Мейбл, дорогая, ты моя лучшая подруга,

Но есть кое-что, о чем ты не знаешь,

Мейбл всегда была моим лучшим другом, несмотря на то, что мы, вообще-то, родные брат и сестра. Близнецы. Почему-то рядом с этой обезбашенной девчонкой мне всегда весело, мы найдем, чем нам заняться — можем поиграть в мини-гольф, побесить старика Стена, или же просто посмотреть телевизор с огромной миской попкорна. На самом деле я рад, что я и Мейбл носим одну фамилию, что мы — родственники; ведь брат и сестра проводят много времени вместе, разве нет? Ночью мы тоже можем найти себе занятие. Мейбл очень нравится устраивать «ночь страшилок» — она зовет меня к себе в кровать, мы вместе заворачиваемся в теплое одеяло, и она, достав фонарик и светя им себе в лицо, начинает тараторить свои жуткие рассказы.

Не такие уж они и жуткие, скажу я вам. Наоборот — забавные и даже немного нелепые. Как и сама Мейбл Пайнс.

Мне даже нравится, когда под одеялом мы соприкасаемся плечами, а ее длинные кудрявые волосы щекочут мою щеку. А еще от Мейбл приятно пахнет персиковым мылом… В такие моменты я могу с точностью сказать, что счастлив.

Она переводит старый фонарик на мое лицо, и я невольно щурюсь, так как яркий свет больно слепит глаза.

Через прикрытые ресницы я вижу ее веселое лицо, румяные щеки, по которым хаотично разлеплены всякие цветастые стикеры, и большие карие глаза, в которых, кажется, можно увидеть свое отражение.

— Дипп-Диппсус, ты мой са-амый лучший друг! — растягивает она гласные, а затем лезет ко мне обниматься, и ее кудри начинают щекотать мой курносый нос. — По секрету, — она начинает оглядываться, будто бы пытаясь удостовериться, что рядом никого нет; затем максимально близко приближается к моему уху и шепчет туда, обжигая горячим дыханием. — Ты даже лучше Пухли, но только «тсс», это секрет! Ему не говори, а то обидется! — последние слова она почти кричит, и я, хмуря брови, отталкиваю её от себя; девочка откидывается на кровать со звонким смехом, а фонарь вываливается из её рук на мятую простыню.

— Ненавижу, когда ты начинаешь мне шептать что-то на ухо, в конечном итоге всегда кричишь, — начинаю жаловаться я, потирая ладонью ухо.

А ведь на самом деле мне нравится, когда она заговорчески нашептывает мне что-то. Я могу почувствовать ее дыхание на своей коже, которое, стыдно признаться, будоражит меня и заставляет покрываться гусиной кожей. Вот только если я скажу ей это, она, наверное, громко засмеется.

— Ну не обижайся, иди сюда, бро-бро! — Мейбл хватает меня за плечи и тянет на себя, а потом откидывается на кровать, а я оказываюсь сверху, глазея на нее своим критичным взглядом.

Она обхватывает меня своими пухловатыми, чуть загорелыми ногами и тихонько хихикает, а я начинаю невольно краснеть и отводить взгляд. Она часто так делает, с десяти лет, а я на это просто закатываю глаза и говорю, что мне неудобно.

Но сейчас, когда нам по четырнадцать, я ощущаю нечто другое. Какой-то дискомфорт внизу живота, это неприятно и прекрасно одновременно. Я не совсем понимаю, что это, но старик Стен говорит, что у меня просто переходный возраст.

Неужели… Неужели из-за этого мне кажется, что я хочу поцеловать свою собственную сестру?

Почему я так часто одалживаю твою помаду,

Я использую твою блузку как наволочку…

Мейбл кажется странным, когда я прошу у нее помаду для своих экспериментов с Сусом. Она пожимает плечами, говорит, что мы странные, а затем отдает свой детский блеск для губ, от которого исходит приятный запах малины. Конечно же, это не для экспериментов с Сусом — Сус даже не знает, что Мейбл начала пользоваться помадой; это для моих 

Я крашу зеркало блеском, а потом смотрю на свое отражение и вспоминаю сестру. Мы же как две капли воды — похожи друг на друга, поэтому я, краснея, закрываю глаза и целую зеркало, представляя поцелуй с двойняшкой.

Я ощущаю на своих губах эту малиновую помаду, а в нос бьет сладостный запах. Я провожу пальцами по стеклу, не раскрывая глаз, представляя, что это щеки Мейбл, и отстраняюсь, чувствуя себя полным дураком.

Если бы это увидела Мейбл, назвала бы меня чудаком. Или подумала бы, что я представляю на месте зеркала Венди.

И от этого становится в разы больнее, ведь романтические чувства я начинаю испытывать к родной сестре, а не к ней.

Лучше бы я действительно продолжил сохнуть по Венди.

А ночью, когда сестра дрыхнет без задних ног, я укутываюсь в её любимый колючий свитер, прикрывая глаза и утыкаясь в ворот своим носом, вдыхая приятный аромат. Представляя, что это сестра меня так крепко обнимает.

Пухля сидит рядом и смотрит на меня своими глазами-бусинками, а я, тихо усмехнувшись, начинаю трепать свинью за ухом, шепотом прося, чтобы она никому ничего не сказала.

В такие моменты я действительно чувствую себя извращенцем.

Я делал нехорошие вещи, о которых ты не знаешь,

Мейбл очень сладко и крепко спит, кажется, даже атомная война не в силах разбудить эту соню. Иногда мне нравится смотреть на нее, оседая на её кровати, совсем позабыв про свою. Наверное, у меня и правда половое созревание, раз так сильно тянет к ней. От этого хочется провалиться сквозь землю. Может, мне стоит найти девушку? У Мейбл было уже много парней, и она уже наверняка целовалась с кем-нибудь. Долго. Сладко. Обнимая друг друга за шею.

Я делаю вздох и наклоняюсь к сестре, чувствуя на собственных щеках её размеренное дыхание. Приоткрытые девичьи губы так близко…

Мама, папа, Мейбл, прадядя Стен и прадядя Форд, простите меня. Мне недостаточно этих братско-сестринских отношений. И нашей дружбы.

Сейчас я таскаю твои вещи, и при этом

Ты даже и не замечаешь, а для меня это — целый мир.

— Диппстер, ты не видел мою резинку? — кричит моя сестра, подобно урагану врываясь в нашу комнату, где я, прислонившись спиной к стенке, кручу на своем запястье кислотно-розовую резинку с кучей блесток и бисера.

Я хотел было спрятать руку, но меня уже заметили. Округлое смуглое лицо тут же озаряется белоснежной улыбкой во все тридцать два зуба (по-другому Мейбл улыбаться не умеет).

— О, так вот где она! Давай ее сюда! — близняшка срывает с моего запястья резинку и тут же начинает собирать свои каштановые волосы, которые плавно скользили с ее плеч и спины. — Кстати, где ты её нашел? Я так долго её искала!

— А… Эм, — такое ощущение, что меня застали врасплох.

Я глотаю ком в горле и стираю пот со своего лба.

— Она на видном месте лежала, а ты, как всегда, не заметила, — я пожимаю плечами и тут же стаскиваю с тумбочки первый попавшийся журнал.

Я скрываю лицо за журналом, который, кстати говоря, был перевернут вверх ногами, и стал делать вид, что читаю. Мейбл только тихо хихикает и замолкает, а я краснею, надеясь, что она ничего не заподозрила.

Я хочу, чтоб мы перестали быть друзьями,

Вместо этого став влюбленными,

— Да-да, Дипп-Дипперсон?

— Я люблю тебя, — сглотнув, выжидаю секунду, затем продолжаю нервно говорить. — Ты самая лучшая сестра и друг на всем белом свете, — после этих странных слов я укрываюсь одеялом с головой и отворачиваюсь к стенке; Мейбл продолжает молчать, как партизанка, а я уже жалею о том, что сказал об этом вслух.

— Дипп-Дипперсон? — приглушенно слышу из-под одеяла. — Я тоже тебя люблю! — уже чуть увереннее сказала Мейбл, и я почувствовал её ледяные руки на плечах, которые она просунула под одеяло.

Потом до меня дошло, что сестра полностью залезла ко мне, обхватывая ладошками мою грудь и прижимаясь лбом к спине. Я слышу её размеренное дыхание и еле слышные смешки.

— Ты так редко об этом говоришь, что я решила вознаградить тебя своими обнимашками, и знаешь, ммм, сегодня я буду спать с тобой! — довольно сказала она, еще сильнее обнимая меня. — Ты мой лучший друг, Дипп. — повторяет она, засыпая.

— Но… я хочу разрушить нашу дружбу, — одними губами шепчу я, прикусывая нижнюю губу.

Мейбл ничего не слышит.

Я не знаю, как сказать об этом,

Потому что ты на самом деле мой близкий друг.

Начало осени — мы с Мейбл уже дома, в городе, привыкаем к школьной жизни, а она уже успела схватить пару плохих оценок по математике.

У Мейбл всегда были проблемы с математикой — впрочем, не только с ней. Моя сестра, как и большинство других подростков, предпочтет учебе веселье. Даже сейчас вместо того, чтобы делать домашнее задание, она листает какой-то глянцевый журнал. Что же делаю в это время я? Естественно, её домашнее задание.

— Мейбл, я не могу каждый раз делать за тебя домашку, — откинувшись на спинку стула, я погрыз кончик карандаша.

Та фыркнула, явно не желая продолжать этот скучный разговор.

— Ну, пожалуйста, Дипп-Дипп, тема такая сложная была!

— Могла бы спросить у учителя то, что тебе непонятно.

— Не каждому дана эта твоя математика! Я не виновата, что родилась обычной девочкой, а не супер-гипер-умником, как ты, — обидевшись, Мейбл отвернулась к стене, скрестив руки на груди и забавно выпятив нижнюю губу.

Несколько минут мы провели в тишине. Я продолжал решать задачи, а Мейбл молчать.

— Дипп?.. — позвала она, отчего я вздрогнул.

— Хочешь, я сделаю тебе приятное?

Четырнадцать лет — это как раз тот возраст, когда мальчики начинают думать о всяких непристойностях. Я против же своей воли подумал об этом, уткнувшись носом в домашнюю тетрадку сестры.

Чертово половое созревание. Надеюсь, Мейбл не заметила моих порозовевших щек.

— Так что? Хочешь? — нетерпеливо стала спрашивать она, поднимаясь с кровати и подползая прямо ко мне.

— Н-нет… Нет, Мейбл, отстань, ничего мне не надо... — судорожно выдыхая воздух, стал бормотать я себе под нос, пытаясь унять дрожь в ногах и руках. — Иди, читай свой журнал, я все сделаю.

— Так не пойдет, Диппи! — промурлыкала она, запуская пальцы в мои каштановые кудряшки; сестра начала крутить волосы себе на палец, отчего я не мог нормально сосредоточиться, а из головы не выходило это ее: «сделаю тебе приятное».

— Оторвись от домашки, я помогу тебе расслабиться.

— Я же сказал, что не хочу.

— Да что ж ты зануда-то такой? Сядь на кровать!

— Да не хочу я! — не выдержав, рявкнул я, и сломя голову выбежал из комнаты, по пути чуть ли не сбив отца; мои щеки пылали, а в голове рисовались нехорошие картинки.

— Почему Диппер так резко из комнаты выбежал? Вы поссорились?

— Нет, пап… Я просто хотела помочь ему расслабиться, массаж сделать, а он как побежал! Странный он какой-то.

— Да уж, не то слово, — смешок.

Мейбл, возьми меня за руку,

Потому что мы больше чем друзья,

Я последую за тобой до конца…

— У тебя руки начинают покрываться волосами… — чуть слышно произносит Мейбл, выводя пальцами всякие невидимые каракули на моей коже.

Её голова покоилась на моей груди, то поднимаясь, то опускаясь в такт моему дыханию. Мы смотрели телевизор — можете подумать? — где-то еще показывают Утка-Тива. Такой старый сериал, но Мейбл все-равно его любит.

— Фу, Мейбл, зачем ты говоришь об этом? — я сморщился, глянув на сестру, та в ответ на мои кривлянья только рассмеялась, и ее пальчики потянулись к моему подбородку.

— Дипп, — позвала она. — Ты хочешь отрастить себе бородку, когда вырастешь?

— Почему ты стала задавать такие странные вопросы, связанные с моей растительностью на теле?

— Не зна-аю, — протянула Пайнс и пожала плечиками. — Я же странная, забыл?

— Как такое забудешь…

Мейбл приглушенно хихикнула, сплетая свои пальцы с моими, и щеки невольно покрылись некрасивыми пунцовыми пятнами, а дышать стало немного трудно. Я отвернул голову.

Когда же я возьму себя в руки и перестану видеть в Мейбл девушку?

Мои размышления прервал её голос и легкие прикосновения к животу.

— Дипп, а там… тут, — она провела пальцем невидимую полосу от моего пупка и ниже. — Будет такая полосочка из волос, как у классных парней из журналов?

— Заткнись, Мейбл. — я закатил глаза и убрал руку сестры с живота, от чего последняя надула губу, а затем расхохоталась. — Даже если и будет, ты никогда об этом не узнаешь.

— Какая жа-алость, — смех стал громче. — Когда у тебя появится девушка, я спрошу у нее.

Мой румянец на щеках стал еще ярче.

Я не могу притворяться,

Часть 1

унылая лань

Я хочу, чтобы мы перестали быть друзьями,
Вместо этого став влюбленными,
Я не знаю, как сказать об этом,
Потому что ты на самом деле мой близкий друг. (с)  Studio Killers - Jenny

Гравити Фолз

Диппер Пайнс/Мэйбл Пайнс

Я хочу разрушить нашу дружбу

ru-ya-hochu-razrushit-nashu-drujbu-unylaya-lan

Я хочу разрушить нашу дружбу

Содержание

Часть 1

Комментарии (0)