Холодная вода со стуком отлетала от керамической раковины. Сгустки алой крови смешивались с водой и утекали в канализацию. Слабые, тонкие руки держались за бортик, все тело трясло, будто в лихорадке, а с губ, сложенных в гримасе ухмылки стекала кровь. Это был Вару собственной персоны. И как вы думаете, что он делал? Не за что не догадаетесь. Плакал. Да, именно ревел, так горестно и жалко, словно первоклашка, получившая двойку. Где же сейчас этот смелый весельчак тролль, который всех разыгрывал, а? Его нет, да и собственно никогда и не было. Все это лишь маска напускного веселья, такая знакомая, старая, уже въевшаяся в кожу. Она теперь его «настоящее лицо». Вся его жизнь это спектакль с обилием красок, такой нелепый, яркий, и в этом спектакле каждый вынужден играть свою роль. И если ему отведена роль шута, он сыграет ее достойно. Вару прислонился к белому кафелю ванной и сполз на пол, очки, издав тихий треск, отлетели в противоположный конец комнаты. Он прикрыл глаза. Мир без очков приобретал сотни красок, он играл, жил, переливался в цветах, а особенно заметный контраст… алое на белом. Организм требовал сна…

      Все королевства поглощены хаусом. Дома, миры, люди, все смешалась в огромную кучу цветных лоскутков, пролетая перед глазами с бешеной скоростью, их яркость слепила, и сконцентрироваться на чем — то одном было не возможно. От криков умирающих, закладывало уши. Ужас, смятение и животный страх охватили Вару, он не мог двинуться с места. Голова кружилась от запаха крови и горелой кожи. Как описать это? Разве есть такие слова, которые способны передать происходящее? Всего 13 дней назад все было хорошо, а потом все закрутилось с безумной скоростью. Предательство, восстание, бунты… Хотелось закрыть уши и бежать! Бежать как можно дальше! Не важно куда! Главное быстрей! От криков и боли!

Братья были далеко. Они… Они окружены в замке… и их скоро убьют. А он, великий Вару, ничего не может сделать. Только смотреть. Он бы сейчас отдал все что угодно, чтобы это прекратилось.

— Всё что угодно… — прошептал Вару, сжав кулаки.

— Всё? — сзади раздался тихий, вкрадчивый голос, он звучал везде, крики резко умолкли. — Это уже интересно.

— Кто ты? — мальчик обернулся, но никого не увидел.

— Кто ты чёрт тебя дери?!

— Я хаос, я никто и ничто. — пауза, лилейный голос продолжил. — Но ты, Вару, можешь звать меня Калипсо.

— Что ты от меня хочешь?! — Вару кричал, нервы были на пределе.

— Спокойно. Я лишь хочу тебе помочь… За небольшую плату.

— Какую? — пусть ему было страшно, но здравый смысл никто не отменял.

— Это два маленьких условия:

1) Ты никогда не сможешь рассказать о том, что видел и слышал.

2) Когда нибудь я приду и заберу у тебя самое важное, что у тебя есть. 

— Решай быстрее мой друг, у меня времени предостаточно, а у твоих братьев… Часики тикают.

— Что ж, тогда подпиши здесь. — перед зеленоволосым появилась свиток, на котором красивыми буквами черными чернилами было выведены слова, в руке появилось перо, он не глядя расписался.

Звуки стихли, свет исчез, осталась лишь боль в груди и кровь на уголках губ, как напоминание о произошедшем. 

Пора забыть! Но он до сих пор помнит. Только он, а остальные забыли о том, как в один миг все миры погрузились в белую бездну разрушения.

Вару резко открыл в глаза, снова этот кошмар, он снится ему почти каждую ночь, да что там ночь, стоило на минуту сомкнуть веки, как снова начинали пестреть картинки из прошлого. Мальчик посмотрел в зеркало. Глаза. Как же его бесили 

 эти глаза. Они были его главной слабостью, только благодаря им можно было узнать его настоящее настроение, потому что они на прямую зависели от него. Глаза — хамелеоны. Губы Вару тронула злая усмешка, ведь глаза, когда — то сиявшие как изумруд, сейчас больше напоминали две черные бездонные дыры. «Ты жалок.» — констатировал он, надевая очки. Его ждет новый день, такой же скучный и пресный как остальные. Шутки — побои — отключка (благословенная всеми богами темнота без сновидений и боли).

Ночью слезы — утром улыбки,

Ежедневные шутки, ежедневные пытки.

Слов нет, есть только старые чувства.

Это только мои страдания и мои безумства.

Сильные не плачут, ведь так, Вару?

Вкус твоих губ

Описание:
Все страдают. Даже самые радостные люди, которых вы всегда знали как заядлых весельчаков, могут плакать и биться в истерики. Просто они бояться показать это. Но почему? Разве слезы признак слабости? Нет, слезы это признак того, что в человеке есть душа. Одиноким людям свойственно прятать свои эмоции, потому что они бояться потерять всех кого по настоящему любят. 
Иногда меньше всего любви достается самым знакомым и близким нам людям.  

Читайте комментарий, он поможет понять сюжет!

13 Карт

маленький!Вару/намек!Пиковый Король

Вару

ОЖП - Калипсо

упоминание!Пиковый Король

Куромаку

Зонтик

Данте

Габриэль

Цыганка-ведьма

Феликс

Ромео

Фёдор Нечитайло

упомянание!Красный Джокер

упоминание!Эмма

упоминание!Клеопатра

упоминание!Хелен

упоминание!Николь

Алые розы на белом огне.

ru-alye-rozy-na-belom-ogne-vkus-tvoih-gub

Лучи холодного, но яркого солнца пробивались в комнату с фиолетово — зелёными обоями и играли с начало на брошенном у окна клочке бумаги, потом на стуле и синей толстовке висевшей там, а после и вовсе добрались до постели и принялись весьма наглым образом, скакать по веснушчатому носу юноши, то и дело наровясь дойти до глаз. В итоге их старания увенчались успехом и обладатель зеленых кудрей, поморщив нос, сонно протер глаза и поднялся с постели, попутно ища на столе свои зеленые очки. Часы, висевшие на стене, показывали 5:05, значит все еще спят, ведь даже Куро каким бы трудоголиком не был, предпочитал поваляться в кроватке хотя бы до 6. Это утро нельзя было назвать определенно плохим, так например хоть в легких и ощущалась легкая боль, но в целом он чувствовал себя достаточно сносно. Да и в общем ему вроде сегодня даже удалось выспаться. Четыре часа для сна, это же вполне норма? Для кого как. В любом случае ему хорошо, а это главное. Подумав об этом Вару ненадолго взглянул на лежащего в углу Пика, и мысленно ухмыльнулся, ведь во время сна восьмой походил на ребенка: милая улыбочка (он правда умеет улыбаться?), пряди волос вихрями струящиеся по подушке и густые ресницы то и дело мелко подрагивающие, как минимум мило. Полюбовавшись «малюткой, он вышел из комнаты, придерживая дверь, чтобы хлопок был не таким сильным. Босые ноги простучали по холодному полу в направлении кухни, там вышеуказанный молодой человек, поставил кофе вариться на плиту, а пока напиток готовится, Вару не отказал себе в удовольствие и стащил у одного из братьев шоколадную дольку (ну камон, Вару был бы не Вару если бы это не сделал). Напиток вскипел быстро и зеленоволосый перелил его в кружку, садясь за стол.

— Кофе… Кофе… Кофе. — блаженно произнес фрик, осушая горячий напиток.

Тепло медленно разливалось по телу, принося успокоение и бодрость. Для Вару прием кофе по утрам, это одно из тех редких ощущений, что надолго остается в памяти как что — то прекрасное и не постижимое. Казалось бы такая обыденность, чашечка кофе в зимнее утро, но даже такая мелочь может сделать человеку приятно. Юноша настолько раздобрел после этого, что решил сделать своим братьям приятное, а именно целый день не попадаться никому из них на глаза. Разве не об этом они мечтают? Где —то в глубине сердца, от этой мысли что — то болезненно сжалось, но он решил засунуть это что — то куда подальше и продолжать размышлять о приятном. Планов на сегодня у него не было (а если и были, то он про них благополучно забыл). Отчего же не посвятить такой чудесный день шатанию по улочкам? Раззадоренный этой мыслью, Вару быстро помыл чашку и начеркав на листке: "Ушел искать приключения на пятую точку, вернусь поздно» — надел куртку и отправился прямиком на встречу солнцу.

Холодный воздух проникал в легкие, вызывая приятные покалывания. Снег хлопьями падал на землю и сиял при свете солнца. Это было волшебно и ничто не могло нарушить этот сказочный антураж, ведь в 6 часов люди или только засыпают, или только просыпаются. Особого плана прогулки у Вару не было, но зато были цели: дойти до Джо и Хелен, купить чернила и тетрадку, снова пошляться по улицам, все предельно просто. Первой задачей юноша поставил навестить Джо и Хелен, так как ларек, где он привык закупаться канцелярией открывается только в 12.

Вам наверняка интересно: «Зачем Вару идти к Джо и Хелен?», (или: «В смысле Джо и Хелен?» — да, я не упомянула об этом, но я за ДжоЛен.). Скажем так, за два года проведенные за работой в одной сфере, они не только нашли общий язык, но и смогли крепко сдружиться. Где же работала наша зелёнка, что обзавелась такой компанией? В детдоме. А знаете кем он там работает? Нянечкой! Вару ня — не — чка! Кому скажи, не поверят. Узнал бы об этом кто — то из остальных клонов, наверняка бы рассмеялся, и сказал: "Да таких как к Вару не то что с детьми, даже с животными на пять минут нельзя оставить!» Что ж, возможно в чем — то они и правы, но было одно но, которое помогло зелёнке с выбором профессии. Он отлично ладил с детьми абсолютно любого возраста, ведь сам Вару по всей своей задумки и был ребенком. Все эти розыгрыши и пранки, что так умело выводили из себя людей старшего возраста, отлично воспринимались и даже повторялись людьми младшего возраста. Так что Варёнка быстро стал любимцем публики. Кем же работали Хел и Джо? Дама червей выбрала стезю кухарки в этом самом приюте, а из Джокера вышел неплохой детский психолог.

Спустя десять минут езды на маршрутке и пяти беготни от кондуктора за неоплаченный билет, Вару стоял у черного входа в детский дом и копошился с ключом, пытаясь наконец попасть в отверстие. Наконец его старания увенчались успехом и дверь, хоть и с легким скрипом, но поддалась, впуская в помещение пришельца и струю холодного воздуха. Обтерев запотевшие очки, юноша поднялся на второй этаж и постучал в дверь.

— Да — да, входите. — раздался монотонный голос.

Вару зашел в кабинет, где за письменным столом среди стопок бумаг восседал Джокер собственной персоны. В отличие от карточного костюма шута, на нем были: синие брюки, строгие ботинки такого же с цвета с длинноватым и чуть заостренным носом, а также небрежно заправленная, зеленая блуза и синий, безрукавый джемпер с зеленым пятном на левом кармане (к пятну Вару не имеет никакого отношение, вы ничего не докажите.), кучерявые волосы молодого человека были собраны в хвост темно — зелёной лентой.

— Вас что -то беспокоит? — продолжил Джо, не отрываясь от какого — то листа.

— Да, меня беспокоит состояние одного моего знакомого, — язвительно передразнил Вару — который со своей работой кажется перестал узнавать друзей.

— О, Вару, это ты, мой милый друг. — шут отложил бумагу в сторону и подошел к гостю — Что же такого случилось в этом мире, что твоя безусловно королевская задница решила снизойти до меня?

— У меня к тебе важный разговор.

— Ты решил - таки прислушаться моего совета и нанять психолога? Давно пора.

— Нет, Джо, дело в другом…

— Жаль, я бы всё — таки настоял на приеме психотерапевта, я специализируюсь по детям, но выявить признаки депрессии могу в любом возрасте.

— Ха. И в чем же она проявляется, позвольте узнать? — хрипло кашлянув, поинтересовался Вару.

— Отказ от еды на фоне апатии, а следовательно зачатки анорексии, даже не спрашивай, на тебе кофта как мешок висит, и это еще неделю назад. Легкая раздражимость на фоне серьезного недосыпа. Вялость движений и… — он взял Вару за руку. — учащенный пульс, отпираться бессмысленно. Ты не думай, я ни на что не намекаю, просто не хочется, чтобы мой друг через годик другой или загнулся, или оказался в невменяемом состояние на кушетке моих коллег.

— Мне показалось, или я правда слышала только что голос Вару? — в кабинет зашла Хелен.

— Нет, Хел, тебе не показалось. Это и в правду я. Кстати привет.

— Вару, очень рада тебя видеть! — весело отозвалась девушка, обнимая друга за шею. — Как там у вас дела?

— Да у нас все по старому. Куро вот с сегодняшнего дня в отпуск уходит, а я уже как два дня в нем, да впрочем ты и сама это знаешь. Лучше скажи, что у вас творится. Дети еще не достали?

— Нет, что ты. Дети — цветы жизни.

— Ну терновник тоже цветок.

— Во первых, терновник кустарник, а не цветок. — вставил свои пять копеек в разговор Джо.

— А во вторых Inter vepres rosae nascuntur!

- Спасибо за то что объяснила, Хелен, жаль только я ничего не понял. — все трое рассмеялись.

— Кажется у тебя ко мне какое-то дело было? — спросил шут.

— Да, это по поводу карточного мира. — неуверенно сказал Вару, прямо на ухо Джокеру.

— А, так вот по какому вопросу ты пришел? — веселым тоном пропел психолог — Хелен, наш гость хочет отведать твоих пирожков.

— При всем уважении стрепня Пика во сто крат хуже твоей выпечки. — подхватил эту незамысловатую ложь Вару.

— О, я польщена. — девушка улыбнулась — Тебе повезло Вару, как раз именно они сегодня на обед. Только придется немного подождать, ведь я только замесила тесто… Ой, тесто, оно наверное там уже убежало! — воскликнула Хелен и скрылась в дверях.

— Опять забыла. — вздохнул шут, наблюдая за удаляющейся Хелен. — Так что ты хотел спросить о карточном мире?

— Джо, о чем тебе говорит имя Калипсо?

Это утро началось на удивление тихо. Никто ни кричал, ни плакал и не ржал. Не было ни привычных шуточек, ни острых подколов. Только одна банка краски перевернулась на Данте, но и та была уже подсохшей и явно не сегодня намешанной… Чтобы вы понимали всю абсурдность происходящего, обычное мое утро в этой семье начинается с криков Пика: «Вару, чёрт возьми, это было последней каплей моего терпения!» — нытья Зонтика и лекций Куромаку. Я в обще из тех, кто любит дольше поспать, но в моей семье это не возможно, и в лучшем случае тебе удается поваляться в кровати до 12, а в худшем уже с 9 приходится вставать и разнимать пиковых.       Сейчас часы уже показывали 14:59, ну ничего я поспать. Почему же меня никто не разбудил? Ладно Ромео, он еще вчера заночевал у своей очередной пассии, и весь день тоже должен провести с ней. Но остальные — то, что делают? Иду по коридору. Сквозь приоткрытую дверь в комнату трефовых видно, как Куро что — то печатает на компьютере, а Зонтик клеит марки в книгу. В ванной Данте оттирает свое кимоно, или как там называется этот халат. Захожу на кухню, Габри пьет чай. А понятно почему так тихо. На краю стола лежит записка, выведенная неровным почерком Вару: «Ушел искать приключения на пятую точку, вернусь поздно.» — главный источник шума находится в не дома. Значит сегодняшний день можно будет пометить красным фломастером, как день без шуток.

Я наконец-то досмотрел второй сезон «Утиных историй», который не мог закончить целых две недели. Успел полить цветы и даже занялся оригами. Чёрт, я начинаю волноваться за нашу Варёнку. Уже как два часа прошло с того времени как вернулся Ромео, после того как очередная курица его отшила, романтик за успел выреветься и заснуть. Где же он? Почему все так спокойны, на часах 8:05.

— Феликс, а ты Вару не видел? — спросил Габриэль. — Он просил у меня кисточку.

Иду к Пику, в конце концов Вару его валет и он просто обязан знать куда он ушел.

— Пик, а когда Вару вернется?

— Не знаю и знать не желаю. Лучше бы вообще не возвращался.

— Так, ребята, это уже не смешно. — тишину на кухне нарушил голос Куро. — Где пропадает этот паразит общества?

Ромео, Зонтик и Габри уже давно спали. Сейчас в комнате находилось четверо. Куро, который ходил из угла в угол, что — то обдумывая, Данте и Пик сидящие на стуле и я, который разговаривал по телефону с Хел.

— Ребята, Вару сегодня утром был у них. — сказал я — Но в три часа он уже отправился домой.

— С трех часов прошло уже довольно много времени. — Маку покачал головой. — Пик, как думаешь, где он может быть?

— Уже в сотый раз повторяю. Я не имею понятия где шляется этот обормот. Мне это даже не интересно.

— Но, Пик, это же твой валет, ты обязан знать… — начал я.

— Давайте не будем ссориться. — прервал нашу перепалку Данте. — Уверен, время расставит все на свои места.

В гостиной снова повисла тишина, вдруг дверь в прихожую с шумом открылась, и на пороге появился виновник «торжества», он тихо снял куртку и прошел в ванную комнату, даже не заметив никого из нас. 

Это странно и не свойственно Вару. Мне показалось, или у него кровь?

— Ну вот и нашлась пропажа, а вы тут раскудахтались. — сказал Пик и уже собирался уходить, как в ванной комнате послышался оглушительный: «Бах!» — будто кто-то упал, или что-то разбилось.

— Вару, открой дверь! — крикнул Куро.

— Вару, это не смешно! — подал голос Пик. — Если это очередная шутка, тебе не поздоровится.

— Мы сейчас начнем ломать дверь! — выпалил я.

— Мы предупреждали! — сказал лидер и с разбегу выбил дверь, за которой нас ждало то, чего никто точно не ожидал…

Что нам принесет грядущий день кроме страдания и боли?

Дверь, издав раздражающий треск, вылетела с петель, обнажая перед присутствующими странную картину. На полу, прислонившись к стене, полулежал-полусидел валет пик. Весь шарм и ужас данной композиции заключался в том, что на до тошноты стерильно-белом кафеле, словно розы, брошенные на снег, виднелись сгустки черно-алой жидкости. Она была везде: на стенах, на полу, в раковине, на душке унитаза, даже на осколках кислотно-зеленых очков. Но самое страшное было то, что именно ей давился фрик. С начало он бился в конвульсии, то и дело сворачиваясь в позу эмбриона, сплевывая все новые и новые порции, сейчас же просто лежал не двигался, кровь продолжала стекать по подбородку все ниже и ниже, ему было уже все равно, не видящие глаза, с застывшими слезинками, смотрели в никуда.

Первым опомнился как ни странно Феликс. Он наклонился к Вару и начал трясти его за плечи.

— Вару, что с тобой, Вару! — ответа не последовало, глаза, черный и белый продолжали пялиться в угол. — Ответь мне! Не молчи, прошу!

— Розы… — тихо прохрипел валет пик.

— Перед грозой они всегда прекрасно пахнут. — ответил он, и его глаза медленно закрылись.

Только после этого опомнились все остальные, Король треф подсел к Феликсу и Вару, Данте побежал на кухню за аптечкой, и только Пик молча наблюдал за происходящим.

— Куро, что случилось с Вару? -тихо спросил Феликс, он знал, что не получит ответ, но у него был шок.

— Не знаю. — ответил ему Куромаку, стягивая безнадежно испорченный кровью свитер с Вару.

Тело пикового представляло жалкое зрелище. Оно было болезненно худое и бледное. Руки и плечи рассекали длинные полоски селфхарма, их было очень много и они были глубокие. Также на теле присутствовали синяки и кровоподтеки.

— Я вызываю скорую? — спросил Данте.

— Нет. — отрезал Треф.

-… — Куро развернул запястья Вару, на которых выступали черные знаки пиковой масти. — Это что-то карточное. Так, Феликс, добеги до Николь, она в подвале и мы до нее не дозвонимся. — Феликс кивнул и вышел из ванной. — Данте, принеси в комнату пиковых воду и тряпку. Потом позвони Джокеру. И приведи в порядок ванну.

— Понял. Принял. — Данте тоже покинул помещение.

— А ты, чего встал. Помоги мне затащить его к вам в комнату.

Трефовый и пиковый король подняли тело валета и перетащили его в комнату.Через минуту зашел Данте с водой, но долго здесь он не задержался и побежал звонить Джо.

— Пик, приведи СВОЕГО валета в порядок, а мне нужно найти одну книгу. — Куро вышел из комнаты пиковых, на по следок бросив. — Следи, чтоб ему не стало хуже.

Король кивнул головой. Впервые в своей жизни он был растерян и не знал, что делать. Пик на автомате стал стирать тряпкой кровь с тела подчиненного. Еще вчера он избил этого и без того хрупкого шута, на что тот лишь криво улыбнулся, продолжая кидать язвительные фразочки. Кто же знал, что сегодня случится такое? Он, Пик и знал. Вернее как знал, он просто заметил, что последнее время валет вел себя как-то странно. Вару шутил, задирался и смеялся как обычно, но делал это как-то вымучено что ли… Будто он просто проводит повседневный ритуал, который ему уже порядком надоел. Надо было спросить, что с ним. Пиковый обтер губы фрика, они были тонкие и почти белые, такие нежные и недоступные. Пик осторожно перебинтовал порезы на руках и одел на валета один из своих свитеров, так как рыться в вещах пятого у него не было никого желания. Оказав первую помощь, он сел на стул рядом с фриком и принялся рассматривать его. Грудь мирно вздымалась вверх-вниз, дыхание было ровным. Лицо Вару сейчас не выражало эмоций, по нему лишь читалось: «Господи, хоть я в тебя не верю, ответь, когда я наконец сдохну?» На белой коже были серые веснушки, а под глазами огромные черные круги. Создавалось впечатление будто пятый просто прилег подремать, но Пик понимал, что это не так. Зеленый не просто спал, ведь обычно во сне Вару всегда ворочается.

— Вот он, Николь. — сказал Феликс, влетая в комнату пиковых, девушка тоже вошла следом.

— Ребят, выйдете пожалуйста. — произнесла дама, как только увидела знаки на руках друга.

Дверь с грохотом закрылась.

— Пойдем, выпьем чай? — спросил Пик.

— Чай?! Какой чай в такое время?! Твой валет там, и с ним явно не все хорошо, и ты так спокойно предлагаешь мне попить чай?! Как можно быть таким… таким бесчувственным!

— Успокойся. — сказал король, прижимая валета к стене, и прикрывая его рот рукой. — Спокоен? — Феликс кивнул. — Думаешь мне похрен на него? Так вот знай, что это не так. Да, Вару бесит меня, да я не проявляю к нему теплоту… Но смерти этому шуту я никогда не желал, и не желаю до сих пор. Он мой брат и я люблю его. Просто я понимаю, что я ничем не могу ему помочь. От моих слез, криков и прочего ему не станет легче. Так что давай прекратим этот цирк и выпьем этот ебанный чай. Согласен?

— Да, Пик. — Феликс выдыхает. — Извини я погорячился.

На кухне царила напряженная атмосфера. Феликс пил чай, х Пик же просто смотрел на свою кружку о чем-то размышляя. Никто не решался начать разговор. Вошел Данте, он тоже не проронил ни слова, просто положил очки (вернее то, что от них осталось) на стол и сел на диван. Никто не знал, чего ожидать от данной ситуации, а вернее говоря, все были просто в шоке. События развивались слишком быстро, и уловить ту тонкую нить, называемую здравым смыслом все никак не удавалось. Ход мыслей прервал звонок в дверь. На пороге стоял Джокер, он быстро скинул куртку на крючок и вошел на кухню. Через минуту Куро и Николь.

— Ну, что? — с не скрываемым волнением спросил Феликс.

— Куро был прав, это карточное. — девушка обратила свой взор на Джокера. — Unguibus mortis, говоря по нашему, Когти смерти.

— Это проклятие. — мрачно изрек серый кардинал.

— И где за один день он смог его найти?

— Не один. — Маку сделал паузу. — Когти смерти — очень древнее и сильное проклятие. Оно развивается не один день, и даже не месяц. Оно на долго залегает в жертве, истощая ее физически и морально, чтобы в момент, когда организм и дух несчастного будут в самом уязвимом состоянии, нанести последний удар.

— От него можно избавиться?

— Может нет… А может да. Я не знаю. Все что мне известно о Когтях смерти изучено мной теорией, и то только по книжке. — дама кивнула на толстый томик в руках Куро. — Твой вердикт, Джо?

— От него можно избавиться.

— Рано радуешься, Феликс. От него может избавиться только сам Вару, и только если будет в сознании. Что мало вероятно, так как истощенная сущность врядли оправится. Душа Вару измучена, он сам не хочет возвращаться.

— И ничего нельзя сделать? — подал голос Пик.

— Можно разбудить его душу искусственно, но для этого нужен проводник. Он должен быть одной масти с Вару и желательно обладающий магией, чтобы устанавливать связь было легче. Но…

— Что мне надо сделать. — перебил Николь Пик.

— Ты правда согласен?! — удивилась девушка.

— У меня нет выбора, ведь он МОЙ валет.

Эта часть должна была быть больше, но я разделила ее на две.

— У меня нет выбора, ведь он МОЙ ВАЛЕТ.

— Хорошо. Но ты точно готов на это пойти? Да, привязка эта простая и безболезненная процедура. Но есть одно но. Которое тебе наверняка не понравится. — Джо посмотрел прямо в глаза лидера. — Связь нельзя будет разрушить. А это значит, что ваши мысли и чувства перестанут принадлежать лично вам, ведь вы станете единым целым. Конечно со временем, это можно научиться контролировать, но по первости вы будите целиком и полностью зависеть друг от друга.

-… — С одной стороны такой расклад событий не нравился Пику. Но с другой позволить своему подчиненному умереть он не может, а посему. — Я согласен.

— Тогда, иди в комнату. Николь, ты знаешь, что делать. А вы, ребят, ждите. — Джокер развернулся и уже собирался уйти.

— Джо, умоляю, скажи, что все будет хорошо.

— Обязательно. Все будет хорошо, Фел. Ведь у сказок всегда счастливый конец, а если нет, то значит это еще не конец. — ответил психолог, и все же скрылся за дверью.

-… — Куро хотел, что-то возразить, но почему-то остановился.

Пик сидел возле Вару, ожидая того «на и счастливейшего» момента привязки. Из его головы никак не выходили слова Куромаку о проклятие. «Медленно истощает жертву физически и морально… Но ведь Вару никогда ни на что не жаловался. Терпел? Все это время? Ради чего? Гордость? Или… "

— Пик? У нас все готово. Сейчас Николь сделает надрез на твоей руке, а после ты дашь клятву верности. Николь будет говорить, а ты повторять…

Лидер протянул руку вперед, а дама сделала маленький надрез на ладони. Эту же манипуляцию она повторила с рукой Вару. Валет пик никак на это не отреагировал. Он был глух к боли. Ему было все равно.

— Да, и вот еще что. Когда окажешься в чертогах разума Вару. Знай, чтобы ты там не увидел, воздействовать физически на него получится только когда Калипсо будет без жезла.

— Хорошо. Давай сделаем это быстро. А то руки чешутся дать нашему страдальцу пиздюлей.

Хоть шутка была не очень уместной, но Джокер оценил ее, и усмехнулся, а по лицу Николь растянулась улыбочка, но через мгновение от нее не осталось и следа. Девушка со словами: «Возьми его руку в свою.» обмотала ладони пиковых красной лентой, тем самым смешивая их кровь.

— Начнем. — сказала дама, Джо кивнул, Пик последовал его примеру. — Повторяй. Secundum voluntatem meam. (по моей воле.

— Anima mea pertinet ad hoc homo. (моя душа принадлежит этому человеку.)

-Anima mea pertinet ad hoc homo. — где-то в районе грудной клетки, что-то не приятно кольнула, а веревка, обеспечивающая связь, будто превратилась в кипящее олово, но восьмой старался не придавать этому значение, тем временем Николь говорила дальше:

— Ego dabo ei potestatem, vita, fides, somnia I… (дам ему силу, жизнь, веру, мечты и…)

— Ego dabo ei potestatem, vita, fides, somnia I… — сердце начало колотиться с бешеной скоростью, а от режущей боли уже хотелось кричать, но он должен довести дело до конца: «Тоже мне, безболезненная процедура.»

— et amor (и любовь) — закончила синиволосая.

— et amor. — боль охватила разум, а язык превратился во что-то деревянное и скорее мешал, Пик закончил, его разум тоже погрузился во тьму.

Первой мыслью Пика было, что-то вроде: «Где я?» — вокруг были темно-зеленые стены, с потолком уходящим все выше и выше. Он готов поклясться, что никогда не видел ничего подобного. Это было красиво? Да, очень, восьмой с детским восторгом смотрел на то, как с возрастанием травянисто-зеленый переходит в изумрудный… Он бы мог еще долго разглядывать стену, если бы до его слуха не стало доносится тихое пение.

— Я боялся сделать, что-то не так,

Снова и снова спрашивая: «Кто мне друг, а кто враг?»

Для кого-то возможно я всего лишь пустяк…

Но я знаю точно: Я делаю свой последний шаг.

Пик обернулся в поисках источника шума и… Рядом сидел Вару. Он прижимал колени к груди, и наклонив голову в бок, с улыбкой присущей только детям, безумцам и влюбленным (к каждой из этих групп он относился лишь косвенно)смотрел в открытое окно, напевая эти строки. Хотя лидер готов поклясться, секунду назад здесь не было ни Вару, ни окна здесь. А еще здесь не было… Пика?! «Какого хрена, я будто смотрюсь в зеркало…» В то время как настоящий лидер находился в шоке, лжеПик подошел к его валету, и положив руку ему на плечо, сказал:

Вару вздрогнул, и поднял взгляд на «короля», черный и белый глаз смотрели с каким-то недоверием и опаской, где-то в их уголках прятались слезы. Его голос дрожал. Пик впервые видел его таким беспомощным… Таким… Настоящим? На мгновение в его душе возникло странное желание обнять это чучело…

— Я… Я точно должен это сделать, Пик?

— Да, ты должен… — он протягивает ему свою руку, но пятый не спешит принимать помощь. — Чего ты боишься, дурашка? — спрашивает лжеПик, губы его изображают улыбку, но она не настоящая, Вару это видит, и ему страшно. — Идем со мной, там, куда мы пойдем уже не будет боли. Тебе там понравится…

— Правда? — спрашивает Варенка, хватаясь за руку не настоящего лидера.

— Да, разве я когда-нибудь тебе врал? Ты же 

» — как же часто Вару хотел услышать эту фразу от своего короля, и вот, момент истины, глаза начинают искриться неподдельной радостью, и на миг, хоть и очень краткий, но все же, они снова становятся зелёными. Вару верит этому человеку, не может не верить. Он слепо следует за ним к краю окна, вот, он уже на подоконнике. Пятый смотрит вниз, там под ногами холодная бездна, она настолько огромная, что Варежка чувствует себя всего лишь пылинкой. Бездна такая манящая, она будто шепчет: «Стань моей частью… " — так и хочется окунуться в ее объятия. лжеВосьмой стоит совсем рядом, обвивая его талию руками, шепча в ухо:

— Давай, прыгай… — и Вару бы рад прыгнуть, но что-то его останавливает. — Иди же! Только там я буду с тобой! Только там!

— Нет. — отвечает он, делая шаг назад. Это все слишком сладко, чтобы быть правдой, а сладкий вкус лишь у лжи.

— Потому что ты не Пик. — Вару спускается с окна.

В то время как лидер просто поражается своим валетом: " Он… Он правда понял, что это не я? Но как? А я? Смог бы я его узнать?»

- Ха... Ха, ха. - смеется лжевосьмой. От этого холодного и безжизненного гогота, больше  похожего на карканье ворон, по телу начинают бежать крупные мурашки. - Жалкое ничтожество, ты еще смеешь мне перечить? Ха! Ты всего лишь жалкая пародия на человека! Ты всегда будешь один, потому что ты бесполезный и никому не нужный! - эти слова режут все нутро Вару, ему больно. Ему очень больно. Но кошмар и не думает кончаться. - Считаешь, что  кому-то есть до тебя дело? До твоих проблем и чувств? Это смешно. ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ НЕНУЖНАЯ ОБУЗА! НИ НА ЧТО НЕ СПОСОБНАЯ ЖАЛКАЯ ИГРУШКА!

- ХВАТИТ! - Вару кричит, зажимая уши, слезы уже льются из глаз. -  Я САМ ЗНАЮ, ЧТО Я НИКОМУ НЕ НУЖНЫЙ УРОДЕЦ! ФРИК!

У настоящего Пика похолодело внутри: "Неужели он правда считает, что это правда?" - ему хочется, помочь и успокоить, сказать, что это не так, но его руки лишь проходят через плечи Вару. Он не может воздействовать на него... Физически. Но что до морального плана? Это конечно бред, но...

- Вару, не верь ему. Он не настоящий. Ты хоть и зашквар, но мы правда тебя любим...

- Пик? - пятый на секунду замирает.

"- Это правда сработало? " - думает настоящий король. - Да, Вару, это я.

Зеленоволосый резко выпрямляет спину, и смотрит на лидера.

- Ты не настоящий Пик, Калипсо, прекрати этот цирк.

Одно мгновение, и псеПик исчезает. А вместо окна посреди комнаты появляется зеленый трон, на котором восседает девушка. У нее волосы на половину белые, а наполовину зелёные. Пронзительный взгляд... Один глаз черный, а другой белый... как у Вару. На ней белое платье, усыпанное алыми розами, и серебряный посох у нее тоже как роза...

- Что ж.... Ты раскусил меня. Чего же ты теперь хочешь?

- Отпусти меня. - уверенно произносит Вару.

- Отпустить? - девушка подходит к Вару, смотря ему прямо в глаза. - О, что ты, я же еще не наигралась... Из тебя вышла отличная покладистая кукла. Бесчувственная, красивая кукла. - она проводит рукой по шее пятого, а потом жадно целует его губы, решая воли. - А сейчас, лижи мою обувь. - и он это делает, в этот момент Вару ненавидит себя больше всего, а сделать ничего не может. - Ты моя игрушка, смирись с этим. - произносит беловолосая, и снова целует его в губы. И пятый снова чувствует как боль уходит, а на душе становится легко, ему мерзко осознавать, что он зависит от этого, ее страсть лишь способ подчинение, это как наркотик, опьяняющий разум. Она сломала свою игрушку. - Ты жалкое ничтожество. Презренная пыль, тебе будет лучше, если ты сдохнешь. Всем будет лучше.

На долю секунды она опускает свой посох, чтобы переложить его в другую руку. Этого времени хватило, чтобы Пик успел взять Вару за плечи и хорошенько тряхануть.

- Вару, блять, открой глаза, она тоже не настоящая.

- Вару, блять, открой глаза, она тоже не настоящая! - и валет послушно открыл глаза.

Он не может понять, где он и что с ним.  Слезы ручьями льются из глаз, а он судорожно шепчет:

- Замолчи, умоляю, замолчи! - но голос почему-то не уходит из его головы.

В глазах сейчас слишком много влаги, чтобы он что-то видел, в ушах, слишком громко звучат ненавистные слова. А разум слишком глуп, чтобы нормально воспринимать реальность.

Вару просто больно, и он просто плачет.

Валет пик чувствует, как чьи-то нежные руки гладят его по спине, а чей-то до боли знакомый голос шепчет несвязные слова утешение. А знаете, что еще он чувствует? Тепло. Постепенно, Вару успокаивается, втыкаясь носом, в чью-то фиолетовую кофту, от которой пахнет бронзой и дешевым мужским одеколоном, 

он чувствует себя защищенным

 и от этого ему хорошо. Зелёнка закрывает глаза, и ему впервые за столько месяцев снится, что-то яркое и цветное. Сквозь сон, он чувствует как что-то невесомое касается его губ, но от этого нет привычного омерзение, наоборот это очень приятно.

- Спи спокойно, мой валет. Я буду стеречь твой сон. Больше не будет боли, обещаю.

Кто бы мог подумать, что у него губы вкуса зеленого чая?)

Алые розы на белом огне.

Содержание

Сильные не плачут, ведь так, Вару?

Что нам принесет грядущий день кроме страдания и боли?

Эта часть должна была быть больше, но я разделила ее на две.

Кошмар

Белеберда белеберден, важная для панимания всего.

Комментарии (0)