Ей не следовало видеться с ним.

Предполагалось, что это будет обычный визит в Азкабан; волонтёрские медицинские осмотры — хорошая практика для стажёра-целителя. Гермиону и ещё троих проводили в медицинское крыло, где её внимание привлёк коридор с дверью без опознавательных знаков в конце.

Что-то в этой двери заинтересовало её; ощущение, что ей не стоило обращать на это внимание, что ей следовало проигнорировать это, ещё сильнее подогрело в ней интерес узнать, что пряталось за этой перегородкой.

Она отстала от остальных добровольцев и остановилась. Обнаружив, что дверь была немного приоткрыта, она заглянула внутрь. Воздух, коснувшийся её лица, был ледяным, а пространство было чёрным как смоль. Она распахнула дверь пошире, пытаясь заглянуть внутрь, и обнаружила… Малфоя.

Драко Малфой стоял один в решётчатой ​​камере, скрытый в ледяной тюремной темноте. Он был едва одет. Его тело, покрытое шрамами, которые должны были заживать самостоятельно, было почти полностью обнажено.

Чувство страха скрутило её живот, когда она увидела то, что было перед ней.

После войны Малфой предстал перед судом и был приговорен к двум годам заключения в Азкабане. По одному за каждый год, проведённый на службе у Волдеморта.

По этому поводу поступали жалобы и разворачивались протесты, поскольку приговор был слишком мягким. Этого срока было недостаточно для Пожирателя Смерти. В конце концов, всех, кто носил Метку, приговорили к Поцелую дементора, а Малфой получил всего два года.

И приговор не был изменён. Он был несовершеннолетним, принудительно получил Метку, поэтому двух лет было вполне достаточно; Малфой отправился в Азкабан вместе со всеми безликими сторонниками Волдеморта.

Не прошло и шести месяцев.

Гермиона стояла и смотрела на него в ужасе.

Она считала, что Азкабан был лучшим вариантом. Были попытки провести реформу. С заключёнными, чей срок был небольшим, обращались иначе, и их больше не держали в одиночных камерах. Они не должны были больше подвергаться пыткам со стороны дементоров, но ледяное отчаяние, исходившее из дальнего конца коридора, могло быть связано только с этим.

Даже заключённых, отбывающих длительный срок, нельзя оставлять одних в холоде и морить голодом.

Похоже, он даже не узнал её. Его голова медленно повернулась, больше на просвет в двери, чем к ней, и холодный зимний свет отражался в серости его глаз. Её грудь сжалась, когда она поняла, что его могли всё же приговорить к Поцелую.

Она подошла ближе, проскользнув в дверной проём. Пытаясь заставить его отреагировать. Пытаясь понять, осталось ли хоть что-нибудь от Малфоя.

Ответа не последовало.

Было похоже, что она наткнулась на сломанную оболочку существа, которое раньше было живым. То, что раньше было таковым.

— Драко? — она вновь попыталась, подойдя ближе к решётке.

Он моргнул, услышав своё имя, и его глаза сфокусировались, позволив ей испытать облегчение. Его голова едва наклонилась, а глаза сузились. Он посмотрел на неё. В глазах осталась гореть лишь слабая искра жизни.

— Грейнджер, — воздух был таким холодным, что она видела, как её имя превратилось в пар.

Гермиона продолжала смотреть, потеряв дар речи и широко раскрыв глаза от ужаса.

— Я… — запнулась она.

Она что? Что она должна была сказать? Принести извинения?

Она снова оглядела его с головы до ног, заметив шрамы на его лице, один из которых находился так близко, что было удивительно, что он не потерял глаз, а затем её взгляд спустился ниже, и Гермиона с ужасом осмотрела огромное количество ещё более глубоких ран, рассекающих его торс.

— Я вытащу тебя, — сказала она, и слова вылетели ещё до того, как она их проанализировала. Не дала себе времени, чтобы обдумать эту возможность.

Она просто сказала это, как обещание.

Его глаза, казалось, заискрились на долю секунды, прежде чем свет погас, и Малфой отступил, пока его не поглотили тени.

— Нет, ты этого не сделаешь, — сказал он тем же приглушённым голосом, которым обратился к ней раньше.

Она открыла рот, чтобы ответить, но, прежде чем успела, послышались тяжёлые шаги, и надвигающаяся тень поглотила свет из дверного проёма позади неё. Она повернулась и обнаружила надзирателя Азкабана с вытянутой палочкой.

— Эта зона предназначена только для тюремного персонала, — сказал тот, явно раздражённый тем, что она находилась здесь.

Надзиратель всмотрелся в темноту, в которой полностью растворился Малфой, и насмешливо фыркнул.

— Его не слишком любят здесь. Многие заключённые обвиняют его и его мать в том, что их сторона проиграла войну. Отец очень молчалив с тех пор, как получил Поцелуй. Здесь мальчишке гораздо веселее.

Гермиона в ужасе оглянулась, когда надзиратель подтолкнул её к двери.

— Необходимо держать его в одиночной камере ради его безопасности, — он выдворил её из комнаты, захлопнув дверь. Оставив Малфоя в темноте.

У Гермионы пережало горло.

Надзиратель гадко улыбнулся, ведя её в комнату, где находились остальные стажёры-целители.

— Ну, вы знаете, новые правила гласят, что заключённые, которых приговорили к небольшим срокам, должны держаться вместе. Мы предприняли попытки следовать указаниям. Мы не знали, что это может им не понравиться.

— Да. Очевидно, что вы следуете всем новым правилам, — сказала она, отступая от надзирателя и подходя к ожидающему её заключённому неподалёку.

Она почти не помнила пациентов или болезни, которые лечила в тот день. Её ум был занят другими вещами.

Ей нужно было вытащить Малфоя из Азкабана. Даже если бы он и был Малфоем, даже если бы, несмотря на все унижения, он оставался таким же невыносимым хулиганом, с которым она ходила в школу, его нельзя было оставлять в Азкабане. Не в тех условиях.

Это просто было вопросом совести.

В ярости она пошла прямиком к Кингсли, чтобы обсудить бесконечные бюрократические вопросы. Она отправляла заявление за заявлением, и все возможные жалобы о злоупотреблениях служащих Азкабана и ОМГ были пустым звуком, пока она не вынудила Гарри вмешаться. Затем, с неохотой, было решено, что Малфою гипотетически можно смягчить приговор, учитывая, что содержание в Азкабане подвергало его жизнь опасности.

Домашний арест. Но не в его доме.

Под присмотром. Но не родственника или кого-то, кто потенциально мог сочувствовать Пожирателям Смерти.

Учитывая, что все чистокровные и полукровки в Великобритании каким-то образом связаны между собой, оставался только один вариант.

— Я могу, — сказала она ровным голосом. — Предполагаю, что никто не думает, что я питаю симпатии к Пожирателям смерти.

Видимо, они не ожидали, что она отнесётся к этому так серьёзно.

Она ожидала, что ещё через два месяца он станет худее и будет находиться в ещё более удручающем состоянии.

Она просто не ожидала, что он будет 

Она смотрела на Малфоя, который стоял напротив неё с пустым выражением лица, будучи невероятно худым. Гермиона пыталась не показать ужаса, когда поняла, что её жалобы хоть и были рассмотрены Азкабаном, но не совсем так, как ей хотелось бы.

Прежде чем заговорить, ей пришлось несколько раз сглотнуть.

— Вы забывали кормить его? — наконец сказала она, пытаясь сдержать ярость при мысли, что они целенаправленно стали морить его голодом.

Надзиратель только усмехнулся.

— Азкабан — это не благотворительная организация.

Её грудь сжалась. Она хотела огрызнуться, но, учитывая, сколько раз её суждение подвергалось сомнению за последние два месяца, она не хотела сталкиваться с потенциальной жестокостью надзирателя Азкабана лицом к лицу. Не тогда, когда она была так близка к своей цели.

— Я всё подписала. Могу я забрать его?

Надзиратель кивнул и вытащил кольцо с десятками рунных дисков, пролистывая их, проверяя вырезанные на поверхности символы, пока не снял один с кольца.

Он всунул диск ей в руку.

— Не волнуйтесь, он не может касаться этого ключа. Если он доставит вам неприятности, просто надавите на символы, и он перестанет.

Надзиратель рассмеялся, и впервые с тех пор, как Малфоя вытащили наружу и оставили стоять в другом углу комнаты, он вздрогнул.

Горло Гермионы сжалось, когда она осторожно сунула диск в карман.

— Я уверена, что в этом нет необходимости.

Она медленно подошла к Малфою. Его серые глаза были пустыми. По крайней мере, он был не так обнажён, чем когда она видела его в последний раз. На нём была рубашка, хотя она была такой грязной, что Гермиона сомневалась, что в этом предмете одежды вообще был смысл.

— Ма… — она поймала себя на этом. — Драко, я вернулась. Я же сказала тебе, что вытащу тебя отсюда. Я собираюсь отвезти тебя к себе домой.

На этот раз ничего. Он даже не двинулся с места, когда они аппарировали в подъезд её квартиры.

Без удушливого, холодного, затхлого тюремного воздуха, можно было ощутить запах. Сбивающий с ног запах грязи и пренебрежения наполнил тёплый воздух маленькой квартиры Гермионы, и она быстро наложила заклинание, чтобы очистить помещение от него, и открыла ближайшее окно.

Это не его вина. У него почти не было возможности помыться.

Она прочла многое о стандартах организации ухода в Азкабане после своего крайнего визита. Раз в месяц заключённых раздевали и обливали водой. Она подозревала, что его больше не купали с тех пор, как она в последний раз видела его.

Как бы она ни хотела его искупать, она знала, что еда была ему нужна гораздо больше.

Она провела его на кухню и протянула ему тарелку супа, которую приготовила специально, потому что это блюдо было простым, не слишком солёным и очень жидким для истощённого желудка. Малфой машинально съел, не говоря ни слова.

Она стояла возле раковины, с тревогой наблюдая за ним и время от времени накладывая чары, чтобы воздух оставался свежим. Азкабан больше не позволял дементорам свободно перемещаться внутри, но Малфой проявлял видимые и серьёзные признаки их чрезмерного воздействия на него. Камера, в которой она его видела, была холодной. Если Малфой был основным источником пищи для… сколько бы дементоров всё ещё было в Азкабане, это объясняло, почему он был таким апатичным.

Когда тарелка опустела, Малфой просто остановился и сидел неподвижно.

— Как насчёт ванны? — мягко спросила она, стараясь не напугать его.

До ванной было всего несколько шагов по коридору. Она ввела его в комнату, открыла краны, разложила мочалки, полотенца и одежду, которую подобрала накануне во время безумной спешки из-за подготовки к его приезду.

— Я дам тебе немного личного пространства, — сказала она, выскользнув из ванной и быстро вздохнув от прилива облегчения, которое она испытала, проведя минуту в одиночестве. Её сердце тревожно колотилось, и она прижала ладони к груди в тщетной попытке замедлить это.

Всё было нормально. Всё было в порядке. Всё шло хорошо.

Она заставила себя закрыть глаза и сделать медленный, ровный вдох.

У неё не было времени тщательно подготовиться к реальности того, что Малфой переехал к ней. Она была так сосредоточена на попытках купить дополнительные постельные принадлежности и мужскую одежду, читая о том, в каком психическом и физическом состоянии он может находиться, о состояниях, которые могло вызвать воздействие дементоров. У неё не было ни минуты, чтобы остановиться и обдумать собственное чувство потрясения, которое было вызвано тем, что Малфой будет жить с ней.

Она действительно, казалось, сошла с ума.

В настоящее время травмированный, почти не существующий Малфой, который, вполне возможно, даже не подозревал, что его вытащили из Азкабана.

В будущем потенциально…

Ухмыляющееся лицо Малфоя, когда он выплюнул слово «грязнокровка», промелькнуло перед её глазами.

Она вздрогнула и покачала головой, медленно выдохнув.

То, что она сделала, было правильным решением. Даже если Малфой остался тем же человеком, которым был раньше, он не заслужил того, что с ним сделали в Азкабане. Это было бесчеловечно, и кто-то должен был прекратить это. Она нашла бы способ справиться с этим, если бы это было необходимым.

Она глубоко вздохнула и посмотрела на часы. Вода в ванне продолжала идти, но больше не было ни звука. Она приоткрыла дверь.

— Малфой? Ты… — она ​​попыталась прикрыть глаза, но немного, чтобы увидеть, забрался ли он в ванну или нет.

Он стоял именно там, где она его оставила. Тюремные тряпки всё ещё были на нём. Ванна была почти переполнена.

Она бросилась вперёд и выключила воду, прежде чем повернулась к нему.

— Разве ты не хочешь принять ванну? У меня есть чистая одежда, и тогда ты можешь лечь спать или делать, что хочешь, или я могу показать тебе всё… не то чтобы мне было что показывать, ведь квартира на самом деле не очень большая.

Малфоя будто не было там. Она принесла домой его тело, но внутри него ничего не осталось.

Твой одинокий зов ко мне

SenLinYu

_eleutheria

MissMercy97

Не прошло и года после окончания войны, и Гермиона Грейнджер в качестве стажёра-целителя посещает Азкабан, чтобы провести добровольный медицинский осмотр заключённых, и находит то, что ей не следовало видеть, и у неё нет другого выбора, кроме как что-то сделать с этим.

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

ru-tvoi-odinokii-zov-ko-mne-senlinyu-beta-eleutheria-perevodchik-missmercy97

Джоан Роулинг – лучший пример непоколебимой веры в собственный талант. Если бы после многочисленных отказов издательств она сдалась, мы бы не узнали историю о мальчике, который выжил. Книга про Гарри Поттера принесла автору состояние более миллиарда долларов. А нам подарила разнообразные компьютерные игры, мерч и игрушки.
Прихватите волшебную палочку и отправляйтесь в захватывающий магический мир при помощи наших фанфиков по Гарри Поттеру. Узнайте у самой Гермионы Грейнджер, сколько раз нужно рассечь воздух палочкой, чтобы перо взлетело? А может, вас интересует не магия, а продвинутая химия? Профессор Северус Снейп готов обучить вас зельеварению – и не только. Станьте попаданцем и испытайте с персонажами все самые яркие чувства: любовь и ненависть, дружбу и вражду. Узнайте тайны самого Темного Лорда, отправившись назад во времени, в прошлое Тома Реддла. Получите карту мародеров от близнецов Уизли и исследуйте все запретные места Хогвартса. Не обходите вниманием и горячие новинки: законченные произведения в жанрах «слэш», «фем-флэш» и «омегаверс» с весьма пикантными сценами. Будьте с нашим фэндомом: у нас круто, ведь читать фанфики по Гарри Поттеру из нашего сборника можно совершенно бесплатно.

Твой одинокий зов ко мне

Комментарии (0)