нам лучше утонуть, чем остаться здесь.

Гермиона впилась пальцами в край кровати, чувствуя, как знакомое предвкушение и волнение разливались по телу. Привкус горечи на языке заставлял её морщиться, и она потянулась к стакану, стоящему на тумбочке, и наполнила его водой, после залпом осушив.

Дверь скрипнула, и Гермиона повернулась, тут же впиваясь зрачками в вошедшего. Внутри всё заныло, требуя того, чтобы она немедленно встала и прикоснулась к нему. Ей всё время было мало. Постоянно не хватало этих встреч.

Взгляд привычно заскользил по его обнажённой груди, покрытой каплями воды, потом поднялся выше, на лицо с острыми скулами, и встретился с прищуром серых глаз, которые цепко впивались в неё, словно она являлась самой прекрасной девушкой в мире. Хотя сейчас так для него и было.

Его пряди, влажные после душа, прилипали к коже, и ей тут же захотелось протянуть руку и зарыться в них пальцами.

Он, словно ощутив её желание, преодолел разделявшее их расстояние, тут же приподнимая её подбородок и впиваясь поцелуем в губы — требовательным, жадным, пьющим. Гермиона тут же ответила, обхватывая ладонями его плечи, и потянула на себя. Сомнений уже давно не существовало, это слово было вычеркнуто из её словарного запаса, заблюрено другими, вроде «наслаждение», «счастье», «рядом».

— Я скучала, — пробормотала она, отрываясь от его губ, утыкаясь носом в его шею и чувствуя запах геля для душа.

Голос Драко заставил её кожу покрыться мурашками, а сердце стукнулось о рёбра, словно хотело их пробить — настолько сильно всё в ней желало быть к нему ещё ближе. Гермиона застонала, откидываясь на кровать и выгибаясь навстречу его рукам, скользящим по её телу. Она старалась не закрывать веки, чтобы видеть малейшие изменения на его лице. Замечать, как бледная кожа краснеет, а зрачки расширяются, поглощая радужку цвета грозовых облаков.

Он тоже не отрывал от неё глаз, словно касаясь её не только пальцами, но и взглядом — она могла чувствовать эти призрачные прикосновения.

В последний раз они занимались сексом месяц назад, и тело изнывало, требовало ещё больше. Ей необходимо было ощутить его в себе.

Гермиона потянулась к его бёдрам, срывая с них полотенце, — единственное, что на нём было. Он хмыкнул, проводя пальцем по её щеке, а потом спустился ниже, обводя её ключицы и ложбинку чуть ниже.

— Ты, как всегда, торопишься, — тихо сказал он, развязывая пояс от халата и распахивая его.

— Мне нужно, — всхлипнула Гермиона, хватаясь за шею Драко и притягивая его к себе.

— Я знаю, — он обхватил зубами мочку её уха, а потом скользнул языком по нежной коже, заставляя её задрожать.

Гермиона была готова ещё до того, как он вышел из душа. До того, как они приехали в этот отель. До того, как проснулась сегодня утром. Слишком долгое ожидание, растянутое на минуты, часы и дни. Словно она была заведённым таймером и сейчас разразится громкими звуками, показывая, что время пришло.

Поэтому, стоило его пальцам опуститься ниже, Гермиона громко застонала, приподнимая бёдра навстречу, желая ощутить их ещё глубже. Ещё сильнее.

— Блять, — тихо выругался он, громко дыша. — Я не смогу долго терпеть, если ты продолжишь…

— И не надо, — её ногти впились в его предплечья, оставляя на коже бледные полумесяцы. — Сегодня я не хочу ничего растягивать.

Понимание отразилось на его лице, и он обхватил ладонями её ягодицы, подтаскивая к себе. Да, сегодня не нужны были никакие прелюдии. Сегодня ей хотелось грубо. Яростно. До хрипов и сорванного голоса. До синяков на бёдрах.

Он вошёл в неё сразу почти на всю длину — учитывая, насколько мокрой она уже была, это не составило труда. Гермиона задохнулась от ощущения наполненности, всё ещё сжимая его плечи, и произнесла:

Не просьба — требование. И он выполнил его, начиная двигаться. Сжал её правую ногу ладонью и поднял выше, закидывая себе на плечо, чтобы поменять угол проникновения. Ещё глубже. Ещё яростнее.

Это ощущалось как сорванная с гранаты чека. Как снятый ограничитель или кем-то выкрикнутая фраза «Старт». Ничто в мире сейчас не смогло бы оторвать их друг от друга. Начнись пожар — они бы не обратили на него внимания, потому что огонь, пылающий внутри, был сильнее и яростнее. Опаснее. Смертоноснее.

Гермиона знала, что когда-то он поглотит их обоих, — они просто сгорят, обратившись в прах и пыль. Вместе. Другого окончания этой истории существовать не могло. Никаких вариантов — только испепеление.

Но какая сейчас была разница, когда он вколачивался в её тело, а его лоб покрывался испариной. Когда её пальцы зарывались в его влажные, до невозможности светлые пряди, а взгляд запечатлял каждое искривление губ.

Гермиона слабо толкнула его от себя, вынуждая отстраниться, а потом пихнула в грудь. Он лёг на спину, всё ещё тяжело дыша. Сегодня ей хотелось всё контролировать — поэтому она оседлала его бёдра, опускаясь на член.

Он сдавленно зашипел, сжимая её ягодицы и опуская до предела.

— Да, Пэнс, вот так, — почти в полубреду прошептал он, заставив её на секунду замереть.

Кипяток букв чужого имени обжёг внутренности, но Гермиона сцепила зубы, пытаясь выкинуть произнесённое имя из мыслей. Это случалось не в первый раз — и она не могла его винить за это.

Поэтому ещё яростнее начала двигаться, насаживаясь на его член. Он подмахивал бёдрами ей навстречу — и это было так глубоко. Так чертовски глубоко и хорошо.

Гермиона опустилась ниже, целуя его, и теперь, кроме толчков, её клитор тёрся о его пах, и узел внизу живота натянулся до предела — она была уже близко.

Он схватился рукой за её волосы — она уже почти привыкла к этой длине, едва достающей до плеч, — и сжал, оттягивая голову назад.

По тому, как вздрогнул уголок его губ, Гермиона поняла, что он тоже был близко. Поэтому она ускорила ритм, уже через несколько толчков почувствовав, как тело в один момент напрягается, словно натянутая струна, а спазмы скручивают ноги, и обмякла в его руках.

Он ещё несколько раз сильно и быстро подмахнул бёдрами — громкие шлепки отдавались эхом в пустой комнате, — после чего рвано выдохнул, произнося протяжное «о», и уткнулся мокрым лбом в её плечо.

Так они пролежали несколько минут, восстанавливая сбившееся дыхание. Опустошение — вот что Гермиона всегда чувствовала после того, как они оба получали своё. Вот и сейчас, когда тело перестало дрожать от оргазма, всё внутри заполняли липкая пустота и чувство вины, хватающее её за шею и душащее.

Она откинулась в сторону и уставилась в грязно-серый потолок. Наверное, раньше он сверкал белизной. Был чистым — прямо как она когда-то. А теперь трещина, проходящая рядом с лампочкой, символизировала её. Полный раскол.

Живот неприятно скрутило, и Гермиона зажмурилась, зная, что сейчас последует. Всегда самый ужасный, но неизбежный момент — когда иллюзия соскальзывала к ногам мутной вуалью, обнажая неприглядную уродливую правду.

Тело неприятно, но привычно покалывало; несколько мгновений — и всё. Гермиона распахнула веки, тут же подтягивая к себе одеяло и укрываясь.

— Гермиона, — чужой голос, вспоровший тишину ножом, уже изменившийся, заставил её сжаться, но она всё же повернула голову.

Волосы больше не были светлыми, сменившись на тёмные спутанные кудри, а вместо серых льдин на неё смотрели карие глаза, в глубине которых отражалось то же сожаление, что она чувствовала сама.

— Всё нормально, — она кашлянула, заставляя голос — уже свой — прорваться сквозь саднящее горло. Потому что это «всё нормально» являлось гнусной ложью, произносимой ей так долго, что уже и не вспомнить, когда действительно было «нормально».

— Я… — Тео нахмурился и провёл ладонью по лицу, будто стараясь стереть с себя вину. — Я очень виноват, извини, у меня вырвалось…

— Всё нормально, — громче повторила Гермиона, садясь и чувствуя, как кудри рассыпаются по спине. — Мы оба иногда забываемся. Но в этом вроде и состоит суть, — она невесело хмыкнула и закусила губу.

Непролитые слёзы пекли сетчатку, но она пообещала себе не плакать. Хотя бы не сейчас. Она тоже назвала его Драко несколько раз — это было в самом начале, как только они вместе начали погружаться в это безумие. Вместе решили потопить сами себя.

Когда это случилось впервые? Кажется, чуть больше года назад. Через десять месяцев после смерти Пэнси и Драко на финальной битве за Хогвартс.

Они оба были такими слабыми. Такими сломанными — будто часть их души умерла вместе с ними, оставшись там, под обломками замка. Впиталась запёкшейся кровью в песок. Осталась вскриком, замершим на губах. Сквозила болью незажившей раны при каждом последующем шаге.

Тео потянулся к пачке сигарет, доставая одну и поджигая её палочкой. Вишнёвый дым тут же окутал комнату, делая всё вокруг нечётким и нерезким. Паркинсон курила исключительно эти.

— Ты же понимаешь, что скоро это всё закончится? — Нотт глубоко затянулся.

Да. И самое забавное — и самое мерзкое — заключалось в том, что это закончится не потому, что они придут в себя. Перелистнут страницу прошлого и шагнут в новую жизнь с улыбкой на губах. Просто у них почти истощился запас 

 волос для Оборотного. Хватит ещё на раз пять от силы.

И тогда эти встречи прекратятся. Их украденные мгновения иллюзорного счастья, их маленький несуществующий мир расколется. Больше ни у неё не будет возможности услышать голос Драко и взглянуть в серые глаза, ни у Тео поцеловать Пэнси и провести рукой по её волосам.

Иногда Гермионе казалось, что они оба сошли с ума. Что ходят по песку где-то на дне озера — настолько глубоко, что свет солнца туда не проникал. И всё, что у них было, — это сцепленные ладони. Шёпот друг другу на ухо, говорящий:

Абсолютно свихнувшиеся — узнай об их встречах под Оборотным, когда они принимали облик умерших возлюбленных друг друга, люди бы скривились и покрутили пальцем у виска.

Неважно. Гермиона и сама прекрасно знала, что всё это неправильно. Совершенно нездорово.

Драко бы не хотел для неё такой жизни. Не желал бы, чтобы она так отчаянно цеплялась за нити прошлого и тянула их на себя, разрезая ладони. Но она не знала, как по-иному. Пыталась, честно пыталась — но впервые после его смерти ощутила себя живой только лишь увидев его наяву, а не в своих снах.

Если бы она знала, что ей так скоро придётся его потерять, она бы больше ценила то время, которое им было отведено. Проводила бы ночи, глядя на его спящего. Целовала бы до истёртых в кровь губ. Слушала бы его голос и смех. Завела бы отдельную библиотеку, исписала бы сотни книг, рассказывая о каждом брошенном им слове.

Но жизнь не для условных наклонений, и частица «бы» — это лишь о несуществующих вещах. Этим 

можно вспарывать вены. Прижигать клеймо о неслучившейся жизни.

Он снился ей абсолютно каждую ночь. Приходил, смеялся, рассказывал о чём-то. В какой-то период времени Гермиона начала использовать магловское снотворное: у магических зелий был не подходящий ей эффект — они исключали сновидения. Ей же требовалось совсем иное. Однако спать по шестнадцать часов в сутки на протяжении нескольких недель оказалось херовой идеей, потому что организм ослабел настолько, что она почти не поднималась с кровати.

Её вытащил из этого Тео — единственный человек, понимающий, что она переживала. Вытянул лишь для того, чтобы позже они вместе опустились ещё ниже. Они держались друг за друга на протяжении этих трёх лет, как за единственный якорь.

Идея с Оборотным пришла ей в голову совершенно случайно, когда она перебирала старые вещи, сваленные в кладовку. Гермиона наткнулась на маленькую сумку, служившую во время войны хранилищем. Внутри до сих пор хранились склянки зелий, уже не пригодных к употреблению, заметки, книги и пара засохших батончиков. А ещё там оказались пряди волос — это идея была выдвинута Грюмом. На всякий случай всегда хранить у себя Оборотное зелье и волосы тех, в кого можно превратиться, окажись они в засаде.

И вот она держала в руке пряди Драко, Тео и Пэнси, которые во время войны были тайными агентами Ордена. Эти волосы предназначались для неё, Гарри и Рона, но так и не пригодились.

И тогда ей пришла в голову мысль — скользнула тёмным туманом, отравляя сознание, укореняясь и оплетая каждую извилину. Они не могли воскресить своих любимых, но у них всё ещё был шанс их увидеть.

Тео выставил вперёд руки, когда Гермиона, оказавшись на пороге его дома, сжимая в ладонях светлую и тёмную пряди, выпалила ему свою идею. Он сказал «нет», но она услышала в этом 

 маленькую трещину сомнения и безжалостно надавила на неё, увеличивая в размерах. Говорила и говорила, плакала, умоляла, цеплялась пальцами за его плечи, пока из этого 

Наверное, Тео стоило её ненавидеть за то, что она сотворила с ними обоими. За то, что умело сыграла на его боли и слабости, чтобы добиться желаемого. Но Гермиона успокаивала свою совесть тем, что он тоже получил то, чего хотел. Если её вообще можно было успокоить — скорее, она затыкала её, закидывала на дальнюю полку и прикрывала всё это фальшивым счастьем.

Вероятно, именно так и вели себя наркоманы, неспособные жить без очередной дозы, поскольку ощущение мимолётной эйфории перекрывало всю остальную серую жизнь, делая её ещё более выцветшей. Бесполезной.

Один раз, напившись почти до беспамятства, она потянулась к Тео, когда они не были под Оборотным. Поцелуй вышел смазанным и совершенно неправильным — слишком не те губы, слишком не те скулы, слишком не то 

Ей было так тошно от себя: и за то, что они делали, и за попытку заткнуть рану в сердце. Наверное, она не смогла бы отмыться от всего этого, даже если сотрёт с себя всю кожу наждачкой — потому что эта грязь была не просто на её теле. Она вросла в неё, в саму её суть, оплела кости и внутренности ржавчиной.

Она повернула голову, всматриваясь в Тео, под глазами которого залегли тёмные круги, а зрачки напоминали чёрные дыры — слишком пустые, чтобы принадлежать живому человеку.

— Мы что-нибудь придумаем, — откликнулась Гермиона, сглатывая вязкую слюну с привкусом горечи на языке от Оборотного зелья.

Когда ты уже так глубоко, а камень привязан к твоей шее — поздно что-то менять. Лишь наслаждаться ощущением погружения, не видя никакого света и не ища его.

 забрал с собой солнце, когда ушёл.

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/12068701

Часть 1

Fliz

Anya Brodie

Middle night

Начнись пожар — они бы не обратили на него внимания, потому что огонь, пылающий внутри, был сильнее и яростнее. Опаснее. Смертоноснее. 

Гермиона знала, что когда-то он поглотит их обоих, — они просто сгорят, обратившись в прах и пыль. Вместе. Другого окончания этой истории существовать не могло. Никаких вариантов — только испепеление.

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Гарри Поттер

Драко Малфой/Гермиона Грейнджер

Теодор Нотт/Гермиона Грейнджер

Страна несбывшихся снов

ru-strana-nesbyvshihsya-snov-fliz-beta-anya-brodie-gamma-middle-night

Джоан Роулинг – лучший пример непоколебимой веры в собственный талант. Если бы после многочисленных отказов издательств она сдалась, мы бы не узнали историю о мальчике, который выжил. Книга про Гарри Поттера принесла автору состояние более миллиарда долларов. А нам подарила разнообразные компьютерные игры, мерч и игрушки.
Прихватите волшебную палочку и отправляйтесь в захватывающий магический мир при помощи наших фанфиков по Гарри Поттеру. Узнайте у самой Гермионы Грейнджер, сколько раз нужно рассечь воздух палочкой, чтобы перо взлетело? А может, вас интересует не магия, а продвинутая химия? Профессор Северус Снейп готов обучить вас зельеварению – и не только. Станьте попаданцем и испытайте с персонажами все самые яркие чувства: любовь и ненависть, дружбу и вражду. Узнайте тайны самого Темного Лорда, отправившись назад во времени, в прошлое Тома Реддла. Получите карту мародеров от близнецов Уизли и исследуйте все запретные места Хогвартса. Не обходите вниманием и горячие новинки: законченные произведения в жанрах «слэш», «фем-флэш» и «омегаверс» с весьма пикантными сценами. Будьте с нашим фэндомом: у нас круто, ведь читать фанфики по Гарри Поттеру из нашего сборника можно совершенно бесплатно.

Страна несбывшихся снов

Содержание

Часть 1

Комментарии (0)