Макензи Вольфф ненавидела эти званые ужины. Не то чтобы ей не нравилось видеть своих родителей – Тото всегда умудрялся быть одновременно раздражающим и нежно любящим, а Сьюзи, несмотря на всю свою занятость, излучала материнскую теплоту, от которой Макензи отвыкла за годы учебы в Штатах. Нет, проблема заключалась в окружении. В этих бесконечных разговорах о настройках болидов, спонсорских соглашениях и, о Боже, в попытках ее мамы сосватать ее за какого-нибудь молодого инженера из Mercedes.

И вот, как назло, она застряла между занудным аналитиком данных, который говорил о распределении топлива так, будто это была самая захватывающая вещь в мире, и… Нико Хюлькенбергом.

Встретив Нико, она не могла сдержать радости. Целый год она была его девушкой, а он… Он лишь недавно узнал о том, кем она является на самом деле. Весть о том, что она - дочь Тото Вольффа, обрушилась на него как гром среди ясного неба. Она видела, как в его глазах мелькнуло изумление, а может, даже испуг, и ей стало интересно, как это повлияет на их отношения.

Макензи искоса взглянула на Нико. Он, казалось, с интересом слушал монолог аналитика, время от времени кивая и задавая уместные вопросы. Неужели и он, как и все остальные, загипнотизирован формульной магией? Она подавила вздох.

“Потрясающе,” - саркастично подумала она. “Мой парень слушает, как увлекательно топливо распределяется. Идиллия.”

Она осторожно толкнула Нико локтем. Он повернулся к ней, его глаза, обычно полные озорного блеска, сейчас были серьезными и сосредоточенными.

“Все в порядке?” - прошептал он, наклоняясь ближе, чтобы услышать ее сквозь гул разговоров.

“Не совсем,” - ответила она, стараясь не привлекать внимание аналитика. “Я скоро сойду с ума, если еще раз услышу про оптимальную температуру покрышек.”

Улыбка прокралась на губы Нико. “Значит, тебе тоже не нравится этот вечер?”

“Нравится? Нико, я скорее буду целый день слушать, как Ферстаппен жалуется на радиосвязь!”

Нико тихо рассмеялся. “Ну, я могу тебя отсюда вытащить. У меня есть план.”

Макензи удивленно приподняла бровь. “План? И что это за план?”

Нико наклонился к ней еще ближе, его дыхание коснулось ее уха. “Притворись, что тебе внезапно стало плохо. Сильно плохо. Желательно с правдоподобными стонами.”

Макензи засмеялась, но быстро замолчала, заметив, как аналитик уставился на них. “Ты серьезно?”

Нико кивнул с серьезным видом. “Абсолютно. Я сыграю роль обеспокоенного парня, который отвозит тебя домой. Потом мы можем заказать пиццу и посмотреть кино. Что скажешь?”

Идея казалась невероятно привлекательной. “Я думаю, что у меня внезапно начинаются спазмы,” - прошептала она, хватаясь за живот. “О, Боже, Нико, мне так плохо…”

Она закатила глаза, надеясь, что ее игра не слишком очевидна. Нико тут же подскочил, его лицо выражало крайнюю тревогу.

“Макензи, что с тобой?” - воскликнул он достаточно громко, чтобы привлечь внимание окружающих. Он схватил ее за руку, сжимая ее с нежностью.

Сьюзи тут же подбежала к ним, ее лицо было полно беспокойства. “Дорогая, что случилось?”

Макензи изобразила мучительную гримасу. “Мне так плохо… живот… наверное, что-то не то съела…”

Тото пробирался сквозь толпу, его брови были нахмурены. “Нико, отвези ее домой. Я позвоню врачу.”

Нико кивнул, помогая Макензи встать. “Да, конечно, Тото. Мы сейчас же уедем.” Он бросил виноватый взгляд на Сьюзи и Тото. “Простите, что приходится так рано уходить.”

Сьюзи махнула рукой. “Главное, чтобы Макензи было хорошо. Позвоните, когда доберетесь.”

Они вышли из дома под сочувствующие взгляды. Как только они оказались в машине, Макензи разразилась смехом.

“Это было гениально!” - воскликнула она, вытирая слезы с глаз.

Нико улыбнулся, заводя машину. “Я же говорил, у меня есть план. И, поверь, пицца намного лучше, чем разговоры о температуре покрышек.”

Вечер окутал город мягким сумраком. В квартире Макензи горел только торшер в углу, отбрасывая теплый свет на разложенную на полу коробку от пиццы. Макензи и Нико, свернувшись калачиком на диване под пледом, уплетали ароматные куски, пока на экране мелькали кадры какого-то старого фильма. Речь актеров приглушена, акцент на потрескивание огня в камине, смех влюбленных и чавканье, пока они наслаждаются сочной пиццей. Простая, но такая приятная идиллия.

Ночной фильм закончился, погасив последние блики на стенах гостиной. Но в комнате становилось всё жарче. Макензи, повернувшись к Нико, почувствовала жар его взгляда. Она утонула в его глазах, в которых отныне плескалось первобытное желание, не скрытое больше за маской дружеской симпатии. Легкий поцелуй, начавшийся как невинная игра, скользнул по её губам, обжигая кожу, и перерос в более страстный, требующий, жадный, будто они пытались восполнить все недополученные поцелуи разом. Одеяло отлетело в сторону, сброшенное в порыве страсти, словно оковы. Руки Нико стали смелее, ощущая каждый контур её тела, тепло её кожи под пальцами. Слова затихли, уступая место учащенному дыханию, ставшему оглушительным, и негромким стонам, вырывающимся помимо воли. Время потеряло значение, превратившись в бесконечный миг пульсирующего ощущения близости и взаимного влечения, в котором каждый вдох и выдох, каждое прикосновение обретали невероятную остроту. Под утро они заснули в объятиях друг друга, утомленные физически, но наполненные каким-то первобытным, животным счастьем, с ощущением абсолютной гармонии, разливающейся по телу, словно теплый мед. Они лежали на диване в гостиной, забыв про неубранную пиццу, оставшуюся холодной и никому не нужной, и незаконченный фильм, сюжет которого стерся из памяти.

Осторожно: в сцене присутствует упоминание сексуальных отношений.

Тото Вольфф узнал об отношениях Макензи и Нико не самым приятным образом - случайно подслушал разговор дочери по телефону. Он сидел в своем кабинете, разбирая бумаги, когда уловил обрывки фраз, доносящиеся из-за двери. Сначала не обратил внимания, но потом услышал имя Нико и насторожился. Приблизившись к двери, он невольно стал свидетелем откровенного разговора Макензи с подругой, в котором она в деталях описывала их последние выходные, упоминая и про “ночной фильм”, и про “объятия до утра”.

Ярость вспыхнула в Тото мгновенно. Он всегда считал Макензи своей маленькой девочкой, наивной и беззаботной. Мысль о том, что она встречается с кем-то, да еще и вступает с ним в интимные отношения, привела его в бешенство. Давление подскочило, в висках застучало. Он понимал, что такое бывает, что это нормально, но, когда дело касалось его дочери, рациональность отступала на второй план.

Он не стал врываться в комнату и устраивать скандал. Вместо этого, стиснув зубы, он вернулся в кабинет и закрыл дверь. Ему нужно было время, чтобы успокоиться и обдумать свои действия. Первым порывом было немедленно выяснить, кто такой этот Нико, чем он занимается и каковы его намерения. Тото был человеком власти и влияния, и привык получать то, что хочет. Он мог в два счета “пробить” любого человека и узнать о нем все. Но он понимал, что, если он пойдет этим путем, Макензи никогда ему этого не простит.

Проходив из угла в угол несколько часов, Тото принял решение. Он решил поговорить с Макензи спокойно, как взрослый мужчина с взрослой женщиной. Но перед этим он все же позвонил своему старому другу, бывшему сотруднику разведки, и попросил собрать информацию о Нико, но в режиме полной конфиденциальности. “Только для меня, - подчеркнул он, - Никакой огласки.”

Вечером, когда Макензи спустилась к ужину, Тото постарался вести себя как обычно. Он шутил, рассказывал о делах в команде, но в глазах его дочери он видел немой вопрос. После ужина, когда они остались вдвоем в гостиной, он откашлялся и сказал: “Макензи, мне нужно с тобой поговорить.” Она напряглась, но кивнула.

“Я случайно услышал твой разговор по телефону, - начал Тото, стараясь держать голос ровным, - Я знаю о Нико.” Макензи покраснела и опустила глаза. “Я не хотел подслушивать, честно, - продолжил он, - Но я волнуюсь за тебя. Я хочу знать, кто этот парень, каковы его намерения. Ты моя дочь, и я хочу, чтобы ты была счастлива, но и чтобы тебя никто не обидел.”

Макензи подняла глаза и посмотрела на отца. Она видела в них не только гнев и беспокойство, но и любовь. “Папа, я понимаю, - сказала она, - Но тебе не о чем волноваться. Нико хороший. Он меня любит, и я люблю его.”

Тото нахмурился. “Я не знаю этого парня, Макензи. Я должен быть уверен, что он тебе подходит.”

“Папа, я сама могу принимать решения, - твердо ответила Макензи, - Я достаточно взрослая.”

Тото замолчал. Он понимал, что Макензи права. Он не мог контролировать ее жизнь вечно. Но он все равно волновался.

“Хорошо, - наконец сказал он, - Я постараюсь тебе доверять. Но я хочу с ним познакомиться. Пригласи его на ужин.”

Макензи улыбнулась. “Спасибо, папа. Я знала, что ты меня поймешь.”

Но Тото не улыбнулся в ответ. Он понимал, что это только начало. Впереди его ждет ужин с парнем, который осмелился прикоснуться к его дочери, и он сделает все, чтобы убедиться, что этот парень достоин Макензи. Информация от его друга из разведки, собранная о Нико, уже лежала у него на столе. И Тото собирался тщательно ее изучить.

Сердце Макензи бешено колотилось, когда она припарковала машину у ворот их фамильного дома. Рядом сидел Нико, на удивление спокойный, хотя она знала, что и он нервничает. Он постукивал пальцами по колену, привычка, выдававшая его волнение.

“Все будет хорошо,” - сказала Макензи, беря его за руку. “Просто будь собой. Папа, конечно, бывает немного… интенсивным, но он в первую очередь волнуется за меня.”

Нико кивнул, но по его глазам было видно, что он не до конца верит в ее слова. Он знал, кто такой Тото Вольфф - не только успешный бизнесмен и руководитель одной из самых знаменитых команд Формулы-1, но и человек, обладающий огромной властью и влиянием. Мысль о том, что он сейчас будет ужинать с ним, вызывала у Нико ощущение, будто его вызвали на допрос.

Выйдя из машины, Нико огляделся. Величественный дом, ухоженный газон, идеальный порядок - все кричало о богатстве и успехе. Он почувствовал себя немного неловко в своих обычных джинсах и рубашке, хотя Макензи и уверяла его, что не нужно надевать смокинг.

У дверей их встретила горничная в безупречном униформе. “Добрый вечер, мисс Вольфф, господин Хюлкенберг. Господин Вольфф ожидает вас в гостиной.”

Макензи повела Нико через просторный холл, украшенный картинами и антикварной мебелью. Он старался не выглядеть слишком заинтересованным, но не мог скрыть своего восхищения.

Войдя в гостиную, они увидели Тото, стоящего у камина. Он был одет в строгий костюм, идеально сидящий по фигуре. В руке он держал бокал вина.

“Макензи, рад тебя видеть,” - сказал Тото, подходя к дочери и целуя ее в щеку. Затем он повернулся к Нико и протянул руку. “Нико, приветствую. Приятно наконец познакомиться.”

Нико пожал ему руку. Рука Тото была крепкой и уверенной. “Спасибо за приглашение, господин Вольфф.”

“Просто Тото,” - поправил его Тото. “Присаживайтесь. Что будете пить?”

Весь вечер за столом царила напряженная атмосфера. Тото старался быть любезным, но его вопросы были прямыми и острыми. Он интересовался карьерой Нико, его планами на будущее, его семьей. Нико отвечал честно и прямо, стараясь не сболтнуть лишнего.

Макензи чувствовала себя как на минном поле. Она старалась разрядить обстановку шутками и рассказами, но чувствовала, что каждое ее слово взвешивается и анализируется.

За ужином Тото не упустил ни одной детали. Он наблюдал за тем, как Нико ест, как разговаривает, как смотрит на Макензи. Он изучал его, как будто разбирал сложный механизм, пытаясь понять, что у него внутри.

В какой-то момент Тото спросил Нико напрямую: “Что ты чувствуешь к моей дочери, Нико? Насколько серьезны твои намерения?”

Наступила тишина. Макензи затаила дыхание, ожидая ответа.

Нико посмотрел прямо в глаза Тото. “Я люблю Макензи, - сказал он твердо. - И я хочу быть с ней. Я знаю, что я не самый идеальный кандидат, и я понимаю, что вам может не нравиться мой образ жизни. Но я обещаю, что буду заботиться о ней и сделаю все, чтобы она была счастлива.”

Тото молчал некоторое время, словно взвешивая каждое слово Нико. Затем он кивнул. “Я рад это слышать, Нико. Но помни, что мои глаза всегда будут за тобой. Если ты хоть раз обидишь Макензи, тебе придется иметь дело со мной.”

Макензи выдохнула с облегчением. Она видела, что Нико удалось завоевать уважение ее отца, хотя бы частично.

После ужина, когда Нико собирался уходить, Тото отвел его в сторону. “Нико, я хочу сказать тебе кое-что наедине,” - сказал он.

Макензи осталась стоять в гостиной, нервно теребя край платья. Она не знала, что они будут говорить наедине, и это ее пугало.

Через несколько минут Нико вернулся. На его лице играла легкая улыбка.

“Что он тебе сказал?” - спросила Макензи.

Нико обнял ее. “Он сказал, что, если я сделаю тебе больно, он лично позаботится о том, чтобы моя карьера закончилась навсегда. Но еще он сказал, что, если я сделаю тебя счастливой, он будет рад видеть меня в вашей семье.”

Макензи рассмеялась. “Вот такой у меня папа. С ним всегда нужно быть готовым ко всему.”

“Я думаю, что он просто любит тебя,” - сказал Нико, целуя ее в лоб. “И я его понимаю.”

Когда они уходили, Макензи посмотрела на дом. Она знала, что этот ужин стал важным шагом в их отношениях. Она знала, что ей еще предстоит пройти через многое, чтобы убедить своего отца в том, что Нико - тот самый, но она была уверена, что они справятся. Потому что у них была любовь. А любовь, как известно, побеждает все.

Несколько месяцев пролетели как в тумане, наполненные романтическими свиданиями, взаимной поддержкой в сложных ситуациях и укрепляющейся любовью. Нико постепенно завоевывал доверие Тото, демонстрируя свою преданность Макензи и свой серьезный подход к их отношениям. Он часто приходил на семейные ужины, принимал участие в благотворительных мероприятиях, организуемых семьей Вольфф, и даже пару раз умудрился обыграть Тото в шахматы, что вызывало у того одновременно восхищение и досадливое ворчание.

Нико хотел, чтобы предложение руки и сердца было особенным, отражало их общие интересы и чувства. Он знал, что Макензи обожает горы, поэтому решил устроить все в одном из живописнейших уголков Австрии.

Он тщательно спланировал каждую деталь. Забронировал небольшой, уютный шале с панорамным видом на Альпы. Нанял частного шеф-повара, который должен был приготовить ужин из любимых блюд Макензи. Заказал букет ее любимых цветов - белых роз, - и спрятал его в шале, чтобы сделать сюрприз.

В тот день они отправились в поход по горам. Нико выбрал маршрут, пролегающий через альпийские луга, усыпанные цветами, и мимо кристально чистых озер. Они смеялись, разговаривали, наслаждаясь компанией друг друга и захватывающими видами.

Когда они добрались до вершины, с которой открывался невероятный вид на заснеженные пики, Нико остановился. “Подожди минутку,” - сказал он, делая вид, что пытается найти что-то в рюкзаке.

Макензи, заинтригованная, наблюдала за ним.

Нико достал небольшой бархатный футляр. Его руки слегка дрожали.

“Макензи,” - начал он, глядя ей прямо в глаза, - “С тех пор, как я встретил тебя, моя жизнь стала лучше, ярче, полнее. Ты вдохновляешь меня, поддерживаешь меня, любишь меня таким, какой я есть. Я не могу представить свою жизнь без тебя. Ты - моя лучшая подруга, моя возлюбленная, моя родственная душа.”

Он встал на одно колено. “Макензи Вольфф, ты выйдешь за меня?”

Макензи задохнулась от неожиданности. Ее глаза наполнились слезами. Она не ожидала этого, хотя в глубине души мечтала об этом моменте.

“Да!” - выдохнула она, с трудом сдерживая рыдания. “Да, конечно, да!”

Нико надел кольцо на ее палец. Оно было простым, но элегантным, с небольшим бриллиантом, сверкающим на солнце.

Они обнялись крепко-крепко, словно боялись, что этот момент может исчезнуть. Затем Нико поцеловал ее. Поцелуй был нежным, полным любви и обещания будущего.

“Я люблю тебя,” - прошептал Нико.

“И я тебя люблю,” - ответила Макензи, вытирая слезы счастья.

Когда они спустились в шале, их ждал романтический ужин при свечах. Макензи ахнула, увидев букет белых роз и элегантно сервированный стол.

“Ты все это устроил?” - спросила она с восхищением.

Нико улыбнулся. “Я хотел, чтобы этот день был идеальным, как и ты.”

Весь вечер они провели, наслаждаясь вкусной едой, хорошим вином и компанией друг друга. Они говорили о своем будущем, о своих мечтах и планах. Они чувствовали, что их любовь становится все крепче и сильнее. А ночью они даже опять сексом занялись.

Когда они заснули в ту ночь, обнявшись под теплым одеялом, Макензи знала, что она самая счастливая женщина на свете. Она нашла свою любовь, свою вторую половинку, своего лучшего друга. И она была готова провести с ним всю свою жизнь.

Свадьба Макензи и Нико была одним из самых обсуждаемых событий года. Разумеется, за организацию отвечал Тото Вольфф, и он, как всегда, подошел к делу с немецкой педантичностью и вниманием к деталям. Никаких компромиссов, только лучшее.

Торжество проходило в одном из старинных замков Австрии, расположенном на вершине холма, откуда открывался захватывающий вид на окрестности. Замок был украшен тысячами белых роз и хрустальных люстр, создающих атмосферу сказочной роскоши.

Список гостей был впечатляющим: знаменитые гонщики Формулы-1, влиятельные бизнесмены, известные актеры и музыканты. Повсюду мелькали вспышки фотокамер и слышались приглушенные разговоры.

Макензи выглядела ослепительно в своем белоснежном платье от Valentino. Платье было выполнено из тончайшего шелка и украшено кружевом ручной работы. Длинный шлейф тянулся за ней, словно облако. На голове у нее красовалась тиара с бриллиантами, а в руках она держала букет из белых роз.

Нико, в своем элегантном смокинге от Tom Ford, не мог отвести от нее глаз. Он ждал ее у алтаря, стараясь скрыть свое волнение.

Церемония была трогательной и эмоциональной. Священник произнес проникновенную речь о любви и верности. Когда Макензи и Нико обменялись клятвами, в зале не осталось ни одного равнодушного человека. Даже суровый Тото Вольфф не смог сдержать слез.

После церемонии гости переместились в банкетный зал, где их ждал роскошный ужин. На столах красовались изысканные блюда, приготовленные лучшими поварами Европы. Шампанское лилось рекой.

Тото произнес трогательный тост, в котором выразил свою любовь к дочери и свое уважение к Нико. Он признался, что сначала сомневался в их отношениях, но теперь видит, как они счастливы вместе, и это делает счастливым его.

После ужина начались танцы. Макензи и Нико исполнили свой первый танец под аккомпанемент живой музыки. Они кружились в танце, словно в сказке, не замечая никого вокруг.

Затем к ним присоединились гости. На танцполе царила атмосфера веселья и радости. Даже чопорные бизнесмены отбросили стеснение и пустились в пляс.

Одним из самых запоминающихся моментов вечера стало выступление приглашенной звезды - известной певицы, которую Макензи обожала с детства. Она исполнила ее любимую песню, и Макензи расплакалась от счастья.

Всю ночь гости веселились, танцевали и праздновали любовь Макензи и Нико. Свадьба была поистине незабываемой.

Теперь мы счастливы

Содержание

Часть 1

Комментарии (0)