Юджи мало что помнила из своего детства, но одно воспоминание так сильно въелось ей в подкорку мозга, что до сих пор снится — то была сказка, которую постоянно рассказывал дедушка.

Сколько себя помнила, Итадори всегда жила с дедушкой в небольшом домике на берегу моря. Своих родителей она не знала — отец, если можно было верить старику, погиб на одном из сражений, а матушка скончалась прямо в кровати у акушерок, стоило ловким рукам вынести маленькую девочку на свет Божий. Женщина много болела, смерть любимого супруга так вообще подкосила ее здоровье окончательно, но она крепко решила дать жизнь своему ребенку, а потом отправиться на встречу с мужем.

Матушка Юджи свою клятву исполнила, и ничего, кроме имен и старой потертой фотографии, кареглазая о них не знала.

Дедушка был когда-то давно моряком, но из-за ухудшавшегося здоровья и больных костей вышел на пенсию и стал обычным рыбаком. Уходил на рассвете к берегу моря и возвращался ближе к вечеру с множеством рыбы и интересными историями для своей единственной внучки. Кроме Юджи, старика больше никто не ждал, но времени горевать об этом не было — не ровен час, как и он пойдет на встречу с матерью и отцом девочки. Хотелось побыть с малышкой чуть подольше.

Девочка сама же росла крепкой и здоровой, носилась по домику диким кроликом, помогала дедуле чистить рыбу и хлопотала по углам. Она уж точно не горевала — да и как тут горевать, когда старик каждый раз обещает рассказать ей на ночь ту самую сказку?

И не абы какую — про русалок! Самых настоящих русалок в их море!

Обычно вечером, когда все дела были выполнены, дедуля усаживал внучку в прогретую постель и ласково улыбался сухими губами. Тугие косы прелестницы мило вились непослушными прядками, а ее носик в предвкушении дрожал.

— Что, Юджи, — улыбался дед, — о чем тебе сегодня поведать?

Итадори даже не слушала окончания вопроса — моментально подскакивала довольной царской гончей, которая почуяла кролика или ласку, так хотелось скорее приступить к истории.

— Про русалок! — восхищенно просила она. — Про тех самых, что живут у нас в море!

Дед лишь заливался смеющимся лаем, кряхтя.

— Снова? Ками-сама, Юджи, ты уже выучила ее всю...

— Про. Русалок! — не отставала девочка, готовая с боем кидаться, лишь бы дед рассказал вновь ту историю.

Старик улыбался и сдавался. В конце концов, именно про этих морских существ он и собирался поведать внучке, зная, как она их обожает. В ее возрасте все дети мечтают стать принцессами, выйти замуж за подрастающего наследника империи, но Итадори будто бы их не слушала — влетала в разговор и начинала рассказывать, что принцессы их — это полный бред, а вот русалки... русалки!

Дедушка говорил о том, что, помимо рыбы, в их водах живут и другие морские звери: дельфины, акулы, медузы и человекоподобные существа. У них были людские лица и тела, а вместо ног — разночешуйчатые рыбьи хвосты. Жили русалки в подводных городах и поклонялись Рюдзину, никому больше. Никаких Богов, помимо этого дракона, для них не существовало, и девочка каждый раз замирала в неверии.

Русалки не вылезали на сушу, только погреться на опаленных солнцем камнях, и питались рыбой и морскими растениями.

— Но, — всегда добавлял дед, внимательно смотря ей в глаза, — есть и те, которые не прочь отведать человечины. Почти все русалки наполовину еще и сирены, Юджи, помни об этом, и, если услышишь чье-то пение из водной глубины, сразу бе...

— Все ты врешь, деда! — кричала перепуганная Итадори и пряталась под тонкое одеяло, свернувшись клубочком. — Лгун!

Мысль о том, что так полюбившиеся морские существа, которых Юджи никогда не видела, могли оказаться кровожадными убийцами, больно била по детскому восторгу ребенка. Итадори просто-напросто отказывалась верить в это.

Дедушка смеялся и обнимал девочку сквозь одеяло, сжимая горячий комок в своих руках, успокаивая. Юджи затихала, а потом показывала свой красный носик из-под одеяла. Глаза ее блестели от выступивших слез.

— Деда, — звала она старика, — а я... я могу стать русалкой? Когда-нибудь?

Грустная улыбка расцвета на старческом лице, и девчуля снова принималась горько плакать от того, что никогда не сможет вместе с русалками поплавать в открытых водах.

— Нет, Юджи, русалками не становятся, ими рождаются там. Под водой, — добавлял он.

А потом начинал рассказывать про морских коньков и морских драконов, на которых любят передвигаться в подводных городах, и Итадори улыбалась.

Детство Юджи было поистине хорошим. До пятнадцати лет она не знала горестей, разговоры о том, как прекрасны русалки, немного поутихли в мозгах повзрослевшей девушки, а потом и вовсе исчезли. Вера в них покачнулась, Итадори все списывала на хорошую фантазию. В конце концов, да и русалок за все эти пятнадцать лет она так и не увидела, несмотря на то, что жила возле моря.

Все шло своим ходом. Был летний вечер, шумел прибой, и пахло соленой водой.

А потом дедушка Итадори попросил ее быть такой же сильной, какой она всегда была, и никогда не сдаваться. Верить в сказки и найти любящих ее людей. Оставаться тем самым солнцем, когда небо заволокли тучи.

Закат отливал нежно-розовыми тонами, и Юджи невольно поймала себя на мысли, что уже холодает, а она так и сидит в одном легком платьице на берегу моря. Джунпей покорно примостился рядом и ждал, пока его подруга налюбуется видом, хотя, девушка была уверена, уже хотел домой.

Итадори передернула плечами, ежась от зябкого холода, и вновь уставилась на тихо шумевшую гладь воды. Непослушные прядки волос так и норовили попасть в глаза, и девушка все время поправляла их, закладывая за ухо.

Джунпей рядом кашлянул, пиная носком холодный песок. Вечерело, блики солнца играли на воде, как кошки с мышами. Было как-то неожиданно хорошо. Юджи поймала себя на мысли, что ей еще никогда не было так спокойно. Впервые со смерти дедушки.

Она почесала щеку, не решаясь ничего сказать. Парень тоже сидел рядом и молча смотрел то на закат, то на море, то изредка — 

 — кидал взгляд на подругу детства.

Вдруг карий глаз заметил какое-то движение возле кромки воды — наверное, сборище мальков грызлись за крошку еды. Девушка улыбнулась от накативших мыслей. Вспомнилось, как когда-то в далеком детстве старик каждый раз, приходя с рыбалки, рассказывал ей истории.

Истории про русалок! Как она могла забыть!

Вопрос сорвался с чуть потрескавшихся губ раньше, чем девушка успела его осмыслить.

— Эй, Джунпей, а ты видел когда-нибудь русалок?

Парень вздрогнул, будто бы от испуга, но скорее от неожиданности, что Юджи решила первой нарушить молчание. Он уперся взглядом в девушку, обдумывая ее вопрос. Русалки...

Вспомнилось, как девушка еще в детстве просто болела ими: постоянно тащила мальчика за руку к бушующему морю в надежде найти там хоть какой-нибудь след. Как-то Юджи поведала Йошино о том, что верит в русалок, и испугалась, что тогда мальчик назовет ее глупой.

Джунпей хмыкнул, пожимая плечами.

— Знаешь же, что нет, — он замолчал, смотря, как немного погрустнели карие глаза девушки. Йошино кашлянул, боясь, что прозвучал как-то нетактично. — А ты? Помнится, ты очень их любила. Еще когда... — он запнулся, понимая, что чуть не затронул наболевшую тему.

Юджи, однако, только грустно улыбнулась, продолжая:

— ...дедушка был жив. Да, помню, — она просеяла сквозь пальцы песок, смотря на несколькими оставшимися на ладони камнями. — Просто решила... не знаю. Вспомнилось мне что-то.

Йошино хмыкнул, вновь смотря на море. Русалки... Благодаря Юджи он много о них узнал. Не то чтобы сильно хотел, но Итадори буквально заражала его своим смехом и искренней верой во что-то магическое. Да и другом она была для него единственным — остальные обзывались и дразнили его из-за того, что мальчик жил с одной лишь матушкой. Отец Джунпея пропал на войне. Это их и породнило, можно сказать, потому что у Юджи не было никого, кроме вредного и иногда ворчливого деда.

В воде что-то блеснуло — словно кусок чистого золота всплыл на поверхности и сейчас ловил яркие блики. Йошино сощурился. Рядом сидящая Итадори была слишком занята камушками и ракушками, поэтому ничего не заметила.

Джунпей на какую-то долю секунды подумал, что, возможно, ему все это привиделось — в конце концов, он уже давно не высыпался, зависал с Юджи и помогал матери по домашним делам. Времени хорошо отоспаться просто не было, парень боялся, что Итадори могла понадобиться поддержка, моральная или физическая, а он просто-напросто не сможет ее дать.

А потом кто-то прошептал ему на ухо:

Сначала, кажется, она потянула вставшего парня за руку с тихим "эй, ты чего?". Вот только ладонь отпихнули в сторону и даже не взглянули в ее сторону. Девушка первым делом подумала, что Джунпей просто-напросто устал сидеть с ней возле моря.

Но когда Йошино молча обмочил ноги в волнах соленой воды и пошел вперед, Итадори испугалась не на шутку. Вроде даже закричала, что если Джунпей шутит, то это совсем не смешно. Просила прощение за то, что заставила парня находится с ней и мерзнуть на берегу моря.

А потом не выдержала — ломанулась вперед, платье ее, легкое и белое, взметнулось по воздуху, и она обхватила друга детства за торс, начиная тянуть назад. Но парень лишь покачнулся, а потом молча продолжил идти на глубину.

В глади показалась чья-то чешуя — темно-синяя, как ночное небо, — послышался звук разбиваемой об хвост воды, и Итадори в испуге распахнула свои глаза. Сначала в мозг ударил дикий восторг от осознания, что дедушка был прав, а потом ужас блеснул в глазах юной красавицы.

Дедушка был прав и в другом — русалки едят людей!

Юджи затряслась от страха и осознания — сейчас их с Джунпеем заведут на глубину и начнут топить, а потом съедят, обгладывая косточки. Из глаз полились слезы, она закричала, но все было тщетно: на берегу ни одного человека, а вдали ни одного корабля, до которого можно было бы худо-бедно докричаться.

Итадори заплакала и взмолилась, сотрясаясь в рыданиях. Темные глаза русалки влекли за собой парня, а он в свое время — вцепившуюся в него девушку. Юджи вновь постаралась оттянуть парня за собой, но они были уже почти по пояс в соленой воде, так что выходило трудно.

Русалка вдалеке вынырнула по грудь, блистая темными вкраплениями чешуи на шее, и внимательно уставилась на борющуюся девушку. Та могла спокойно ведь отцепиться от парня и позволить утопиться, но нет, кареглазая до последнего сражалась за жизнь юноши.

За их жизни. Русалка была уверена, что эта глупая женщина пойдет на дно вместе с названным ужином.

— Прошу тебя! — закричала Юджи, заметив впереди морское существо. — Умоляю! Отпусти его! Не надо! Он не заслужил!

Морская тварь в удивлении распахнула свои темные глаза. Этот человек умоляет его сделать что?.. Готова пожертвовать собой? Какие же поразительные существа эти люди — готовы или топить неугодных себе, или же рваться пойти на дно вместе с ними.

Русалка занырнула вглубь, оказываясь в мгновение ока рядом с двумя молодыми людьми. Итадори в ужасе распахнула глаза, понимая, что перед ней все же русал.

— Как благородно, — спокойно заметила морская тварь и сжала руку Юджи в своей, крепко стиснув. — Без ужина, впрочем, я оставаться не хочу. Но будь по-твоему, — он улыбнулся кончиками губ, и Итадори почувствовала, как напрягся Йошино, видимо, приходя в себя. — В обмен я заберу тебя.

В мгновение ока легкие наполнились водой, стало холодно и мерзко. Глаза защипало от соленой жидкости, трясущаяся ладонь выскользнула из руки Джунпея.

Последнее, что успела запечатлеть в своей памяти девушка — его озадаченные от ужаса глаза. А потом все померкло от недостатка кислорода и того, с какой скоростью русал потянул ее на дно.

День выдался... хорошим. Наверное. Юджи не была в этом уверена.

С самого утра она поссорилась с Мегуми из-за какой-то чепухи. Кажется, молодой русал вновь учил жизни девушку, не понимая, насколько они с ней разные. Темно-синий хвост его злобно метался из стороны в сторону, жабры нетерпеливо раздувались на шее.

— Нельзя! — строго повторил он, преграждая молодой русалочке дорогу. Нобара, устроившаяся поодаль, внимательно наблюдала за развернувшейся сценой. — Ты знаешь, что может быть с такими, как мы, Итадори, поэтому...

Персиково-розовый хвост упрямо взметнулся, прерывая Фушигуро на полуслове. Чешуя на груди заблестела радугой, и Юджи недовольно скрестила руки. Согласиться с тем, что говорил ей Мегуми, она никак не могла. Или же просто-напросто не хотела его слушать.

— Я не такая, как вы, Мегуми! — заартачилась девушка. Рядом плавающий дельфин грустно уставился на нее. — Я не русалка!

Тут не выдержала уже Нобара. Она подплыла к Мегуми и уставилась на подругу с серьезными глазами, обвиняюще тыча пальцем в розоватые чешуйки на груди.

— А кто ты, позволь спросить? Морской конек? — Кугисаки рассмеялась, и Итадори сжала ладошки в кулаки. Внутри нее заклокотала грусть и горькая обида от слов подруги. — Хватит жить сказками, Юджи! Конечно, ты русалка! Самая настоящая.

Глаза от чего-то защипало: став морским существом, Юджи уже и забыла, как это — плакать от боли и обиды. Забыла, что такое окунуться пальцами в теплый песок, собирая ими крошечные камушки и мелкие. Забыла, что такое бег, когда в лицо бьет холодный ветер, а не теплая соленая вода.

Забыла, что там на суше остались те, кого она когда-то любила и с кем так сильно желала встречи.

— Я человек, — горько произнесла Юджи, подплывая к двум друзьям. — Я им была рождена от других людей. А вы были рождены русалками от других русалок.

— Но, — попытался остановить подругу Фушигуро, когда та выплыла из здания техникума, в котором они обучались, — благодаря мне ты и сама стала русалкой!

Чуть позже Мегуми объяснил, что произошло. Точнее, не он, а Секо-сан, к которой юный русал приволок Итадори. Видимо, черноволосого так тронули слова девушки и то, что она готова была рискнуть жизнью ради другого человека, что он решил подарить ей второй шанс: вдохнул побольше соленой воды и поцеловал потерявшую сознание от недостатка кислорода девушку, превращая в морское существо.

Очнулась она на койке уже превращенная: светло-розовый хвост с персиковым отливом, грубоватая чешуя на груди, шее и плечах такого же цвета, перепонки между пальцев.

Взгляд девушки погрустнел до неузнаваемости, и Фушигуро одернул руку, которой хотел схватил русалку за плечо.

— Да, — горько произнесла Юджи, отворачиваясь, — но я никогда не просила тебя от этом.

И, быстро перебирая своим чешуйчатым хвостом, поплыла вон с территории техникума, поднимаясь выше к глади воды.

Она человек, она человек, она...

Сукуна устало вздохнул — эта иллюзия нормальной жизни ему страсть как наскучила.

Все эти прогулки в сопровождении конниц, все эти охоты под той же опекой, все эти балы и приемы — хотелось выть побитой псиной от вычурного пафоса. Хотелось просто свободы.

Ремен раздраженно передернул плечами, ежась от холода, и соскочил со своего верного коня. Тот взмахнул непослушной гривой и отошел от хозяина. На песке ему явно не нравилось, копыта с подковами вязли неудобно.

Джого, главный в его страже, обеспокоенно остановился, оглядываясь на своего принца. Сукуна, даже не смотря в его сторону, махнул рукой, приказывая не останавливаться и поезжать без него. Уже давно не маленький, разберется.

Да и кто вечером вообще тут будет ошиваться? Этот небольшой кусок берега уже давно заброшен, люди сюда не ходят совсем. Вода уже заросла водорослями у входа, недалеко виднелись пару больших камней, на которых сидела какая-то девушка и любовалась закатом. Все, как обычно.

Сукуна еще раз глянул на камни, надеясь, что зрение его подводит, но нет: там действительно сидела девушка. Спиной к принцу, не обращая на него внимание. Ремен хотел было окликнуть незнакомку, но зацепился глазами за россыпь блестящих чешуек у нее на спине и пояснице и так и обмер.

Юджи резко обернулась, и на какую-то долю секунды — 

 — их глаза встретились, и принц умер внутри. Таких глаз... он еще никогда не встречал: пушистые ресницы, на которых крошечными каплями скопилась соленая влага, светло-карий цвет, как молочный шоколад, полный жирных сливок, и аккуратная золотая нить вокруг зрачка.

Ремен не понял, как сделал пару шагов к морю, буквально увязнув дорогими сапогами в водорослях. Горло пересохло, а в голове твердо билась мысль, что он должен окликнуть эту девушку, поймать ее и никуда не отпускать.

Русалка испугалась в то же мгновение, как принц постарался к ней приблизиться. Черт, откуда он тут... Сюда же абсолютно никто не ходит!

Вздрогнув от неожиданности, Итадори подалась корпусом вперед, ныряя в чуть подрагивающую гладь волны. Поднялась соленая пена, розово-персиковый хвост блеснул в лучах заходящего солнца.

Принц закричал, буквально по пояс залезая в воду и растения:

Но незнакомки уже и след простыл — русалочка исчезла в мгновение ока, оставляя после себя лишь блики на воде. Сукуна истерично дернулся вперед, без раздумий собираясь прыгнуть и поплыть вглубь за морским созданием, но почувствовал, как его настойчиво потянули к суше несколько пар рук.

Ремен забрыкался, срывая голосовые связки.

Komm zu mir

raivelz

Сукуна все еще улыбается приторно-ласково, словно они с Юджи похожи.

свобода

Комментарии (0)