Университет — самый прекрасный момент в человеческой жизни. Вроде, ты уже и прожил половину, осознав весь масштаб проблем, а вроде, основное еще впереди. Самый нейтральный первый курс, когда ты еще только знакомишься, только начинаешь понимать всю сложность и проявлять интерес, как на тебя валится первая курсовая и первая сессия. Ты еще молод, у тебя есть на это силы, но что-то рвет изнутри, заставляя подумать еще раз. Лучше в мед.

Медицинский университет — новое решение, новые проблемы. Здесь лучше сразу ставить границы и запреты на личную жизнь. Никакого контакта с людьми. Только учеба, статьи и новые знания — вот твоя вторая половинка на ближайшие несколько лет. Уже второй курс. Первый успешно пропущен в другом разделе, но на то ведь он и первый, что различий, как таковых, не имеется.

До поступления, у Хенджина был друг, который во всем поддерживал. Еще разбирая химию, он спрашивал: "Джинни, ты уверен?", и Хван всегда мешкался, не собираясь давать ответ. Однако, решение принято в одиночку, потому что Сынмин сразу выбрал медицинский, а вот Хенджин каждый день мотался на другой конец города, вставал в пять утра, чтобы вовремя добраться до университета. Кто же знал, что в юриспруденции такая большая конкуренция? Никто не пытался найти друзей, в группе никто не общался, а все потому, что хорошая зарплата за данную должность достанется далеко не каждому. Еще в первые недели, когда Хван увидел этот ярко горящий огонь ненависти в глазах каждого одногруппника, он задумался, стоит ли оно того вообще? Лучше в мед.

Подав документы в конце осени, после новогодних праздников Хенджин получил "одобрено" со стороны университета. Парень был безмерно рад, потому что за время ожидания он решил для себя, что помогать людям — это то, чего он на самом деле хочет.

— Эй, Хенджин?  — чей-то голос, смешавшись с остальными, окликивает брюнета, что двигается на следующую пару.

—Да?  — парень оборачивается, и опознав знакомое лицо в толпе, прикрывает рот ладонями от удивления.

— Я так скучал, — Ким обнимает Хвана крепко, насколько это возможно, — Как ты тут? Не хотел ведь.

— Устал находиться в дне сурка, — Хенджин закатывает глаза, — Эй, я не говорил, что не хотел!  — брюнет улыбается и легонько ударяет кулаком в плечо старого друга.

— Психиатр значит, да?  — Ким предлагает идти по течению бегущих куда-то студентов, потому что так вероятность оказаться затоптанными в разы ниже.

— Да вас тут единицы, хоть по пальцам считай, — Сынмин поправляет спадающую сумку на плече, — Я не стал рваться к вам на пары, потому что Хван Хенджинов не так мало, знаешь ли, — парень грустно выдыхает.

— Сам-то, на кого пошел? Ты мне так и не назвал тогда точную специальность, — припоминая разговор на выпускном, Хенджин ведет пальцем по подбородку.

— Окулист. Не спрашивай. Я сам не знаю почему, — Ким щурится и замечает белую макушку в толпе, — Смотри, — парень указывает в ее сторону, — А это моя сестра, помнишь? — Хван кивает, — Она выбрала стоматологию...

— К такой девушке я бы не хотел попасть на прием, — Хенджин потирает виски и улыбается, припоминая характер этой принцессы.

— Ну-ну, осторожнее с выражениями, — Сынмин щелкает по носу старого друга, — Увидимся позже, — снисходительно улыбнувшись, брюнет сливается с толпой.

Психопатология. Раздел психиатрии и клинической психологии. Беседа и наблюдение. Хенджин всегда придерживался этого метода в лечении. Это только кажется простым со стороны, но вещи, которые происходят в голове у пациента, нужно еще и понять. Благодаря учебе тебя не могут научить искать правильный подход, это маловероятно может прийти с практикой, но основные навыки тебе дает жизнь. Если бы было иначе, то психиатров было бы куда больше. Тогда почему же он выбрал это направление, если в подростковом возрасте Хенджин не мог успокоить даже пятилетнего ребенка? С детьми оказалось все просто. А ответ на вопрос "почему?" еще проще.

Я хочу возвращать людей к нормальной жизни, адаптировать их к социуму.

Второй год. Тяжело. А так быть не должно. Хочется кричать "помогите", но помогать должен ты сам. Тяжело было только сначала, нужно было заставить себя вклиниться в эту бесконечную карусель новых знаний, что льются водопадом с неба. Наивысший уровень информации был во время темы "Причины". Особенно, когда пытались доказать, что физиологических причин получения какой-либо болезни, как таковых, у людей нет — они туманны и неизвестны. Однако, ученые продолжали изучать данную степь. Выявляя из основных причин сидячий образ жизни (?)), узость интересов, "на ровном месте", по наследству и "сам нарвался". Углубляясь во всю эту симптоматику, ненароком и себе припишешь парочку диагнозов. За все идущее время обучения Хван научился распознавать "не совсем адекватных людей" по одному их чиху. Контрольным ударом, становилось то, что пришло время практики и нужно подбирать схему лечения. В психиатрии очень любят прописывать какие-то убойные дозы таблеток, к слову, чаще всего одни и те же, которые подавляют преимущественно позитивную симптоматику. Защита получается еще та, порой хуже самой болезни, но по большому счету обеспечивает социальное функционирование пациента. Другими словами — карательная психиатрия. И, сжав зубы, Хенджин выписывал всю эту дрянь людям, чтобы быстрее закончить и забыть, как страшный сон — нужно было перескочить один год, чтобы получить диплом. Такую высокую успеваемость имел только Хван, поэтому отпускать его из этого универа никто не стремился — кто-то ведь должен ездить на олимпиады.

Сдав последний экзамен, Хван получил свои выбитые кровью, потом и слезами рекомендации. Недолго отбыв мальчиком на побегушках у какого-то не сильно известного психиатра в местной больнице, Хенджин познакомился с человеком, который приютил в своей клинике и дал роль глав врача. И этого стало мало. Такие знания, как говорили знакомые и родственники, не должны оставаться известными за чужим именем. Хван открыл свою клинику.

Весь этот путь был проделан в одиночку, долгие годы и месяца совершенствования, стеллажи книг и контакты в телефоне только с именами родственников, что уже не звонят, потому что боятся потревожить Хвана. Выбивает из колеи один случай. Один пациент.

— Рин~а, — кричит Сынмин, развалившись на диване, — Может сходим куда-нибудь? — в отличие от самой Рин, Сынмин закончил универ в том году и не собирается искать работу еще один год, а вот девушка усердно пашет.

— Я… Учу... Анатомию… — отрезала блондинка совершенно безразличным голосом, утыкаясь носом в тетрадь.

— Сейчас лето, ну же, давай сходим на пикник, — парень приподнимается на локти, разглядывая сестру, что пишет новый конспект, — Только пятнадцатое июля. Ты все успеешь!

— Ладно, — Рин снимает очки и пристально смотрит на Мина, — Но только на час, — блондинка перебивает детскую радость в глазах брата и довольно ухмыляется сама себе, — Пошли?  — девушка закрывает все учебники и вкладки на компьютере, оставляя пометки на завершенных темах.

— Пять минут на сборы!  — Сынмин вскакивает с дивана и начинает метаться из комнаты в комнату, ища самую нужную на свете цепочку.

— С каких пор пять минут приравниваются к тридцати? — Рин вертит ключи на пальце, потирая лоб.

— Все-все, я готов, — появившись перед ней, Сынмин довольно показывает рюкзак, набитый едой.

— После этого мне придется садиться на диету, — девушка выходит из квартиры, вспоминая свои последние цифры на весах.

— Чушь не неси, — Ким захлопывает дверь за собой и настигает Рин, пытаясь нащупать хоть какой-то жир в ее боках, — Ты и так практически не питаешься, — он не нашел.

Айрин фыркает и смахивает руки брата со своей талии. На улице встречает яркое солнце, и девушка грустно выдыхает, потому что совершенно не любит такую погоду, а Сынмин безудержно радуется, ведь в таком свете получится сделать неплохие кадры. По пути Рин начинает считать желтые машины, что проезжают по дороге или стоят на месте, а Сынмин из раза в раз шипит, когда получает за каждую новую цифру щелбан, потому что впервые слышит о такой игре.

Парк как всегда встречает кучей дошкольников на входе. Рин быстро находит самую отдаленную полянку и мчится к ней, чтобы скорее занять территорию.

— Их даже сейчас видно, — плюхнувшись на траву звездой, Рин выводит созвездия на небе указательным пальцем.

— Ты все науки на "А" решила изучать? — Сынмин ложится рядом, пытаясь распознать хоть одно из тех, что называет девушка.

— Я читала, что метеориты весят очень много, — девушка опускает руку и поворачивает голову к Киму, — Даже больше тебя.

— Эй! — брюнет пытается ущипнуть сестру, но та ловко уворачивается.

— Доставай еду, я же не зря сюда пришла, — Рин возвращается на исходную, садясь в позу лотоса.

— А говорила... — за эти слова Сынмин получает легкий толчок в плечо, от которого драматично падает на бок и требует вызвать скорую.

Ким вываливает из рюкзака все, что собирал так долго, и начинается драка за горячо любимые "Покки" со вкусом клубники. Достойно проиграв бой, Сынмин обиженно открывает пачку шоколадных и забирает себе единственный черный чай.  Брюнет хохочет, как злодей в фильмах, на что Рин крутит пальцем у виска.

— Не хочешь почитать? — сворачивая фантики и убирая оставшиеся пачки сладостей обратно в рюкзак, Сынмин достает книгу с одноименным названием "Приступ".

Укутавшись в плед, что достал Сынмин, девушка опирается о плечо брата, положив на него голову. Ким пролистывает содержание и немного мотает головой — случайно выбранная книга оказалась научной, а вовсе не художественной литературой. Но Рин и не собиралась слушать, ведь в такой атмосфере, что создает крона тенью, очень сильно тянет в дрему (особенно под томный голос брата). Дочитав первую (читать как: самую нудную) главу, Ким нежно трепет за предплечье сестру, чтобы разбудить ее.

— Дождь, наверное, пойдет, — очнувшись из мира грез, Рин потягивается.

— Поэтому поторопись, — брюнет оттряхивает джинсы от травы, — А то промокнем, — еще час назад на небе не было ни облачка, а сейчас начали показываться тучи, представляя большую угрозу для сухой одежды и идеальной укладки.

Рин не спешит, и зевая, очень лениво поднимается. Ким поторапливает, потому что идти до дома около получаса, а учитывая состояние на небосводе — придется еще и пробежаться. Сынмин берет сестру под руку и ведет к выходу из парка сквозь все так же бегающих туда-сюда детей. Осталось миновать бедствующих взрослых на проспекте и перейти дорогу. Цифры на перекрестке показывают следующий зеленый свет через две минуты. Лучше рискнуть один раз, чем потом две недели лечиться от простуды.

— Чего встала, побежали, — Сынмин хватает Рин за руку и тянет ее на переход.

Девушка слетает с места по инерции, но рука слегка вспотела и выскользнула из замочка, от чего Рин остановилась, чтобы зевнуть еще раз.

— Рин! — Сынмин кричит остановившейся посреди проезжей части сестре, но не успевает.

Не успевает ничего сделать. Мерзавец даже не останавливается. Со свистом, не сбавляя скорость, едет дальше. Рин сбил автомобиль.

— Что с ней? Впустите меня! — Сынмин бросается на весь медицинский персонал, что проходит мимо, пытаясь прорваться к Рин, — Она моя сестра! Вы что, не понимаете?!

— Молодой человек, поймите, — единственная отреагировавшая медсестра сочувствующе касается плеч брюнета, — Ее увезли на операцию. Вам к ней нельзя.

— Операция? Почему я не слышал ни слова об этом? — в горле неприятно жжет из-за крика, а слезы рисуют новые узоры на щеках, — Какая к черту операция?

— Была задета черепная коробка, — девушка сажает Сынмина на кушетку, — В следствие этого, пострадала затылочная доля мозга. Больше я Вам сказать не могу.

— Спасите ее, — Сынмин упирается локтями в колени, роняя руки в ладони и смахивая слезы, — Спасите...

— Мы сделаем все возможное.

Медсестра поджимает губы и уходит, оставив Кима одного. В полной тишине.

Я читала, что метеориты весят очень много.

Тишина, но ее крик все равно отдается в висках. Сынмин нервно моргает, пытаясь разглядеть свои пальцы, но перед глазами лишь расплывчатый силуэт. В голове сейчас крутятся шестеренки, пытаясь восстановить последовательность событий. Но снова лишь силуэт. Силуэт падающей под машину сестры. Ее фантомные прикосновения воспроизводятся в заедающем порядке, заставляя снова и снова чувствовать, что она здесь. Как хочется верить, что она здесь.

Дождь, наверное, пойдет.

Тучи предвещали беду, но только не гром и даже не молнии. Сынмин не такой, как Рин – он всегда может дать волю чувствам, он всегда показывает свои эмоции, в то время, как Айрин прячет их, не желая, чтобы кто-то видел.

И Сынмину было бы неплохо заняться делом. Что теперь? Мир рухнул во мгновение, вонзая осколки дерьмовой реальности в сердце. Сынмин всегда думал, что подобные сцены бывают только в кино. Только в фильмах в один момент мир может сделать поворот не по часовой стрелке. Было бы и ему неплохо подучить анатомию.

С каких пор пять минут приравниваются к тридцати?

Боль. Рин должна быть всегда рядом. Навсегда. Этого не должно было случиться. Никогда и только не с ней. Это не может так просто испариться. Время, проведенное вместе, вся жизнь не может так просто испариться.

Все стало мрачным в одно мгновение. Рин только что лежала на его плече, укутавшись в плед и тихо посапывая. Только что. Нет, это было пять часов назад.

Сынмин замирает, когда слышит щелчок открывшейся двери операционной. Он не давал никаких обещаний, но даже если бы давал, все равно заплакал бы еще раз.

— Вы кем приходитесь пациенту? — снимая синие резиновые перчатки, хирург обращается к подскочившему парню.

— Я ее брат, — Сынмин еле держится на ногах, голос хрипит, и он готов услышать все, кроме одного, — Что с ней?

— Послушайте, — врач касается плеч Кима, садясь вместе с ним на кушетку, — Это была тяжелая операция и дальнейшая реабилитация возможна только в пределах больницы, — мужчина снимает синюю шапочку, сжимая ее в руках, — И стопроцентного успеха я Вам пообещать не могу, сами понимаете. Все зависит от нее.

— Д-да, конечно, — она жива, а остальное не имеет значения. Айрин его не оставит.

Теперь точно нужно искать работу. Рин не продержится долго в домашних условиях, а бесплатных палат в больнице не бывает никогда. Денег от родителей не хватит на долго, а врачи прогнозируют долгие месяца в коме. Ким винит себя, поэтому работает круглосуточно с одним выходным в воскресенье. Работодатели удивляются, как этот парень может стоять на ногах, но работа это единственное, что позволяет отвлечься. Тем более — работа в книжном. Зарплата имеет потолок, что чуть ниже двух метров, а это значит, что всего этого будет мало. Ким никогда не перестанет винить себя. Это ведь он вытащил ее на улицу, он отвлек Рин от ее привычной деятельности. Большую часть времени Сынмин чувствует себя полным дерьмом. Он не перестанет винить себя. Прошло только тридцать девять дней.

Воскресенье. Шестое воскресенье без Рин.

— Она достаточно быстро восстанавливается, — врач листает историю болезни, изредка щурясь, — Вчера она пришла в себя, — мужчина снимает очки и ярко улыбается с ямочками на щеках.

— И Вы не позвонили мне сразу? — Сынмин повышает голос и выбегает из кабинета, ища глазами палату.

Какая-то девушка останавливает Кима за плечо, и приподнявшись на мысках, шепчет — Сто тридцать вторая палата.

Сынмин не бросает даже «Я понял» или «Спасибо», он видит в конце коридора номер и мчится к этой двери, расталкивая всех, кто проходит рядом. Но положив ладонь на ручку, Ким выдыхает три раза перед тем, как зайти.

— Доктор? — девушка щурится и потирает глаза, пытаясь разобрать, кто перед ней.

— Рин, господи, — Ким смотрит на эти впалые щеки, на безумно бледное лицо и черные синяки под глазами, и медленно подходит к кровати.

— Сынмин, — девушка хлопает ресницами, определяет лишь по голосу и тянет руки к брату.

— Я так скучал, — брюнет садится рядом, осторожно беря чужие ладони в свои, — Я не могу без тебя, — Ким отворачивается, чтобы смахнуть кристальную слезу.

— Минни, перестань, — ее голос так слаб, но услышав его снова, все раны медленно начинают заживать.

— Ну кто Вас сюда пустил! — кудрявый доктор с пластмассовой папкой в руках появляется в дверях, — Ладно, в любом случае, — мужчина зачесывает волосы назад, устало выдыхая, — Я могу сказать, что Айрин можно выписать уже завтра, — Сынмин смотрит с непониманием, переводя взгляд то на бледную девушку, то на врача, — Я сделал все, что позволяет медицина, — блондин разводит руки, легко улыбаясь, — Я думаю, что дома она восстановится быстрее.

Сынмин удивленно смотрит, но, когда видит улыбку Рин впервые за полтора месяца, крепко обнимает ее и шепчет, что скоро все будет хорошо. Обязательно будет.

Когда-нибудь понедельник вырежут из календаря и пропишут второе воскресенье. Потому что от одного лишь этого слова невольно начинаешь утро с усталого стона. Сынмин, взяв лишь ключи от машины, отправляется сперва в участок.

Ким подал заявление на того ублюдка, что сбил Рин, и не так долго потребовалось ждать, чтобы получить новость о начале расследования. Однако, дело долго стоит на месте из-за отсутствия главных факторов, что могут позволить определить личность.

— Я спрошу Вас еще раз. Вы уверены, что не запомнили лица? — детектив нервно стучит каблуком, потому что повторять одно и тоже явно надоедает.

— Был дождь, я физически не мог этого сделать, — Сынмин ходит туда-сюда по кабинету, пытаясь вспомнить хоть единую зацепку, — Только номер машины.

— Вы не сказали сразу? Диктуйте.

— Н157, — Ким прочищает горло, — АВ639.

— Я наберу Вам так сразу, как только мы узнаем владельца, — Бан быстро выводит данные карандашом на белом листе, — К слову. Я думаю, что это было сделано намеренно, — молодой человек облизывает губы и продолжает, — Падения при таком столкновении зачастую случаются на какие-либо конечности.

— Что вы хотите этим сказать? — Сынмин приподнимает бровь и проверяет время на часах.

— Этот человек знал, что он делает, — Бан откладывает все документы, скрещивает руки в замочек на коленях и говорит о скором поступлении информации в расследование, — Дело времени. Мы найдем его.

Сынмин бросает равнодушное «Спасибо» сквозь зубы и скрывается за дверью. Глупо предполагать, что это был тот самый однокурсник Рин, который грозился убить ее за первое место на олимпиаде. Но пока нет других кандидатов, чтобы свалить вину. Нужно обсудить с Айрин.

Рин сегодня сняли большую часть бинтов, остались только мелкие ссадины и несколько гематом. На удивление, девушка даже смогла встать на ноги и удержаться в равновесии. Зрение оставалось расплывчатым, и вместо горячо любимых звезд на небе Рин могла рассмотреть только голубое полотно и большое желтое пятно.

— Рин~а? — Ким приоткрывает дверь в палату, — Тихо, осторожнее, — испугавшись, девушка немного колыхнулась, но успела опереться о подоконник.

— Поедем домой? — отвечая на объятия брата, девушка трется щекой о чужое плечо.

— Конечно, солнышко. Я только что подписал все документы, — Мин легко улыбается, чувствуя такое нужное тепло.

Квартира больше не будет казаться самым темным местом этой планете. Там снова можно будет расслабиться, смотря сериал с Рин под боком. Снова слушать золотистый смех и считать новые тюбики кремов в ванной.

Часть 1

Les Twins

Точно в девяносто одном сантиметре от места, где я должна быть.

Stray Kids

Хван Хёнджин/ОЖП

Хван Хёнджин

Ким Сынмин

ОЖП

Thought Contagion

Быть может, для вас БТС – по-прежнему топ-1 в K-POP, но статистика – упрямая штука, а она говорит следующее: за лето 2023 года фэндом ребят из Стрэй Кидс вырос на 120,6%. Теперь СКЗ – звезды первой величины и реальные конкуренты Bangtan Boys за звание лучшей корейской группы и любовь поклонников.
Читая наши фанфики про Стрей Кидс и Т/И, вы погрузитесь с мир чудесных грёз, где познакомитесь с Бан Чаном, Минхо, Феликсом, Хенджином, Сынмином, Чонином и Хан Джисоном – и возможно, даже станете полноценной участницей группы. Звучит как сказка, не правда ли? Мы предлагаем вашему вниманию как мини-истории, так и полноценные книги от наших лучших авторов. Омегаверс с ограничением 18+ и пейрингами Минсон и Хенликс? Без проблем! ФФ по Стрей Кидс с ОЖП и кроссоверы с очаровательными вампирами? Есть и такое! Присоединяйтесь к нашему сообществу, делитесь своими реакциями на прочитанные произведения и обсуждайте их с другими участниками фэндома. Здесь вашему мнению о фанфиках про Stray Kids всегда будут рады!

Thought Contagion

Комментарии (0)