Жон был довольно плотным человеком, хотя и не в той степени, в которой многие его оценивали (по крайней мере, в этой вселенной). В этой вселенной он не знал ни Крав Мага

, ни тактики повстанцев, ни того, как правильно трахнуть свою мать, но у него было достаточно ощущений в нижней части тела, чтобы проснуться от чрезвычайно приятного, но ощутимого чувства. Он мог бы и дальше спать, если бы не кошмар о том, что его заживо съела коробка с тыквенными зверушками, когда он метался и пытался выбраться из огромной керамической миски, которая медленно наполнялась молоком (ирония по отношению к нему, к сожалению, была утеряна в царстве снов, чтобы никогда больше не быть найденной).

Сквозь марево мрака мутные глаза Жона различили комок возле его живота, который поднимался сквозь одеяло. Жон (как уже говорилось выше) был человеком мужского пола, и поэтому первой мыслью было, что он внезапно подхватил какую-нибудь венерическую болезнь от двух женщин, с которыми трахался без презерватива (его мама и папа удивились бы, услышав это, и стали бы колебаться между утешением Мордреда и Артурии или порицанием сына за то, что он не был более осторожен, одновременно интересуясь, сколько он им заплатил), и теперь у него огромные яйца, которые придется оперировать.

К счастью для Жона, передача венерических заболеваний не произошла, хотя сказать, что это не имело долгосрочного эффекта, было бы неверно: в течение следующих восемнадцати лет его кошелек будет испытывать последствия вдвойне. А если он не будет осторожен, проявляя величайшее благоразумие, добродетель и предусмотрительность… то и трижды.

И хотя мы предпочитаем смотреть на Жона сквозь призму сочувствия, следует отметить, что это было более очевидным, чем падение Британии.

Жон приподнял одеяло и обнаружил, что Артурия поглаживает его эго (член), проводит языком по кончику члена и все время смотрит на него. И чем больше сонливость уходила из его глаз, тем больше он сомневался, что под одеялом лежит именно Артурия. Ее волосы были светлыми, но гораздо светлее, чем помнил блондин. Глаза были такими же, только не пронзительно-зелеными, а иронично-бледными и успокаивающими, голубыми, которые обманчиво отражали опасность их обладательницы.

Жон больше не питал иллюзий, что под одеялом лежит Артурия, когда заглянул в ее декольте. Толстые сиськи свидетельствовали о том, что он имеет дело с неизвестной. Даже если она высасывала из него жизнь быстрее, чем мертвый апостол, и ощущения были потрясающими, он должен был соблюдать осторожность. Важно, чтобы он дал понять, что он главный, и заговорил первым, иначе…

— Доброе утро, муж. — Женщина оторвала рот от его члена, и ниточка слюны соединила ее губы с его пульсирующим членом. Жон сглотнул.

Жону захотелось выброситься из окна. Заикание преследовало его всю жизнь, обычно когда он находился рядом с очень красивыми женщинами (а она определенно относилась к таковым). В этот момент он был подавлен не потому, что заикался, а потому, что заикался и выглядел глупо в ее присутствии. Этот единственный случай, который бледноволосая женщина заметила, занесла в каталог и вскоре «забыла», Жон будет помнить до конца своих дней, как момент, когда он испортил свое первое знакомство с Морганой Ле Фей. Хотя, полагаю, вы и так это поняли.

Моргана заметила, как вздрогнул Жон, и, как подобает хорошей жене, поспешила развеять страхи и стресс мужа.

Как правило, с помощью одного из своих отверстий.

Не успел Жон и слова вымолвить, как рот Морганы снова обхватил его, ее глаза не отрывались от его глаз, даже когда она захлебывалась, пуская слюну по его стволу. Он пытался сдержаться, чтобы не кончить, но это становилось все труднее и труднее, чем сопротивляться бушующей волне, которую вызывал мягкий и влажный рот Морганы.

Даже когда он пытался оттолкнуть ее (не потому, что хотел, чтобы она остановилась, а скорее, чтобы она двигалась медленнее), она продолжала наступать. Не только Жон осознавал приближение своего оргазма, и Моргана видела и чувствовала, как яйца Жона пульсируют семенем, готовым в любой момент вырваться наружу. И когда момент достиг своего пика, и Жон практически почувствовал, как сперма вырывается наружу…

Моргана оторвала рот от его члена. Из других миров донеслись тысячи вздохов и голоса возмущения по поводу представленных посиневших яиц. Не то чтобы Жон отличался от зрителей, он был возмущен тем, что эта чрезвычайно привлекательная, сложенная и в целом великолепная красавица не соизволила довести начатое до конца. Однако он с трудом подбирал слова для нахлыстовой удочки без наживки и по колено в песке Сахары, поэтому мог лишь возмущенно смотреть на нее, хлопая ртом (совсем не похоже на животное, которое пытаются поймать на удочку).

— Мне кажется, нам следует познакомиться поближе, прежде чем ты прольешь свое семя, муж. — Моргана произнесла это низким голосом, от которого волосы на спине Жона встали дыбом. Даже после отсоса его члена ей удавалось выглядеть величественно, на губах оставались следы его предъэкуляра и ее собственной слюны. Она обязательно вытерла их носовым платком, который достала… откуда-то, а после использования снова спрятала… куда-то. — Ты же не станешь проливать свое семя на женщину, имени которой не знаешь?

— Ухххххх… — только и сказал в ответ Жон, не в силах вымолвить ни слова о том, что он уже дважды проделывал это. Но он воздержался от ответа по двум простым причинам. Во-первых, ему было искренне любопытно узнать побольше о той, кто взрастила его утреннюю древесину, а во-вторых, он отчаянно надеялся, что она скоро ее срубит. Он был так же свободен, как и Вилли

, и Моргана выхватила у него одеяло, когда он двинулся, чтобы накрыться им. Жон смирился со своей участью.

— Я — Моргана Ле Фей, Берсеркер. А ты — мой муж, Жон Арк.

Она протянула руку для поцелуя, но Жон не понял этой открытой просьбы и взял ее в свою, пожав. Глаза Морганы коротко вспыхнули, отчасти от праведного негодования, что кто-то может воспрепятствовать ей таким необычным способом, но в основном от вожделения, поселившегося в ее нижней половине. Это был результат ее собственной магии, которую она наложила, когда только появилась, и которая имела досадный побочный эффект, воздействуя на заклинателя.

Не то чтобы она была против того, что ее тело разогрелось. Ее разум становился все более туманным, в нем не было ни привычной остроты, ни быстроты реакции. Но почему-то она не возражала.

Она захихикала, оставив Жона в замешательстве, когда он убрал свою руку.

— Ну что ж, дорогой муж. Может, продолжим? — спросила Моргана. Не то чтобы она сомневалась в его ответе, но, тем не менее, она сделала все, как полагается. Нападать на мужа без согласия было неподобающе для леди, и это был признак шлюхи. Она совсем забыла о том, как Жон проснулся, и о своей роли в этом.

— Да! Т-То есть да. — Жон кашлянул, стараясь не выглядеть слишком взволнованным.

— Тогда… ты будешь первым мужчиной, который войдет в меня. — Моргана наклонилась вперед, подавая бедра так, что оказалась на нем, а ее промежность (все еще прикрытая тонким черным платьем) была прижата к его члену, с которого капал предъэкуляр и заливал ее лоно. Моргана вздохнула в предвкушении и закусила губу, покачиваясь на члене Жона, наблюдая, как его лицо корчится в экстазе. Она понимала, что он снова доводит себя до оргазма, и не хотела допустить, чтобы его семя вылилось за ее пределы. Она могла бы просто ввести его внутрь, поскольку и так была достаточно влажной, но это, по ее мнению, было бы неподобающе для жены и леди. Секс должен быть медленным, чувственным. И мужчина должен лежать, а женщина руководить им, контролируя процесс (ведь мужчине нельзя было доверить сдерживать себя, чтобы не опустошить ее в противном случае).

Жон стиснул зубы, активно пытаясь достичь оргазма и надавливая на себя, пока Моргана терлась об него. Он больше не хотел оставаться с синими яйцами, он просто хотел кончить куда-нибудь — куда угодно. Моргана сказала, что позволит ему войти, но ему приходилось сдерживать себя, чтобы не вжаться в нее бедрами, чтобы убедиться, что она сдержит свое обещание. Это требовало силы воли, которую он терял из-за магии, наложенной Морганой несколько дней назад.

— Ты хочешь кончить, муж? — неожиданно спросила Моргана, приподнимая бедра и отстраняясь от него. Жон непроизвольно заскулил.

— Да? — ответил Жон, немного раздраженный и более чем немного возбужденный.

— Тогда подожди еще немного. — Моргана ухмыльнулась, и на ее безупречном и безукоризненном лице появилась ехидная улыбка. Она продолжала покачиваться на нем, проводя одним пальцем по его горячей расплавленной длине, дразня его кончиком пальца. Моргана чувствовала, как он пульсирует, но все равно ждала. Возможно, дело было в том, что она чувствовала контроль над ним, ощущала власть. Возможно, это было…

Моргана внутренне паниковала, думая, как, черт возьми, она переживет следующие несколько минут с мужем, член которого достигает ее пупка. Она, конечно, видела его член через окно, пока ждала подходящего момента для удара, но полагала, что его размер — это обман света или стекла, а не то, что он действительно такой огромный.

К сожалению, ее «Граница Вожделения» вот-вот должна была дать обратный эффект: сила воли Жона начала рушиться, и ее разрушению способствовало его собственное (предательское) либидо. Жон пытался держаться, но не мог. Дело было не только в границе, не в том, что Моргана приятно и болезненно двигалась на нем, ее киска была так близко и в то же время так далеко, не в том, что ее лицо покраснело от вожделения, не в том, что она издавала непроизвольные стоны. Стоны, которые она даже не признавала своими.

И тогда Жон схватил ее за бледное, крошечное запястье и перевернул. Его сердце колотилось быстрее, чем когда-либо, а руки дрожали, когда он отрывал часть платья, прикрывавшую ее промежность. При незначительном сопротивлении он раздвинул ее ноги, положив руку на каждое колено.

— П-Подожди! — взмолилась Моргана, пытаясь остановить его. Но Жон не услышал ни слова, он вошел в нее на всю длину, и его член уперся внутри нее. Моргана задыхалась, чувствуя, что едва может дышать от того, как глубоко Жон был в ней. Она чувствовала… видела, как его член распирает ее живот, упираясь во вход в ее матку. И оно было разгневанным, переполненным и стремилось опустошиться. Моргана впервые в жизни почувствовала страх. Она не планировала этого. Она хотела приказать ему остановиться, но вырвался лишь глубокий стон, который еще больше раззадорил Жона.

Он почувствовал некоторое облегчение от того, что наконец-то оказался внутри тугой щели Морганы, но он знал, что самое интересное еще впереди. Теперь, когда он наконец оказался внутри нее, он был странно спокоен. Желание кончить было, но не такое острое. И Моргана выглядела… уязвимой и восхитительной под ним, ее грудь быстро вздымалась и опускалась. Сорвав с нее платье (к немалому удивлению Морганы и его самого, ведь он хотел лишь отбросить его в сторону), он принялся лапать ее чрезвычайно пышную грудь. Он играл с ее большими, почти материнскими сосками. Он ласкал их пальцами, играя с ними кончиками пальцев, от чего Моргана только сильнее стонала, а ее киска еще крепче сжималась вокруг него.

Настала очередь Жона двигаться в ней, и он не стал сдерживаться. Прижимаясь к ее груди, он входил в нее, его член бился о вход в ее матку и с каждым толчком пробивал дверь все глубже. Жон почувствовал, что приближается все ближе, и ускорил свои толчки. Моргана чувствовала, как он близок, и с каждым толчком все сильнее сжимала его член.

Моргана чувствовала, как он приближается, и лепетала от нервного напряжения. Она хотела соединиться с мужем на своих собственных условиях, не так… не так, как сейчас. Но она не хотела, чтобы это прекращалось. Она хотела, чтобы Жон вбил ее киску в землю, чтобы он разрушил ее и заполнил ее матку. И хотя ей казалось, что это невозможно, она хотела, чтобы он оплодотворил ее. Заполнил ее своим семенем и сделал ее своей. Пометил ее.

— Я люблю тебя, я люблю тебя! — Она вцепилась в простыни, обхватывая член Жона, и, наконец, вывела его из равновесия, когда ее киска сомкнулась вокруг него, как бархатные тиски.

Жон зарычал, его пальцы на ногах подергивались, когда он навалился на Моргану и вогнал свой член в ее матку. Его семя хлынуло внутрь, а ноющие яйца наконец-то получили возможность освободиться. И с помощью границы, установленной Морганой, они продолжали наливаться. Даже когда он обычно уже давно закончил бы кончать, струи его семени продолжали проникать в самые глубины Морганы и окрашивать ее детскую комнату в белый цвет — до такой степени, что ее матка была переполнена, и его семя вытекало на кровать.

Тело Морганы все еще содрогалось от оргазма, и она приспосабливалась к Жону, пока лежала, а ее яйцеклетки оплодотворялись без ее ведома. Вздымающаяся и опускающаяся грудь Морганы начала успокаиваться, когда поток семени Жона иссяк. Она застонала, когда Жон наконец вышел из нее. Ей показалось, что теперь она… пуста. Хотя это было не совсем точно, учитывая, что сперма вытекала из ее губ. Она провела пальцем по губам и отдернула его, чтобы взглянуть на мощное семя Жона, облизала палец и решила, что вкус вполне приемлемый.

Она приподнялась на кровати после неудачной попытки — тело предало ее. Как и тогда, когда она кричала «Я люблю тебя» едва знакомому мужчине. — Прости меня за излишнее проявление привязанности, муж. Это была просто горячка момента. Возможно, после того как мы узнаем друг друга получше… ммф!

Жон впился в ее губы поцелуем. Она обладала определенной устойчивостью к магии, а он — нет. И потому Граница продолжала воздействовать на него, разрушая его каменную волю так же, как вода — медленно и уверенно.

Жон впился губами в губы Морганы. Сначала Моргана колебалась, но вскоре сдалась и ответила на его жест. С закрытыми глазами и занятыми губами она не могла видеть этого, но чувствовала, как член Жона, скользкий от ее соков и спермы, тянется за ней и окрашивает ее живот своим мускусом. Ей хотелось попросить его овладеть ею. Сделать то, что он только что сделал, но еще сильнее.

Но, к счастью для нее, как раз в тот момент, когда просьба — нет, мольба — должна была сорваться с ее губ, он притянул ее в объятия и одним плавным движением вошел в нее. Его руки двигали ее вверх-вниз на своем члене, как секс-игрушку. И ее стоны были из той же серии — из тех, что издают шлюхи, не стесняясь своей плотской любви. Такие, что если бы в доме был кто-то еще, даже в наушниках с шумоподавлением, он бы услышал. И это при том, что большую часть шума улавливали губы Жона.

Моргана просто не могла больше справляться со своим телом, поддавшись Жону и уступив ему границу. Она жаждала большего, возвращаясь к той же интенсивности, что и Жон. Она двигала задницей, приподнимаясь и опускаясь на его члене. Обхватила ногами его спину, чтобы убедиться, что он не вырвется и не выплеснет свое семя куда-нибудь, кроме ее нуждающегося, уже переполненной матки. Ее руки обвились вокруг него, ее потребность в любви и ласке была слишком велика, чтобы он мог остановиться.

Жон и не собирался этого делать, продолжая трахать ее. Он был машиной, и его разум не мог сосредоточиться ни на чем другом, кроме как на наслаждении ее телом и извлечении из него максимальной пользы. Он положил руки на ее груди, чтобы сжать и поиграть с ними. Шлепал ее по заднице, чтобы услышать ее стоны и почувствовать, как ее киска сжимается вокруг него. Дразня ее попку пальцем, который он грозился просунуть внутрь, заставляя тело Морганы содрогаться.

Как и всему хорошему, этому суждено было прийти к концу. С последним толчком Жон вогнал свой член в уже переполненную матку Морганы и зарычал. Его ноги задрожали, когда он выкачал в нее еще больше спермы.

Моргана закатила глаза, ее киска затрепетала, когда она кончала, ее тело раскалилось от наслаждения. Ее тело было до краев наполнено жаром Жона, и ей это нравилось. Она хотела почувствовать его семя в каждой своей дырочке, покрыть им лицо и тело, если получится… и тут она поняла, что… это была любовь. Или, по меньшей мере, похоть.

И она прижалась к нему еще крепче, пока его яйца толклись и опорожнялись внутри нее. Жон обмяк, и прежде чем Моргана успела задуматься о причинах, она тоже это сделала. Граница не питалась маной Морганы, поскольку на Ремнанте ее просто не было, по крайней мере, в достаточном количестве. Таким образом, она невольно подпитывала границу, используя их ману.

И даже во сне, когда они вдвоем обнимали друг друга, Моргана чувствовала себя… счастливой. Как будто она могла начать что-то и быть счастливой от этого. По крайней мере, таковы были ее последние мысли перед тем, как она отключилась.

Артурия вздрогнула, проснувшись. Она спала под деревом, хотя и не помнила, как туда попала. Проснувшись, она обнаружила на коленях какую-то тяжесть, не похожую на ту, что была у Жона. Смутившись, она посмотрела вниз и увидела своего единственного сына (дочь), который мирно спал, посасывая большой палец.

Выражение лица короля смягчилось, и она протянула руку вниз, чтобы поправить выбившуюся прядку волос Мордред. Она решила, что это, должно быть, мирный сон, в котором они с Мордред не были смертельными врагами, с конфликтом, вызванным природой рождения бастарда, и в котором она могла свободно признать ребенка, которого хотела лелеять и любить, но не могла. Иначе как бы Мордред оказалась здесь?

Несколько мгновений они лежали так. В мире и покое, в обстановке, которую ничто не нарушало.

Пока Артурия не очнулась и не вспомнила. Жона не было в поле ее зрения, и он был уязвим для вражеских слуг. Аккуратно отложив Мордред в сторону, Артурия облачилась в доспехи и бросилась через лес в том направлении, где, по ее мнению, находился дом Арков. Она патрулировала рано утром, как и положено слуге, но кто-то… усыпил ее. Память ее была туманной, словно кто-то заставил ее забыть, но она знала, что этот человек ей знаком. Это был кто-то, кого она знала при жизни, хотя и не могла вспомнить его имени.

Деревья задрожали, когда Артурия, используя всю накопленную ману, добралась до дома Арков и, ворвавшись в дверь, обнаружила…

— Доброе утро, мастер. — сказала Артурия, стараясь быть незаметной, несмотря на вихрь за спиной. Жон сидел на диване и ел бутерброд с арахисовым маслом и желе, вид у него был явно растерянный.

— Мор… — Жон сглотнул и прочистил горло: — Доброе утро. Я хотел спросить, куда вы двое запропастились?

— Я патрулировала, следила, чтобы не было вражеских слуг или враждебных сил. Все это время. — сказала Артурия, пытаясь убедить в этом и его, и себя. Так же, как она не могла понять, что Мордред стоит рядом с ней, после многих лет обучения игнорированию своего единственного ребенка. Правда, игнорировать ее приходилось не столько активно, сколько пассивно, почти так же, как разум тренируется не замечать носа. Мордред могла буквально разорвать на себе одежду и начать кричать во всю мощь легких, и Артурия не обратила бы на это внимания, поскольку теперь она была полностью в сознании.

Жон с озадаченным видом разорвал пополам свой бутерброд и протянул его в воздух.

— Я ценю ваше предложение, но…

Артурию прервала рука, выхватившая бутерброд, в которой она узнала Мордред, прежде чем ее разум успел стереть это из ее кратковременной памяти.

— Случилось ли что-нибудь примечательное в мое отсутствие? — спросила Артурия, усаживаясь на стул и не снимая доспехов. Жон поднял голову и на мгновение задумался.

— У меня теперь есть жена. Кроме этого, ничего особенного.

— Да. Моргана? — окликнул Жон. Артурия пробормотала это имя, сцепив брови, как опытная швея, и, оглядев комнату, увидела свою единственную сестру, свою единственную любовницу (в жизни, не считая Жона), стоящую у входа в комнату.

Взгляды Морганы и Артурии встретились в один и тот же момент, и в них промелькнули холодность и жестокость, убивающие их эмоции. Артурия хотела заговорить первой, в отличие от Жона, но не нашла слов, стиснув зубы.

— Ах, дорогая сестра. Мордред. — сказала она, поприветствовав их обеих. — Я счастлива видеть твое возвращение. И, как видишь… — Моргана ухмыльнулась, обнимая Жона, одетая лишь в фартук. — Я нашла своего мужа.

Артурия бросилась к Моргану, ее меч был обнажен.

Источник: [https://ficbook.net/readfic/018fbbb0-8b9e-7047-a9bf-e649081bb253]*
*Запрещенная на территории РФ организация

Глава 3: Неизвестный Призыв - Жон x Моргана

Глава 1: Неудачный Призыв(?) - Жон х Артурия

Глава 2: Как Отец, Так И Сын - Жон х Мордред

Глава 4: Сюжет? - Жон х Моргана х Мордред х Артурия

krasnyi-belyi-chernyi-jeltyi-rwby-red-white-black-yellow-2013-

RWBY

Смешные

Романтика

Фанфики

Романтические

Гет

Юмор

Жесткий секс

Сомнофилия

Громкий секс

Минет

Фут-фетиш

Альтернативная реальность

Повседневность

Грязные разговоры

Комедия

Анальный секс

Вагинальный секс

Жон занимается сексом с различными слугами. На данный момент присутствуют Артурия (Сейбер), Мордред (Сейбер) и Моргана (Берсеркер).

ru-sudba-rwby-nepristoinyi-prikaz-6474131-perevodchik-wildd

Судьба: RWBY Непристойный Приказ

Комментарии (0)