупая шлюха»

«сахаро-кубики всётлки не растворились...»

— Ох, — вздыхает Сайори, — а я так хотела, чтобы они растворились...

Прогноз погоды прерывается. Идёт рекламный блок.

На кассе — девушка с изумрудными глазами, что сияют и выделяются на общем розово-красном фоне. На ней бейджик: «M0Nik▲»

— Я могу взять МОЛОКО? — спрашивает девушка.

Сайори немного нервничает. Сайори боится сказать какую-то ерунду и быть поднятой на посмешище, возможно, вся очередь целого ничего будет насмехаться над ней. Сайори такая глупая. У неё неправильная голова. Дурная.

— Да, вы можете взять МОЛОКО... — отвечает Сайори.

— Спасибо за то, что вы дали мне взять МОЛОКО. — Девушка пробивает пакет МОЛОКО. — Пакет к вашему пакету МОЛОКО с МОЛОКО в пакете дать вам взять?

— Зачем мне пакет к моему пакету МОЛОКО? Тогда получится пакет с пакетом МОЛОКО с МОЛОКО внутри пакета. Это нарушает законы реальности МОЛОКО. Это ненормально.

— Хорошо. С вас МОЛОКО иен.

Сайори протягивает человеческий язык, ломоть сырого мяса, ой, то есть банкноту — и её съедает кассовый аппарат.

— Спасибо за покупку МОЛОКО, — говорит девушка с изумрудными глазами.

Сайя робко улыбается и забирает пакет МОЛОКО с МОЛОКО внутри пакета.

— А, кстати, — вспоминает Сайори, — у вас очень некультурные вешалки.

— Правда? — откликается девушка с любезным выражением лица. — Что в этот раз они натворили?

— Эм... Они... рассуждали о природе животных?..

— Это их любимое занятие, не обращайте внимания! На деле все великие философы были вешалками. Гегель, Штирнер, Бодрийяр... все-все были вешалками! Кроме Ницше. Ницше был обувной полкой.

— Ох... а я и не знала. Какие премерзкие создания...

— Какие есть. С законами мироздания не поспоришь, хи-хи!

Сайори выходит из супермаркета. Дождь уже кончился, окрасив всё в красное, а облака — в розовый цвет, оттенок свежей плоти.

И только над Сайори ещё идёт дождик.

Прыгая по лужам, немного развеселевшая Сайя идёт домой.

При входе в жилище она бросает неодобрительный взгляд в сторону вешалки — теперь этим созданиям нельзя доверять... — снимает обувь и бежит на кухню. Налив молоко в блюдечко, она бросает туда сахаро-кубики. Берёт и относит в чулан.

Неопределённое месиво, привязанное к батарее — для их общей безопасности.

Сайори ставит блюдце рядом с ним, садится и наблюдает с искренней улыбкой, несмотря на усталость и желание вскрыть вены зубами.

Месиво слегка наклоняется к блюдечку и нюхает.

кровь и отбеливатель

pink guro

Сайори идёт за молоком, но начинается кровавый дождь.

сахаро-кубики не растворились

Рекомендуем к прочтению

Комментарии (0)