Фриск не избавилась от телефона, подаренного ей Ториэль.

Она и сама не понимает, почему. Иногда рука тянется просто взять и выбросить вещь, раз и навсегда отрубив себя от этого места и от памяти о нем. Покончить с тем, что отзывается в сердце жгучей болью, заставляя просыпаться по ночам от слез и тихо всхлипывать в подушку, надеясь, что мама не услышит.

Но она не делает этого. Хранит предмет, замолкший с тех пор, как девочка прошла через Барьер, и даже Альфис уже не напоминает о себе многочисленными твитами. Пусть и потому, что Фриск отключила уведомления с ее аккаунта, но все же.

Вот только это ни капли не помогает отпустить воспоминания. Несмотря на то, что прошло уже четыре года.

Фриск прекрасно помнит слова Флауи о том, что в случае отматывания времени назад у нее появится возможность изменить все, возможно, даже освободить монстров. Но верить Флауи - дело гиблое, в прямом смысле этого слова, ведь стоит тебе отвернуться - и этот цветок ни на секунду не усомнится в необходимости убить тебя. Поэтому Фриск и отказывается загружать свое сохранение: так она хотя бы не наделает еще больше ошибок и не испортит жизнь обитателей горы еще сильнее. Пусть все остается, как есть.

Вскоре после ее ухода монстры звонили ей. Звонили три или четыре раза - сейчас девушке уже и не вспомнить, слишком давно это было. Папайрус и вовсе пытался связаться с ней раз десять, иногда к их разговорам подключалась и Андайн.

А потом и эти звонки прекратились. Словно все забыли человека, ставшего для них близким другом и чем-то безумно важным. Словно Фриск никогда и не падала в Эботт.

Мама что-то негромко рассказывает, стоя у плиты, и Фриск тихо смеется, на несколько мгновений забывая о том, что мучает ее годами и о чем она так и не смогла никому рассказать. Даже мать не знает того, что произошло с ее дочерью в тот роковой день, и искренне верит в то, что та всего лишь споткнулась о корень и каким-то чудом сумела выбраться на Поверхность. А рассказывать ей о том, что все легенды о живущих внизу монстрах правдивы, Фриск не собирается: не слишком сильно ей доверяет и не настолько сильно ее любит, чтобы делиться чем-то подобным.

Если бы она могла изменить что-то, то вернулась бы к Ториэль. Только ее она могла бы называть "мамой" с чистым сердцем.

Чара внутри подсознания разрывается от тоски: призрак так и не покинул Фриск, когда та вышла из Подземелья, вот только не преследует ее теперь по пятам, а лишь пробуждается в отдельные моменты и пытается поговорить. А сама Фриск молчит, не считая нужным беседовать с "внутренним голосом".

- Я пойду к себе, - говорит словно самой себе девушка, зная, что мать в любом случае не отреагирует: слишком занята собой. Так всегда было.

- Ты могла и не посвящать ее в это, сама знаешь, - доносится голос из подсознания, и Фриск шипит, ускоряя шаг: Чара давно уже ей надоела, и жаль, что вторую Решительную девочку никак не выкинуть из головы.

Что-то вибрирует в кармане, что заставляет девушку отвлечься от гнетущих мыслей и замереть на лестничном пролете. Ведь телефон, который купила ей семья, она оставила в спальне на тумбе, и лишь тот, подаренный Тори и усовершенствованный Альфис, всегда носит с собой, будто это как-то поможет унять беспрестанно ноющую боль в груди. И раз она сейчас не в комнате, значит, кто-то из Подземелья вспомнил о ней спустя все эти годы. Что, конечно, абсолютно невозможно, но все же это единственный логически подходящий вариант.

"хей, малая, как жизнь? как поверхность?"

Фриск всматривается в экран, пытаясь убедиться в том, что это не обман зрения, что Санс и вправду вспомнил о ней. Тот самый Санс, который убил бы ее, если бы не обещание, который защищал ее все то время, что девушка провела в Подземелье, который просто был рядом и придавал ей Решимости одним своим присутствием. И видеть его сообщение теперь было безумно странно, ведь в последний раз он звонил ей три с половиной года назад. А потом даже через брата не передавал "приветы".

"Санс? Ты случайно не перепутал мою страницу с чьей-то еще?"

"у меня не так много знакомых людей. и я вряд ли кого-то еще называл бы малой, малая."

Фриск закрывает глаза и выдыхает. Ее не забыли. Она не одна.

"папайрус передает тебе привет. он скучает по тебе, фриски. и ведь мы только сейчас узнали твое имя, ты знаешь?"

"Я предполагала, Санс. Я же вам его не называла. И... Фриски?"

Фриск не выпускает телефон из рук, пряча его лишь при появлении на горизонте матери: не очень-то ей нужны расспросы о том, откуда у нее взялся второй мобильный и почему он так странно оборудован. Не рассказывать же об ученой-ящерице и приемной матери-козе, которые подсуетились ради этого.

Она уже довольно давно не высыпается: переписывается с Сансом по ночам, и, несмотря на безумную лень скелета, тот тоже ограничивает себя в сне, и ему хватает отлеживания на диване и небольшого отдыха на рабочих местах.

"знаешь, малая, я как будто общаюсь с совершенно другим человеком. и одновременно чувствую в тебе все ту же решительную девочку, которой ты была тогда, в двенадцать лет. и это безумно странно."

"альфис и андайн сегодня опять кость не поделили. и андайн снова ночует у нас. в доме становится слишком тесно, кости негде упасть."

"Альфис и Андайн? Они сошлись?"

"уже как полтора года. ты удивлена?"

"Да нет, я догадывалась. Еще на шоу Меттатона узнала о чувствах Альфис, но вот о том, что по этому поводу думает Андайн, понять было сложнее."

"А у тебя есть кто-нибудь?"

"некоторое время назад встречался с гриллби. ну, как встречался - слишком скучно быть часовым сноудина, когда вокруг совершенно нет новых людей. может, кто-то один и падал, но он явно остался в руинах. в любом случае, теперь я снова захожу к нему только как к бармену."

Фриск непроизвольно расплывается в довольной улыбке и очень хочет утешать себя тем, что это из-за осознания отсутствия новых человеческих смертей.

Общаться с людьми Фриск не особенно любит. Возможно, сказывается влияние Чары - все же они общались временами, не зря же та сидит сутками в ее голове, - но, по крайней мере, не до ненависти ко всему человечеству в целом. Просто выросла она достаточно замкнутой, да и в целом друзей имеет немного. Душа ее всегда тянулась обратно, к монстрам, туда, где она пробыла всего ничего, но успела оставить частичку себя.

Подземелье девушку манит. Не перестает манить ни на секунду.

"Вы хотя бы иногда вспоминали обо мне?"

"с чего ты взяла, что нет?"

"Ну, вы даже не писали мне, не звонили. Ты первый за последние три года, кто дал о себе знать."

"некоторые из нас слишком скучали по тебе, и мы решили оборвать эти связи, чтобы постараться забыть. не у всех получилось."

Фриск искренне пытается не придавать этим словам особого значения, однако выходит у нее не очень хорошо.

"А что бы ты сделал, если бы я вернулась в Подземелье?"

"малая, тебя по голове костью долбанули? слишком многое было принесено в жертву ради твоей свободы. если мы не можем выбраться наверх, так хоть ты там оставайся. андайн ведь говорила тебе: мы не хотим, чтобы наши беды были напрасны."

Фриск стоит на балконе с кружкой горячего чая в руке и молчит. Лишь взгляд ее устремлен наверх, к небу, усыпанному звездами. В Подземелье нет звезд, и монстры, родившиеся после войны, могут лишь гадать, как они выглядят на самом деле. Думать об этом больно. Поверхность в эти секунды кажется особенно прекрасной, и рука девушки непроизвольно тянется к камере на мобильном телефоне.

"Я хотела, чтобы ты увидел звезды. Если ты не можешь увидеть их вживую, то хотя бы так. Понимаешь?"

Разговоры с Чарой становятся все более утомительными: девочка с алыми глазами отказывается беседовать о чем-либо, кроме общения Фриск с Сансом, и сама Фриск игнорирует соседку по подсознанию все чаще, пусть это и безумно трудно.

- Ты вообще собираешься говорить с ним или нет? - интересуется раздраженная Чара: знает, что не поговорила с Азриэлем вовремя, знает, что допустила ошибку, которую никогда уже не исправить. Как бы там ни было, но к Фриск она успела привязаться, так что не собирается позволять ей ошибаться так же.

- Не собираюсь, - качает головой девушка, откладывая телефон в сторону и опираясь на перила кровати. - Это глупо, Чара. И никому не нужно.

"хей, сахарок. а ты знала, что звезды падают? хех, тебя вполне можно назвать упавшей звездой, учитывая все обстоятельства."

И Фриск не может сдержать улыбку.

"это невозможно, фриск. так нельзя."

Санс ведь только кажется ленивым шутником, которому ни до чего нет дела. Фриск прекрасно это знает, точно так же, как знает и то, что в глубине Души он всегда серьезен, серьезнее, наверное, большинства жителей горы. И сейчас эта серьезность выходит наружу.

"Санс, так будет лучше, ты же сам это понимаешь. Так будет лучше для всех. Для тебя, для Папайруса, для Альфис и Андайн. Для нас."

"для нас будет лучше, если ты останешься там, наверху. я уже говорил тебе, что хоть кто-то должен быть счастлив. и если это не кто-то из нас, то это должна быть ты."

"Человек не может быть счастливым, любя монстра и находясь при этом на Поверхности."

И этого разговора им обоим с лихвой достаточно для принятия решения.

Фриск знает: обещала. Знает: не должна обманывать скелета, что верит в ее искренность. Знает: они, возможно, поссорятся из-за этого ее поступка, может, даже расстанутся, и все это будет напрасным. Но она не может отступить. Только не сейчас.

- Я могу гордиться тобой, - довольно заключает Чара, глядя вместе с той, кого называет своим партнером, вниз, в глубину ущелья горы Эботт. Обе они однажды уже упали туда. Обеим сейчас предстоит вернуться.

Фриск закрывает глаза и аккуратно прыгает, погружаясь в кромешную тьму. Она помнит: после того, как Ториэль заняла трон, Руины открыты, так что добраться до Сноудина не составит особого труда.

- Человек, разве ты не знаешь, как встречать любимого монстра? 

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/5930544

Часть 1

alison millberg

Телефон издает негромкий звук, оповещая об очередном сообщении, и Фриск неосознанно вздрагивает: все же она поступила правильно, не избавившись от последнего способа связи с Подземельем.

В сетях

Содержание

Часть 1

Комментарии (0)