В лофте мирно, и слава богу. Стая разбегается, кто куда, и Дерек, скрывать нечего, за это благодарен.

- Волчара, - расслабленно тянет Стайлз, плюхаясь на диван рядом с её оборотнем. Хейл тихо гортанно рычит, а волк внутри довольно жмурится, тянет спину и хочет быть к девчонке ещё ближе. Стилински ложится головой на мужские колени, закидывает босые ноги на мягкую спинку мебели и погружается  в свои любимые комиксы.

В лофте мирно, и Дерек всерьёз считает, что счастлив впервые с того пожара. У него молодая сильная стая (может, слишком молодая, но это не беда, ведь так?), у него любимая сестра, младшая неугомонная Кора, вредный дядюшка-зомби (об этой статье наследства трагедии Хейл предпочитает периодически забывать) и кузина Малия. У него вечная заноза, странная, невероятная (он читает – ненормальная) дочь шерифа – единственный человек в стае волков.

В лофте мирно, и Стайлз думает, что её дом теперь ещё и здесь. Она с горящими глазами листает журнал с картинками, залипает на особенно крутые моменты и изредка вставляет шумные комментарии.

Хейл за плечи подтягивает её к груди, с наслаждением заполняя легкие её запахом. О, Стилински, как ни пытался он поначалу отрицать, пахнет для него домом. Она вся для него означает дом. От неё пахнет свежим морозцем, терпкими цитрусовыми и горячим пряным чаем. От неё легко веет весенним лесом, елью и пихтой. От неё тянет горьким кофе, книжной пылью и аддералом. От неё исходит густой запах бензина, машинного масла и металла.

- Эй, Хмуроволк, - Стайлз шутливо тянет его за ухо и ерошит смоляной ежик коротких волос, - когда ты так делаешь, я боюсь, что ты меня съешь.

Дерек скалит зубы. Показушно, смешно, мило... И совсем не зло.

- Смотри, какая она классная! – Стилински вскакивает на его колени полностью и тычет пальцем в фигуристую девчонку с красно-синими волосами.

- Харли Квинн? – девушка бросает на своего мужчину хмурый взгляд (у него же научилась), но, удостоверившись, что это всего лишь происки Маккола, успокаивается.

- Знаешь, у Лидии завтра вечеринка на Хэллоуин...

- Нет, - оборотень, не дослушивая, отвечает. Стайлз может быть непредсказуемой, если захочет, а иногда она становится мечтой псевдо-гадалок. Сейчас как раз такой случай.

- Ну, Дер, - Хейл не удерживается, закатывает глаза. Кора плохо влияет на его пару. Быть может, стоит ограничить общение молодой волчицы с возможной будущей роднёй...

Она перекидывает ногу через него, сжимает коленями бёдра, улыбается лениво и прижимается щекой к его щеке.

- Я знаю твои слабые места, - Стайлз оттягивает зубами мочку его уха, чувствуя на пояснице жадные горячие руки.

- Всё равно нет, - Дерек хищно рычит, тянет её на себя и собственнически целует.

В лофте мирно, до поры до времени. Питер как-то сообщает племяннику, что внутренний волк последнего – редкий придурок, и младший Хейл впервые согласен с дядюшкой. Эта пара упрямцев, каких поискать, а оборотень, к тому же, жутко ревнивый. Но Стилински не против, потому что к его эгоистичным замашками приятным бонусом идёт значительный плюс. Волки моногамны, даже великие и могучие альфы. А ещё Стайлз до безумного блеска в тёмных глазах нравится вытянутые лица девочек-куколок, когда он, не обращая внимания на их тупые подкаты, приобнимает её за талию и тянет к камаро. Она вспоминает что-то из рассказа об истинных парах и глупо счастливо улыбается, откровенно пялясь на профиль водителя чёрного шевроле. Да, ей всё это чертовски по душе, бессмысленно отрицать.

Это шок для нервной системы, когда сухие твёрдые губы оставляют жгучие поцелуи на тонкой коже шеи, замирают в ложбинке между выступающими спицами ключиц, пока руки мягко расправляют ссутуленные плечи, попутно стягивая с них лямки майки и бюстгальтера. Звук, вырвавшийся из её горла, назвать приличным можно с натяжкой, зато у Хейла от него сбивается собственное дыхание. Стайлз проводит ладонями вверх по его груди к шее, обводит колючий от щетины подбородок, нежно ласкает скулы и лоб и зарывается пальцами в тёмную шевелюру.

- Дерек, - волк внутри счастлив, он довольно скребёт грудину и заставляет сердце биться невероятно быстро, с томительным наслаждением вслушиваясь в то, как тянет она его имя. – Де... Господи, Хейл!.. – девушка выгибается вперёд, прижимаясь к нему грудью и откидывая голову назад.

Глубокий хриплый рык оборотня вгоняет её в очаровательный багрянец смущения, и Дерек отрывисто смеется, медленно скатывая в ладонях майку, пальцами оглаживая плоский живот, обхватывая большим и указательным пальцами тонкую талию и скользя вверх по несильно выступающим рёбрам к полушариям грудей.

- Представь... Как хорошо... я буду смотреться в костюме Харли... С огромным молотом... В обтягивающем корсете... - обходной манёвр, как это в её стиле.

- О, да, я уже представил, - Стилински как-то сдавленно хихикает, широко распахивает шоколадные глаза, и, чёрт подери, ему просто голову сносит от одного её тёплого взгляда. Майка вместе с лифчиком, предательски оставившие девушку почти без защиты, выкинуты Хейлом куда-то в сторону. Дерек обхватывает ладонями её тонкие ноги и ведёт от коленей к ягодицам, на бёдрах умудряясь подцепить и без того короткие шортики, скатав их ещё сильнее. Его пальцы с силой сжимают её упругую задницу, и Стайлз отстранённо думает, что теперь останутся красные следы.

В лофте уже немирно, потому что, кажется, метод уговоров «По - Стилински» выходит из-под контроля. И она, в принципе, забывает (и забивает) о своей первоначальной цели. Хейл тащит её, скрестившую ноги на его талии и усердно пытающуюся сдёрнуть с него футболку, наверх, отрываясь от долгих поцелуев только чтобы не упасть на лестнице. Её запах сводит волка с ума, но ему это уже привычно. От понимания последнего тянет глупо улыбаться. Девушка - его волчица, в душе – бесспорно. Плевать, что она человек, а не оборотень. Быть может, однажды...

- Люблю тебя, - Стайлз не ищет в себе сил дышать глубоко – дыхание давно сбито к чертям. Первый раз, сказав это, признав это, Стилински в панике, а сейчас ей нравится шептать ему на ухо при всей стае или в одиночестве и видеть его самую-охрененную-во-всём-мире улыбку. Стайлз едва не сгорает от смущения в их первый раз, а сейчас она предвкушает с трепетом его касания. Поначалу Стайлз думает, что отец пристрелит Дерека аконитовыми пулями, а её обложит пеплом рябины и запрёт в комнате на все замки, но шериф принимает на удивление спокойно, приглашает его в семью и на полном серьёзе утверждает, что если какая-нибудь сверхъестественная шваль тронет его дочь, он лично (предварительно заручившись помощью Криса Арджента) найдёт нерадивого оборотня. Кажется, в тот момент Дерек понимает, что ему придётся попросить Джексона травить девушку каждый раз, когда намечается мало-мальски большая заварушка для стаи. Потому что за её безопасность, по обоюдному мужскому согласию, в равной степени ответственны Хейл и Стилински-старший.

Оборотень опускается (падает) на широкую постель, позволяя Стайлз сесть на него сверху. Она стягивает с него надоевшую порядком тёмную футболку и с трудом держит себя в руках, пальцами вырисовывая на его груди... трискелион. Мужчина вновь смеётся, и она готова поклясться всем, что хочет слушать этот звук всю жизнь.

- И я тебя, - девушка не скрывает счастливой улыбки. Говоря начистоту, глупые слова ей не нужны, подарки, безделушки и прочая дребедень. То, как крепко он её обнимает, как после боя прижимает к себе, зарываясь носом в растрёпанные волосы, и вытягивает боль, как грозит Макколу переломать все кости по нескольку раз, если за время его отсутствия со Стайлз что-нибудь случится, говорит само за себя.

Ей вдруг становится интересно, когда в их личном сверхъестественном обществе словосочетание Маккол-Стилински, поизносившееся всегда на одном дыхании, заменяется не менее слитным Хейл-Стилински. А когда в стае становится совершенно обычным вид обнимающейся пары? Никто не знает.

Зато Стайлз лучше всех знает, что Дерек улыбается втихую, когда она рядом. Что он, на самом деле, очень милый, хотя всё ещё Хмуроволк. Что он не любит кофе, зато её чай с лимоном и мёдом обожает. Что в комнате у него хранятся старые семейные фотографии. Что, по мнению Хейла, Стилински понравилась бы его родне. А ещё, что она его истинная пара, его волчица.

Дочь шерифа думает, что итак живёт нараспашку, что душа у неё широкая, открытая, и в шкафу никаких скелетов. Дерек думает, что даже у неё есть потаённые уголки со своими демонами. Например, Хейл совершенно точно знает, что за язвительностью прячется добродушная женская хрупкость. Что рядом с ним она чувствует себя в безопасности. Что по утрам, едва проснувшись (часов в девять), любит молчать, прижавшись на кухне к его боку и тянуть из большой кружки в виде шлема Дарта Вейдера горячее какао. Что ей, на самом деле, отчаянно хочется любить. И что ей, никто не отрицает, к лицу быть любимой.

Лежа с ней в одной постели на смятых бежевых простынях, прижимая вспотевшее девичье тело спиной к своей груди, Дерек чувствует себя дома. Его волк чувствует себя дома.

- Эй, Волчара, а ты ничего не заметил? – лениво мурлычет Стайлз, ворочаясь в крепком кольце сильных рук.

- Трискелион на твоём запястье? – Стилински кивает с довольнейшей улыбкой и солнечными искрами в глубоких коньячных глазах, с горящими радостным багрянцем щеками, с белёсыми следами укуса на ключице – метка зверя.

- Папа пообещал, что после такого, если ты меня бросишь или ещё как-то обидишь, посадить тебя в клетку с пеплом рябины и аконитом в составе всего. Возможно, он даже лично подсуетится над серебряными цепями для тебя, - она заваливает его на спину и устраивает голову на груди, как на большой горячей подушке, - да не напрягайся так, Хмуроволк, я смогу его убедить убрать из состава аконит. Или рябину. Буду тебе в мисочке каждый день приносить воду и еду. Спроси у Скотта, я о нём так же во время полнолуний заботилась. Ему, кстати, собачий корм не очень по душе пришелся. Может, стоило попробовать кошачий?.. Хотя вы же волки, а, значит, из той же песни, что и собаки. Или ему не понравилось, что я взяла для декоративных собачек... Ты же не против, если я буду на тебе эксперименты ставить? Ну, не сейчас, разумеется, а вот если в клетку сядешь. А можно я твою машинку тогда заберу?.. – Дерек слабо растягивает губы в улыбке, почти пропуская её пустую болтовню мимо ушей – привык, на щеках его появляются совершенно очаровательные ямочки. – Чувак, делай так почаще, это чертовски мило. Даже милее фирменного щенячьего взгляда Скотта, а уж он в этом толк знает.

Хейл насмешливо фыркает и расслабленно прикрывает глаза. А Стайлз всё ещё забавно и несколько непривычно видеть грозного альфу таким... домашним.

- Племяш, сделай одолжение – оденься. Или хотя бы вещи собери, - оборотень раздражено рычит и, не размыкая век, крепче прижимает к себе Стилински.

На лестнице второго этажа звенят шаги Питера, и девушка, густо покраснев до кончиков ушей и носа, ныряет под одеяло, укрываясь плотной субстанцией, напоминающей облако, до макушки.

- Оленёнок, я чую твой запах здесь повсюду, - любезно сообщает зомби-дядюшка с типичной самодовольной всезнающей ухмылочкой, но Стайлз недовольно ёрзает, прижавшись к Дереку и не спеша показываться из жаркого плена.

- Питер, что тебе здесь надо? – альфа явно не доволен варварским нарушением временного покоя вездесущим дядюшкой.

А в лофте, кажется, мирно уже не будет, потому что Хейла-старшего Лидия до завтра не подпускает к себе, да ещё и выгнала ночевать к племяннику, чтобы, видите ли, не мешал ей готовить вечеринку.

- Ну, Волча-а-а-ара, - Стайлз вешается ему на спину, спускаясь с ним, уже одетая (стараниями одного сверхревнивого оборотня во всё, что мало-мальски прикрывает... всё), - ну это же Харли Квинн!

- Стилински, нет, - о, опять этот его «голос для устрашения, запугивания и склонения к сексу». Вообще-то ей кажется странным, что для всего этого он использует один голос. Один, зато какой... - Стайлз! И даже не пытайся заболтать меня до смерти – не пройдёт, - Дерек стоически терпит незначительное, но весьма шумное утяжеление за плечами.

- Милая, если хочешь заставить его что-то сделать, попробуй пригрозить поцарапать его  машину, - иронично-спокойно помешивая в маленькой чашечке с цветами свой кофе, мило советует Питер.

- Катись к чёрту, - хмуро рычит Дерек, сводя брови к переносице, за что тут же получает по ним маленькими ладонями.

- Не хмурься! И вообще, я могу делать, что хочу, - она спрыгивает с него и, показав язык, падает на диван к старшему Хейлу.

- Господи, племяш, девочка права, не хмурься так, у тебя скоро лицо в одну точку сойдётся, - он смеётся, закидывая Стилински многочисленными подушками и одним единственным клетчатым пледом.

- Может, ты наденешь костюм Бэтмена? – Стайлз задумчиво тянет, накручивая на палец короткую каштановую прядь, исподлобья хитро следя за оборотнем.

- Оленёнок, ты вообще представляешь нашего очаровательного альфу в обтягивающем трико? Впрочем, не отвечай, зря спросил, - Дерек с типичным сердитым видом впихивает ей в руки керамическую версию головы Вейдера с плещущимся в ней молочно-шоколадным морем и островками белых зефирок.

- Это да? – девушка светится изнутри, являя пример абсолютного счастья и чрезмерного довольства собой.

- Да, - тихо рычит оборотень, заливая кипятком заварку с чабрецом, лимоном и земляникой (для успокоения нервов, изрядно потрёпанных неугомонной дочерью шерифа), и едва не обливая всю кухню, ловит в объятья Стайлз.

В лофте, вопреки всем опасениям, опять мирно, и даже этот снего-дождь за окном не в силах испортить настроения. Стилински с какао уютно примостилась в гнезде, сооруженном из пледа и Дерека, согревающего скорее чай руками, чем руки чаем. Хейл-старший растягивается в округлом кресле с книгой и очередным кофе.

Она, даже не копаясь в себе, совершенно точно счастлива. Серьёзно, ну как вообще можно быть чем-то недовольной, прижимаясь к груди (пусть и в футболке, но фантазию-то никто не отменяет) самого горячего оборотня города? О чём в этот момент думает сам альфа, ей, собственно говоря, уже не так интересно. После того разговора об истинных парах и секретах расслабления только рядом с таковыми, особенно.

В принципе, мысли Дерека весьма предсказуемы. Об опасностях, о стае, о семье… О его волчице. О том, как волчата в шутку называют Стайлз «мамой» их маленькой стаи, а ко всем действиям, хоть немного связанными с романтикой и производимыми парой Хейл-Стилински, приделывают начальное слово «альфа». Альфа-пара, альфа-объятья, альфа-протирание-Стайлз-стен... Впрочем, последним Хейл-младший уже давно не занимается. Только иногда, да и то уже с совсем другими намерениями...

Он думает, что, если бы его семья дожила до этого момента, дочь шерифа им понравилась всенепременно. Особенно матери и Лоре. Возможно, Стилински тогда даже изъявила бы желание стать настоящей волчицей... Но Хейл вовремя напоминает себе, что из девушки получится самый кошмарный оборотень на свете, с её-то СДВГ. Он утыкается носом в её шею, жадно вдыхает воздух и вслушивается в чуть ускоренное сердцебиение.

В лофте мирно, и даже вредный дядюшка-зомби покорен этому лениво-спокойному вечеру.

В лофте мирно, и Стайлз с упоением думает о том, как пойдут ей сине-красные одежды, два хвоста и огромная кувалда. А ещё о том, как классно смотрелся бы её Хмуроволк с зелёными волосами.

В лофте мирно, а Дерек, признаться честно, думает  о том же. Образ Стилински-Харли Квинн ему нравится до безумия.

В лофте мирно, и Хейла-младшего, определённо, раздражает мысль о том, что кто-то ещё будет видеть этот образ...

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/4020903

Часть 1

Пламенный дух

В лофте мирно, и Стайлз думает, что её дом теперь ещё и здесь. Она с горящими глазами листает журнал с картинками, залипает на особенно крутые моменты и изредка вставляет шумные комментарии.// Сплошной флафф, романтика и Харли Квинн.

В лофте мирно

Содержание

Часть 1

Комментарии (0)