Ну, вот я и выписался из Склифа. Настроение паршивое. Так хочется выпить виски, но мои всевидящие лекари Куликов с Шейнманом пообещали "башку свернуть, если увидят меня пьяным или услышат мой пьяный голос". Да пошло оно всё в конце концов, меня жена бросила, имею право. Эх, Брагин, Брагин, герой ты сраный, как сам выразился. Сижу тут и ворчу, а если б не "героизм", то мог бы быть под крылышком у Марины. Интересно, а она знает про мою выписку из Склифа?.. Хотя, мы же вроде никто, и думать про неё у меня нет никакого права. Да почему же я согласился осматривать эту квартиру, мог бы просто сесть на диван и притянуть её к себе. Поцеловать нежно и глубоко, как она любит. Я ведь знаю её эту слабость. Она просто тает в мох объятиях. Как, впрочем, и я... Ну, вот и здание, которое должно стать моим домом. Да ну его в баню, я пойду совсем в другую сторону.

Олег Брагин развернулся и пошёл к знакомому бару в двух кварталах отсюда. Интересно, он специально выбрал квартиру в этом доме из-за бара или это просто случайность? Впрочем, мужчине оставалось только преодолеть ступеньки, как телефон громко заверещал:

- Да чтоб тебя... - хирург вытащил из кармана звонивший объект и нажал зелёную кнопку.

- Михалыч, здорово! Ты как там, нормально доехал? - Брагин сразу узнал голос Нино.

- Слушай, женщина, ты меня до конца дней моих суровых опекать будешь?

- Брагин, это теперь не моя забота. Нарочинская там с тобой?

Олег не на шутку испугался:

- А разве она не в Склифе?

- А разве вы не вместе живёте? - в тон ему задала вопрос Дубровская. - У неё отгул сегодня, "по семейным обстоятельствам", вот я и думаю, что же это за обстоятельства такие, м? - Нина зихихикала.

Услышав смех Нины и её подколы, которые его задевали, Брагин разозлился:

- Так, Нино, во-первых, я свободный человек и местонахождение Марины мне и правда неизвестно. Во-вторых, мы вместе не живём. В-третьих, никаких "обстоятельств", голубушка, нет. Ясно?

Прежде чем повесить трубку, женщина сказала:

- Эх, дурью вы маетесь. Развод придумали, тоже мне... - Дубровская отключилась.

Уже сам себе Брагин проговорил: "А если б ты знала, Нино, как я не хочу этого развода..." Тут он вспомнил, что надо бы позвонить почти что бывшей жене и удостовериться, что с ней всё в порядке. Вспомнилось: "Аллё, это жена Олега Брагина?" Теперь сказать ей так он не мог, и от этого хирург сжимал кулаки до боли в пальцах. Он же её любит. Ну да, пошёл в эту операционную. Но если б он этого не сделал и тот заигравшийся мужик погиб, то хирург до конца жизни винил себя в этом. Ведь он же давал клятву, обещал спасать человеческие жизни. Вы думаете, ему не было страшно? О, ещё как было! Но ведь он "женился на работе", и в день свадьбы предпочёл её. Но она ведь знала за кого замуж выходила! Значит такая его, Олега Брагина, судьба: спасать других и оставаться несчастливым самому.

Когда Брагин пришёл, наконец, к логическому завершению своих мыслей, то обнаружил себя сидящим в баре и пьющим уже третий (или пятый?) стакан виски со льдом. Голова уже начинала затуманиваться, тело становилось мягким и неподвижным. Именно такого состояния и пытался добиться Олег. Допив стакан, он понял, что если не уйдёт сейчас отсюда, то просто не сможет добраться до дома. Бросив две купюры из кошелька, он поплёлся к выходу. Благо дом был рядом, ползти нужно недалеко. И всё же, заходя в подъезд, он умудрился обо что-то стукнуться. Боль была почти незаметной, она заглушалась выпитым алкоголем. Открыв дверь и найдя спальню с кроватью, хирург, не раздеваясь, плюхнулся на матрас. Последняя мысль была: "Моя миссия достигла успешного завершения".

Проснулся Олег к вечеру. Голова ужасно гудела, страшно тошнило, желудок ныл. Конечно, после операции идти и напиваться. Брагин вдруг вскочил и бросился к туалету. Закончив рвать, он посмотрел на себя в зеркало, и ему стало страшно от самого себя. Лицо явно "похмельное", глаза потухли, на лбу огромная кровящая рана, волосы растрепались. А ведь бкувально месяц назад он был по-настоящему счастлив.

Выйдя из ванной комнаты, он взял телефон. Было сорок пропущенных вызовов от боевой подруги, десять от Куликова... и только одно сообщение от того номера, которого любил и жаждал. Маринка писала: "Жду тебя у себя в 18:30. Заберёшь свои вещи. Нарочинская". От этой подписи Брагину захотелось разбить голову о стенку. Неужели она настолько его не любит, что даже до развода подчёркнуто написала: "На-ро-чин-ска-я". Олег никогда не плакал, но сейчас захотелось. Взяв себя в руки, мужчина набрал Нину:

- Привет, Нин, что случилось?

- Михалыч, ты сбрендил совсем? Я тебе обзвонилась, даже Куликова напрягла. Это хорошо, что мы Павлову и Марину не подключили. Ты почему трубку не брал?

Похмельному уму Олега было тяжело слушать ор Дубровской:

- Тихо, Нино, не кричи. Я просто устал и, как видишь, переспал. В хорошем смысле.

- А что это мы так неразборчиво и тихо говорим, Олег Михалыч? Уж не пил ли ты, друг мой?

- Ты вообще, Дубровская? Я - и пил? Я, конечно, оболтус и предатель, но всё же врач.

- Ага, врач. Но что-то здесь нечисто...

- Ладно, Шерлок Холмс, я пойду, мне ещё свои вещи от Бра...Нарочинской забирать, - и снова от этой фамилии стало тошно. Она ведь была его, мягкой и любящей Брагиной, а теперь вновь стала неприступной Нарочинской.

- Значит, действительно разбежаться решили?

- Ну, вроде да, - от собственных слов становилось мерзко.

- Дураки вы, - заключила регистратор.

- Адьо, Нино, - Олег пытался снова казаться весёлым и натянул маску "клоуна".

Брагин посмотрел на часы и ахнул. 17:30. Взяв перекись и марлю, обработал рану. Она перестала кровить, но её надо было зашить. И, как назло, он потерял нитки. Выругавшись, он вспомнил, что оставил аптечку у Марины, как и все остальные вещи. Сюда он брал только самое необходимое.

17:45. Через 15 минут надо было выходить. Подумав, надел серую футболку и красную спортивную куртку. Натянул джинсы и ботинки. Причесался. Если бы не рана и не сбивчивый голос, то ничто не свидетельствовало бы о недавней попойке. А мерзкий запах он сбил ударной дозой одеколона. 18:00. Вышел.

За 25 минут Брагин добрался до дома Марины. Подметил, что в любимых окнах горел свет, значит, она дома. Хотелось закричать от радости, ведь он мог свободно входить в её квартиру - муж ведь. И тут желудок предательски заныл. Не хватало ещё, чтобы скрутило в её квартире. Взяв себя в руки, отправился к подъезду. Поднялся до седьмого этажа. Вот  и наш...её квартира. Забыл про желудок и достал ключи. Нет, она всё же ему популярно объяснила: у-хо-жу! Олег положил ключи обратно в карман и позвонил. Услышал:

Боже, такой родной голос. ЕЁ голос. Ну почему же ему так хочется обнять её и прижать к себе. Брагин, держи себя в руках, держи себя в руках... Олег распахнул дверь и вошёл. В коридоре было темно и пусто, его никто не встречал. К желудку прибавилось сердце. Позвал:

Из кухни появилась она. Нарочинская.

Именно этого я и боялся. Что не совладаю с самим собой. Боже, какая она красивая! Накрутила волосы, чего раньше никогда не делала. Значит, ждала меня. Блузка, лосины, кроссовки, макияж. Она никогда так дома не ходит. Но её глаза... Я тону в этих голубых бездонных глазах. Я сошёл с ума, или она рада меня видеть? Глаза за неё всё говорят.

Пришёл. Раньше он всегда приходил заранее. Это болезнь его так изменила, или он очень сильно устал? Вышла из кухни. Это ОН! Живой, более или менее здоровый. Нет, он и правда устал, по нему видно. Блин, я его рада видеть! Что со мной происходит, мы же разводимся. Ну почему мне не хочется его отпускать. Но что это..? В его глазах... боль? И что это у него на лбу?

- Привет, Брагин, - Нарочинская жаждала услышать его голос.

-  Привет, - тихо ответил Олег. Лучший способ скрыть сбивчивый после похмелья голос - тихо говорить, но голос получился хриплым.\\

- Проходи. Как себя чувствуешь после выписки?

Ну, вот и провалился его план. Сейчас он выйдет на свет, и она всё увидит. Мысленно приготовившись к разносу, Олег вышел из тёмного коридора.

- Спасибо, всё замечательно. А как ты?

- Я-то не ходила вытаскивать снаряд из человека, так что нормально... Господи, Брагин! - Нарочинская разглядела наконец его рану на лбу и подлетела к нему. - Где ж тебя так угораздило, а? Ни дня без приключений! Пошли, обработаю и зашью тебе, умник хренов.

"Волнуется за меня," - удовлетворённо подумал хирург и пошутил:

- Да вот, знаете ли, поскользнулся, шарахнулся о скамейку, пожаловался бы, а некому. Вон, был друг - да и тот, твой коллега по цеху.

Марина чуть улыбнулась, вспомнив свои слова, и еле-еле ударила его по плечу.

- А передразнивать нехорошо, идиот! Где ты так приложился, м? Сильно болит? А голова?

- Не беспокойтесь, Мариночка Владимировна, муж ваш оступился-с и изволил-с головой ударится-с о бордюр-с. Только кожа рассечена-с, голова болеть не изволит-с, - снова посмеялся Брагин, заметив, что слово "муж" её покоробило.

- Так, Брагин, сейчас рот тебе зашью вместо лба, если не прекратишь шутить.

Потом они сидели в полном молчании. Хирургу, конечно, было больно, но виду он не показывал, отшучивался. Вскоре Марина закончила и сказала Олегу:

- Всё, я закончила. Когда выздоровеешь и выйдешь на работу, не забудь МРТ сделать, а то слишком уж много травм на одну твою буйную головушку.

Сказав это, Нарочинская не смогла удержаться и, прикрыв глаза, поцеловала Олега в щёку. Она вложила в этот поцелуй  всю свою любовь и заботу. Брагин ликовал и наверняка не смог бы совладать с собой и охватившей его страстью, если бы Марина вовремя не убежала относить аптечку.

Войдя в комнату и остановившись у двери, она быстро сказала:

- Поцеловались по-дружески, больше ничего. Твои вещи уже в коридоре в рюкзаке. Спасибо, что зашёл, но мне надо работать. Иди и больше не падай. Пока.

- Марина, я... - начал Олег.

Но женщина не дала ему шанса. Ей было слишком тяжело сейчас ощущать его рядом с собой. Она боялась поддаться своим чувствам.

- Брагин, пока, - с нажимом произнесла она.

- Марина, пожалуйста! - настаивал Олег и вдруг понял, что его сейчас стошнит. Он молил, чтобы она отказалась, жалел о сказанных только что словах.

- Уходи. Нам не о чем разговаривать. Ты сделал свой выбор в предоперационном блоке тогда. Теперь уже поздно что-то исправлять. У меня нет сил с тобой жить, - Нарочинская не верила своим словам.

Прежде чем пойти к выходу, хирург заглянул в её глаза. Они были полны слёз и любви, но не равнодушия. Он не мог выносить слёзы женщин, уж тем более Маринины, но переступил через себя. Брагин бросил на прощание:

Взял рюкзак и начал открывать дверь. Он понял, что из-за желудка должен делать то, что совершенно не хочет. Он хотел быть здесь рядом с ней, но у него не было сил. С огромной болью в душе он вышел из её квартиры и закрыл дверь. Нажав на кнопку лифта, его стошнило. Никогда хирургу Олегу Брагину не было так плохо, как сейчас. Желудок болел, душа кричала, что он не сможет без неё. Олег в бессилии опустился на пол и закрыл лицо руками. Он проронил лишь две скупые мужские слезы, а потом встал и пошёл по лестнице, забыв про лифт, а в голове крутилась фраза, сказанная Мариной: "Теперь уже поздно что-то исправлять".

Глава 1

Galaxy princess

Действия происходят после 5 сезона 1 серии. Марина уходит. Брагин пытается с ней помирится, но она не даёт ему шанса. Олег уезжает...

Склифосовский

Олег Михайлович Брагин/Марина Владимировна Нарочинская

Марина Владимировна Нарочинская/ОМП

Нина Дмитриевна Дубровская

Сергей Анатольевич Куликов

Без тебя - ни дня!

Брагин не помнил, как добрался до дома. Хотя как - "дома", скорее, квартиры, в которой он вынужден был влачить жалкое существование. Олег смутно ощущал, что никогда не приживётся в ней. Достав из кармана пачку сигарет, сразу нервно закурил. Перед глазами стояло то субботнее утро в день их свадьбы. А он ведь действительно загадал быть счастливым. Но тот мужик со снарядом всё перечеркнул. Только сейчас хирург понял, что означает "животный ужас до темноты в глазах". Он испытал его в той операционной, когда вместе с тем спасателем (Егором, что ли?) вытаскивал эту взрывчатку. И второй раз, уже после взрыва. Он полулежал у стены, боли не чувствовал, но смотрел на Маринку. Уже если подыхать, то запомнить её черты лица, одежду, даже взгляд, любящий и наполненный жалостью и страхом за него. А потом ощутил на своих окровавленных губах вкус её губ. И её слёзы. Они стекали у него по щеке, и от этого к боли физической прибавилась боль душевная. Брагин больше не мог этого выносить и отключился. Всё это он прокручивал у себя в голове, сидя на подоконнике.

Потом пробуждение. Пастухов говорил когда-то, что первой мыслью человека после комы является последняя до травмы. Открыл глаза и приспособился к свету, после чего позвал: "Марина..." Потом ещё этот глупый разговор с медсестрой про красивую форму. Боже, как Марина на него смотрела... Он был готов ещё раз подорваться, лишь бы не видеть её глаз. Такие любимые и восхваляемые, они смотрели на него с радостью и ненавистью одновременно. А их разговор "по душам"! И её: "Я ухожу". Олег чувствовал, что эти слова даются ей с невероятной болью, и... согласился? Блин, надо было прижать её к себе и с напором сказать: "Дурочка ты моя, не будет никакого развода, я ж без тебя и дня не проживу". Но нет, он живёт. Дорогой от дома до бара и редкими разговорами с Ниной. Ах нет, ещё пустым самобичеванием. Но только это не жизнь.

Прошло 3 недели. Брагину удалось уговорить Юру Шейнмана выписать его, чтобы он мог начать работать. Олег чувствовал: если не работа, то он скоро сопьётся. Встав в 6 утра (а его смена начиналась с 8), хирург решил привести себя в порядок: умылся, причесался, надел свой единственный парадный костюм. Синий пиджак с голубой рубашкой смотрелся эффектно, как ему показалось. За день до "исторического события", как Брагин сам выразился, он купил чёрный кожаный кейс. К 7:30 мужчина выплыл из квартиры.

А Нина тем временем носилась с Пашкой. Ей и правда казалось, что она скоро сойдёт с ума. То няня не так положила малютку, то накормила чем-то не тем - в общем все признаки послеродовой депрессии. Но Дубровская всегда была сильной, и она не могла позволить себе дать слабину.

Когда женщина отходила после известия о том, что Павел слишком громко и долго плакал, дверь приёмного отделения НИИ скорой помощи им. Склифосовского открылась, и вошёл благородной поступью сам Брагин Олег Михайлович.

Нина громко воскликнула:

- Михалыч! Ты ли это, друг мой? - она бросилась его обнимать.

- Ну привет, Нинок, что, не узнала? - самодовольно спросил хирург.

- Такого тебя и правда не узнать. Оооо!... Всё. считай, Нарочинская у тебя в кармане.

При её упоминании Олег погрустнел, сжался, но в глазах появились маленькие огонёчки, значение которых прекрасно знала Нина:

- Давай не будем о грустном. Ну как ты, мамаша, как Павел Евгеньич?

Дубровская тихо ответила:

- Спасибо, ничего, держимся как-то. Ну что, Михалыч, со вторым тебя днём рождения.

- Угу, давай, коньки не склеивай от зависти, - мужчина прыснул и направился искать свой кабинет.

Все кругом здоровались, говорили добрые слова. Мда, он действительно стал знаменитостью после взрыва. Наконец, проходя мимо кладовки, он заметил табличку "Брагин..." И тут только Олег понял, что бывшая кладовка и есть теперь его кабинет. "Кабинетный шкаф, " - сразу придумалось название сему помещению.

Подавив выдох, хирург взял ключи и открыл дверь. И тут же закашлялся от количества пыли. Кроме рабочего стола с компьютером и лампой, дивана и кофемашины, комнату занимали буквально гряды коробок. Тут пришедшего мужчину заприметили Куликов с Саламом. Подкравшись к нему, они дружно заорали:

Брагин чуть не грохнулся от испуга, но тут же заржал вместе с дружбанами.

- Пацаны, вы меня, бедненького и больного до инсульта доведёте, а откачивать некому будет, - сказал Олег писклявым голосом.

- Брагин, да у тебя вид слишком презентабельный, чтоб пытаться смахивать на бедного и больного.

- Да, Олег Михайлович, вы очень красиво выглядете.

- Как Андриано Челентано, - не удержался хирург.

- Внимание, всем свободным хирургам просьба подойти в приёмное, - в громкоговорителе голос Нины звучал пискляво и некрасиво.

- Ладно, коновалы, идите вдвоём резать и кромсать, но следующего пациента возьмёт ваш любимый клоун и дурак, - пошутил Брагин и пошёл переодеваться, а друзья-хирурги дружно кивнули и побежали к пострадавшему.

Одев медицинскую форму, Олег вышел из кабинета и наткнулся на Ирину Алексеевну. Она сразу засыпала его вопросами и поздравлениями:

- Олег Михайлович, здравствуйте, с возвращением! Я очень рада. Как ваше самочувствие? Вы закроете больничный? Скажите, главное - это кофемашина, не правда ли?

- Ох, Ирина Алексеевна, вы просто закидали меня вопросами. Чувствую я себя прекрасно, с удовольствием готов оперировать. Больничный непременно закрою. Не ожидал, что мой кабинет - кладовка, но и на том спасибо. Хотите, угощу вас фирменным эспрессо?

- Нет, спасибо, Олег Михайлович. Только что оперировала с вашей женой, очень устала, валюсь с ног. Знаете, Марина Владимировна - гений нейрохиругии, так собрать позвоночник буквально по кусочкам может только профи. Цените вашу жену, она у вас - просто клад.

Как же Брагину хотелось провалиться сквозь землю и не слышать Павлову. Нет, Маринка больше не его и почти уже не жена. По его же милости. Заботливый и нежный человек, талантливый врач, смысл его жизни - приняла его и согласилась стать любящей женой, а он выбрал мужчину со снарядом. Зато где-то по Москве ходит счастливый человек с любимой женой и больше не играет в войнушку.

- Мда, Ирина Алексеевна. Ладно, я пойду, с Лазаревым пообщаюсь. Хорошего дня! - он выскочил из кабинета и направился в ординаторскую. Брагину вдруг стало до того тошно, что он первый раз в жизни в самом начале смены провалился в сон.

Инстинктивно Олег проснулся от звука сирены "скорой помощи". Не глянув на часы, выбежал из ординаторской. Пациента уже брала Марина и просила Нину найти ассистента, как вдруг перед каталкой возник Брагин. Нарочинская оторопела.

Господи, как же он изменился! Приобрёл шевелюру (Ален Делон фигов), надел очки (то же мне, ботаник). Стал каким-то мужественно спокойным. Абсолютно другой Брагин. Права была Нина, он действительно повзрослел. Но его глаза... он испытывает боль, глядя на меня. Но почему? И может ли он нормально оперировать?

- Олег Михайлович, вы можете оперировать? - она заглянула в его глаза. чтобы заранее знать ответ, что бы он ни сказал.

Брагина этот вопрос оскорбил, он был зол на Марину и сам не знал почему, увидел лишь беспокойство за больного, но не разглядел скрытое волнение за него:

- Да, Марина Владимировна, я в состоянии оперировать получше некоторых, - язвительно ответил он.

Нарочинская не стала препираться и сказала медсестре:

- УЗИ и КТ, анализ крови, со снимками ко мне... или к Олегу Михайловичу, - после секундного молчания договорила она.

Брагин горько усмехнулся и вышел. Подумать только, первая операция - и с ней! Да он же не выдержит с ней рядом несколько часов, просто перенервничает и начнёт ошибаться. Ладно, надо было взять себя в руки, им ведь теперь работать вместе. Маринка так и не появилась. Ему нужно было с ней поговорить перед операцией. И пошла эта гордость, если на кону человеческая жизнь.

Его окликнула Таня Третьякова:

- С возвращением, Олег Михалыч! Вот, анализы и снимки пациента.

- Спасибо, Танечка, - наигранно улыбнулся. - Какая операционная свободна?

- Найдите мне Марину Владимировну.

Брагин пошёл резать и кромсать. попутно напевая песенку.

Прямо перед дверью в операционную его догнала Нарочинская:

- Привет, что по снимкам? - общалась непринуждённо.

- Огромная субдуральная гематома в области основания черепа и разрыв селезёнки. Часа на четыре-пять, - от этого хирурга передёрнуло.

Марина уже хотела открыть дверь, как Олег, решив хоть немного успокоить себя, нежно взял за плечи, быстро поцеловал в щёку и, заглянув в глаза, чтобы насладиться ими, тихо сказал:

- Марина, послушай и не перебивай. Я... - Нарочинская вся превратилась в слух и поглядела обеспокоенно. - Марина, во время операции не разговаривай со мной, не смотри на меня и занимайся исключительно его головой. Помогай лишь в том случае, если я попрошу.

- Олег, я не понимаю... - Нарочинская пыталась понять причину такого странного поведения всё ещё мужа.

- Марина, не надо, прошу! Не задавай вопросов. Пообещай мне, или я уволюсь, потому что не смогу взять скальпель. Я прошу тебя ради пациента, для его же блага. Пожалуйста! - Хирург умоляющим взглядом смотрел на жену.

- Да что с тобой творится, Брагин?! Ты меня пугаешь...

- Олег Михайлович, Марина Владимировна, пациент под наркозом.

- Мы идём, Галенька, - приторно-нежно протянул мужчина и снова воззрился на Марину.

- Хорошо, Брагин, я не буду лезть, обещаю, - тихо сказала Нарочинская и пошла на операцию. Брагин удовлетворённо кивнул и направился следом, ощущая на губах вкус её кожи и резкий парфюм.

Операция началась. Марина занималась гематомой, но мысли её уносились к разговору перед операцией. Почему Брагин так остро реагирует на неё? Неужели из-за развода? И вид у него какой-то подавленный... Да что говорить, и у неё самой такой же. Просто она умело включала маску "железной леди". Но всё равно, он - предатель, пороховая бочка. Нарочинская отказывалась принимать, что к слову "предатель" хочется добавить определение "любимый".

Так, здесь шьём. Блин, кровотечение не останавливается. Нужно найти источник и ушить. Да где же он?! А, вот он... А может, это не так уж и страшно, что режу с Нарочинской? Обещание выполняет, за работой даже не вспомнил про неё. Чудеса вообще творит работа хирурга... Интересно, как там с головой? Так. Брагин, забудь. Твой удел - живот, а голова - работа нейрохирургов.

Серёга всегда говорил, что Брагин и Нарочинская - "золотой состав". Но только ни анестезиолог-реаниматолог Костя, ни операционная медсестра Галя не могли понять, почему никто из хирургов, а особенно Брагин, не проронил ни слова. Костя и Галя привыкли привыкли к постоянным шуточкам, и без них работать... было не так интересно, что ли...

Однако 4,5 часа пролетели для высококлассных хирургов незаметно, ничьи спины даже не успели заныть. Первой завершилась Марина, поблагодарила всех за работу и вышла в предоперационный блок. И тут Олег решился-таки попробовать поговорить с Нарочинской. Оставалась неделя до развода, и Брагин бы корил себя. если не попытается.

Завершив накладывание швов, мужчина выскочил из операционной. Марина стояла у стойки и расписывалась за успешную операцию. Хирург понял: это - его шанс. Он аккуратно встал рядом с Нарочинской, не слишком близко, но и не далеко.

- Привет, - как бы невзначай бросил он.

- Виделись уже, - буркнула нейрохирург. - Слушай, что происходит? Почему ты так странно себя ведёшь?

Брагин решил замедлить события:

Марина кивнула, и они присели на металлические стулья. Металл обжёг кожи их обоих, и в воздухе уже витал запах ссоры.

Первой начала женщина:

- Ну так ты ответишь или продолжишь бегать от меня?

Тон и слова жены завели Олега:

- Это я бегаю?! Не ты ли предложила этот идиотский развод, не ты ли прогнала меня тогда, когда я пришёл за вещами, не ты ли унизила меня перед Ниной и врачом скорой, спросив, могу ли я оперировать, а?!

Марина внешне оставалась спокойной, но в душе уже бушевал огонь, и Брагин понял это:

- Какие ты имеешь ко мне претензии? Я полюбила тебя... Блин, да я жить без тебя не могла, сидела в ресторане и представляла наш банкет. Этот день должен был быть самым счастливым из всех, а ты превратил его в самый ужасный. У меня больше нет сил жить с тобой, но это не означает, что мы не друзья! Я спрашиваю тебя как лучшего друга: что с тобой происходит, Брагин?

Олег обалдел от таких высказываний Нарочинской, но потом решил: "Что ж, она выложила все карты передо мной. Мне тоже надо попробовать".

- Спрашиваешь: что со мной происходит? Я отвечу. Когда я тогда разбил лоб, то я возвращался домой из бара. Все эти 3 недели я провёл в запое. Я не могу жить без тебя... Поэтому я вышел на работу, потому что чувствовал, что без неё сопьюсь. Марина, я хочу понимать, что ты моя жена, что я могу подойти поцеловать тебя, а ты не оттолкнёшь. Мне слишком больно находиться рядом с тобой и понимать, что из-за самого себя я потерял тебя. Я не могу быть твоим лучшим другом.

- Но почему ты согласился на этот развод? - задала свой главный вопрос Ма-рина уже пустоте, ибо хирург уже ушёл.

Идя к боевой подруге, Брагин подумал: "Как же плаксиво и сентиментально, а... Как будто не мужик я, а баба. Всё, надо брать себя в руки. Никакого больше нытья, я ведь зам.зав, " - от этой мысли Олег засмеялся.

- Нино, я снова целиком и полностью ваш, - заорал мужчина, приближаясь к стойке регистрации.

- Тише, не ори, Михалыч! Как там операция?

- Мужика спасли, с ним всё будет ого-го. Родственники тут?

- Угу, вон жена, поговоришь?

- Конечно, Нинок, - от слова "жена" Олег вздрогнул и явственно представил на её месте Марину ТОГДА.

- Вы жена Трофимова Михаила?

- Была гематома в головном мозге и разрыв селезёнки. Селезёнку удалил я, а вот Марина Владимировна Наро... Брагина, нейрохирург, удалила гематому. Завтра сможете навестить его, когда переведём его в обычную палату.

- Доктор, спасибо! Как я вас отблагодарить могу?

- Берегите себя и не бросайте мужа, ему сейчас без вас не справиться. До свидания!

Брагин уже пошёл к ординаторской, как его вдруг остановила Дубровская:

- Михалыч, это чё сейчас было?

- Да так, напомнила мне эта ситуация кое-что... Ладно, рыба моя. я пойду карты заполнять.

За этот рабочий день он больше не говорил с Мариной. Она ушла на длинную операцию с Сашей и Саламом, и лишь в конце смены Брагину удалось поработать. Они с Куликовым взяли аппендицит у бабушки. Закончили через полчаса. Выходя из операционной с Сергеем, Олег спросил:

- Слушай, Серёг, как там у вас с Олей?

- Эх, Брагин, и не спрашивай... Она хочет оставить этого ребёнка, но меня-то Ольга не спросила. У меня есть здоровый и нормальный сын, и другого мне не надо.

Глава 2

Прошла неделя после прихода Брагина на работу. И лишь только два раза (включая случай, описанный выше) Олег оперировал с Мариной. Она пыталась заговорить с ним, но безуспешно. Мужчина был слишком обижен и зол на жену, чтобы всё исправить. Он уже, казалось, смирился с тем, что развод состоится. Один раз Нарочинская пробовала подойти к его лучшему другу Куликову.

- Серёга, привет. А ты не знаешь, что с Брагиным происходит? - Марина начала издалека. - Тихий слишком. Не хочу сюрпризов.

Сергей посмотрел на неё с недопониманием:

- Честно, не знаю, он мне ничего не говорил. Живи, Марин, своей жизнью, теперь тебя никто не беспокоит.

Нейрохирург горько усмехнулась:

- Ну скажи... Осуждаешь меня, да?

Куликов не хотел продолжать зашедший не в то русло разговор и сослался на приезд сына. На прощание сказал:

- Марин, представляешь, мужикам тоже иногда бывает больно. И не только на операционном столе. Ладно, пока, я правда тороплюсь.

Куликов зашагал в сторону выхода. На душе, если можно так выразиться, кошки рвали с мясом Нарочинскую.

И вот настал день развода. В то утро у Марины весь день шёл наперекосяк. Утром отвлеклась на собственные мысли и пережарила яичницу, телефон, забытый вчера вечером после тяжёлого дня, окончательно разрядился. Выйдя на улицу в полдень, Нарочинскую раздражала ясная погода, тёплое солнце и пение птиц, что, в принципе, было вполне объяснимо.

Сегодня вечером в 16:30 я снова должна стать Нарочинской, и больше эти тупые регистраторши не придерутся. Вспомнив ту грубую тётку из ЗАГСа, что надменно и по-хамски со мной разговаривала, я со злостью ударила по рулю. Я привыкла, что Брагин повсюду таскается (таскался, точнее) за мной, и на его ямочки и фирменную улыбку велись все особы женского пола от 18 до 60+.

И тут только осенило: а нафига этот дурацкий развод?! Он только окончательно опустошит бедного Олега, а он и так много пережил за последнее время... Я тоже умная: строила из себя обидевшуюся дуру. Он же переживает, злится, так что вернуть разъярённого мужа будет непросто.  Права была Нина: как дети, строим из себя не пойми кого, а сами друг без друга не можем.

Я затормозила в углу Большой Сухаревской, рядом со Склифом и набрала номер ЗАГСа.

- Здравствуйте, меня зовут Марина Владимировна Нароч... Брагина. Я заказывала сегодня на 16:30 зал для развода. Отмените, пожалуйста.

Сегодня я наконец поняла, что не нужен мне этот развод. Чисто физически не могу с ним разводиться. Я была неправа насчёт него. Всегда безумно любила и буду любить. Только бы он простил, а со всем остальным разберёмся.

Припарковавшись у НИИ Склифосовского, Брагина (а теперь мы можем полноправно называть её так) направилась к приёмному.

Нина как всегда стояла на посту. Народу было много, проломилась крыша одного из торговых центров. В такие минуты Дубровская была особенно серьёзна. Увидев подругу, она набросилась:

- Марин, что так долго-то, а? Куликов в глаз от какого-то придурка получает, жена Аскерова по всем городам России ищет, Брагин вообще ослеп...оййй... - регистратор поняла, что ляпнула лишнего.

Марина застыла, так и не донеся ручку до журнала:

- Что, прости? В смысле ослеп?! - волнение нарастало с каждой секундой, а сама женщина вглядывалась в подругу, чтобы понять: врёт она или нет?

Уже тише, Нинка продолжила:

- Нарочинская, ты только не волнуйся... Это не он так сказал, просто... Ну, он когда сегодня утром расписывался, глаза вдруг резко стал протирать. Я его спрашиваю, а он молчит. Потом вроде ему легче стало, расписался и ушёл. Я посмотрела, а там в журнале... - женщина понимала, что сейчас Брагиной врать не стоит.

Нейрохирург уставилась в журнал и заметила, что закорючка, имевшая наглость называться подписью Олега Брагина, стояла рядом в фамилией какого-то Бирюкова, а не его собственной. Марина удивлённо спросила:

- Это первый раз? Когда-нибудь ещё такое было? - Брагина просто рассуждала. Нина давно знала его, а особенно после смерти Ларисы Куликовой очень много помогала ему. Он тогда тоже много пил.

Дубровская качнула головой:

- В первый раз. Слушай, Маринка, ты сама его найдёшь перед тем, как вы в ЗАГС пойдёте, или лучше мне? Просто он сейчас оперирует и там надолго, так что...

Расписавшись, Нарочинская улыбнулась:

- Не будет никакого развода. Права ты была: сглупила я тогда.

Регистратор аж зацвела:

- Ну вот, я ж говорила - как дети малые. Не забудь Михалыча обрадовать.

- Если обрадуется, - Марина пожала плечами.

Нинок взглянула на Брагину как на сумасшедшую:

- Ты чё, Нарочинская, обалдела? Да он счастлив будет! Ты его видела, какой он смурной ходил? Михалыч на руках тебя носить будет! Мать, ты это, не дури.

- Всё, Нин, я поняла, побежала! - Марина бросилась в ординаторскую переодеваться, услышав сирену "скорой" у ворот.

А Брагин в это время вместе с Лазаревым спасал женщину. У неё было проникающее ранение брюшной полости, в её органах застрял кусок чего-то среднего между затвердевшей штукатуркой и плитки из камня со второго этажа ТЦ. Хирурги работали слаженно, а Костя вообще превосходил самого себя. Вся больница знала, что сегодня Олег Брагин разводится с Мариной Нарочинской. Лазарев прекрасно понимал, что его ассистент (пациент был Константина) будет рад поспорить по любому поводу. А Костик хорошо представлял себе разрушительное цунами по имени Олег Михайлович, от которого укрыться будет просто невозможно, поэтому парень решил не лезть под горячую руку. Вот и сейчас Брагин раздражённо прокомментировал:

- Лазарев, ты идиот, чтобы здесь закреплять?

- Сейчас поправлю, Олег Михайлыч, - Константин не стал спорить.

- Ты криворукий?! Отойди, я сам поправлю зажим, - Олег просто выбешивал Костю, но он стоически держался.

Когда часы показывали 16:00 и оставалось наложить парочку финальных швов, Брагин отошёл от операционного стола и снял перчатки:

- Всё, Константин, закончишь сам. А твоему наставнику пора совершить самое важное дело в его жизни.

Мужчина вышел из операционной.

Последняя моя операция в Институте имени Склифосовского проведена грамотно и аккуратно, пациент будет жить. Не поеду я на этот развод, не хочу сорваться. Это Маринкин развод, пусть она всё и делает. А бумаги для подписи пошлёт по электронной почте. Пусть она запомнит меня нормальным, а не "взбешённым тигром", как сказал Куликов.

- Здравствуйте, Ирина Алексеевна! Я хочу уволиться по семейным обстоятельствам без отработки двух недель. Я проработал в этой больнице более 25 лет и, думаю, заслужил это.

Сказать, что Павлова была удивлена - ничего не сказать. Она спокойно прорекла:

Без тебя - ни дня!

Содержание

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Комментарии (0)