Женщина внимательно смотрела на себя в зеркало. Она делала это каждое утро и теперь уже ни единой слезинки не появлялось в ее больших карих глазах. Человек привыкает ко всему.

Ей же просто необходимо было постоянное напоминание о пройденном извилистом жизненном пути, который привел ее в этот маленький бедный дом – все, что она могла себе позволить, приехав в город, в котором прошло почти двадцать лет ее жизни.

Это был не первый город на ее сложном пути за прошедший год. Ей удалось получить новые документы, потратив почти все имевшиеся средства от проданных драгоценностей. Теперь ее звали Айна*. Гражданка Франции арабского происхождения Айна Джаза**.

Женщине никогда не забыть слова мужчины, который когда-то был ее мужем: «Ты надо мной издевалась. Теперь я поиздеваюсь над тобой. Ты будешь ужинать с ней. И еще – ты станцуешь для нее и для меня, как танцевала для него в Фесе. Я хотел сделать тебя главной в моей жизни. Но если ты хочешь быть шлюхой, вульгарной танцовщицей, так станцуй и для нас. Вот как нужно обращаться с тобой.» - не забыть спокойно-сурового взгляда человека, который имеет право приказать.

Но и свой вызывающе-спокойный ответ тоже не забыть: «Хорошо. Этого ты хочешь? Я станцую.»

– Для кого ты так оделась?

– Откуда такая радость?

– Я не радуюсь, Саид. Просто мне нравится танцевать.

– Ты просишь многого, но не даешь ничего.

– Скоро ты будешь далеко от меня.

– Возможно, ты пожалеешь. То, что я давал тебе, ты не получишь от другого. Танцуй. Станцуй для меня.

Женщина спрашивала себя - почему изо всех его слов каждое утро повторяла себе именно эти? И понимала, что они необходимы ей как плеть для того, чтобы заставить двигаться, чтобы прожить новый день.

Потом еще раз внимательно посмотрев на себя в зеркало, произносила: «Просто ты наказана Аллахом при рождении. Поэтому танцуй.»

Фес был выбран ею не случайно. Она прекрасно в нем ориентировалась и знала его обычаи. Узнать все места, где она смогла бы зарабатывать своим ремеслом, не составило для нее никаких проблем.

Но было еще нечто важное: именно здесь она смогла заинтересовать работодателей, создав ореол таинственности – никто и никогда не видел ее лица… Только глаза… Но ни один посетитель не остался обделен опьяняющим взглядом танцующей женщины… И за ее выступления платили много больше, чем за других…

* Айна - С большими глазами, взор, взгляд

** Джаза - Возмездие; наказание

Что может заставить Жади Эль Адиб покинуть Бразилию, свою любимую дочь, изменить имя, гражданство и стать танцовщицей? Можно ли ответить на все эти вопросы сразу? Очень маловероятно.

Айна

Глава 1. Наказана Аллахом при рождении

Саид Рашид в это утро был в отвратительном настроении, которое удавалось скрыть только благодаря многолетней практике переговоров, проходивших порой в очень сложной для бизнесмена обстановке.

Разумеется, никто в компании не мог даже предположить, что выдержанный босс просто взорваться готов, так как уже входя в офис все еще не мог абстрагироваться от домашнего скандала, который сегодня разгорелся с самого утра. Казалось, что жены Рашида не начали новый скандал, а просто продолжили предыдущий. Однако сегодня у него не было времени даже на то, чтобы привычно пригрозить им переехать в отдельный дом, а к ним время от времени заходить.

Спасением была Хадижа, просто потянувшая отца за руку: «Папочка – это бесполезно. Ты опоздаешь на работу, а я в школу. Ты же завезешь меня?» - дочь очень любила, когда отец сам ее завозил и предпочитала собраться пораньше, но уехать с ним. Жаль, что дорога до школы Хадижи столь коротка.

Через час Рашиду все же удалось взять эмоции под контроль – вернее решаемая им задача просто потребовала абсолютной сосредоточенности главы компании. Тщательная работа всегда дает результат, если выполняющий ее человек не только талантлив, но еще и усерден. Наконец, все более явно стали вырисовываться основные конструктивные элементы будущего проекта.

В этот момент его прервал секретарь: «Сид Саид, к Вам посетитель без предварительной договоренности, но он настаивает, что вопрос важен и много Вашего времени он не отнимет. Что мне ответить?»

«Имя у этого посетителя есть?» - недовольно спросил Рашид - секретарь немедленно положил перед ним визитную карточку.

Если бы вместо увиденного Саида Рашида ударили по спине, то его эмоциональное состояние было бы таким же.

Саид раз за разом перечитывал, но на визитной карточке было написано именно это имя - Лукас Ферраз.

Потерев лицо, пытаясь придать ему некое подобие естественности, Рашид произнес секретарю: «Проси.»

Ну да, это был Лукас Ферраз собственной персоной. К чести сказать, посетитель не пытался ни поздороваться, протянув руку, ни присесть в предложенное кресло. Поприветствовав всего лишь кивком головы, Лукас перешел к сути вопроса, по поводу которого побеспокоил Саида Рашида.

«Я понимаю, что Жади, оставив такое письмо, и не собиралась выходить со мной на связь. Но прошедший год я все же надеялся, что мы цивилизованно решим все вопросы. Этого не случилось. Я полагаю, что со своими родными она общается, поэтому прошу сообщить ей, что документы о нашем разводе я оставил тебе, и изыскать возможность передать их либо лично, либо по почте. С моей стороны они подписаны и нотариусом заверены.» - с этими словами Лукас Ферраз положил папку с документами на край стола Саида Рашида.

Саид сам от себя не ожидал, что при этих словах он прыжком окажется рядом с ненавистным соперником и буквально схватит его за горло: «Что ты сказал?! Какое письмо?! Какой год?! Вы же в путешествии все это время были! Где Жади???»

Влетевшая на голос босса охрана защищала отнюдь не его…

Глава 2. Сид Саид, к Вам посетитель

«О, Аллах… Что я скажу Хадиже? А нужно ли сейчас хоть что-нибудь говорить? Дочка уверена, что ее мама путешествует, отмечает на карте все города, что описывает ее мать в своих письмах, складывает открытки с видами достопримечательностей этих городов… Письма любимой мамочки перечитывает не по одному разу на день… Как сейчас всего этого лишить мою принцессу?» - обхватив голову руками, думал Саид Рашид в том самом кресле которое предлагал недавнему посетителю.

Теперь Рашид уже знал, что год назад Лукас не справился с управлением автомобилем из-за ссоры с Жади. В результате произошедшей аварии Лукас и Жади были доставлены в больницу, где сам Ферраз пришел в сознание только через сутки в присутствии своего отца и его жены Иветти. На вопрос о Жади Леонидас Ферраз, пресекая возражения Иветти, просто отдал сыну незапечатанное письмо его жены. Жади из больницы исчезла почти сразу после того, как Леонидас и Иветти появились в приемном покое.

Жади в очень скупых выражениях выразила сожаление, что выяснение отношений не отложила до дома, но сообщила, что сути споров и накопившихся претензий это не меняет. Пожелала Лукасу скорейшего выздоровления и завершила письмо фразой о том, что Лукас может лишь влюбляться, но не любить, а этого для нее недостаточно. Она никогда не была согласна жить в восточном гареме и на западный гарем менять свой образ жизни не собиралась. Далее были перечислены имена, которые не должны были быть известны Жади, по мнению Лукаса. Кроме того, Жади просила ее не разыскивать. К письму была приложена банковская карта на имя Жади Ферраз.

Саиду Рашиду ничего не оставалось, как выпустить из мощной хватки своего соперника после того как вытряс из него всю информацию… Хотя… получается уже год как соперниками они не являются.

Документы о разводе Саид забрал себе. Вот только, что теперь с ними делать? Где Жади и как ее найти?

Никто не обращал внимание на медленно передвигающуюся шаркающей походкой сухонькую сгорбленную женщину в стареньких потертых, но опрятных хиджабе* и никабе**. Она привычно купила себе лепешку и немного баранины, которые продавали недалеко от ее дома.

Кто бы подумал, что, войдя в дом женщина за минуту полностью преобразится – осанка сразу же отразит прекрасное владение телом и гибкость ее стана, невзирая на накопившуюся за день усталость.

Айна не имела ни малейшего желания, чтобы даже случайно кто-нибудь из соседей заподозрил, что рядом с ними не старушка живет, а одна из самых лучших исполнительниц танцев «халиджи» и «гедра»***, проживающих в Фесе.

При исполнении этих танцев ее волосы то летели по кругу, то закручивались в спираль, то делали восьмерки, то пружинили, то превращались в волну… Не даром считается, что это одни из самых завораживающих танцев мира. Берберские мотивы явно чувствуются в музыкальных композициях - вокале и ритмах. Танцы скорее сакральные, в которых не столько важна внешняя форма, сколько то состояние, которое он дарит.

И Айне всегда удавалось передать каждому зрителю частицу этого состояния вместе с чарующим взглядом, мгновенно проникающим в глубину души.

Волосы были свободны, а лицо скрывала расшитая кисея в тон платью… Теперь у нее была достаточно богатая коллекция «рабочей» одежды.

Как уже повелось, последнее, что сделала Айна – это внимательно рассмотрела себя в зеркало. И лишь затем позволила себе уснуть.

* Хиджа́б (араб. - букв. преграда, завеса) в исламе - любая одежда (от головы до ног), однако в западном мире под хиджабом понимают традиционный арабский женский головной платок.

** Никаб (араб - «покрывало») - мусульманский женский головной убор, закрывающий лицо, с узкой прорезью для глаз. Как правило, изготавливается из ткани чёрного цвета.

*** Халиджи (или еще его называют халиги) - танец в странах Персидского залива. В этом стиле волосы - это главный герой танца. Танец гибкий и текучий, обычно он исполняется в длинном широком платье с широкими рукавами, что придает плавности движениям исполнительницы.

Гедра - стиль танца принесен в Марокко племенами из Аравийского полуострова. По характеру исполнения гедра напоминает халиджи, но имеет другой костюм. Танцовщицы надевают длинное платье, а затем укрываются большой тканью, словно в сари. Присутствует много движений волосами, руками.

Глава 3. Где Жади и как ее найти?

Войдя в свой особняк, Саид Рашид сразу попал в гущу скандала, который казалось не умолкал с утра. Однако, впервые за прошедшие два года, владелец особняка не стал ни усмирять своих жен, ни угрожать переездом.

Очень тихо, но так, что они обе мгновенно смолкли, Саид произнес: «Я с тобой развожусь, Рания. Я с тобой развожусь. Я с тобой развожусь. Я с тобой развожусь, Зулейка. Я с тобой развожусь. Я с тобой развожусь. А теперь марш к себе в комнаты и до отлета в Фес чтобы я вас ни одну в гостиной не видел. А завтра вы едете со мной в клинику, чтобы никаких неожиданностей потом для меня не возникло. Хватит мне уже внезапных известий…»

Еще час назад не собирался Саид разводиться, да еще с обеими женами разом… Но зная, то что стало известно сегодня, и вновь попав в пекло застаревшего скандала, он вдруг ощутил такую непомерную усталость и опустошенность, что не нашел в себе сил ни перетерпеть, ни прикрикнуть на женщин.

Задание своим людям он дал, будучи еще в офисе, и отчет уже получил. Сеньора Жади Ферраз действительно год назад покинула Бразилию, вылетев в Париж. Однако ни одну границу более она не пересекала, тогда как письма Хадиже приходили изо всех уголков Европы.

Сейчас поиски Жади велись во Франции, но ближайшие результаты даже по самым оптимистичным прогнозам вероятны были лишь через пару недель. Саид решил, что он ничего не станет сообщать дочери – Хадижа так привязана к матери, что подобная информация может очень сильно ее травмировать.

Итак, с настоящего момента у него остались лишь дети – смысл его жизни.

И поиск Жади – проклятья его жизни.

Саид позвонил Мохаммеду, кратко рассказал ему о разводах с обеими женами и попросил принять у себя в доме его дочь и сына на то время, что необходимо ему будет для поездки в Фес. Он сердечно поблагодарил брата и его жену за согласие принять на себя заботу о его детях, однако вежливо, но твердо пресек все попытки брата обсудить с ним обстоятельства состоявшихся разводов.

После длительной утренней тренировки, которая была для Айны незыблемым правилом, наступило время отдыха. Сначала женщина просто лежала на прекрасном ковре – единственной ценной вещи в доме, за исключением ее «рабочих» нарядов и украшений.

Потом привычный взгляд в зеркало и привычные раздумья:

«Почему считается, что красотой Аллах одарят? Разве это может быть даром, если вместе с нею достался слишком своенравный характер, который не подобает иметь женщине? Нет, это не может быть подарком Всевышнего – это его наказание. Я не знаю за что можно наказать новорожденного… Но вся моя жизнь и ее завершение тому доказательство.

Как можно считать подарком эти глаза, волосы, гибкий стан, послушный воле своей хозяйки, эти руки… если все говорят, что я «проклятье всей их жизни»? Ну или не так – что я «расшатываю стены дома и рушу его крышу».

Так говорят все, кто знает правду.

Только моя принцесса никогда так не считала.

О, Аллах… сжалься не надо мной – сжалься над моей девочкой… Дай мне силы превозмочь… Она еще такая маленькая… Я была старше, когда потеряла маму… И до сих пор я помню ту боль и отчаяние… Дай мне силы потерпеть еще…»

Глава 4. Жади - проклятье его жизни

Ситуации в каждом из домов родителей теперь уже бывших жен практически не отличались одна от другой. Родителям Саид пояснил причины разводов и нежелание восстанавливать брак, невзирая на то, что развод и у Рании, и Зулейки первый. Срок идды – это правила, предписанные Кораном, но Рашид передал результаты УЗИ бывших жен, исключающие наличие беременности.

Все происходящее в любом случае было тягостно для каждой из сторон, поэтому сейчас Саид не хотел появляться в домах родственников ни настоящих, ни бывших. Ноги сами принесли его в одно из множества заведений, где можно было поесть, выпить вкусного чая и самое главное забиться в самый дальний угол, чтобы даже случайно ни с кем знакомым не встретиться.

Он даже еще нигде на ночлег не остановился. Разумеется, Саид заранее представлял все претензии дяди Абдула, но сам бы он предпочел остановиться у дяди Али… Вот только как это сделать теперь? Быть в риаде дяди Али и не сообщить о том, что ему теперь известно? А что сообщать? Что Жади год назад исчезла в неизвестном направлении?

С такими размышлениями Саид медленно ел, совершенно не обращая внимания на окружающую его обстановку. Разумеется, он слышал музыку и краем глаза замечал танцовщиц, доставляющих посетителям заведения удовольствие своим искусством… Но его сознания все это совершенно не касалось…

Совершенно не задумываясь Саид бросил взгляд на танцовщицу, чье появление сопровождалось одобрительным гулом тех, кто видимо хорошо знал ее.

«Этого не может быть…» - было первой осознанной мыслью Саида, а все тело его напряглось как струна.

Саид сидел в глубине, сбоку от выступавшей танцовщицы, поэтому смог выдохнуть, успев дать себе объяснение, что слишком много впечатлений за последние дни заставляют его искать Жади в любой женщине хоть чем-нибудь на нее похожей.

Однако глаз от танцующей женщины отвести он был уже не в состоянии. На удивление лицо женщины, танцующей халиджи, было скрыто кисеей расшитого платка, составлявшего часть костюма. Но волосы? Такие родные глаза? А руки? Их же невозможно перепутать ни с чьими другими…

Саид не отрывал глаз, а в голове по-прежнему звучало: «Этого не может быть…»

Наваждение исчезло вместе с танцовщицей и долгих пять минут Саиду потребовалось для того, чтобы все же рвануться к хозяину заведения с вопросом: «Кто эта женщина?»

«Вам тоже понравилось выступление Айны, уважаемый? Его здесь многие ждут каждый вечер. Будем рады Вас видеть вновь!» - с улыбкой ответил владелец.

Саид уже выскочил на улицу – может быть он и ошибся, но ему необходимо поговорить с этой женщиной. Мужчина постоянно озирался по сторонам, опасаясь, что упустит ее.

Так бы и случилось, если бы все чувства Саида не были напряжены до предела.

Сухонькая сгорбленная женщина в стареньких потертых, но опрятных хиджабе и никабе привычно медленно передвигалась шаркающей походкой. Как всегда, никто не обращал на нее внимание. Купив свою ежедневную еду у торговца, который один из всех, наверное, ее узнавал, женщина подошла к дверям своего дома.

То, что сегодня все будет иначе, она поняла, лишь открыв дверь, которую в тот же момент подперла нога мужчины и над ухом раздался тихий, но властный голос: «Лучше тихо войди.»

Женщина предпочла войти.

Саид Рашид, наблюдавший все время за женщиной, был вновь поражен ее искусством перевоплощения. Просто положив пакет с едой на стол женщина спокойно выпрямилась и теперь, глядя на нее никто не смог бы признать сухонькую сгорбленную шаркающую старушку.

Повисла напряженная тишина. Женщина не намерена была говорить первой. Саид тоже не был до конца уверен и все же он решился: «Жади? Я же не мог ошибиться… Это ты?»

«Ты не ошибся, Саид.» - ответил спокойный, скорее даже усталый голос.

В душе Саида все мгновенно вскипело – ураган чувств и мыслей, который он просто физически не мог разложить на логические составляющие, вырвался всего лишь в одном вопросе, полном возмущения, презрения и негодования: «Как ты могла опуститься до такого???»

«Странно… Раз ты смог меня здесь разыскать, значит тебе уже все известно. И ты спрашиваешь «как могла опуститься»? А куда опускаться, Саид? Ниже ведь уже было некуда. Наказание Всевышнего я постараюсь вынести, как можно дольше. Я тебя только об одном прошу – пусть моя принцесса не узнает этого.» - произнесла Жади.

Речь матери его любимой дочери была для Саида как головоломка: «Жади! Опомнись! Ты, что бредишь? Что не должна узнать Хадижа? Что ее мать танцовщица, услаждающая взоры посетивших то заведение?» - Саид уже кричал.

«Саид, мои соседи не привыкли, что в моем доме может быть шумно. Не кричи. Мне и так больно. И будет больно сколько бы я не прожила.» - голос был печален.

Ошибиться в интонациях Саид не мог, но и понизив голос, он продолжал с возмущением: «Это тебе больно? Да ты вообще знаешь, что такое боль?!»

Ответ Жади был безмолвен – она просто сняла никаб.

То, что предстало взору Саида, заставило его захлебнуться следующей фразой...

Глава 5. Этого не может быть

Взгляд Саида метался по лицу и фигуре женщины, стоящей перед ним, а мозг отказывался охватить всю картину целиком: «Как же так? Как же так? О, Аллах…»

Все было таким родным, привычным, любимым … и ненавистным одновременно – роскошные волосы, которые стали еще длиннее; чудесные глаза, в которых он готов был утонуть всю жизнь; стройный стан, маняще изгибающийся при малейшем движении; руки, одно прикосновение которых может заставить сердце замереть или неистово забиться… Все так… Только… сколько же страшных и глубоких шрамов рассекли такое прекрасное лицо на множество рваных осколков…

«Как ты теперь думаешь? Знаю ли я, что такое боль? Ты знаешь сколько мышц твоего лица позволяют тебе жевать, говорить, улыбаться и даже гневаться?» - когда Жади заговорила, то ее растерзанное лицо обезобразилось еще больше – Саид со стоном отвернулся, а усталый голос Жади продолжил: «Видишь, Саид, как все просто? Ты не меня любил, а красивую куклу… Ну так теперь ее нет. Я прошу лишь, чтобы моя принцесса не узнала. Даже, если моих сил уже не останется. Пообещай мне, пожалуйста, ради Хадижи.»

Саид шагнул к Жади, схватил ее в охапку, спрятал такое прекрасное и такое ужасное лицо у себя на груди, прежде чем сыпать вопросами: «Жади, как? Как это возможно? Это результат аварии? Почему ничего не сделано? Почему ты из больницы исчезла? ... »

«Потому что я проклятие всей жизни…» - раздался голос Жади.

Потом она вырвалась из рук Саида, развернулась к нему спиной и продолжила: «Нас привезли в больницу вместе. Я находилась в соседнем отделении, отгороженном всего лишь ширмой, когда примчался Леонидас Ферраз. В отличии от Лукаса я была в сознании и все слышала. Врач попытался сообщить ему о моем состоянии. Отец Лукаса ему ответил, что я его не интересую, потому что я проклятье всей жизни его сына и виновна во всех несчастьях, что в его жизни произошли… Это было не первое проклятье в этот день – именно это произнес Лукас, когда не справился с управлением машиной. От летящих осколков стекла я успела только глаза рукой защитить.»

В доме надолго повисло молчание, прежде чем Жади продолжила: «Я проклятье твоей жизни. Я проклятье рода Адиб. Я проклятье рода Рашид. Я проклятье семьи Ферраз. Сколько еще нужно, чтобы понять, что мне нет места в этом мире??? Жаль только, что Хадижа еще совсем маленькая… Была бы хотя бы как я, когда мама умерла…»

Саид не уловил, что сделала Жади. Понял лишь когда она повернулась – лицо ее вновь было скрыто вышитой кисеей и лишь огромные глаза выражали все чувства женщины: «Я научилась смотреть на себя в зеркало, научилась есть, отщипывая совсем маленькие кусочки, научилась четко разговаривать, почти не двигая губами, научилась улыбаться, ведь глаза танцовщицы улыбаются только тогда, когда улыбается она сама. Вот только эту улыбку никто не должен был видеть – здесь в Фесе это очень легко сделать.» - и Саид увидел, как завораживающе улыбаются манящие глаза Жади…

Глава 6. Потому что я проклятье всей жизни

Справиться со всеми эмоциями Саиду было чрезвычайно сложно. Он просто не глядя опустился на первый попавшийся предмет обстановки – это оказалась тумбочка перед зеркалом, на которой находились пузырьки с духами, наборы косметики, тушь, помады и так далее. Все это полетело на пол от таких неуклюжих движений. Саид извинился, а лукаво улыбающиеся глаза Жади вместе с ее голосом его успокаивали.

Мужчина видел глаза и слышал голос – Жади говорила искренне, но забыть о том, как сейчас выглядит ее лицо, если снять расшитую кисею, Саид уже не мог. Поэтому моментально прокручивая в голове такую скудную информацию, имеющуюся на настоящий момент в его распоряжении, он все же решился на разговор. Разумеется, никакой уверенности у него не было и быть не могло, но не предпринять ни единой попытки он тоже не мог.

«Жади, выслушай меня. Мне действительно было больно видеть твое лицо. Но ты неправильно меня поняла. Я не Лукас Ферраз. И не стал бы ждать целый год. Поиски начались бы сразу, как только стало известно о твоем исчезновении. Да, я всегда любовался тобой, был просто очарован… поэтому видеть сейчас такое твое лицо мне тяжело. Но я всю жизнь любил именно тебя, а не только твою внешность. Может быть это индивидуальный вид наркотической зависимости… я не знаю. Но знаю точно - я не оставлю тебя здесь одну со всеми твоими проблемами. Уже понятно, что необходимы множественные консультации со специалистами. Я увезу тебя туда, где никто тебя не знает. Никто не видел какая ты была. И никто не посмеет обидеть тебя ни словом, ни взглядом.» - Саид говорил и уже видел, что Жади не соглашается с его предложениями.

«Как же с тобой сложно, Жади!» - воскликнул Саид и вдруг, рванувшись к ней, схватил за плечи и, прижав к себе, сорвал расшитый платок: «Ты научилась смотреть в зеркало – теперь научись смотреть мне в лицо! У тебя есть для этого причина! Ради нашей принцессы Хадижи! Я найду для тебя лучшую клинику! И твоим зеркалом с сегодняшнего дня будут мои глаза!»

Обезображенное лицо его любимой женщины сломалось на каждом страшном шраме и Жади, начав оседать у него в руках, не выдержав, заплакала в голос. Не отводя взгляда от ее лица, Саид не выпустил женщину из рук, а подхватив ее, перенес в комнату на ковер. Кровать в этом домике была узенькой, а Саиду сейчас необходимо было спрятать Жади в надежные объятия.

Он понимал, что вместе со слезами выливаются боль и обида на все несправедливости мира… И сейчас совершенно неважно виновата ли Жади или виноват кто-то другой. Эти слезы, как бы горьки ни были, именно в эти мгновения только во благо.

Глава 7. Я не Лукас Ферраз

Прошло четыре месяца. За это время у Саида Рашида произошло много изменений.

Ему удалось подобрать клинику, специализирующуюся на пластической хирургии лица, которая отвечала всем требованиям такого придирчивого клиента. Специалисты клиники, на основании результатов обследований, проведенных в первые дни, были уверены, что полное восстановление внешнего облика синьоры Жади Эль Адиб Рашид пройдет без особых осложнений, хотя и в несколько этапов, не смотря на упущенное время с момента получения травм.

А вот полное имя клиентки клиники до сих пор отзывалось в сердце Саида потаенной радостью при каждом упоминании. Дело в том, что еще неделю назад только дядя Али все знал о случившемся, в том числе и о никяхе Саида и Жади.

В этот раз Жади вышла замуж за Саида Рашида не из протеста и не из равнодушия к своей дальнейшей судьбе.

После такой внезапной и тяжелой для обоих встречи они больше суток не выходили из бедного домика Айны Джаза. Почти все это время Саид не выпускал ладони любимой женщины из своих мощных рук. Обсуждая все дальнейшие предложения, он смог постепенно уговорить Жади не отворачиваться в попытках спрятать обезображенное лицо.

Зачем это было нужно Саид не смог бы объяснить, но он чувствовал, что таким образом быстрее найдет тропинку к раненному сердцу любимой. Так и случилось – Жади смогла полностью довериться отцу своей принцессы и поверить в возможное светлое будущее… Пусть не завтра и не через неделю… Но это будет.

Завершался первый этап пластики самых глубоких травм, при первичном рубцевании которых были допущены нарушения, доставлявшие столько боли и страданий женщине. Разумеется, врачи предупреждали и о правилах поведения в настоящем, и о предстоящих очень нелегких периодах восстановления. Но это была уже победа. Как и обещал Саид, реакцию на ее первые шаги к будущему прекрасному облику Жади увидела в его глазах. Радость мужа преображением любимой была слишком очевидна чтобы в ней засомневаться.

Теперь Хадижа знала о том, что произошло с ее мамой, но папа уверял, что уже почти все обошлось успешно. И письма приходили из одного и того же адреса, и наконец можно было написать в ответ. Жаль, что разговаривать маме врачи пока не разрешают… Хадижа умеет ждать и подождет свою любимую мамочку… Тем более папа обещал сюрприз, который ей очень понравится.

И наконец сегодня знаменательный день - дядя Али, Зораидэ и Хадижа увидят почти восстановленное лицо Жади, которого не видели полтора года.

А еще дядя Али объявит о том, что Саид и Жади женаты. Правда всеобщее празднование отложено до окончания курса реабилитации Жади по взаимной договоренности супругов.

Саид очень хотел, чтобы его единственная жена была на празднике очень красива, уверенна в своей неотразимости и весела. Жади всем сердцем поддерживала желания мужа. Ее муж подарил ей возможность обрести себя, когда надежды уже не было. Одно это обязывает сделать его счастливым. А уж как будет счастлива Хадижа… В такие минуты Жади ощущала, что светлое будущее рядом - стоит только протянуть руку…

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/5102229