Земли Беловакии хорошо помнят своего 

, а потому чутко реагируют на его нежданное воскрешение.

 вернулся» — вздыхает ветер, не смея поколебать и травинку. Воздух застывает в тишине, затаивая дыхание от страха.

 возвращением ночь вновь становится вестницей ужаса. Взмах её чёрных крыл, раскидывающих бриллиантовые осколки звёзд по небу, гасит не только свет. Он отнимает надежду, взамен вселяя в сердца местных жителей стылую жуть. С наступлением темноты жизнь в окрестных селениях и городках замирает. Люди стараются не появляться на улице после захода солнца, коротая ночные часы за чтением молитв перед образа́ми. Или отправлением старинных обрядов, сохранившихся отнюдь не благодаря удаленности от цивилизации. Просто мужчины и женщины этой земли живут по заветам предков, отказываясь предавать забвению тёмные времена её истории. Времена, когда ночные нашествия 

, державших в страхе всю Восточную Европу, оставляли обескровленными целые деревни. Масштабы того давнего бедствия были поистине пугающими, а сейчас этот ужас повторяется вновь.

 вернулся» — река вторит шёпоту ветра журчанием, похожим на испуганный лепет. И изречённую ею истину нельзя отрицать.

Обескровленные тела свидетельствую о 

 возвращении более чем красноречиво. Число жертв растёт с каждым днём, равно как и наглость того, кто их убивает. Если вначале нападения происходили на улицах, то теперь смерть настигает несчастных даже в собственных постелях. И 

 больше не довольствуется проститутками и припозднившимися торговками, спешащими домой из лавок. Нет, теперь его жертвами становятся невинные девушки и честные жёны, кровь которых 

 выпивает до капли. Опустошает их, чтобы затем оставить валяться там, где их, к своему ужасу, найдут родители, муж или просто случайные люди, зашедшие навестить подругу.

Но гораздо хуже приходится тем, кто умирает 

. После многочисленных визитов и ночей бурного секса. Вампир истощает их через занятия любовью, питаясь не только кровью, но агонией экстаза и ужаса. Устраивая настоящий пир из их смерти. По мере его посещений бедняжки медленно угасают с чётким осознанием собственной беспомощности. Молятся днями напролёт, противясь греховной страсти и каждый раз проигрывают её, с наступлением ночи, впуская хищника в свой разум, тело и душу. И даже понимая, что шанс на Спасение медленно ускользает, оставляя их в тени вечного Проклятья, они остаются бессильны что либо сделать с этим.

А умирая, неизбежно обращаются в подобных ему чудовищ. Впрочем, от столь печальной участи несчастных чаще всего спасают собственные соплеменники. На заре, с первыми лучами солнца толпы горожан тянуться в сторону кладбищ, чтобы раскопать могилу предполагаемой вампирши, извлечь труп и сжечь его на площади, предварительно обезглавив его и пронзив сердце колом. Столь радикальные меры не только не уменьшают количества кровавых нападений, но и бросают тень на сердца людей, глумиться над телами своих жён и дочерей. И это часть продуманного плана, чтобы погасить теплящуюся в сердцах надежду, сменив её отчаянием.

 вернулся» — радуется туман, клубясь над землёй ядовитыми испарениями, окутывающими окрестности пеленой ужаса.

Прославляя истинного хозяина Беловакии. Древнего, как само человечество Вампира, чья зловещая тень накрывает земли Восточной Европы, мрачной, загробной волной, затопляя города и деревни бурными потоками кровавого террора. Счёт идёт уже даже не на десятки, а на сотни. Люди противостоят его тёмной силе как могут — ночи напролёт жгут свет, и не снимают кресты, образки и гирлянды из чеснока. Надеются, что эти слабенькие амулеты защитят их от Тьмы. Защитят от 

. Дураки, застрявшие в прошлом!

Вампир не терпит анахронизм даже в представителях собственного рода, считая неспособность некоторых вампиров отпустить породившую их эпоху непростительной слабостью. Себе он никогда такого не позволил, стараясь шагать в ногу со временем.

С человечеством. Если люди изобретали новое оружие он первым в совершенстве овладевал им. Если меняли моду — становился образцом для подражания. Если придумывали ещё что-то, использовал это в своих целях. Он наблюдал как едва вырвавшиеся из плена дикости племя строит своё первое капище, сооружая круг из грубо обтёсанных камней. А потом явившись им в ночи как бог взимал кровавую дань. Присутствовал на строительстве Вавилонской Башни и с иронией смеялся над её падением. Гулял по долинам Нила, когда древние египтяне заложили фундамент первой Великой Пирамиды, которую затем использовал в качестве дневного убежища. Восторгался величием и Рима и хохотал когда варвары сжигали его, находя в этом подтверждение того, что знал всегда.

Цивилизации не устоять перед варварством. Цивилизованный человек слаб. Изнежен комфортном. Ослеплён ложной моралью. Глух к окружающему его миру. Дети, выросшие в городах, с рождения учатся отгораживаться от звуков и запахов, отвлекающих их от сиюминутных занятий. Теряют остроту ощущений и их тонкость. А главное они не способны идти по жизни, не имея при себе всех благ цивилизации. Дикари же остаются сильными и выносливыми. И преследуя дичь успевают заметить и полет птицы над головой, и запах травы, примятой пробежавшим зверем, и змеиное шипение в десяти шагах, ни на секунду не упуская при этом из виду добычу.

Единственное, что помогает цивилизации и противостоять варварству — это прогресс. Но стоит остановиться в развитии, как процветание сменяется упадком, вслед за которым всегда приходит и смерть. Вампир видел такое по всей земле — от Междуречья и дельты Нила до долины Инда. Десятки раз. И вынес из их гибели один — самый главный урок. Нельзя позволять своему времени останавливаться. Нужно постоянно двигаться вперёд. Изменяться не теряя сути, приспосабливаться оставаясь собой — хищником.

Поэтому он и презирает жителей Беловакии, с традиционалистским рвением цепляющихся за старинные обычая и фольклорные обряды, бо́льшая часть которых представляют пустые суеверия. Глядя на их устаревшие одежды и слушая архаичный говор Вампир каждый раз неизменно, преисполняется презрением к этим жалким созданиями, позволившим себе стагнировать. Сам же он не бежит, от прогресса а напротив — берёт каждый из его плодов, способный пригодиться для выживания. Но даже позволяя себе временно стать «цивилизованным» и втягиваясь в борьбу за власть с сородичами, древний кровопийца всегда рано или поздно возвращается к суровой и жестокой жизни охотника. Единственному, что по-настоящему ему по-душе.

Непредсказуемость такого существования чуть ли не ежесекундно бросает вызов его навыкам выживания. Предоставляет шансы проверить собственные силы. Думая об этом, Вампир ощущает как стены за́мка давят на него. Слишком много времени он провёл в четырёх стенах. Условности цивилизации, пусть и минимальные, раздражают, в то время как душа стремится на волю. Прогуляться по величественным склонам Карпатских гор, покрытых дремучими лесами. Первым ступив на неизведанную современными людьми землю. Просто идти без дороги, еженощно преодолевая огромные расстояния, а на день зарываясь в землю, спасаясь от солнца.

Лес требует от охотника предельного внимания и настороженности, до предела обостряя притупленные цивилизованной жизнью чувства. Превращает его в нечто первобытное и необузданное, впитывающее окружающий мир всем своим существом. Любой едва ощутимый запах и звук, любое незаметное движение, включая колебания воздуха на кожей. Вновь стать единым с дикой природой и идти вперёд, всегда оставаясь начеку. Будучи готовым к встрече с любой опасность. Не только с животными, скрывающимися в потаённых пещерах, но и со сверхъестественными существами, что освободились из плена в его за́мке и теперь бродят по горным кряжам, пробирались через спутанные ветви чащоб и смертоносные топи. Как же весело будет поохотиться на всех них вновь!

От этой мысли по телу Вампира пробегает дрожь предвкушения. Ему не терпится снова с толкнуться с созданиями из своей коллекции, но для этого пока ещё слишком рано. Некоторые из них довольно опасны и чтобы справиться с ними, придётся сначала восстановить свои силы. Заодно преподав урок людишкам, посмевшим думать что какой-то охотник в состоянии справиться 

Лишь опустошив их поселения он сможет двинуться дальше, охотясь и по одному возвращая тех, кого считает своими трофеями. Может быть он даже возьмёт с собой её. Девушку, что освободила его от многовекового плена в пустоте — вне Жизни и Смерти.

Мысль о ней заставляет Вампира отвернуться от скопления домов, ютящихся в тени его за́мка. Высящийся на одном из плоских утесов, нависающих над сбегающей с ледяных вершин пенной рекой, он отбрасывает зловещую тень на маленькую деревню, кажущуюся крохотным островком света в бескрайней ночи. Где-то там внизу люди, собравшиеся у тёплых печек, прислушиваются к завываниям ветра, стараясь не смотреть в сторону его обиталища, кажущегося им ужасающей темной тенью на фоне звездного неба. Они знают, что однажды Вампир обязательно придёт за ними, овеянный ледяным дыханием смерти. Но на их счастье — не сегодня.

Этой ночью его мучает голод иного рода, поэтому кровосос отправляется в покои своей «невесты». Впрочем, называет её так же, как и других вампирш, в разное время составлявших ему компанию, почти оскорбительно. Мина — больше, чем любовница и, уже тем более, больше, чем еда. Она спасла его от участи, что была хуже смерти. И пусть кровь из оставленного его слугой кубка, была пролита ею случайно, на его сторону невольная спасительница стала по своей воле. Продемонстрировав ещё и неплохое (для столь юного создания) понимание природы вещей. Обычно, стоит ему поделиться с людьми своим ви́деньем мира, как они обзывают его чудовищем и… либо бегут в страхе, умирая как жертвы, либо бросают вызов чтобы умереть в бою. Исход всегда один, но Мина…

Мина каким-то образом сумела 

. Или хотя бы принять принцип верховенства силы, которого Вампир придерживается в не жизни. Это заинтересовало его в достаточной степени, чтобы обратить девчонку, с радостью принявшую жидкое проклятье из его вен. И пусть судить о том, выйдет ли из неё толк можно будет не раньше, чем после первого столетия, кое-что у Мины есть уже и сейчас. Не считая её увлечения оккультизмом и тяги ко всему мрачному. А именно — её умение быть по женски-очаровательной.

При первой встрече ей удалось не только заинтересовать древнейшего Вампира, но и разжечь в его иссохшемся чёрном сердце искру страсти, не угасшую и по сей день. Вновь испытать физическое влечение после долгих лет в состоянии, приближенном к смерти. Этот как воскрешение. Нечестивое, греховное воскрешение. Огонь желания вновь разгорается в нём, но древний Вампир контролирует его, как всегда контролировал жажду. Он зверь, но умные, и инстинкты должны давать ему силу, а не управлять им.

Поэтому он и удовлетворяет горячечную похоть со случайными жертвами и снисходя до своей самозваной «невесты» лишь время от времени. Мина определённо считает себя 

 и хочет быть единственной женщиной в его жизни. Все вампирши, с которыми он делил ложе в разное время, хотели этого и все, в итоге смирялись с бесправностью своего положения. Мине тоже не стоит забывать, что она — не равный ему партнер, а лишь его добыча. Ещё один трофей, который он держит в своём за́мке как украшение.

 по мере необходимости. Сегодня именно такая ночь и Вампир покидает балкон, углубляясь в лабиринт сводчатых коридоров и тёмных лестниц со стёртыми от времени ступенями. Тенью скользит мимо пыльных залов, в которые веками не ступала нога человека. Кругом царит запустение — всюду паутины и пыль, однако стоит ему войти в залу и провести рукой в воздухе, как темноту сразу разгоняет гнилостно-зелёное пламя. Мёртвые огоньки вспыхивают на свечах канделябров и люстр и пускаются в пляс, отражаясь в отполированном до блеска чёрном камне. Слабые человеческие глаза испускаемый ими свет лишь дразнил бы, но Вампиру его хватает, чтобы любоваться мрачной красотой арочных сводов и стрельчатых форм, придающих интерьеру нереальность.

По за́мку можно гулять часами. Просто скользить из комнаты в комнату, праздно размышляя о древности камней, из которых они сложены. А при желании можно замедлить шаг, и дотронувшись кончиками пальцев до стен, вспоминая истории и тайны давно минувших эпох. В этом месте собрано не мало всего интересного — сундуки с сокровищами, которые Вампир когда-то пожелал добыть, оружие и доспехи побеждённых противников, книги и величайшие произведения искусства, отражающие нрав хозяина.

Но сегодня он проходит мимо всего этого не удостоив и взглядом. Когтистые лапы, несут его вверх по лестнице, всё быстрее переступая по безжизненным, чёрным камням. Вампиру не терпится и, добравшись наконец до покоев Мины, он не тратит время на стук и прочие условности. Просить разрешения войти? Смешно. Он в своём доме и всё здесь принадлежит ему. Включая и саму девчонку. Возиться с замко́м, на который она зачем-то каждый раз запирается перед сном, тоже не хочется, поэтому он просто…

…растворяет своё тело в клубах тумана. Секунду сгусток испарений, похожий на белёсый столб кипит посреди коридора, а затем плавно растекается по полу, заполняя собой всё свободное пространство. Его щупальца вползают в тёплую и уютную комнату, просачиваясь под дверью и через замочную скважину. Стелются по ковру, слепо шаря шаря во тьме, как призрачные пальцы. Вслед за ними перетекает и остальная масса, окутывая комнату густой, клубящейся белизной, сравнимой разве что с гороховым супом.

Поленья в камине начинают трещать, мгновенно отсыревая. Пламя тускнеет и опадает, в комнате становится холодно. А туман бурлит и клубится, стекаясь к кровати с лежащей на ней молодой женщиной. Лунный свет, льющийся сквозь витражное окно, омывает её обнажённое тело, заставляя бледную кожу сиять. Прекрасная в своём бесстыдстве Мина спит голой, раскинувшись среди алых шелков. Её короткие иссиня-чёрные волосы разбросаны по подушке, обрамляя худое лицо формы совершенного овала. Очерченные тенями скулы выглядят так, словно выточены скульптором-перфекционистом из чистейшего алебастра. Пышные ресницы настолько густы, что бросают тени на веки. Её нос прямой и тонкий, а губы бледные и узкие. Она 

Возбуждение Вампира распространяется по мутным сокружиям его газообразной формы. Заставляя ту чуть ли не вскипеть, поднявшись на уровень ложа. Белёсая мгла просачивается под балдахин, удерживаемый четырьмя похожи на готические башни столбиками, и окутывает Мину. Оплетает её, заставляя вздрагивать во сне от прикосновений леденящего, неземного холода. Чувствуя его потустороннее присутствие, девушка становится беспокойной. Стонет, сжимая пальцами алый шёлк простыни, и вновь затихает, опутанная призрачными тенетам тёмных и тревожных снов. Пойманная в их сети Мина не может проснуться раньше полуночи.

«Ну как можно столько времени проводить во сне?» — с лёгким раздражением думает Вампир, пока призрачные пальцы туманных струй сдвигаю край простыни, открывая то немногое, что ещё оставалось сокрытым от его взора. Белое тело девушки лишено изъянов, стёртых проклятьем вампиризма. Длинная шея, изящный изгиб плеча, небольшая грудь, тонкая талия, аккуратные бёдра, тонкие запястья и лодыжки. Такая соблазнительная и беззащитная. Оставленная лежать в ожидании тёмной и 

Красота Мины заставляет Вампира вновь обрести плоть. Он пришёл 

 её телом — так к чему тянуть, ожидая её пробуждения? Туман стекается к кровати со всех концов комнаты. Обвивает столбики, цепляясь за них, и заползает наверх, образуя тяжкие клубы. Они набухают и тянутся к закрытому балдахином потолку, образуя подобие колонны, просвечивающей под лучами луны. На фоне стрельчатой арки окна видно, как водяной пар сгущается, обретая материальность и массу. Становясь вещественным.

Кровать прогибается под его весом, когда Вампир возникает из тумана, нависает над девушкой неясной тёмной фигурой. Обрывки белёсой мглы всё ещё клубятся вокруг него, смазывая очертания и делая их расплывчатыми, а длинный и чёрный плащ, окутывающий кровопийцу с головы до ног, скрадывает ещё больше деталей. Но даже так его облик способен вселить ужас.

Хозяин Беловакии не похож на готического принца из девичьих грёз. Скорее уже на выходца из ночного кошмара. Для вампиров нормально развивать звериные черты с возрастом, но он — как один из старейших представителей своего вида уже даже не похож на человека. Скорее на гоблина-переростка, который не ел столетиями, или на антропоморфную летучую мышь. Лысый череп, резкие и угловатые черты лица, заострённые уши — больше и длиннее человеческих — окружённые пучками седых волос, глубоко посаженные глаза, горящие как у ночного зверя, заострённый крючковатый нос, сморщенные губы, узкий клиновидный подбородок. Сочетание всех этих черт превращает его лицо в поистине отталкивающее зрелище. Удивительно, что Мина полюбила его с такой-то харей.

Да и тело выглядит не лучше. Когда Вампир небрежным движением освобождается от плаща, позволяя тому стечь с широких плеч, под ним оказывается не скрюченное тело старика, но фигура опытного бойца. Рельеф мышц — мощных и, одновременно, чувственных — отчётливо проступает под серой, трупного оттенка, кожей которую морщины и складки превращают подобие чешуи.

Двигаясь с недостижимой для человека, звериной грацией, Вампир касается обнажённого тела девушки, заставляя ту тихо стонать. Его когтистая, как у зверя, лапа всё ещё овеяна холодом и ночным туманом, а прикосновение скорее тревожит, чем возбуждает. Однако ему всё равно. Он переползает по кровати, устраиваясь сверху. Изучая тело любовницы — мягкие округлости её юных грудей, черты лица, густые волосы, разбросанные по подушке. Даже после обращения она всё ещё кажется ему такой тёплой и полной жизни. Немигающий взгляд красных устремляется вниз — к аккуратно подстриженному холмику между её открытых бёдер.

Чувствуя, как два желания вспыхивают внутри него, сражаясь друг с другом, Вампир дёргает впалой щекой в пародии на ухмылку. Случайная судорога губ обнажает длинные, даже для кровососа, клыки когда он ложится на ней. Их тела соприкасаются и девушка, тихонько вскрикивает, словно ощущая его присутствие даже в глубинах своего сна. Ненужное ей, как вампиру, дыхание становится неровным, как будто она пытается разбудить себя. Неплохо, но всё ещё недостаточно, чтобы пробудиться. Пока — нет.

Решив всё же попробовать разбудить Мину, Вампир проводит шершавой лапой по её груди, вызывая зябкую дрожь. Холод его прикосновения заставляет соски напрячься и встать. Подготавливает их прикосновению сосущих губ. Девушка снова стонет, когда клыки задевают налитые кровью кусочки плоти, сексуально реагируя на маленькие царапины, но остаётся при этом в своих грёзах.

Довольный, Вампир опускается на неё, наслаждаясь её гладким молодым телом. Его ствол наливается силой, но ночной хищник не спешит, предпочитая сперва позаботиться о пропитании. Загрубевшие пальцы нежно оглаживают шею, однако укус достаётся не ей. Вампир прознает клыками мягкую плоть у основания груди Мины, и отпив пару глотков, зализывает ранки длинным, похожим на трубочку, языком. Он не настолько голоден, чтобы превращать прелюдию в последовательную череду укусов, и прослеживая губами контуры рёбер и живот, прежде чем сместиться 

. В этот раз алчущий рот прокусывает кожу на внутренней стороны бедра.

Мина вскрикивает и беспомощно корчится на кровати. Делиться кровью — не самая её любимая практика, но в нынешнем положении (да и в любом другом, если честно) ей остаётся только терпеть и подчиняться. Утоляя свой голод Вампир наслаждается вкусом своей новой возлюбленной. Он настолько стар, что кровь смертных уже почти не питает его. То ли дело кровь себе подобной.

Закончив питаться, Вампир скользит языком от бедра вверх — к животу. Проходится между грудой, достигает шеи и, наконец, рта девушки. В этот момент та всё-таки просыпается и смотрит ему в глаза со смесью удивления, негодования, страха и сексуальной тоски, освобождённой из самых тёмных глубин её существа. Мина понимает, что Вампир в очередной раз воспользовался её телом без спроса. Питался и овладел бы, не открой бы она глаза. Понимает но не возражает, отвечая на его агрессивный поцелуй.

 бесполезно. Он такой, какой он есть. И ничто его не изменит. Да и не нужно. Она любит его и таким. Эгоистичным собственником, не признающим чужих границ. Отвергающим все табу и условности человеческой цивилизацией. Он — дикарь. Хищник, приходящий в ночи. Всегда подкрадывается незаметно. Застигает врасплох, переступая по полу мягкими лапами.

Их губы встречаются, а языки сплетаются в танце. Мина стонет, пробуя собственную солёную кровь. Вампир, конечно же, пользуется этим и, пока она отвлечена вкусом и коротким импульсом удовольствия, входит в неё одним быстрым и резким толчком. Заставляет девушку кричать, разрывая ногтями шёлковую простынь под ними. Каждая мышца в её теле напряжена, но не в попытке избежать вторжения, а с желанием обнять возлюбленного. Тот продолжает входить в неё, раскачиваясь взад-вперёд. Мина отвечает ему — 

, потираясь о него бёдрами и призывно выпячивая грудь, по полушариям которой Вампир сразу проводит ладонью.

Его ледяные прикосновения, разжигают огонь внутри неё, вынуждая девушку отдаваться ещё самозабвении. Совокупляясь, они похожи на животных, и в пылу страсти становятся 

. С каждым длинным и глубоким толчком, проникающим прямо в её пульсирующий центр, страсть усиливается. Они могут заниматься любовь. часами, питаясь жизненной силой друг друга. Усиливая удовольствие кровавым экстазом и останавливаясь, только когда небо за окном начинает светлеть. Это лучший способ провести ночь. Мёртвые тела вампиров не чувствуют усталости, а интенсивная физическая нагрузка вызывает, максимум, лёгкое чувство голода.

Другое дело, что возлюбленный Мины не готов проводить в её объятьях столько времени и удовлетворив себя, частенько оставляет её распалённой и пристыженной. Чётко осознающей, до каких глубин греха и разврата она опустилась, став вампиршей.

Но даже не смотря на его полу пренебрежительное отношение Вампира, любовь Мины к нему не ослабевает. Сколько бы он ни пугал её, подчеркивая своё превосходство и 

, девушка всё равно жаждет его хладных прикосновений. Жаждет занятий любовью с ним и греховных поцелуев, что кажутся такими 

. Мысли о Вампире не оставляют на протяжении долгих часов одиночного бодрствования, пока она томиться по его пылкому прикосновению, лёжа в кровати с книгой. Потому брюнетка всегда с готовностью 

 его по возвращению. Распахивает платье обнажая сначала шею, а затем и вовсе предоставляя ему 

. Вампир ухмыляется, читая это в её полных желания глазах, и обхватывает когтистыми пальцами горло.

— Ты моя, — слова вырываются из его рта вместе с капельками слюны, которые Мина пошло слизывает, покорно кивая ему.

девушкой, ночной хищник прижимается губами к её мягкой, лишённой пульса шее. Его холодное дыхание щекочет кожу, а длинные клыки пробегают по её поверхности, вызывая мурашки. Жертва отворачивается, давая жестокому любовнику то, чего он на самом деле хочет. Позволяя впиться себе в горло, вздрагивая всем телом. До кончиков пальцев ног.

. С губ срывается стон, пока Вампир урчит, жадно высасывая кровь и колотя её бёдрами. Тоненькая алая струйка стекает по шее, крошечными каплями скатываясь на шёлковую простынь, однако же девушка не борется и не молит о пощаде, как ему бы хотелось. Нет, вместо этого она приникает ртом к жилистой шее ужасного существа, пронзая жёсткую серую кожу клыками. Тело над ней пронзает короткая судорога. Вампир глухи рычит от боли, заставляя Мину улыбаться. Наконец-то они в 

Теперь каждый берёт столько же, сколько и отдаёт. Теперь и она может припасть губами к ране и питаться им, 

 из его вен. Удовольствие от секса и питья крови сливаются в 

взрыве восторга, который разбивает Мину вдребезги. Эйфория грохочет сквозь её тело как гром, сотрясающий небесам. Но это только начало. Её удовольствие, конечно, тешит самолюбие Вампира, но само по себе ни на что не влияет. Сколько бы она ни кричала и не извивалась под ним, он продолжит свой 

. И будет трахать её глубоко и жестко, не обращая внимания на протесты. Заставляя часами извиваться в экстазе.

Иногда Мине кажется, что если она когда-нибудь всё же не выдержит и умрёт в процессе от сексуального истощения, этот неистовый зверь даже не заметит этого. А даже если и заметит, то не придаст значения и просто продолжит вбивать свой член в её вялое, безжизненное тело, трахая её даже после смерти. До тех пор, пока его 

 не будет полностью удовлетворена.

Хотя думать о таком, наверное, уже поздно. Ведь она и так мертва. А значит смерть не придёт за Миной повторно и не освободит от 

 супружеского долга. Она так и будет обречена катиться от пика у пику, служа неутолимой 

Источник: [https://ficbook.net/readfic/01932caa-47f5-71d9-a658-3e7b229e0dbc]*
*Запрещенная на территории РФ организация

Страсть Древнейшего

Клуб Романтики

Романтика

Мистика

Фанфики

Романтические

Гет

Жестокие

Другие страны

Бладплей

Даб-кон

Отрицательный протагонист

Охота

Дарк

Злодеи

Замок

Измена

Поместье / загородный дом

Вампиры

Упоминание жестокости

Рейтинг за секс

Засосы

Паранормальные явления

Убийства

Сомнофилия

Жесткий секс

Супруги

Сверхъестественное

Неравные отношения

Разница в возрасте

Игры с сосками

Нездоровые отношения

Все её друзья погибли и Мина теперь живёт с Нетопырем в его за́мке. А это — одна из бесконечных ночей её новой жизни. Просто PWP-шка, навеянная пикантной сценой из игры, скрин которой приведён ниже.

Страсть Древнейшего

Комментарии (0)