Может ли Тоджи держать себя в руках при виде своей милой маленькой возлюбленной? Определенно нет.

Мужчина никогда не отличался особым терпением, его действия всегда имели импульсивный характер. Он был подвержен своим сиюминутным желаниям и даже не пытался сопротивляться им.

Увидев Мико один раз в отделе с обручальными кольцами, он стал одержим идеей жениться на ней. Бывший Зенин недолго думал и в течение месяца сделал ей предложение, выбрав самое роскошное кольцо с изумрудом, которое смог найти. Ни один из его закадычных друзей в его любимом баре не верил, что хоть одна женщина в мире согласится стать женой такого разгильдяя и грубияна. Но он с удовольствием доказал обратное, представив им свою дорогую женушку.

Он был абсолютно счастлив, просыпаясь с Мико по утрам в одной постели, готовя с ней завтрак, когда видел ее хрупкую фигурку, в панике маячащую туда-сюда в поисках какой-то мелочи, необходимой ей в офисе. Она была такой румяной от суеты, когда прощалась с ним перед работой. Он притягивал ее к себе на колени, все еще сидя в одних серых штанах на диване после завтрака, и не отпускал ее, пока она не дарила ему достаточное количество поцелуев на оставшиеся до вечера время и не начинала безбожно задыхаться и лепетать о том, что она опаздывает на автобус.

Но как бы его не радовал их совместный быт, веселые свидания на выходных и жаркий вечерний секс после, ему не хотелось провожать жену на работу, ведь он был дома один, пока не находилось небольшое дельце от заказчиков, с которым он разбирался довольно быстро. Тоджи возвращался домой, в пустую квартиру и, как преданный пес, ждал, пока Мико не возвращалась усталая со своих чертовых сверхурочных.

Порой он настолько затягивал утренние прощания, что в итоге она отпрашивалась с работы, и они проводили весь день вместе, в основном занимаясь очень страстным, продолжительным и разнообразным сексом на всех поверхностях квартиры. Такие дни были его любимыми.

Вторая проблема, которая волновала Тоджи, заключалась в презервативах. До встречи с Мико, его мало волновали подобные вещи. Но она была слишком порядочной девушкой, и поэтому перед каждым их свиданием ему приходилось раскошеливаться на защиту. Как любитель острых ощущений, он не понимал, зачем Мико так настаивала на презервативах, но поддавался ее уговорам и продолжал ими пользоваться.

Но теперь они были женаты. Они носили одну фамилию, жили под одной крышей, прилично зарабатывали и, если что, могли позволить себе ребенка, однако почему-то, по не понятной Тоджи причине, Мико смущаясь и краснея, пробормотав что-то о том, что еще слишком рано, продолжала одевать на него презервативы. Он умирал от желания оказаться внутри своей жены без всякой преграды виде глупого слоя латекса.

Затем стало происходить что-то странное.

Когда он шел по улице, на глаза ему попался билборд министерства здравоохранения, который ярко мигая иероглифами, сообщал о том, что правительство повысило выплаты новоиспеченным семьям и продлило декреты для молодых матерей.

Затем он увидел по телевизору какой-то странный документальный фильм. Посмотрев его пять минут, до него наконец-то дошло, что это был фильм, рассказывающий об изменениях в женском организме во время беременности. До смотрев его до конца, Тоджи внезапно для себя понял, что невольно представил, какой мягкой и поддатливой станет Мико. А как она приятно округлится. Но он прогнал эти навязчивые мысли, придя к выводу, что спиногрызы чересчур надоедливые и приставучие.

Еще через пару дней, когда он помогал бабушке из их подъезда поднять тяжелые сумки с рисом вверх по лестнице, она поблагодарила его и спросила, не планируют ли они с женой пополнение.

Еще через неделю, на выходных, когда они отправились в торговый центр на свидание впервые за долгое время, он застрял в отделе с одеждой для младенцев и невольно поймал себя за разглядыванием маленького розового комбинезона.

Эта череда странных совпадений начинала раздражать его, потому что, сам того не желая, Тоджи начал всерьез задумываться о том, чтобы расширить их маленькую семью. Он никогда не мечтал о детях, всю жизнь старался избегать ответственности, лишь из-за своей сильной привязанности к Мико решился на официальный брак, с условием, что он возьмет ее фамилию, и теперь его голову заполонили мысли о том, как бы здорово они с женой проводили время в декрете, в ожидании их общего ребенка. Эти странные, непривычные и несвойственные ему фантазии пугали и беспокоили мужчину.

Однако он не смог долго избегать мыслей об этом.

Наступили долгожданные выходные, засыпая поздней ночью в пятницу, Тоджи уже предвкушал чудесное завтрашнее утро, которое он ждал особенно сильно, просыпаясь раньше и будя свою любимую жену прекрасным утренним куни. А затем, следуя их негласному правилу, они продолжали свое любимое занятие в душе и на кухне во время приготовления завтрака, мешая всем соседям как следует выспаться.

Но все пошло не так с самого начала. Когда солнце еще не встало, мужчина проснулся от шума воды в ванной, Мико зачем-то покинула его. Потянувшись к пустующей, но еще теплой половине кровати, он обнаружил маленькое красное пятнышко на простыне. Тоджи едва смог сдержать стон разочарования, волшебные выходные превратились в его самый не любимый период любого месяца. Надувшись, он перевернулся на другой бок, обхватив подушку жены обеими руками, старательно отгоняя мысль о том, что, если бы девушка забеременела, у них был бы стабильный секс без перерывов на протяжении девяти месяцев.

После долгих и мучительных раздумий Фушигуро занялся уничтожением всех контрацептивов в их доме. Он начал с презервативов в карманах всех своих джинсов и курток, в кошельке и в машине, а затем постепенно начал избавляться от пачек, хранившихся у них в шкафу в спальне и в тумбочках по всей квартире. На вопросы Мико он не возмутимо отвечал, что все так быстро заканчивается из-за того, что он слишком любит свою жену. Через месяц, вечером воскресенья они использовали последний презерватив, и коварный план Тоджи пришел в действие.

Будильник был благополучно переведен на час позже, а начальник предупрежден о том, что госпожа Фушигуро, сама того не зная, внезапно почувствовала недомогание и отпросилась на неделю с телефона своего мужа. Засыпал мужчина с полной уверенностью, что все пройдет гладко. Снилось ему, что его миленькая жена все так же спит у него под боком, но уже изрядно округлившаяся.

Следующее утро началось с паники Мико, которая ничего не подозревая, проснулась по будильнику, внезапно обнаружив, что уже как полчаса должна была быть на работе. Тоджи, уже подготовивший себя к такой реакции, просто притянул суетящуюся жену к себе и занял ее более полезным занятием, попутно объяснив, что у нее случился внеплановый отпуск.

Завтрак в тот день был благополучно пропущен, потому что Тоджи был слишком занят вдавливанием Мико в матрас во все возможных позах. Обед был кое-как состряпан мужчиной на скорую руку после того, как он заставил девушку отключиться от переизбытка чувств, в попытке отвлечь ее внимание от отсутствия защиты. Все остальные дни прошли как в тумане, но оба однозначно помнили, что им было очень хорошо.

Днем в пятницу, после того, как Тоджи выжал из нее еще один оргазм прямо во время импровизированного обеда из одной лапши на двоих, Карин будто внезапно пришла в себя, в глубине души пытаясь понять, что ее так беспокоило все это время. Ответ пришел быстро.

- Тоджи, ответь мне честно, - она вывернулась из его объятий и села прямо, - мы не предохранялись все это время?

Мужчина усмехнулся и приоткрыл один глаз, хитро смотря на хмурую жену:

- Тебе было так хорошо, что ты действительно не помнишь?

- Ответь на мой вопрос! - Девушка ощутимо ткнула его под ребра, давая понять, что действительно хочет услышать ответ. Тяжело вздохнув, Тоджи принял вертикальное положение, легко пересаживая Мико к себе на колени.

- Детка, я все понимаю, ты действительно не помнишь, ты была не способна нормально думать и ничего не замечала потому что я тщательно мыл тебя, либо просто находился внутри тебя, - он выдержал многозначительную паузу, - но не сердись на меня, просто презервативы правда так неожиданно кончились, и я подумал, что ничего страшного, если ты забеременеешь.

- Подумал? - девушка попыталась слезть с него, но быстро поняла, что отпускать ее в ближайшее время не собирались, смирилась, но отодвинулась на столько, на сколько позволяло тесное кольцо рук, - А меня ты спросить не хотел? Может ты еще все это спланировал?

- Может быть, - Фушигуро хитро ухмыльнулся, с удовольствием смотря, как меняется лицо его жены. Она открывала и закрывала рот, не в силах подобрать нужных слов, находясь в шоке от осознания случившегося.

- Ты, ты... Как ты вообще мог? - Она всхлипнула и ударила его кулаком в грудь, - Это же насилие...

Тоджи вздохнул и запрокинул голову, прижал девушку ближе, вслушиваясь в ее тихие всхлипы. Ну вот и началось. Плачь прекратился так же внезапно, как и начался.

- Тоджи, - Мико завозилась у него на коленях, бубня ему в шею, - что упирается в меня?

Черные глаза взглянули на нее с верху вниз, а шрамированный уголок его губы приподнялся, показывая игривое настроение хозяина. Широкой рукой он приподнял ее подбородок и, прижавшись потрескавшимися губами к уху, прошептал:

- Я просто подумал, что прямо сейчас, когда ты ругаешься и ссоришься со мной, ты уже можешь быть беременна моим ребенком.

Мико не смогла сдержать стон, даже после пяти дней практически непрерывного секса с этим невыносимым мужчиной, его даже самые незначительные действия вызывали в ней прилив возбуждения, накрывавший ее волной с головы до ног, заставляя тело обмякать и терять контроль над своими действиями, чувствуя желание заполнить пустоту внутри. Как бы сильно она не сопротивлялась и не пыталась отогнать навязчивые мысли, ее организм несомненно находил мысль о миленьком маленьком ребенке с непослушными черными волосами безумно привлекательной.

- Боже, я думал, что ты против моей затеи, - насмешливо протянул Тоджи, определенно заметивший возбуждение жены, - Но оказывается ты уже и не оказываешь никакого сопротивления и даже сама просишь большего.

Его неожиданное сильное движение бедрами заставило девушку едва ли не взвизгнуть от сильной стимуляции, будто током пронзившей ее тело и заставившей поджать пальцы на ногах. Отрицать не было смысла, она действительно уже не была против, тем более она вполне могла быть беременна после всего того, что они вытворяли.

Голова закружилась, и вот она уже оказалась на спине под крепким телом Фушигуро, уже во всю оставлявшего новые засосы на ее груди. Большие пальцы сжимали ее талию, параллельно исследуя ее кожу, уже покрытую синяками и отметинами разных цветов и размеров, теплый язык широкими мазками прошелся по ее шее и декольте и стремительно спустился вниз, замедлив свои движения в нижней части живота. Тоджи горячо выдохнул, любовно сжимая и поглаживая эту часть, мягко целуя ее:

- Не могу дождаться, когда здесь зародиться новая жизнь, - он поднял на Мико глаза, продолжая оставлять поцелуи, и улыбнулся, увидев ее блаженное, полное нетерпения лицо.

Ногти девушки беспощадно впились в широкие плечи, стоило ей только почувствовать чужое дыхание на своих нежных, насквозь промокших лепестках. Она сгорала от возбуждения, но мужчина медлил, будто нарочно дразнил, касаясь ее самыми кончиками пальцев.

- Тоджи, прекрати, я больше не могу ждать... - Ныла она, пытаясь притянуть партнера ближе и неосознанно раскрывая ноги шире, будто призывая его к действиям, - Ты в этом виноват, сделай что-нибудь!

Оторвавшись от своих действий, мужчина скинул с себя мешающую футболку и стянул штаны, открывая жаждущему взору столь желанное тело. Он прижался ближе, осыпая лицо напротив поцелуями и закидывая тонкие ножки на свои плечи, даже не пытаясь сдержать довольного мурлыкания.

- Детка, видишь, в этом не было ничего сложного, все будет хорошо, я хорошенько позабочусь о тебе, - он слегка надавил на клитор и приставил свой член к ее входу, сорвав с опухших губ громкий стон, - папочка позаботится о тебе, если ты действительно сделаешь его папочкой.

Мико уже хотела возмутится по поводу совершенно неуместных каламбуров своего мужа, но не смогла. Тяжелый и толстый, он идеально растягивал и наполнял ее изнутри, заставляя каждую мышцу в теле дрожать от слишком сильной стимуляции. Они больше не сдерживали стоны, безудержно упиваясь каждой секундой соития. Спинка дивана громко билась об стену, наверняка беспокоя всех соседей, шлепки мокрых тел заполняли всю комнату, а плед, до этого аккуратно сложенный в углу, раскинулся на полу.

Все было в полнейшем беспорядке, мир крутился перед глазами, а кислорода решительно не хватало, особенно после того, как Тоджи резко сменил позу, поставив девушку на четвереньки и поддерживая ее дрожащие бедра.

Чувствуя приближающуюся с каждым толчком кульминацию, Мико попыталась предупредить мужчину об этом, но с ее губ слетали лишь неразборчивые звуки, однако он и сам почувствовал скорую разрядку и, притянув девушку к себе за горло, поцеловал ее, забирая возможность дышать.

Они кончили одновременно, едва не свалившись без сил на пол, если бы не Тоджи, успевший вовремя перетянуть их обратно на диван. Пытаясь отдышаться, они все равно продолжали целовать как сумасшедшие, все еще не до конца понимая, что вообще происходит вокруг.

- Как думаешь сколько раундов нам еще нужно, чтобы убедится, что ты точно забеременела? - он игриво толкнулся бедрами, все еще находясь внутри нее и любуясь на ее уставшее, но очень счастливое лицо.

- Никогда не думала, что ты так увлечешься чем-то подобным, - сладко протянула Мико, поудобнее устраиваясь на крепкой груди, чувствуя приятный жар и наполненность внутри.

За дверью послышался шум и недовольные крики, а затем последовал громкий стук и настойчивый дверной звонок. Похоже соседи остались не так довольны, как они.

Тоджи Фушигуро

t_RisHa

Что может лучше, чем завести семью со своей любимой?

Jujutsu Kaisen

ОЖП/Сугуру Гето

ОЖП/Тоджи Фушигуро

ОЖП/Кенто Нанами

ОЖП/Сатору Годжо

Baby Fever

Члены клана Годжо, как и все другие носители великих техник, всегда особенно сильно были озабочены появлением наследников у наиболее талантливых выходцев клана. Для рождения детей всегда подбирали самую благоприятную пару, зачастую устраивая брак по договоренности, заключенной еще до рождения самих детей.

Но Годжо Сатору, являясь самым сильным шаманом за последние четыреста лет, унаследовавший сразу две клановые техники, был самым невыносимым упрямцем на свете. Старейшины, привыкшие к беспрекословному послушанию со стороны молодежи, просто не выносили выходок блондина, которому было по барабану на все правила и традиции. Но терпеть его приходилось, так как он был несомненным авторитетом в узком кругу магов, являлся наследником главы клана и был абсолютно незаменим. В Японии не было никого сильнее Сатору Годжо.

Поэтому вполне очевидно, что когда на собрании старейшины объявили о необходимости свадьбы для продолжения рода, мужчина напрочь отказался от этой затеи и ушел не попрощавшись, пропуская клановые сборы еще в течение полугода.

Он так уперся в этом вопросе, что поднялся вопрос об искусственном оплодотворении подходящей девушки, что было необходимо для сохранения генов Сильнейшего. Но чтобы не предпринимали, нужный "материал" получить не удавалось, Годжо просто издевался над подосланными людьми, обливая салфетки майонезом или чесночным соусом, что привело к крайне неприятным последствиям.

В конце концов клан бросил все попытки женить его насильно, надеясь лишь на то, что все-таки появится женщина, способная затащить Сатору под венец и, заставив его повзрослеть, задуматься о детях. В домашнем храме даже возносили молитвы по этому поводу и, по всей видимости, они были не напрасными, потому что однажды зимним утром, блондин внезапно заявился в главный особняк и объявил о своем желании женится немедленно. Но появилась еще одна проблема. Сама невеста еще не знала о свадьбе.

Годжо прогуливался неспешным шагом до своего любимого кафе с моти, благополучно отправив Мегуми забирать проклятый предмет из какой-то школы. Широкими шагами рассекая толпу на две части, как ледокол, он скучающим взглядом осматривал улицу сквозь повязку, порой вслушиваясь в телефонные разговоры прохожих, если они казались ему интересными. Наконец увидев знакомую вывеску, он свернул ближе к краю тротуара и, рывком открывая дверь, окунулся в чарующий океан ароматов свежих десертов.

Подойдя к прилавку, он к своему удивлению обнаружил, что вместо знакомой пожилой тетушки, витрину протирала молодая, довольно симпатичная девушка в форменном фартучке, мурлыкая под нос какую-то незамысловатую мелодию.

- Я так понимаю, сегодня вы имеете честь одарить меня сладостным удовольствием?

Девушка от неожиданности едва не свалилась на пол, уронив тряпку, уставилась большими карими глазами на не ординарного посетителя, перегнувшегося через прилавок.

- Удовольствие? - осевшим голосом переспросила она, неуклюже поднимаясь и пытаясь разгладить фартук.

- Божечки, о чем это ты подумала, конечно, я имел ввиду моти, - развел руками Годжо, посмеиваясь с лица девушки напротив, про себя отмечая, что оно было обычным, но тем не менее достаточно миловидным.

- А да, что же это я... - она покраснела еще больше, но сделав глубокий вдох, взяла себя в руки, - С какой начинкой вы бы хотели?

Сатору указал поочередно практически на все виды угощений, имеющиеся в ассортименте, а затем с важным видом оплатил кругленькую сумму своей золотой карточкой.

- Держите ваш заказ, насладитесь свежими моти и приходите к нам еще! - Девушка слегка поклонилась, и тонкие пряди, выбившиеся из ее неряшливой прически, смешно колыхнулись.

- Вы здесь недавно работаете и видимо не знаете, что я постоянный клиент, - блондин обворожительно улыбнулся, уже разворачиваясь к выходу.

- Нет, вы ошибаетесь, я работаю здесь давно, просто я в основном занимаюсь приготовлением десертов, но тетушка сегодня приболела, и я заменяю ее на кассе, - девушка улыбнулась ему в ответ и сразу отвела взгляд, приветствуя нового покупателя.

Она готовила просто невероятные моти.

После этого случая Сатору Годжо стал наведываться в пекарню еще чаще, чем до этого, проводя больше времени у прилавка, чем за столиком, задерживая остальных и создавая гигантские очереди. Все не сильно опасные миссии он вешал на Мегуми и внезапно появившегося Юджи Итадори, отменял встречи и совещания и часами наблюдал за молоденькой продавщицей моти. Однако его счастье длилось не долго, и однажды утром, когда он пришел в кофейню, на кассе стояла знакомая тетушка, удивившаяся, что он появился в ее заведении необычно рано.

Когда он спросил про милую девушку, которая ее подменяла, она отказалась давать ее адрес или назвать ее номер, сколько бы денег он ей не предлагал, она стояла на своем. Так Сатору остался снова один, зная лишь одно имя своей ненаглядной. Юки.

В поместье Годжо никогда за всю его историю не организовали свадьбу в такой спешке. Невесту привезли сразу после того, как удалось выяснить кем она собственно являлась. Хотя по строгим традициям клана невеста должна была жить в доме будущего мужа не меньше месяца, чтобы показать семье, в которую она вступает, что она может ухаживать за обширным хозяйством и выдержит все нападки со стороны недоброжелателей, в случае с Сатору все правила снова были нарушены, и бедная Юки, которую практически силой выдернули ночью из собственного дома, находилась в поместье всего третий день, но ее уже готовили к бракосочетанию.

Годжо, от нетерпения едва не устроивший погром в саду, где готовили место для церемонии, постарался в наиболее мягкой и понятной форме изложить в письме к своей возлюбленной, до свадьбы им строго настрого запретили видится, что ей в скором времени предстоит стать госпожой Годжо, и он с нетерпением ждет этого момента, хотя и чувствует перед ней некоторую вину, но уверяет, что будет ценить и уважать ее, никогда не обидит и всем сердцем надеется, что это сможет пробудить в ней ответные чувства, если таковых еще не имеется.

Сказать, что блондин был счастлив, было бы огромным преуменьшением, он просто сиял от радости, будто бы отражая все солнечные лучи так, что смотреть на него было почти невозможно. После долгожданной церемонии, перед тем как удалится с новоиспеченной женой в спальню, Сатору крепко обнял Мегуми и пообещал ему, что поскорее сделает его старшим братом, на что Фушигуро лишь закатил глаза и посоветовал учителю побыстрее удалиться.

Свечи мягко освещали просторную комнату с большой кроватью посередине, застеленную идеально-белыми простынями, настолько накрахмаленными и выглаженными, что Юки даже стало жалко на них садится. Чего не сказать о ее молодом муже, который едва не рыбкой прыгнул на матрас, утаскивая ее за собой и не слушая восклицания по поводу ее роскошной свадебной юкаты.

Она не заметила, когда Годжо успел стянуть с лица свою повязку, поэтому увидев пристальный взгляд кристально-синих глаз, устремленных на нее, девушка замерла, почему-то боясь пошевелится. Только теперь она наконец осознала, что этот очень красивый, самовлюбленный, богатый и эксцентричный мужчина стал ее мужем.

- Ты сейчас выглядишь, как идеальная госпожа Годжо, - голос Сатору был на несколько октав ниже, чем обычно, по коже пошли мурашки от того, насколько интимной стала атмосфера.

- Честно говоря, я до сих пор я не могу в это поверить, я еще не давно продавала моти, а теперь я уже здесь, - она опустила взгляд, уставившись на его острые ключицы, выглядывавшие из-за воротника рубашки, и тихо выдохнула, - а теперь все эти проклятья и маги, и ты...

- Я понимаю, что возможно тебе может быть сперва тяжело, но я сделаю все, чтобы обезопасить тебя, милая, - он подмял ее под себя и жарко выдохнул рядом с ухом, заставив девушку сжаться, - а самым действенным способом защиты в твоем случае будет мой ребенок прямо вот здесь.

Его большая горячая рука скользнула вниз по ее телу, чуть сильнее надавливая на низ живота от чего с губ Юки сорвался удивленный стон.

- Что ты имеешь ввиду? - с придыханием спросила девушка, ощущая насколько твердым и большим Сатору становился там, внизу.

- Мой ребенок будет обладать очень сильной проклятой энергией, - он добавлял между каждым словом по маленькому, практически целомудренному поцелую, но спускался от ее щек и губ все ниже и ниже, отодвигая воротник ее наряда, - и он будет защищать тебя, как свою мать и мою драгоценную жену, отпугивая все мелкие и средние проклятья. Но у тебя всегда буду я, я всегда защищу тебя.

Юки почувствовала, что ее юката начинает соскальзывать по телу, оставляя ее абсолютно обнаженной перед мужем, восхищенно рассматривающем каждый ее изгиб.

Он поднялся, стягивая с себя всю одежду в такой спешке, что кажется что-то даже порвал, но не обращая на это внимания он тянулся всем своим естеством к ней. Она раскинулась на кровати, в неровном свете огня, прекрасная и нежная, будто она была той, к кому он стремился и кого искал все это время.

Их первый поцелуй вышел неторопливым и нежным, постепенно перерастающим в жаркий и голодный. Они знали друг друга совсем немного, но их тела будто были знакомы в прошлой жизни, идеально дополняя друг друга, как пазл.

Палец Годжо неторопливо скользнул внутрь, срывая с ее губ все новые стоны и пытаясь хоть немного подготовить Юки к скорому соитию, хотя у самого мужчины уже почти не оставалось терпения. Она была теплой и тугой, чувствуя влагу на своей руке Сатору застонал, пытаясь хотя бы немного потереться о простыню, чтобы уменьшить давление и отвлечься, но девушка втянула его в новый поцелуй, портя до этого идеальную укладку.

Оставляя засосы на ее шее и плечах, блондин в последний раз толкнулся в нее пальцами и отстранился, давая понять, что терпеть у него больше не получается. В его шести глазах точно навсегда отпечаталась картина Юки, мокрой и нетерпеливой, с волосами разметавшимися по подушкам, всю в его следах.

Он замешкался из-за любования своей женой, но девушка приняла это за нерешительность.

- Я готова, войди в меня, - и решив, что это не произвело на него достаточного впечатления, она пошире раздвинула уже чуть дрожащие ноги, открывая ему просто невероятный вид на свое самое драгоценное место.

- Ты сводишь меня с ума, - он так резко вошел в нее, что у обоих закружилась голова, и комната наполнилась страстными стонами.

Крепкое твердое тело Сатору вжимало Юки в матрас, будто перекраивая ее и создавая заново, даря такие ощущение, что ей казалось, что она вот-вот умрет. Блондин не переставал целовать ее и шептать о том, как прекрасно она подходит ему, как идеально принимает его член и как сильно он ее любит. От всех этих слов и поцелуев Юки задыхалась, еще крепче сжимая его внутри и прижимая к себе за плечи. Она никогда не чувствовала столько страсти и удовольствия одновременно, вся ее жизнь до встречи с Сатору теперь казалась скучной и пресной, не имевшей совсем никаких эмоций, по сравнению с тем, что она ощущала теперь.

Чувствуя приближение оргазма, она начала сбивчиво кричать о чем-то, сама не понимая что именно, царапая покатые плечи мужа и выгибаясь в спине.

- Милая, я тоже скоро, - прошептал Годжо, шипя от боли в царапинах и от удовольствия, и не переставая неистово толкаться внутрь, так крепко сжимая ее в своих объятьях, что ее ребра начали хрустеть.

Через несколько секунд Юки громко закричала, чувствуя как ее тело разрывает от оргазма, сразу после нее кончил и блондин, наполняя ее внутренности теплом. Он прижался еще ближе, хотя казалось, что между ними уже не оставалось свободного места, и подарил ей самый лучший и сладкий поцелуй.

Лежа под одеялом на теплой груди мужа, Юки ощущала себя самой счастливой женщиной на свете, ритм биения сердца убаюкивал, а за седзи, ведущими на улицу, уже просматривался рассвет. Чувствуя пристальный взгляд Сатору, она улыбнулась, и он, будто видя ее насквозь и читая мысли, произнес:

- После того, как наш первый идеальный ребенок родится, я настаиваю на еще одном, милая, - он усмехнулся, видя ее удивленное лицо, - и да, я знаю, что ты мне не откажешь, потому что тебе это точно понравилось.

Годжо Сатору

Офисная рутина всегда выматывала Нанами, особенно когда ему приходилось оставаться на сверхурочные, которые, не смотря на довольно крупные надбавки в зарплате, просто терпеть не мог.

И его главной причиной для этого была маленькая и очень милая женщина, с нетерпением ожидающая его возвращения в уютном доме, с вкусным ужином и наполненной ванной.

Еще на их свадьбе, довольно скромной по меркам такого состоятельного мужчины, как Кенто, его "дорогой" приятель и бывший коллега Годжо Сатору пожелал ему наконец расстаться со сверхурочными и вступить в отношения со своей новоиспеченной женой. Но как бы Нанами не хотел, чтобы этот тост сбылся, он все еще регулярно оставался в офисе после шести часов вечера.

Как бы он не любил свою работу, возвращения домой он ждал больше всего каждый вечер, сколько бы денег ему не отправляли на счет.

Вот и сейчас, нажимая на педаль газа и сдерживая порыв нарушить все ограничения скорости, Кенто наконец направлялся домой, с огорчением слушая, как по радио объявили взрослое время, по обыкновению начинающееся после одиннадцати. Он снова опоздал домой, и Акане наверняка мягко и сонно улыбнется и скажет, что все в порядке, она совсем не устала, сейчас разогреет ужин и будет его ждать в кровати, где скорее всего все-таки уснет до его прихода.

Его сердце согревала мысль о скором возвращении домой, хотя оно будет и не совсем таким, как ему хотелось бы. По радио началась новая программа, Нанами пропустил мимо ушей представления очередного гостя, однако его внимание привело внезапное упоминание мужского декрета. Он прибавил звука и вслушался в разговор, открывая для себя новость, которую пропустил.

Правительство Японии, чье население стремительно старело, пыталось всеми способами увеличить рождаемость и теперь предоставляло отпуск по уходу за ребенком и для мужской половины населения.

Подъезжая к дому и паркуясь, Кенто отметил про себя, что возможность наслаждаться каждым днем в компании своей миленькой жены и их общего ребенка в течении двух с половиной лет, кажется ему крайне соблазнительной. Может с Акане и в правду стоит задуматься о расширении семьи?

На кухне тихо горела всего одна лампа, частично освещая кухонный стол и бережно накрытую полотенцем тарелку с еще теплым ужином. Выключив свет, блондин проследовал по темному коридору в спальню, уже заметив свернувшуюся в комок жену.

Кое-как избавившиеся от одежды и наконец сняв очки, Нанами залез под одеяло, затянув Акане в теплые объятия. Ее волосы тут же закрыли ему обзор, но лишь глубже зарылся носом в ее макушку, вдыхая родной запах и оставляя поцелуи на ее нежной коже.

- Ты точно была бы самой лучшей мамой, - тихо прошептал Кенто, постепенно окунаясь в заманчивую теплую темноту родной спальни.

Акане заворочалась, пытаясь спрятать лицо от надоедливых солнечных лучей, потревоживших ее сладкий сон. Почему-то именно сегодня ей совсем не хотелось вставать, хотя где-то на периферии разума блеснула мысль, что может Нанами еще не ушел на работу, и, если она сейчас встанет, сможет насладится его обществом хотя бы пару минут. Но она решила, что если солнце уже высоко, то надеятся встретить мужа на кухне бесполезно, и, поплотнее укутавшись в одеяло, перевернулась на другой бок, внезапно уткнувшись лбом во что-то горячее и приятно упругое.

Чьи-то большие пальцы гладили ее спутавшиеся волосы, постепенно спускаясь ниже к оголенной шее и плечам. Не сдержавшись, она простонала от приятных ощущений,  глубже зарываясь лицом в твердое тело перед ней.

- Прости, милая, я не хотел будить тебя, - такой родной, еще хриплый из-за недавнего сна голос пустил целую стаю мурашек по всему ее телу, заставив ее глаза распахнуться от удивления.

- Кенто? Ты не на работе? - она подняла голову, встречаясь с любящим взглядом своего мужа, неотрывно смотрящего на нее.

Его большие теплые руки нежно обхватили лицо Акане, чтобы оставить на ее лбу поцелуй. Она интуитивно потянулась ближе, желая получить больше его ласки и внимания, сорвав с губ мужчины мягкий грудной смех и заставив его сжать объятья сильнее.

- Когда я возвращался с работы, мне в голову пришла интересная мысль, и, - девушка заворочалась, устраиваясь поудобнее, и внезапно почувствовала что-то очень горячее и твердое там, внизу под одеялом, - я почти всю ночь думал об этом, даже во сне.

По лицу Нанами растянулась хитрая улыбка, как только он заметил, как покраснела его жена, наконец почувствовавшая его желание. Он прижался к ней еще ближе, оставив на нежней коже щек и за ушком пару поцелуев.

- Работа в этот раз может подождать.

- Это что-то настолько важное? - прошептала Акане, уже почти полностью растаявшая в умелых руках мужа.

- Да, это кое-что настолько важное, кое-что, что касается только нас двоих, - ответил он, ныряя под одеяло.

Его губы опустились вниз по ее шее, к самому краю его старой футболке, которую она использовала, как ночнушку, а руки мягко сжали бедра и заскользили вверх по гладкой коже к ее талии. Мостик из поцелуев соединил ключицы, и заставил сбиться дыхание Акане, которая льнула навстречу к крепкому телу, уже позабыв обо всем.

Умелые руки гладили и сжимали ее, будто касаясь одновременно везде, но не настойчиво, а нежно, будто спрашивая разрешения на дальнейшие действия, хотя уже давно было понятно, что она была готова принять все, что он дал бы ей.

Нанами наконец стянул с жены футболку, открывая своему взору круглые груди и белые трусики, скрывающие самое сокровенное и желанное место. Но как бы он не был напряжен сам, он считал своим долгом сначала доставить девушке должное удовольствие с помощью прелюдии, поэтому принялся расцеловывать ее живот, одновременно поглаживая лодыжки и поднимаясь все выше и выше, заставляя все ее тело сжиматься в ожидании самых ярких ощущений, которые Акане мог подарить лишь ее горячо обожаемый муж.

- Милая, я давно думал об этом, - мужчина поднял голову и положил щеку ей на грудь, становясь похожим на щенка, - я хотел проводить больше времени с тобой, сейчас у нас достаточно денег, и я могу поискать работу из дома...

- Кенто, не томи, - она улыбнулась ему и взъерошила его и без того лохматые волосы.

- Возможно, госпоже Нанами стоит подарить мне ребеночка? - он оставил еще один поцелуй на ее коже и взглянул на нее полными надежды глазами.

- Тогда господину Нанами стоит постараться.

Мужчина, словно ждавший этого, тут же завлек ее в глубокий поцелуй, попутно снимая с нее последний оставшийся элемент одежды. Акане была отзывчива, как никогда, ее тело было будто настроено под мужа, как музыкальный инструмент, и реагировало на каждое его прикосновение, каждый его поцелуй.

Между ног стало невыносимо мокро, само ее нутро желало соединится в самом сокровенном касании, на которые способен человек. Когда пальцы Кенто наконец коснулись ее промежности, она не смогла сдержать громкого стона удовольствия, который до этого вибрировал у нее где-то в горле.

- Я готова, пожалуйста сделай уже это наконец, - задыхаясь прошептала Акане, до хруста в спине выгибаясь навстречу ласкам.

Нанами откинул последний элемент своей одежды и скинул одеяло на пол, в комнате, несмотря на открытое окно, стало невыносимо жарко. Он прошелся по ее входу головкой несколько раз, собирая с ее лепестков смазку, чтобы облегчить проникновение и, резко, одним движением, вошел в нее, окончательно выбивая воздух из легких у обоих.

Кровать билась об стену от быстрых и интенсивных толчков, крики удовольствия наверное побеспокоили уже всех их соседей, но Акане умоляла Кенто не останавливаться. Без презерватива ощущения казались совершенно другими, кожа к коже, удовольствие будто било током по оголенным нервам, заставляя мужчину сжимать зубы изо всех сил, то и дело издавая громкий рык, от каждого сокращения мышц внутри.

Они уже потеряли счет времени, когда наслаждение стало уже невыносимым, и Акане кончила, захлебываясь стонами. Вскоре Нанами излился глубоко внутрь нее, шепча слова любви и осыпая ее изможденное, но счастливое лицо, бесконечным потоком поцелуев.

- Я не понимаю, почему мы не сделали этого раньше, - заявил мужчина, перекатываясь на спину и укладывая жену сверху.

- Ты слишком был занят работой, чтобы подумать об этом, - усмехнулась Акане, вырисовывая на мокрой от пота груди Кенто одной ей понятные знаки.

- Но теперь я буду очень занят кое-чем другим, - он оставил поцелуй на ее макушке, - и следующие девять месяцев, и еще два года после.

Тишину их идеального утра нарушила трель рабочего телефона Нанами Кенто, лежавшего в гостиной, но это обстоятельство было нагло проигнорировано новым толчком мощных бедер.

Нанами Кенто

У Гето была девушка. Милая, теплая, любящая мягкие игрушки и книги, предпочитающая шумным вечеринкам домашние посиделки, и немного неуклюжая. Словом она была скучной по мнению большинства, то есть по экспертному мнению Сатору, и абсолютно идеальной для Сугуру.

Он был совершенно далек от образа того парня, который должен был стоять рядом с  Рей. Разница в росте делала их объятья комичными и практически невозможными, держаться за руки тоже получалось с натяжкой, одно плечо Сугуру приходилось опускать сильнее, чтобы его любимая могла обхватить его за локоть, для поцелуев каждый раз приходилось тянутся друг другу, как в последний раз. Темный, вечно хмурый Гето, одетый во все черное, казался темным пятном на фоне яркой Рей, облепленной бантиками и рюшами с ног до головы. Его недовольное усталое лицо с гигантскими кругами под глазами немедленно разглаживалось и светлело каждый раз при виде девушки, чуть ли не вприпрыжку бегущей к нему.

Их круги общения так же были кардинально разными: Гето проводил время в душных клубах и утопающих в сигаретном дыму тату салонах с огромными невежливыми мужчинами, в то время как Рей предпочитала ходить в парк или на художественные выставки с группой своих ближайших подруг, представляющих из себя молоденьких девушек, страшно пугающихся Сугуру каждый раз, как в первый. Их жизни странным образом встретились, хотя изначально казались совершенно параллельными, и переплелись навсегда в тот день, когда Гето сделал Рей просто незабываемый подарок на окончание колледжа.

Под удивленные возгласы ее однокурсниц он опустился на одно колено и попросил стать его госпожой Гето. Конечно она не могла отказать своему парню, так мило смущавшемуся всего пристального внимания, однако пересилившего свою неуверенность, чтобы подарить ей всю ту романтику, о которой Рей так мечтала.

Теперь они жили в уютной квартирке недалеко от центра Токио, наслаждаясь совместными буднями. Их быт не был идеальным, жилище гораздо более скромным, чем у Годжо, но они были абсолютно счастливы вдвоем. Сугуру работал тату-мастером, открыв свою собственную студию и уже заработав приличную репутацию среди любителей татуировок, а Рей писала статьи для модных журналов и работала из дома, посвящая всю себя готовке и уборке для своего абсолютно неаккуратного мужа.

Их жизнь текла размеренно день за днем, пока однажды забывчивость Рей не сыграла с ней дурную шутку.

- Детка, я дома, - Гето устало скинул с себя обувь, наконец оказавшись дома, спустя один очень долгий сеанс для одного из постоянных клиентов. Его встретила тишина.

В спальне мягко горел свет гирлянды, по всей видимости девушка уснула не дождавшись мужа с работы. Вздохнув, он улыбнулся и направился на кухню, где его, как обычно, ждал заботливо приготовленный ужин, с написанным кетчупом признанием в любви.

После еды, Гето зашел в ванную и к своему удивлению обнаружил на бортике ванной маленькую коробочку с ярко-розовой картинкой женщины, гладящей свой плоский живот.

После недолгого ступора, он решил, что лучше оставить все как есть и отправится спать, ведь утро вечера мудренее. Сугуру умылся и почистил зубы, вышел из ванной и, спустя пять минут раздумий в темном коридоре, он все таки принял решение вернуться и утолить свое любопытство.

Маленькая продолговатая коробочка с ярким рисунком содержала в себе два блистера розовых таблеточек, всего одна из ячеек пустовала. Перевернув упаковку, он обнаружил довольно подробное описание действия загадочного препарата.

"Лучшее противозачаточное средство по мнению большинство женщин в возрасте от 20 до 45 лет, минимальное количество побочных эффектов, максимальное действие и гарантированная безопастность."

Дальше Гето читать не стал. От смешанных чувств у него даже голова разболелась. Рей начала принимать противозачаточные средства без его ведома! В голове всплыли десятки статей о не очень приятных последствиях для здоровья молодых женщин, о гормональных сбоях и возможном бесплодии. Опустившись на края ванной он провел пару минут в тягостных раздумьях.

По факту Рей не сделала ничего плохого. Возможно она даже хотела порадовать его сексом без презерватива, добавив новых ощущений, но навязчивые мысли о том, как это вредно и о том, что она ни разу не упомянула об этом, приняла решение сама, настойчиво лезли в голову.

Подняв крышку унитаза, Сугуру стал методично выдавливать таблетки из блистера, избавившись от них всех, он уверенно нажал на кнопку смыва и только потом задумался, что делать с оставшейся упаковкой. Удачно вспомнив о магниевой пищевой добавке, фасованной в такие же розовые таблетки, он заменил блистеры и положил коробку на то место, где нашел.

Вернувшись в спальню, Гето залез под одеяло и прижал жену к себе настойчивей обычного. Прижавшись поцелуем к ее макушке, он прошептал сам себе:

- В конце концов я твой муж и могу о тебе позаботится.

Резко вбиваясь в мягкие бедра супруги, Сугуру наслаждался ее громкими стонами. Ему пришлось уехать на неделю в Киото ради выставки татуировок, он хорошо провел там время, но действительно сильно соскучился по дому и Рей, с которой на протяжении семи дней мог поговорить только по видеосвязи поздно вечером.

Но теперь временная разлука была позади, и они снова могли прикасаться друг к другу сколько угодно. Мужские руки жадно сжимали талию, с каждым толчком оставляя на коже едва заметные следы, которые проявятся к утру и напомнят о их страсти. Волосы Рей разметались по подушке в полнейшем беспорядке, из глаз текли слёзы, а с губ срывались бесконечные просьбы о пощаде, Гето не выпускал ее из кровати уже четвертый час и напрочь отказывался дать ей передохнуть хоть немного.

Когда он только пересек порог их квартиры и набросился на жену, Рей едва успела пробормотать, что у нее есть для него сюрприз, и она уже выкинула все презервативы. Но Сугуру, уже вспомнивший о произошедшем перед его отъездом, просто озверел, поняв, что теперь между его членом и сладкими складками его жены не будет надоедливой резиновой преграды. Она еще не знала об этом, но теперь его основной целью было выпустить все, что он приберег для нее, внутрь и только внутрь.

Сделав еще один толчок и раскачивая бедрами, чтобы создать дополнительную стимуляцию, Гето наклонился к мокрой спине Рей, оставляя на ее подрагивающей коже поцелуи.

- Ты в порядке, милая? - он сделал еще один толчок, заставляя сорваться с ее губ измученный стон.

- Насколько я могу быть в порядке после такого, Сугу... - прохныкала Рей, сжимая в ослабших руках простыню и пытаясь взглянуть на мужа, уже и так зная, что на его лице сейчас самое самодовольное выражение, которое можно представить.

- Детка, я очень соскучился по тебе, - мягко проворковал мужчина и перевернул жену на спину, оставляя поцелуи на ее довольном лице, - А когда ты сказала, что я могу кончать в тебя, я просто не удержался.

- Да, я хотела порадовать тебя чем-то новеньким, - она смущенно отвела глаза, заставляя своего мужа захихикать, - Но ты так много кончил в меня, что я боюсь, что таблетки не помогут.

- Я этого и добиваюсь, - произнес Сугуру и, прежде чем хорошенькая головка Рей смогла подумать и что-то заподозрить, он накрыл ее губы в жарком поцелуе и продолжил неистово толкаться в ее лоно, липкое и блестящее от смеси их выделений.

Спустя месяц Сугуру Гето, вернувшись с работы, обнаружил свою жену Рей Гето мирно спящей в их спальне, а в ванной случайно забытый на бортике ванной тест на беременность. Положительный.

Не долго думая, мужчина избавился от упаковки "противозачаточных" и, окрыленный радостной новостью, написал лучшему другу Годжо Сатору всего одну фразу: "Я стану отцом раньше, чем ты".

Не дожидаясь гневного ответа беловолосого, он отправился в спальню, чтобы разбудить Рей самым приятным ему известным способом и сообщить, как он рад, что все сложилось таким образом. Потом естественно он собирался наполнить жену еще одним доказательством своей любви и во всех подробностях рассказать ей, с каким нетерпением он жаждет увидеть ее округлившуюся фигуру.

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/018b9e06-9c2e-7158-bb63-aa56cfcd2d35

Baby Fever

Содержание

Тоджи Фушигуро

Годжо Сатору

Нанами Кенто

Гето Сугуру

Комментарии (0)