Гермиона узнала, что Малфой не изменился после обращения в вампира. Только теперь в нём стало больше силы, больше эффектности. Теперь в нём больше всего. И как бы она ни отказывалась это признавать, в нём было что-то привлекательное. Эта эффектность, эта притягательность, это обаяние. Это раздражало её так же сильно, как и очаровывало. И, вероятно, именно поэтому она до сих пор не остановила его, нависающего над её шеей и дышащего убийственно медленно.