Снег. Такой белый и чистый, снег валит с неба крупными хлопьями, покрывая землю, будто мягким пуховым одеялом, укутывая её, не давая ей замёрзнуть. Снег, хоть и холодный, уберегает землю от замерзания, не позволяет теплу уйти от неё. Это странно…

Он падает так тихо и умиротворенно… Убаюкивает. Я смотрел вверх, на небо, и снежок падал прям на моё лицо. Хочет и меня уберечь от потери тепла? Не стоит, дружище… Красиво. Ты очень красивый, друг. Вместе с лесом ты прекрасно смотришься. Тут и там были тёмные силуэты деревьев, каждый из них застыл в какой-то своей позе, будто зима заморозила их всех во время красивого танца, и вместо деревьев стал кружить снег. Но на самом деле эти стройные стволы всегда были неподвижны.

Сейчас день, но светло не было. Облака застлали небо, словно корка льда, и перекрывали поток солнечных лучей. Потому лес был погружен в некий полугрустный сумрак. Вокруг преобладали белые, черно-коричневые и серые краски, но это место не было мрачным. Как раз наоборот, живым.

Но был здесь также ещё один цвет. Я наконец оторвался от созерцания величественных крон деревьев и падающего снега, перевёл взгляд на землю. Красный. Под моими ногами пушистый снег был местами окрашен багровыми, кровавыми пятнами. Кровь разливалась по белоснежному ковру, пачкала его. Она тянулась своеобразной дорожкой куда-то вперёд. Это не моя кровь. Моя рука чуть сжала рукоять пистолета. Он не мог уйти далеко.

Я медленно, будто просто гулял, двинулся вдоль этих следов. Было видно, что кто-то с явным трудом передвигался… куда? Куда ты хотел уйти? Просто подальше от меня? На некоторых деревьях тоже была кровь. Ему было очень сложно идти, он приваливался почти что к каждому стволу, лишь бы не упасть. Ему явно не хочется умирать. Или хочется? Нет, иначе я бы уже услышал выстрел, оповещающий о том, что он добил себя сам.

Наконец, я оказался в нескольких метрах от тебя, Третьего Рейха. Ты сидел боком ко мне, точно пытаясь хоть немного загородиться. Привалившись к дереву, ты трясся от холода и боли. Даже отсюда я слышал, как стучат друг о друга твои зубы. Ты же, нацист, в свою очередь, заслышав хруст снега, обернулся на меня. В глазах… страх? Страх? Куда делась озлобленность, ненависть? Или мне только показалось.? Ты вперился в меня каким-то странным взглядом. Дышал рвано и прерывисто, выпуская из лёгких тёплый пар. Руками ты обнимал сам себя, пытался согреться. Дурак ты, Рейх. Неужели даже в такой мороз нельзя набросить на себя хотя бы что-то, кроме жалкого кителя?.. Ты смотришь на меня, и, кажется, я даже читаю твои мысли. Думаешь, я сейчас тебя добью. Вовсе нет. Я прячу пистолет в кобуру, он мне больше не нужен, и в твоих глазах ко всему, что бы там ни было, примешивается удивление, немой вопрос. Почему же ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь.

Не спеша подхожу ближе, рассматриваю тебя получше. Ты тут же отворачиваешься и устремляешь свой грустный взгляд в землю, в снег под собой, который ты залил своей наичистейшей арийской кровью. Ну что, сильно тебе помогает то, что она чистая? Она течёт по твоему подбородку, иногда ты кашляешь, и её становится больше. Ты стиснул зубы почти до боли, пытаясь не стучать ими, но у тебя плохо выходит. Обнимая себя, в правой руке ты все ещё стискиваешь пистолет, и кажется, когда я думаю об этом, ты перехватываешь мою мысль и дергаешь рукой, пытаясь наставить пистолет на меня. Но похоже, ты сам этого не хочешь, и рука безвольно падает рядом. Свободной ты продолжаешь бессмысленно, видимо, неосознанно, зажимать свою рану, и твои пальцы все измазаны алой жидкостью. А я продолжаю смотреть на тебя.

Мой взгляд, наверное, наполнен некоторой жалостью. На самом деле, в этот момент я не ненавижу тебя. Ты сделал много плохих вещей. Но никто не заслуживает умирать мучительно и больно. Никто. Даже ты, Рейх. Поэтому я не стану сейчас издеваться над тобой, вымещать на полумертвом тебе злость, которой сейчас и не испытываю. Я замечаю, что ты приоткрыл рот.

— Чего же ты… не убиваешь меня? — сказал ты дрожащим голосом, однако все ещё пытался сделать его грубым, раздраженным. Видимо, тебе надоело, что я пялюсь на тебя.

Я молча снимаю с себя шинель и набрасываю её на твои плечи. Ты почти не сопротивляешься, лишь изумленно моргнув.

— Что ты делаешь, Совет?.. — видно, тебе нужно разговаривать, чтобы оставаться в сознании.

— Мог бы одеться потеплее, — мой голос не выражал раздражения, отвращения или чего-то подобного. Я сказал это почти шёпотом, тихо и спокойно, почти убаюкивающе, словно мать своему ребёнку.

Я присаживаюсь рядом с тобой на корточки и продолжаю разглядывать тебя. Как же ты побледнел. Ты все же решаешься смотреть в мои глаза. Так мы и сидим, смотря друг другу в глаза, находясь в полуметре друг от друга. Ничего не стоит сейчас одному из нас застрелить другого. Но почему-то ни я, ни ты этого не делаем. Я — потому что не жесток, это не мой метод. Ты — не знаю.

 — А ведь я до последнего верил, что ты одумаешься, — тихо проговорил я с грустной улыбкой. — Что удастся вдолбить в твою голову, что ты делаешь все зря, и решить войну мирным путем. Я не хочу тебя убивать.

— Уже слишком поздно, — что это? В твоих глазах слезы? Вероятно, мне кажется.

Я кладу руку на твою щеку, и ты не сопротивляешься. Нет сил оттолкнуть? Или ты даже не заметил? Вытираю большим пальцем кровь с твоего подбородка, но лишь размазываю её по твоему лицу. Какой ты холодный. Как… снег. Неужели ты тоже кого-то уберегал от потери тепла? Кого, Рейх, кого ты уберегал? Этого я уже никогда не узнаю. Твой взгляд неспокойно метался по моему лицу, словно пытаясь ухватиться за него, как утопающий за соломинку, чтобы не потерять сознание. Тебе явно большого труда стоит оставаться здесь, в этом мире.

Не знаю, зачем, но я обнимаю тебя. Точнее, знаю. Я хочу, чтобы ты ушёл легко, в уюте и спокойствии, хотя сам ты никому не давал такой возможности. Но никто, никто не заслуживает… Умирай тихо и умиротворенно, как падает с неба снег. Умирай плавно, словно просто засыпаешь в мягкой и тёплой постели после трудного дня. Когда не было войны. Когда мы с тобой были друзьями… Я чувствую, как ты из последних сил напрягся, пытаясь пошевелить руками. Хочешь обнять меня в ответ? И ты это делаешь. Твои руки совершенно обессиленные, нетвёрдые. Интересно, что творится в твоей голове?.. Чувствуешь ли ты раскаяние, или хоть что-то похожее? Думаешь ли о том, как можно было все исправить? Больно ли тебе уходить?

— Прости меня… пожалуйста, — услышал я совершенно безжизненный, но искренний голос. Ты… Правда раскаиваешься? — Не хочу… умирать…

— Тс, тише, тише, — я пытаюсь тебя успокоить и глажу по спине. — Я тебя прощаю, — а может, и нет. Я говорю это лишь затем, чтобы он ушёл без волнений. Но мне самому хочется поверить в это.

Ты молчишь. Я так и продолжаю греть тебя. Вскоре отстраняюсь. Ты очень лёгкий, мягкий и безвольный, как тряпичная кукла. Мне не нужно даже смотреть на тебя, чтобы понять, что ты мёртв. Но я смотрю. Глаза закрыты, а губы застыли в еле ощутимой улыбке, абсолютно мягкой и искренней, как у ребёнка. Я встаю. Сейчас стоило бы просто уйти, но я забираю из твоей руки пистолет. Эта вещь будет напоминать мне о тебе. Неужели я хочу помнить тебя? Медленно, словно нехотя ухожу с этого места. Снег хрустит под ногами, но кажется, будто хруст стал грустным. Я не чувствую победы. Не чувствую. Чувствую что-то другое, но что это, я понять не могу. Будто я что-то потерял...

Оборачиваюсь, чтобы в последний раз взглянуть на своего лучшего врага и бывшего хорошего друга.

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/7631427

Умирай плавно

Содержание

Глава 1.

Комментарии (0)